метнулся в сторону. Поблизости была только упавшая сосна, вероятно,
разбитая молнией, вернуться в лес он бы не успел. Рэмбо нырнул под
толстые ветви сосны, оцарапав спину. Сквозь сосновые иголки увидел
вертолет - он быстро увеличивался в размерах, поднимаясь вверх вместе с
лощиной.
- Это полиция, - проревел голос из громкоговорителя. - У вас нет
никакого шанса, сдавайтесь. Все, кто в лесу! Возможно, вблизи вас
опасный преступник. Покажитесь. Помашите, если вы видели одинокого
молодого человека. - После короткой паузы голос зазвучал вновь, в
точности с той же интонацией, как если бы читали по написанному: - Это
полиция. У вас нет никакого шанса, сдавайтесь. Всем, кто в лесу.
Возможно, вблизи вас опасный преступник. Покажитесь. Помашите, если вы
видели одинокого молодого человека.
И снова и снова, одни и те же слова. Рэмбо неподвижно лежал под
прикрытием веток, зная, что его не видно с земли. Но вдруг его видно с
воздуха? Вертолет кружил так низко, что можно было заглянуть в
застекленный кокпит. Там сидели два человека и смотрели в окна каждый со
своей стороны, гражданский пилот и полицейский в серой форме. Как и все
люди Тисла, этот целился из мощной винтовки с телескопическим прицелом,
выставив ее из окна. Грохнул выстрел, пуля ушла в завал из камней и
кустарника на краю леса - вертолет только что пролетел над этим завалом.
Господи, выходит, Тислу он очень нужен, если тот приказал своему
человеку стрелять по всем подозрительным местам, не боясь попасть в
невинного человека. Все невинные, конечно же, услышав объявление, выйдут
чтоб показаться; по-своему Тисл прав - Рэмбо убил полицейского и его
нельзя выпустить из рук. На его примере нужно показать, что бывает с
тем, кто поднимает руку на полицейского. Но даже при этом Тисл был
слишком хорошим полицейским, чтобы просто взять и прикончить Рэмбо, не
дав ему шанса сдаться, - вот почему все время передают это объявление. А
стрельба по всем подозрительным местам - это больше для того, чтобы его
напугать. И тем не менее вполне возможно, что одна из пуль в него
попадет, поэтому совсем не важно, с какой целью они стреляют.
Еще один выстрел - по зарослям кустов у края леса. Сейчас вертолет
уже летит над лугом и скоро окажется над ним. Почти наверняка последует
выстрел в лежащую на земле сосну. Рэмбо прицелился сквозь ветки, метясь
в лицо стрелка, готовый превратить в месиво его лицо, как только тот
прильнет к прицелу. Он не хотел никого убивать, но у него не было
выбора. Более того, если он застрелит полицейского, пилот успеет
броситься на пол, где его уже не подстрелишь, и уведет вертолет в
сторону, а потом вызовет по радио помощь. И все будут знать, где он.
Разве что он остановит пилота, взорвав у вертолета бензобак - но думать
об этом глупо. Конечно, он может в него попасть. Но взорвать? Только в
плохих кинофильмах взрывают бензобаки обычными пулями.
Он напрягся как струна и ждал с колотящимся сердцем, а вертолет ревел
над его головой. Вот стрелок быстро склонился к телескопическому прицелу
своей винтовки, и Рэмбо сам уже хотел было нажать на спусковой крючок,
но тут увидел, куда тот прицелился. Хорошо, что увидел - еще было время
ослабить палец. Ярдах в пятидесяти слева, рядом с большой лужей, в
зарослях кустарника лежали валуны. Когда вертолет приближался, он чуть
было не спрятался там, но это место оказалось слишком далеко. Сейчас
вертолет несся в ту сторону. Выстрел - и он не мог поверить собственным
глазам, ибо кусты зашевелились. Но это не было обманом зрения - из
зарослей поднялся во весь рост большой олень с огромными рогами. Он стал
неуклюже карабкаться через ведуны, упал, снова встал, поскакал по траве
к лесу, а вертолет его преследовал. По ноге оленя стекал ручей густой
крови, но, казалось, это не имеет значения - олень бежал без видимых
усилий.
Сердце Рэмбо бешено колотилось. Они вернутся. Олень - всего лишь
игрушка. Как только он скроется в лесу, они прилетят сюда. Если кто-то
прятался в кустах у лужи, они решат, что кто-нибудь может спрятаться и
под упавшей сосной. Нужно убираться отсюда как можно быстрей.
Но ему пришлось ждать, когда вертолет развернется к нему хвостом.
Каждая секунда ожидания была невыносима. Но вот наконец пора, и он
побежал в сторону леса, выбирая те места, где короткая трава, чтобы не
оставлять следов. Он приближался к кустам - когда понял по звуку, что
вертолет разворачивается. Значит олень уже успел скрыться в лесу.
Пригнувшись, Рэмбо бросился в кусты, готовый, если нужно, выстрелить.
Ка-рак! Ка-рак! Два выстрела в лежавшую сосну, над которой вертолет
ненадолго завис. Опять прозвучало объявление, зачитанное по бумажке. От
напряжения Рэмбо вырвало, во рту появился противный горький вкус. Он
сейчас находился в узком конце лощины. Дальше скалы плотно смыкались. Он
лежал на траве, ослабевший после рвоты и смотрел, как вертолет кружит,
кружит над скалами, потом удаляется, голос затихает, рев мотора тоже...
Рэмбо не мог стоять - так сильно дрожали ноги. Вертолет не должен был
так напугать его. На войне он бывал в ситуациях куда более опасных и
выходил из них потрясенный, но не настолько, чтобы тело отказывалось ему
подчиняться. Кожа стала липкой от пота, очень хотелось пить, но вода в
луже была гнилая, и от нее стало бы еще хуже.
Ты слишком долго не воевал, вот и все, сказал он себе. Потерял форму.
Но ничего, скоро привыкнешь.
Схватившись за валун, он медленно встал и осмотрелся - нет ли кого
поблизости. Поначалу он не был уверен, что услышал все, как есть:
налетевший порыв ветра исказил звуки. Потом ветер стих, и он отчетливо
расслышал дальний лай собак со стороны широкого конца лощины. Снова по
его ногам пробежала дрожь. Он повернулся направо, туда, где начинались
скалы и стояли одинокие деревья, и, напрягая мышцы, побежал.
Глава 5
Парень не так уж и далеко успел от них оторваться, размышлял Тисл,
пробираясь вместе со своими людьми сквозь деревья и кустарник. Сбежал он
в шесть тридцать, стемнело в восемь тридцать. Не мог он покрыть ночью в
этих холмах большое расстояние. У него наверное был час, максимум два.
Как и они он вышел с рассветом, так что получается, что у него всего
четыре часа форы. А если учесть кое-какие другие факторы, то еще меньше,
всего около двух часов: он голый, и это замедляет продвижение, не знает
этих мест, поэтому ему приходилось иногда заходить в расщелины, не
имеющие выхода и тратить время на то, чтоб выйти и найти другой путь. К
тому же у него нет пищи, а голодный человек устает быстрее и идет
медленнее.
- Он опередил нас меньше, чем на два часа, - сказал на бегу Орвал. -
Похоже, не больше, чем на час. Посмотри на собак. След такой свежий, что
они даже не опускают нос к земле.
Орвал был впереди Тисла и остальных и бежал вместе с собаками, держа
их на общем поводке, Тисл старался изо всех сил не отстать от него.
Собственно говоря, это было смешно: темп устанавливал
семидесятидвухлетний старик, а они еле за ним поспевали. Однако Орвал
каждое утро пробегал пять миль, выкуривал всего четыре сигареты в день и
никогда не пил, а он, Тисл, выкуривал полторы пачки, без конца пил пиво,
а физических упражнений не делал уже много лет. Правда, в морской пехоте
он занимался боксом и кое-чему полезному для тела научился, но сейчас
все приходилось вспоминать заново. Собаки лаяли где-то впереди, Орвал
быстро перебирал своими длинными ногами, пытаясь не отставать от них.
Полицейские надрывались, дабы не отстать от Тисла, а тот лишь каким-то
чудом поспевал за Орвалом. Когда он бежал по траве и все его тело
работало в одном слаженном ритме, ему показалось на какое-то мгновение,
что он может бежать вот так вечно.
Но вдруг Орвал рванул вперед, и Тисл отстал. Его ноги отяжелели,
ощущение ритма и легкости исчезло.
- Не так быстро, Орвал!
Но Орвал будто не слышал его.
Глава 6
Когда Рэмбо добежал до того места, откуда начинались деревья и камни,
пришлось слегка замедлить шаги и ставить ступни осторожно, чтобы не
поскользнуться и не сломать ногу. У подножия скалы он нашел расщелину,
которая вела наверх, и стал карабкаться по ней.
С вершины скалы лай собак был слышен лучше.
Он огляделся - нет ли поблизости вертолета. Его не было - даже не
доносился рокот мотора. Казалось, его никто не выследил. Он нырнул в
заросли кустов и деревьев вблизи скалы и залег там, наблюдая, что
делается внизу. Примерно в миле он увидел людей, перебегавших по
открытому месту. Издали они казались совсем маленькими. Он насчитал
десять, но не был уверен, что эта цифра точная. Собак он вообще не
видел, но, судя по шуму, их было много. Однако его беспокоило не их
число, а то, что они, очевидно, взяли его след и быстро идут по нему.
Пятнадцать минут - и они будут здесь. Непонятно, как Тислу удалось столь
быстро его догнать. Очевидно, кому-то из преследователей хорошо известны
эти места, и он ведет их кратчайшим путем.
Рэмбо вернулся к расщелине: он не позволит Тислу подняться в этом
самом доступном месте. Он положил винтовку на траву, так, чтобы в нее не
попала земля, и стал толкать валун, лежавший у края скалы. Валун был
большой и тяжелый, но все же он подкатил его к нужному месту. Теперь он
перекрывал выход из расщелины наверх. Человек, наткнувшись при подъеме
на валуи, не сможет ни перелезть через него, не обойти сбоку. Людям
Тисла придется долго мучиться, прежде чем они найдут способ убрать
валун, а он к тому времени будет далеко. Во всяком случае он на это
надеялся.
Глянув вниз, в лощину, он удивился, как далеко вперед успели
продвинуться его преследователи, пока он передвигал валун. Сейчас они
были уже около лужи и кустов, в которых он прятался. Человечки
остановились там и смотрели на собак, нюхавших землю и отчаянно лаявших.
Наверное, что-то перебило его запах. Раненый олень, вдруг понял
Рэмбо. Когда он нырнул в кусты, на него попало немного оленьей крови, и
теперь собаки пытались решить, по чьему следу им идти - его или оленя.
Выбрали они чертовски быстро. В ту секунду, когда собаки устремились по
его следу к скале, он схватил винтовку и побежал прочь.
Кусты были густые, колючие, и он заработал немало царапин. Но вот
наконец выбежал на открытое место и увидел обрыв. Под ним был лес, весь
в красных, оранжевых и коричневых листьях. Обрыв был почти отвесным и
спуститься здесь было невозможно.
Итак, впереди обрыв и почти такой же, только с валуном, сзади.
Оставались два других пути. Если он пойдет на восток, то опять
приблизится к широкому концу лощины.
Но там скорее всего идет страховочная группа Тисла.
Оставался путь на запад, куда улетел вертолет - в ту сторону он и
побежал. Оказавшись на краю нового обрыва, он понял, что сам загнал себя
в ловушку.
Иисусе. Собаки лаяли все громче. Он стиснул винтовку, проклиная себя
за то, что нарушил одно из основных правил: никогда не иди по пути,
который может тебя завести в ловушку. Иисусе. Неужели у него не только
тело, а и мозги размякли, когда он валялся в госпитале? Он не должен был
влезать на скалу по той расщелине. Он заслуживал того, чтобы его
поймали.
Он заслуживал всего, что сделает с ним Тисл, если Рэмбо позволит себя
поймать.
Теперь собаки лаяли еще ближе. Он провел рукой по лицу и увидел на
пальцах кровь - так сильно исцарапал его кустарник. При виде этой крови
Рэмбо разозлился на себя. Он думал, что убежать от Тисла будет легко и
просто, что, пройдя закалку войной, ему все ни по чем. Теперь
