приходилось многое пересмотреть. То, как он дрожал и трясся после
инцидента с вертолетом, должно было стать серьезным предупреждением. Он
же был столь уверен в том, что убежит от Тисла, что взял и сам загнал
себя в угол. Теперь вся надежда на везение, иначе ему не удастся
отделаться лишь той кровью, которая сочится из царапин на его коже.
Остается только одно. Он пробежал по краю обрыва, прикидывая высоту,
выбрал место, где скала казалась самой низкой. Двести футов.
Ладно, сказал он себе. Сам ошибся, сам расплачивайся.
Посмотрим, какой ты смелый на самом деле.
Он засунул винтовку между ремнем и брюками, закрепил ее так, чтобы
приклад упирался в подмышку, а дуло касалось колена. Лег на живот,
спустил ноги и повис на руках. Опора для пальцев ног, он никак не мог
найти опору для ног... Собаки истерично залаяли - вероятно, добрались до
заблокированной расщелины в скале.
Глава 7
Тисл, очевидно, сразу же вызвал по радио вертолет, чтобы
воспользоваться лебедкой для подъема валуна, или же осмотреть сверху
склоны на тот случай, если Рэмбо все еще там скрывается. Рэмбо уже
спустился по откосу примерно на десятикратную длину тела, когда услышал
приближающийся гул вертолета. На каждую длину тела ушло, по его оценке,
около минуты: все трещины и выпуклости приходилось осторожно ощупывать и
постепенно переносить вес... Часто он повисал в воздухе, не зная, найдет
ли опору для ног, как это было в самом начале. Если он захочет подняться
наверх, чтобы скрыться от вертолета, на это уйдет столько же времени.
Значит он не успеет. Нет смысла карабкаться вверх, тогда как продвижение
вниз может еще спасти его.
Теперь он спускался быстрее, потому, что все время прислушивался к
гулу вертолета и не так тщательно ощупывал скалу ногами. А, значит,
рисковал. И вот вертолет появился, двигаясь в сторону этого обрыва и
быстро увеличиваясь в размере. Шерстяная рубашка Рэмбо была красной, а
камень серым. Рэмбо молча молился, чтобы стрелок его не заметил.
Но он знал, что стрелок заметит его рубашку.
Тупой толчок пули в камень поблизости от его правого плеча оглушил
Рэмбо и так напугал, что он чуть было не разжал руки. Тряхнув головой,
чтобы прийти в себя, он с лихорадочной быстротой стал спускаться вниз.
Ка-ранг! Вторая пуля с визгом срикошетила от скалы чуть выше его
головы, напугав его не меньше, чем первая - теперь его можно считать
покойником. Пока его спасало только то, что вертолет в движении, а это
мешает стрелку целиться. Но через несколько секунд вертолет зависнет, и
тогда...
А тут еще ноги никак не могли найти опору. Он висел на руках,
цепляясь за камни окровавленными пальцами, а вертолет наскакивал на
него, как чудовищная бабочка. Ка-ранг! Тупой удар, резкий визг осколков
камня и расплавленных кусочков пули, впившихся ему в щеки. Он посмотрел
на камни внизу - до них было футов сто. Пот заливал глаза, и он с трудом
мог разглядеть пышное хвойное дерево, верхние ветки которого были всего
в десяти футах от его ног. Может быть, в пятнадцати или двадцати, это
трудно было определить на глаз.
Вертолет завис рядом с ним, струи воздуха от лопастей били в лицо.
Рэмбо нацелил тело на верхушку дерева и разжал руки. Он падал долго,
невероятно долго, но наконец, пробил крону и застрял между толстой
веткой и стволом.
Удар его ошеломил.
Он даже дышать по-настоящему не мог. Судорожно раскрывал рот,
кривился от боли - болели грудь и спина. Ему казалось, что его ранила
пуля.
Но пулевого ранения не было. Грохот вертолета над головой и пробившая
густую крону дерева пуля заставили его выйти из оцепенения. Он лежал
довольно высоко на дереве. Винтовка по-прежнему была засунута между
ремнем и брюками, но от удара сбилась на бок. Он потянул ее, она не
поддалась. А наверху кружил вертолет, готовясь к новому выстрелу. Рэмбо
сильно дернул винтовку, и она высвободилась. От этого резкого движения
ветка, на которой он сидел, закачалась. Он потерял равновесие,
заскользил бедром по жесткой коре и с трудом зацепился рукой за верхнюю
ветку. Она треснула, и он перестал дышать. Если ветка сломается, падать
ему очень далеко. Ветка треснула еще раз, потом все стихло, и он снова
стал дышать.
Но звук вертолета стал теперь иным. Ровным. Пилот сообразил, в чем
дело, и завис над ним. Рэмбо не знал, видно ли его сквозь хвою, но это
не имело значения. Рано или поздно в него попадут даже вслепую. Он
поспешно раздвинул ветки, высматривая вертолет.
Напротив него. Примерно на расстоянии с обычный дом. Стрелок высунул
голову из кабины. Рэмбо отчетливо видел его круглое лицо с большим
носом. Полицейский готовился к следующему выстрелу. Одного взгляда ему
вполне достаточно. Он положил одним движением дуло винтовки на ветвь над
головой и прицелился в круглое лицо, в кончик носа.
Легкое прикосновение к спусковому крючку. Попадание точно в цель.
Полицейский машинально прижал руки к изуродованному лицу. Он умер
сразу, даже не успев вскрикнуть. Пилот еще мгновение удерживал вертолет
на одном месте, словно ничего не случилось, потом до него дошло, что
кабина вся забрызгана кровью и мозговой тканью, и что у его партнера
исчезла верхняя часть черепа. Рэмбо видел, как он в ужасе смотрит на
кровь, залившую его рубашку и брюки. Глаза у пилота полезли на лоб, он
схватился одной рукой за пристежной ремень, другой - за рычаг
управления, и нырнул на пол.
Рэмбо попытался поймать его на мушку. Сейчас он не видел пилота, но
довольно хорошо представлял в каком месте он съежился на полу, и
прицелился в эту часть пола. Но тут вертолет качнуло к краю обрыва, и он
задел за что-то хвостом. Рэмбо показалось, что он расслышал сквозь рев
мотора резкий металлический треск, но не был в этом уверен. Казалось,
вертолет завис там навечно, как вдруг он перевернулся кверху брюхом и
рухнул вниз: грохот, визг металла, хруст ломающихся лопастей, тупой удар
внизу, взрыв и ослепительный шар огня. Осколки металла пронизали крону
дерева, потом все стихло.
Рэмбо уже карабкался вниз по стволу дерева. Собаки лаяли громче,
яростнее - вероятно, уже преодолели баррикаду и выбежали на гребень.
Рэмбо не мог понять, как Тислу и его людям удалось взобраться так
быстро. - Валун должен был отнять у преследователей больше времени. Он
крепко сжимал винтовку, протискиваясь вниз между веток и почти не
замечая, что иголки колют ему лицо. Болела грудь от падения на дерево -
похоже несколько ребер треснули или сломались, но сейчас ему некогда об
этом думать. Собаки лаяли совсем близко, и ему пришлось поторопиться. В
двадцати футах от земли он обнаружил, что дальше спускаться нельзя:
кончились ветки. Прыгать. Иначе никак. Он мрачно улыбнулся: именно этому
его учили когда-то, он в течение нескольких недель прыгал с башен в
парашютной школе. Зажав в одной руке винтовку, он обхватил другой самую
нижнюю ветку, повис, потом отпустил руку и упал. Приземлился идеально.
Колени согнулись как нужно, тело обмякло, он мягко прокатился и вскочил
на ноги - как делал это тысячи раз. И только через несколько минут,
когда бежал по камням, ощутил, что боль в груди стала сильнее. Намного
сильнее. Черт возьми, так можно и проиграть.
Он бежал вниз по склону, в сторону леса. Каменистая почва осталась
позади, и сейчас под ногами была трава.
Собаки наверху вдруг зашлись безумным лаем. Значит, они были там, где
он слезал по откосу; следовательно, через несколько секунд в него будут
стрелять. На открытом месте у него нет ни единого шанса, он должен
добежать до леса, пригибаясь и петляя. Он напряг тело, готовясь принять
первую пулю и не упасть, а бежать дальше... Кусты. Лес. Он задел за
что-то ногой и упал, но не стал подниматься, а просто лежал, тяжело
дыша, на мягкой лесной траве, от которой пахло так сладко.
В него не стреляли. Он не мог понять почему. Но вдруг понял: да
просто потому, что на вершине скалы никого нет. Они еще не дошли до
этого места. А он попросту обманулся. Что с ним? Раньше слух никогда так
его не подводил.
Мексика. Он представил солнечный пляж и ласковые волны прибоя. Надо
двигаться. Встать и идти. С трудом поднялся и уже сделал несколько
шагов, когда сзади послышались крики, лай собак - вот теперь погоня была
на вершине скалы.
Он свернул налево, приближаясь к кромке леса, где его никак не могли
ожидать. Когда деревья стали редеть, он пополз и вскоре, спрятавшись за
кустом, увидел нечто для себя интересное: в сотне ярдов были люди и
собаки. Они все бежали к тому месту, откуда он начал спускаться. Собаки
лаяли, один человек держал их на общем поводке, за ним бежали остальные
преследователи. У края все остановились, глядя на догоравший вертолет.
Рэмбо еще не видел их ближе, чем сейчас, с начала охоты на него, а ярко
светившее солнце казалось еще увеличивало фигуры. Шесть собак, сосчитал
он, и десять человек, девять в серой полицейской форме, десятый в
зеленой куртке и брюках. Он и держит на поводке собак.
Больше всех интересовал его тот, кто ходил взад-вперед, похлопывая
рукой по бедру. Тисл. Никак нельзя не задержать свой взгляд на этом
коротком плотном торсе, выпяченной груди, осанке бойцового петуха.
Именно петуха. Вот ты кто, Тисл, - петух.
Он улыбнулся. Потом тщательно прицелился в Тисла, разговаривавшего с
человеком в зеленом. Вот Тисл удивится, если ему сейчас пробьет горло
пуля. Вот будет шутка. Он так увлекся это игрой, что чуть было не нажал
на спусковой крючок.
Это будет ошибкой. Конечно, ему хочется убить Тисла: после того, что
он пережил, оказавшись зажатым между вертолетом и отрядом
преследователей, он способен на все, только бы скрыться от погони. Думая
о тех двух, погибших в вертолете, Рэмбо заметил, что волнуется меньше,
чем после того, как убил Г опта. Он опять стал привыкать к смерти.
Но здесь все сложнее. Скала не остановит Тисла, лишь задержит на
час-полтора. А если он убьет Тисла, это вовсе не обязательно остановит
погоню - у них останутся собаки, умеющие быстро выслеживать. Гончие. Это
не такие злые собаки, как немецкие овчарки, с которыми он имел дело на
войне, но все же прирожденные охотники. И если они его догонят, то
вполне могут напасть, а не просто загнать в угол, как их учат. Значит,
нужно застрелить их в первую очередь. Потом Тисла. Или человека в
зеленом, если представится такая возможность. По тому, как этот человек
обращается с собаками, видно, что он хорошо умеет ходить по следу, а
если и он, и Тисл погибнут, остальные растеряются и разбегутся по домам.
Конечно, эти люди понятия не имеют, как вести себя в подобных
условиях - стоят и сидят на виду у противника. Он презрительно фыркнул.
Очевидно, им и в голову не приходит, что он еще может быть поблизости.
Человеку в зеленом никак не удается успокоить собак. Он разделил общий
поводок и передал троих полицейскому.
Лежа в прохладной тени кустарника, Рэмбо прицелился в ту тройку,
которую человек в зеленом оставил себе, и без особого труда застрелил
двух из них. Он бы попал и в третью, но человек в зеленом успел рвануть
за поводок и оттащить ее от края обрыва. Полицейские кричали, бросаясь в
укрытие. Вторая тройка., собак бесилась, натягивая поводок и пытаясь
освободишься от державшего их полицейского. Рэмбо быстро пристрелил одну
из них. Другая испугалась, метнулась в сторону и сорвалась с края
обрыва. Державший поводок полицейский попытался вытащить ее наверх, но
потерял равновесие, и полетел вниз, увлекая за собой последнюю собаку.
Прежде чем его тело ударилось о камни у подножья скалы, он успел
