оттуда - из Туле, Атлантиды и Лемурии тянутся корни,
взрастившие несостоявшийся тысячелетний Рейх, чья элита -
отсеченная рука эволюции...
...Краузе едва не рассмеялся. Он вдруг спокойно и даже
юмористически осознал все происходящее, равнодушно глядя на
руины города, проносящиеся в оконце. Да, он - жрец; да, ему
выпало испытание, ему дан жесточайший урок, и урок этот -
унижение и разгром Германии, однако все впереди, и будущее -
за ним - облеченным знанием, прошедшим через страдание и
горнило высшего опыта. И путь его указан ему извне, и знание
дано не напрасно, равно как и дар ясновидения. Там, в
неведомых соседних мирах, он, конечно, расценивается как
ученик, но, одновременно, и как избранный, однако осознание
себя избранным - не повод для самовозвеличения и эйфории, а
жесткое руководство к действию. Действием же явится
проникновение в те миры, что словно тончайшие капилляры
питают его сознание мыслью, надеждой, уверенностью и
смыслом. Он очутится там, благо ключи к великим вратам,
ведущим туда, в руках его. А затем вернется обратно,
наделенный могуществом и бессмертием, дабы начать иную игру
- выверенную и тонкую. Об этом бредит сейчас неудавшийся
кандидат в повелители мира - деградант, промотавший все,
дарованное ему: идею, власть и даже физическое здоровье.
Он был слишком упоен собою, этот Адольф. И чересчур
эмоционален. И гнетуще прямолинеен. Он почитал себя
посланцем высшего разума и носителем великой идеи, и в чем-
то был прав, однако впоследствии отождествил себя с
надстоящей над ним силой, не понимая, что пешка и игрок -
категории разные, общее у них лишь одно: процесс игры. Да и
возможно ли счесть число непоправимых его ошибок! Он шел на
поводу чувств и интуиции, когда событиями должна была
управлять логика, причем не его, а логика профессионалов. Он
честно назвал врагами всех, кто был ими, а далеко не всем
надо было объявлять о том, кем они для него являлись.
Он не оставил даже и тени надежды славянам, а ведь мог бы
взять их во временные союзники, мог! И вот эти озлобленные
азиато-славяне идут сюда. Как победители. Не ведая, что
истинные победители - евреи. Американские, русские,
эфиопские... Война была начата ими и ими будет закончена,
этими паразитами рода человеческого. А виновником в глазах
освобожденного от фашизма человечества предстанет безумец-
Гитлер - он и только он. Намеки на обозначение фюрера как
сумасшедшего уже прослеживаются и в восточной, и в западной
прессе, и пусть версия такого рода пошла в своей
незамысловатости, однако ей как удобным широким щитом
прикрывается то многое и многое, что не предназначено для
глаз простых смертных. А он, Гитлер, да и Сталин, впрочем,
знают у кого в мире самый сильный и проворный капитал, и кто
владелец идеологического наркотика, в том числе -
коммунистического. А уж сами заправилы Запада слепо и
безоговорочно подчинены тем суфлерам, по чьей подсказке
играют свои хорошо оплачиваемые роли. А потому после
еврейской победы если и будет суд, то тщательно
срежиссированный и скорый, а для знающих подоплеку как суда,
так и событий, суду предшествовавших, будет выбор: примкнуть
к победителям - тем или иным и помалкивать, события прошлого
не комментируя или же - обречь себя на верную, скорее всего,
гибель.
А что же он, Краузе? Ему ведь тоже придется затаиться до
поры, посвятив себя последним разгадкам тибетских тайн из
древних манускриптов, и каждая тайна - ключ к невидимой
двери, ведущей в те миры, куда обычному смертному хода нет.
И когда отыщется последний необходимый ключ, тогда,
возможно, он получит все: вечную молодость, власть...
Невольно вспомнился фюрер: согбенный, со смертной тоской в
немигающем больном взоре вопросительно и с надеждой
устремленных на него, Краузе, глаз. Дай, как бы говорил этот
взгляд, дай мне оружие и силу, дай...
Нет. Он не даст фюреру ничего. Пусть питается радужными
перспективами, что рисуют ему каждодневно придворные
астрологи - лукавые и трусливые, а он, истинно посвященный,
тоже, как и астрологи, попросту будет тянуть время,
занимаясь личным спасением, а не реанимацией трупа.
Обреченный Адольф... Ты ведь не знаешь основы основ: смысла своей
миссии в нынешней инкарнации. Не знаешь, что одна и та же
сила выпестовала как тебя, так и главного твоего противника.
И сила эта, сатаной именуемая, столкнула вас, всего лишь
попробовав: кто окажется наиболее годным для задачи
будущего: задачи Пришествия.
Вы не антихристы, а лишь кандидаты. Кремлевский кавказец
тоже слеп в действиях и тоже весьма самонадеян. И - озабочен
личным бессмертием. Лукавый исподволь взлелеял в нем эту
озабоченность, усердно нагнетая всю серьезность спектакля
его диктатуры, чтобы актер и мысли не допустил, будто
участвует всего лишь в репетиции, может, и генеральной,
однако - в репетиции.
А вот следующая инкарнация, вероятно, будет сопряжена с
ролью Пришедшего, кому будет даровано все: бессмертие,
неуязвимое тело, гениальный ум ученого, художника и
мыслителя... Впрочем, кто знает планы князя мира сего? Да и
состоится ли такое Пришествие?
Реалии же дня нынешнего означают одно: безусловный крах
фюрера. Он, Краузе, намекнул сегодня вождю: дескать, шанс
все-таки есть... Он умышленно солгал, сказав, будто бы
говорил с с ил а м и, и что фюреру необходимо вступить с
ними в контакт, после чего, вероятно, пойти на последний и
крайний шаг - на д о г о в о р...
О, они прекрасно понимали о чем идет речь,- два черных
мага, но понимали каждый по-разному... Ему, Краузе, тайному
мистическому советнику вождя, было превосходно известно, что
пути сообщения с существами иных планов во власти патрона,
но инфернальные иерархии разнятся в своих возможностях, а
помочь фюреру ныне в состоянии лишь кто-то весьма
могущественный...
Поможет ли? Вряд ли. Но вдруг? Это "вдруг" Краузе устраивало.
Однако реальным представляется иной, нелучший исход...
Договор - шаг отчаяния. С другой стороны - это тот же
деловой контракт. Услуга, оказываемая за определенную плату.
А ее, плату, адские легионы потребуют непременно. И -
наперед. Платой же, как правило, является жертва. Фюрер
утверждает, что потери никогда не бывают слишком большими,
ибо сеют семена будущего величия. Так, по крайней мере, он
заявил маршалу фон Ратенау. А значит, жертвам не будет
числа. Уже сейчас предписывается уничтожать свои города,
фабрики, мосты, уже сейчас истребляются люди, причем, даже
близкие фюреру люди, и кто знает, не войдет ли в их число
штандартенфюрер Фридрих Краузе? Но дело даже не в этом. Как
маг, фюрер естественно знает, что, прежде чем реализовать
идею в физическом плане, для нее надо создать вполне
определенную почву, а почвы уже нет, и теперь его способно
выручить только чудо, а зачем творить чудо Сатане? А потому
исход будет таким: ад, конечно, возьмет плату, но взамен не
сделает ничего.
Он уже неперспективен для ада в нынешней своей
инкарнации, Адольф Гитлер, он - отработанный материал, что
не состоялся ни в политике, ни в воинской стратегии и
тактике, ни, наконец, в том, что составляло стержень его как
личности - в мистике.
К физическому бессмертию он не стремился, полагая, что
будущее его предназначение - стать духом-хранителем нации и
империи, им созданной, однако он ошибался и в этом, ибо там,
за гранью земного, его устремления и желания - ничто, там
иные властители и законы, в том числе - необоримый закон
кармы...
Нельзя отрицать, что фюрер - способный маг, но сгубило его
то, что слишком уж часто полагался он исключительно на
интуицию, порою напрочь пренебрегая элементарной
осторожностью, особенно - в работе с тонкими материями, а
ведь небрежный или попросту неумелый контакт с ними
разрушает оператора, да и разрушил в итоге фюрера -
вегетарианца, не выносящего ни алкоголя, ни табака;
превратил в развалину... Он пытался вести адскую машину,
даже в общем не представляя ее устройства.
"Безграмотный сатанист и непросвященный христианин... -
мелькнуло у Краузе. - В чем-то они похожи, но первому куда
как хуже... Темная крестьянка в провинциальном костеле,
истово молящаяся Христу, но ничего о Христе да и о Библии, в
общем-то, не знающая, тем не менее, упоена и счастлива этой
своей верой - безотчетно-слепой, вложенной в нее еще дедами,
тоже молящимися скорее на основе какого-то неосознанного
инстинкта, диктующего необходимость подобного действа. А
почему? А потому, что этот инстинкт раба, столь ненавистный
ему, Краузе, приведет крестьянку в рай, а вернее - в верхние
миры, ведь главное там, с и х точки зрения - чистота души и
помыслов, а не утонченное теологическое образование... Надо
и еще отдать должное общению с Богом и Светом: такое общение
оператора не разрушает...
- Роланд, - внезапно спросил Краузе водителя, - слышишь
меня?
- Да, штандартенфюрер...
- У меня вопрос.
- Да-да...
- Ты знаешь, почему Христа называют Спасителем?
- Своей смертью... он как бы спас человечество...
- И все?
- Вроде бы...
- Спас от чего?
- Ну, сформулировал заповеди, кажется. Я вообще-то не
поп, штандартенфюрер.
Краузе хохотнул.
- И тебе даже неинтересно, Роланд?
- Мне? Почему? Вы всегда рассказываете удивительные
вещи, почище, чем в любых университетах!
- Тогда слушай. Миссия Христа очень конкретна. Как при
жизни его, так и после смерти. После смерти он сошел в ад.
- Как?..
- Ну так. Довольно банальный факт. Он сошел в ад, чтобы
дать томящимся там грешникам возможность выхода в высшие
миры. Миры просветления и гармонии. До его сошествия они
данной возможности были лишены. Он как бы прорубил окна...
- Хм, - откликнулся водитель неопределенно.
А Краузе подумал:
"Вряд ли я стал бы просвещать тебя в этаком плане,
дружок, если бы все шло к победе, а не к поражению... Ведь
фюрер мыслил поместить на всех церквях, соборах и часовнях
вместо крестов - свастику, на алтари возложить "Майн Кампф",
слева от них - шпаги; ну а священников заменить офицерами
СС. Вначале фюрер, конечно, заигрывал с попами, вынуждала
ситуация, ну а после отбросил дипломатию напрочь... Как он
сказал в сорок третьем? " Вы думаете, Ватикан смущает меня?
Этот сброд... Да я пойду прямо на Ватикан!" И насчет
протестантов неплохо сказал: мол, кто они такие? -
незначительные людишки, покорные как собаки; потеющие от
смущения, когда вы разговариваете с ними..."
Краузе вновь взглянул на шофера.
Этот паренек возил его уже около года. Шарфюрер.
Исполнительный, аккуратный и безотказный. Механический
человечек. Водитель, адъютант и секретарь в одном лице.
Порою Краузе позволял себе пофилософствовать вслух,
порассуждать о текущих событиях, неизменно и даже
настороженно ощущая пусть молчаливое, однако обостренно-
тщательное восприятие всего им произносимого. Этот Роланд
был непростой штучкой и наверняка анализировал его слова,
превращая их в и н ф о р м а ц и ю.Кому информация
предназначалась,вот вопрос! Самому Роланду? Тогда -
замечательно, тогда Краузе помимо всего, еще и наставник
будущего образованного арийца. А может, информация - всего
лишь материал для отчета... Версия неприятная, хотя с другой
стороны, кто усомнится в лояльности офицера СС Краузе? Да и
о главном: кто такой офицер Краузе и чем именно занимается,
этот паренек лишь в состоянии смутно догадываться, не более
