ими заинтересовался КГБ СССР. Для разработки банды были выделены допол-
нительные силы, подключились службы, которыми располагал комитет и мили-
ция. Оперативники установили нелегальные квартиры и дачи, где жили прес-
тупники, более тридцати легковых автомашин, которыми они пользовались.
Любопытно, что в Москве Балда и Япончик некоторое время жили на квартире
одной из ведущих популярнейшей детской телепередачи "Спокойной ночи, ма-
лыши!".
Иваньков и его приятели, хорошо знакомые с методами оперативных
служб, даже по телефону говорили условными фразами, выставляли контрнаб-
людателей в местах встреч, устраивали на машинах "карусель", чтобы про-
верить и отсечь хвост. В мае 1981 года стало известно, что бандиты соби-
раются на отдых к Черному морю. И хотя документирование преступлений бы-
ло далеко до завершения, руководители спецслужб откладывать арест не ре-
шились. Япончика с его маскарадами и вооруженными налетами терпеть доль-
ше было невозможно. Накануне отъезда 14 мая заранее спланированная акция
по задержанию членов банды удачно проведена сыщиками Петровки, 38 и их
старшими братьями из Комитета госбезопасности.
Из пикантных деталей ареста. Япончик, которого в "шестерке" блокиро-
вало сразу несколько автомобилей, сдаваться без боя не хотел. Он даже
таранил машину оперативников, а те вынуждены были дважды стрелять по ко-
лесам. После задержания у вора в законе, официально являвшегося шизофре-
ником инвалидом II группы, изъяли три поддельных водительских удостове-
рения и четыре паспорта на разные имена, но с его, Иваньковской, фотог-
рафией. Это не считая множества бланков, трудовых книжек и прочих доку-
ментов строгой отчетности. Примерно при таких же обстоятельствах прохо-
дило задержание дружков.
Как и следовало ожидать, следствие и суд оказались серьезнейшими ис-
пытаниями для правоохранительных органов. Как рассказал участвовавший в
процессе начальник отдела МУРа Владимир Пронь, имелась информация гото-
вящемся нападении на конвой во время этапирования Иванькова из "Матросс-
кой Тишины" в зал судебного заседания. Япончика собирался освободить его
давний друг рецидивист Бец, который находился в розыске за убийство две-
надцати человек. (Позже Беца застрелили в багажнике машины его бывшие
подельники.) Нападения не последовало, но меры предосторожности конвой
применял серьезные. Каждый раз меняли маршрут движения, впервые был за-
действован ОМОН. Специальную круглосуточную охрану, такое было тоже пер-
вый раз, выделили судье.
Тем не менее сложностей избежать не удалось. Свидетели вдруг начали
жаловаться на забывчивость, доказательная база затрещала по швам, и, ес-
ли бы не особое внимание, которое уделялось делу Иванькова, приговор,
вероятно, оказался бы мягче (в окончательном варианте обвинения фигури-
ровал лишь один эпизод вымогательства под угрозой оружия). Подельники
получили солидные сроки, а сам главарь, приговоренный к 14 годам лишения
свободы, в ореоле "правильного вора" отправился за решетку.
6 марта 1983 года Япончик этапом прибыл в Магадан. Продержался он там
совсем недолго - уже 30 июля за злостное несоблюдение режима московского
вора направляют в знаменитую зону тюремного режима СТ-2 города Тулуна
Иркутской области. Там Иваньков и пробыл весь оставшийся срок. Причем с
первых же дней повел себя как "отрицала"-заключенный, отказывающийся ид-
ти на какой-либо контакт с администрацией. Вот лишь некоторые из подви-
гов Япончика в Тулуне.
10 января 1984 года он наносит тяжкое телесное повреждение осужденно-
му Гребенцу, за что получает еще один год "довеска". Затем новая выход-
ка, добавившая к сроку очередной год Япончик бросает стул и травмирует
сотрудника СТ-2. Без последствий осталась драка с заключенным Лыткиным,
выдававшим газеты и журналы. Иваньков потребовал чужой номер еженедель-
ника "За рубежом". Услышав справедливый отказ, Япончик схватил палку для
прочистки унитаза и до потери сознания избил Лыткина. Выходка осталась
без наказания, потому что свидетелей избиения не оказалось...
За время заключения Иваньков 58 раз нарушал лагерный режим, 35 раз
водворялся в штрафной изолятор и карцер, на два месяца переводился в по-
мещение камерного типа. При этом Япончик сохранил лицо, не просил поща-
ды, а заваливал начальство жалобами на произвол И беззакония. Он не
опускался до примитивных обвинений, типичных матерщины и оскорблений.
Заявления так же, как и письма домой, грамотны, рассудительны и говорят
сами за себя: "...из ста суток моего нахождения здесь - около восьмиде-
сяти суток (в общей сложности) меня содержат в штрафных изоляторах под
различными вымышленными предлогами. Фактически водворяют туда не за на-
рушений, а беспричинно, из-за какой-то жандармской перестраховки, и в
конечном итоге дополняют недуг, который и сам по себе приносит мне физи-
ческие страдания и крайне ограничивает передвижение".
Имея статус вора в законе, не позволяющего ему по принятым в уголов-
ном мире правилам трудиться, Иваньков тем не менее обращается к адми-
нистрации с заявлением: "Прошу предоставить мне физическую работу во
вверенном Вам учреждении, так как у меня нет денег на лицевом счете и по
состоянию здоровья работа мне необходима".
Положение Япончика кажется особенно печальным, поскольку, как выясни-
ли командированные для проверки в Республику Коми сотрудники Петровки,
38, его подельник вор Асаф жил на зоне припеваючи. За время нахождения в
ИТК Коми Асаф не работал ни единого дня, зато по нарядам перевыполнял
нормы и получал деньги. Ни разу он не был и в общей столовой колонии. В
его распоряжении всегда имелась черная и красная икра, осетрина, шоко-
лад, французский коньяк и американские сигареты. Асаф неоднократно полу-
чал разрешения на длительные свидания с женой. В сравнении со своим
дружком Япончик выглядит несгибаемым бойцом, предпочитающим умереть, но
не склонить голову перед ментами. О нем говорят как о подвижнике воровс-
кой идеи, систематически вступающем в конфликт с тюремным и лагерным на-
чальством. Правда ли это?
В 1988 году в Москве за грабеж был задержан некий Варламов, долгое
время сидевший в тюрьме города Тулупа под Иркутском вместе с Иваньковым.
Его рассказ соседям по камере о житье-бытье "правильного вора" выглядит
иначе. С Япончиком Варламов прожил два с лишним года. С его слов Ивань-
ков "в тюрьме взял верх", координировал любые действия осужденных, был
полным хозяином. Япончик мог зайти в любую камеру днем или ночью, так
как с начальником Тюрьмы был на короткой ноге. В камере они ни в чем не
нуждались, из продуктов ели то, что на свободе простой смертный даже не
видел. Отмечая какое-либо событие, пили только коньяк. Когда Варламов
освобождался, всю ночь не спали, отмечали проводы. Япончик дал ему инс-
трукции, одел с барского плеча в спортивный костюм и лайковую куртку. По
словам Варламова, на праздники Иваньков получал поздравления и посылки
от известных певцов и поэтов, которых знала вся страна.
Между тем многочисленные друзья Япончика, используя все возможные
средства и связи, активно эксплуатируют версию об угасании в советских
казематах несправедливо осужденного законопослушного гражданина Иванько-
ва. Его жена направляет соответствующие прошения депутатам, правительст-
венным чиновникам, судебным органам. Настойчивость родных и знакомых во-
зымела действие. 11 и 13 сентября 1990 года в Президиум Верховного Сове-
та РФ и Председателю Верховного Совета РСФСР Б. Ельцину отправляются два
депутатских запроса.
13 сентября оба запроса были переданы в отдел помилований Верховного
Совета РФ. А 15 октября в Тулунскую СТ-2 УВД Иркутской области был отп-
равлен запрос секретариата ВС РСФСР за N 3/676 с просьбой выслать харак-
теристику и прочие документы для рассмотрения вопроса об изменении срока
наказания осужденного Иванькова. Даже учитывая, что администрация тюрьмы
прислала сфальсифицированные документы, где Япончик представлялся встав-
шим на путь исправления, осознавшим и раскаявшимся, вряд ли можно было
рассчитывать на чудо. Досрочное освобождение Япончику не светило. Кривая
преступность с 1990 года резко шла вверх, а в феврале 1991 года, вопреки
эйфории, вызванной перестройкой и горбачевскими реформами, выходит в
свет Указ "О мерах по усилению борьбы с наиболее опасными преступлениями
и их организованными формами". Серьезность проблемы возрождения массово-
го бандитизма в стране становится настолько очевидной, что в МВД СССР
создается специальный главк по организованной преступности и наркобизне-
су. Тем не менее сенсация состоялась. Рассмотрев очередное прошение о
снижении срока Иванькову, заместитель председателя Верховного Суда РФ А.
Меркушев ходатайствует о смягчении приговора. И в конце 1991 года пяти-
десятилетний вор в законе на пять лет раньше срока возвращается в Моск-
ву.
Пока в коридорах Петровки обсуждались последствия возвращения Япончи-
ка в столицу, пока газеты наперебой возмущались коррупционерами, позво-
лившими крупнейшему мафиози выйти на свободу, уголовный мир чествовал
своего "рыцаря". Иваньков быстро освоился в новых перестроечных условиях
и предстал прежним лидером. К нему на поклон поспешили "сливки" кримина-
литета: воры Дато Ташкентский, Паша Цируль, Гиви Резаный, Гога Ереванс-
кий, Малина, авторитеты нового призыва Роспись, Сильвестр, Марик и, ко-
нечно, друзья, столько сделавшие для него в период заточения - братья
Отари и Амиран Квантришвили, Слива, Балда. Все ждали развития событий,
Помня нелюбовь Япончика к "лаврушникам", чеченцам и его обещания очис-
тить столицу от черных. Но войны мафий не последовало. А дальнейшее
превзошло самые смелые предположения.
Оперативное сообщение: "Отарик Квантришвили готовит для Япончика слу-
жебные паспорта, чтобы тот вместе с женой смог поехать на отдых в ФРГ.
Там Иваньков должен объехать русских эмигрантов и бизнесменов, чтобы они
платили дань не чеченцам, а ему. При выходе из тюрьмы Япончику дали нес-
колько миллионов, чтобы он встал на ноги. С помощью своих подельников
Амирана Квантришвили, Быкова и Максимова он быстро вникает в расстановку
сил в столице, выступает судьей в спорах. В декабре 1991 года он ездил с
Амираном Квантришвили на разборку к солнцевским..."
Хотя после освобождения Иваньков должен был находиться под админист-
ративным надзором и регулярно общаться с участковым, он даже близко не
подходил к "родному" 117-му отделению милиции. Более того, Япончик нео-
жиданно для всех пересекает границу и выезжает в ФРГ, а позже обосновы-
вается в Нью-Йорке...
После ареста вора агентами ФБР все без исключения газеты вспоминали
об отъезде Япончика за рубеж с прямо-таки мистическим страхом перед мо-
гуществом мафии. Однако такой поворот в судьбе Иванькова кажется вполне
объяснимым, а разговоры о неведении компетентных органов, их растерян-
ности в связи с английским прощанием русского вора со своей исторической
родиной и вовсе не убедительны. Милиция, не говоря уже о КГБ, была прек-
расно осведомлена не только о месте пребывания Япончика в Москве, но и о
его планах. Было известно, что Квантришвили готовит Для Иванькова и его
жены заграничные паспорта, причем тайные переговоры между заинтересован-
ными лицами, где назывались конкретные имена и цифры, фиксировались и
оформлялись соответствующим образом. Уход Япончика с российской сцены
был запрограммирован, причем именно его уход, а не кого-либо другого.
Вспомним время, когда происходили события. 1992 год, легальный бизнес
прочно переплелся с криминальным. Вчерашние теневики, молодые миллионе-
ры, тех, кого называют новые русские, банкиры и вовремя сориентировавши-
еся номенклатурные аппаратчики расширяли деловые контакты с зарубежьем,
проводили грандиозные валютные операции. Эмиссары уголовного мира разъ-
