сколько этот псих таскает в картонной коробке".
- Ладно, ладно, приятель, - сказал Барнсуэлл, - мне не нужны деньги,
чтобы быть твоим другом. А, собственно, откуда они у тебя?
- Я их сделал.
- Сделал в смысле "заработал" или сделал в смысле "изготовил"?
- В смысле "изготовил", друг.
- Думаю, приятель, тебе лучше самому передать все это властям.
- Почему, друг?
- Они будут с тобой не так суровы, если ты явишься с повинной.
Правительство не любит, когда кто-то сам печатает деньги вместо него.
- И меня арестуют?
- Ну, может быть, не сразу, но им наверняка захочется тебя допросить.
- И вы советуете мне это сделать? - спросил улыбающийся мужчина.
- Советую, дружок. Лучше пойти и во всем признаться.
- Нет, вы - не настоящий друг, - сказал мужчина с улыбчивым лицом,
который вдруг перестал улыбаться. Его правая рука со свистом прорезала
воздух и соприкоснулась с головой Барнсуэлла, отчего проломилась височная
кость, и капитан Барнсуэлл без промедления отправился в рай для пилотов,
полный очаровательных стюардесс.
Мистер Гордонс посмотрел на распростертое перед ним тело, не испытывая
никаких эмоций, кроме недоумения. В какой момент и почему их дружба вдруг
прекратилась?
Следующим, кого он встретил, был небольшого роста жилистый мужчина с
испорченными зубами и выцветшей под солнцем всех широт пилоткой. Хозяин
старенького ДС-4 с удовольствием согласился подружиться с мистером Гордонсом
и не стал советовать передать деньги властям. Правда, предварительно он
убедился, что в коробке полно денег и что если даже они и фальшивые, - а у
него имелся кое-какой опыт с перевозкой фальшивых денег, - то это самые
лучшие фальшивки из всех, какие он когда-либо видел.
Ну, конечно, он с удовольствием прокатит господина на своем самолете.
Чего не сделаешь для друга! Деньги вперед. Две тысячи долларов.
Когда они взлетели, мистер Гордонс поинтересовался, какой из районов
города населен наиболее густо.
- Гарлем, - сказал пилот. - Они там плодятся, как кролики. Не
успеешь оглянуться - хоп! - еще один зверек.
- Нет, - сказал Гордонс. - Мне нужен район, населенный людьми, а не
кроликами. Я сожалею, что высказался недостаточно ясно.
- Все абсолютно ясно, приятель, - сказал пилот сидящему рядом в
кресле второго пилота мистеру Гордонсу.- Следующая станция - угол 125-й
улицы и Ленокс-авеню!
На подлете к Гарлему пилот поинтересовался, почему у его пассажира
возникло желание поглядеть с воздуха на этот район.
- Потому что я хочу раздать деньги тем, кто живет там.
- Ничего путного из этого не выйдет, - сказал пилот.
- Почему?
- Да потому, что они понакупят новых "кадиллаков" и зеленых замшевых
ботинок и дело с концом. И плакали твои денежки.
- Я должен. Я обещал. Прошу вас, друг, опуститесь пониже и пролетите
на малой высоте над Гарлемом - кроличьим заповедником, как вы его
называете.
- Будет сделано, приятель.
Пилот увидел, что мистер Гордонс поднял коробку и направился к правой
двери дряхлого самолета, построенного лет двадцать пять назад. Если этот
чокнутый откроет дверь, то может статься, что не деньги, а он сам упадет на
Гарлем.
Мистер Гордонс распахнул дверь. Пилот почувствовал, как упругая струя
воздуха ворвалась в самолет и заметалась по салону. Он повернул самолет
правее, а затем заложил крутой вираж через левое крыло. Сила инерции должна
выбросить пассажира из дверного проема за борт самолета.
Но ничего не произошло. Пассажир по-прежнему стоял перед открытой
дверью. Примостив рядом с собой картонную коробку, он нагнулся и принялся
пригоршнями выбрасывать за борт банкноты. Покосившись через плечо, пилот
увидел, как подхваченные воздушными потоками бумажки скользнули вдоль
фюзеляжа, а затем начали рассеиваться по сторонам и заплясали, постепенно
снижаясь, в небе предрассветного Гарлема.
Пилот еще раз повторил маневр, надеясь сбить своего нового "друга" с
ног, но тот как ни в чем не бывало продолжал утреннюю раздачу денег.
Снова и снова повторял пилот свои попытки, но мистер Гордонс стоял, не
меняя позы, у двери и разбрасывал деньги. Наконец коробка опустела.
Оставив дверь открытой, пассажир вернулся в пилотскую кабину. Пилот
смотрел на него с благоговейным страхом.
- Сколько же денег ты расшвырял? - спросил он, изо всех сил стараясь
выглядеть беззаботно.
- Один миллиард долларов.
- Надеюсь, дружище, ты оставил кое-что и для меня?
- Вы - не мой дружище, а я-не ваш. Вы пытались сделать так, чтобы я
выпал из самолета, и тем самым причинить мне вред. Следовательно, вы мне не
Друг.
- Друг, друг! Я - твой друг! - завопил пилот, когда мистер Гордонс
стащил его с кресла и поволок к открытой двери. - Ты не умеешь управлять
самолетом! Ты разобьешься! - крикнул он, вылетая из открытой двери, и, в
отличие от денежных банкнот, полетел к земле напрямую.
Самолет слегка клюнул, Гордонс быстро вернулся в кабину и уселся в
кресло пилота. Почему считают, что вести самолет трудно? Все очень просто,
чисто механически. Во всяком случае это выглядело именно так, когда он повел
самолет обратно к аэропорту Кеннеди. Правда, он ничего не знал об
авиационных правилах и, проигнорировав доносившиеся из наушников тревожные
крики авиадиспетчеров, без заходов приземлился на главной взлетно-посадочной
полосе и подрулил к одному из терминалов. В него чуть не врезался
приземлившийся на той же полосе огромный "Джамбо-джет", который пронесся
рядом, подняв такую воздушную волну, что самолетик Гордонса чуть было не
потерял управление. Гордонс слышал, как кто-то кричал в наушниках:
- Боже, что случилось с этим ДС-4? Герман, чтоб ты провалился, ты
поплатишься своими правами!
Мистер Гордонс понял, что сделал что-то не так, и теперь власти захотят
рассчитаться с ним. К приземлившемуся самолету подбежали какие-то люди. Это,
видимо, были особого рода полицейские, потому что на них была синяя форма,
островерхие фуражки и бляхи. Внимательно присмотревшись к деталям, он
заложил данные в свой электронный мозг и оглядел салон, приспособленный под
перевозку грузов - немногие оставшиеся кресла были обтянуты грубым синим
сукном.
Когда трое полицейских поднялись на борт самолета, там никого не было.
Они самым тщательным образом обыскали самолет, не поленившись даже заглянуть
под кресла с рваной обивкой. Позднее к ним присоединились другие
полицейские, в штатском, но никто не обратил внимание на то, что полицейских
в синей форме стало не трое, а четверо. А немного позже мистер Гордонс,
трансформировавший синюю форму полицейского в синий же двубортный костюм,
преспокойно вышел через главный вход аэропорта на улицу.
Придется написать еще одно письмо, в котором он потребует не только
голову Римо, но и голову того, кого с высокой степенью вероятности зовут
Чиуном. Если этих людей оставить в живых, то не известно, сможет ли он сам
выжить в Америке. Надо придумать такую угрозу, которая заставит
правительство выполнить его требование. Для этого потребуется весь его
интеллектуальный потенциал.
И это хорошо. По крайней мере, его компьютеры переключатся, наконец, с
неотвязно преследующего его вопроса: почему у него не ладится с дружбой?
Может быть, некоторым просто не суждено иметь друзей?
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
- Наша хитрость не сработала, Чиун, - сказал Римо, развернув вечерний
выпуск газеты.
Через всю первую страницу шел заголовок, напечатанный огромными
буквами, будто бы речь шла о конце света:
"ГАРЛЕМ ЗАСЫПАН ДЕНЬГАМИ".
В статье рассказывалось о том, как на улицах Гарлема ночью появились
груды денег. Здесь же была помещена фотография с изображением нескольких
стодолларовых банкнот. Пока фотокорреспондент этой газеты добрался до
Гарлема, на улицах не осталось уже ни одной купюры, однако, заглянув в
винный магазин, он получил возможность сфотографировать целую кучу этих
банкнот. Образцы банкнот были внимательно изучены двумя управляющими банков,
которые подтвердили, что они настоящие.
Автор статьи пришел к выводу: на улицы Гарлема был выброшен, по его
прикидке, миллиард долларов, и за этим кроется некий заговор, коварный трюк
властных структур, рассчитанный на то, чтобы отвлечь черных от борьбы за их
справедливые требования.
Само появление статьи подавалось как результат достойных похвалы усилий
работников редакции их настойчивости и профессионализма.
Заметка появилась уже через два часа после того, как стало известно,
что "в Гарлеме какая-то заварушка". В течение этих двух часов в редакции
работали над разоблачительным материалом, который должен был по идее
потрясти читателя своим драматизмом. Сообщалось, что в Гарлеме началась
всеобщая забастовка, что никто не вышел на работу и что, хотя никакого
специального заявления пока не сделано, однако всем ясно, что акция хорошо
организована и является, по сути дела, выражением массового протеста
чернокожего населения против расовых предрассудков и дискриминации и всех
форм показного либерализма Когда оказалось, что подоплекой гарлемской смуты
были неизвестно как очутившиеся на улицах этого района кучи бумажных денег,
редактор смахнул в ящик стола все то, что было написано и подготовлено к
печати на тему "всеобщая забастовка в Гарлеме". Ничего, это еще очень даже
может пригодиться в другой раз.
Представители Казначейства, когда их прямо спросили о гарлемских
деньгах, ответили, что они изучают этот вопрос и пока не готовы ответить на
него
- Мы атакуем, - сказал Чиун
- Я был почти уверен, что наша хитрость сработает и он поверит, что
это - моя голова, - сказал Римо.
- Я думаю, он обнаружил внутри черепа какое-то содержимое и сразу
догадался, что это голова принадлежит не тебе,- хихикнул Чиун.- Итак, мы
атакуем!
Разговор этот проходил в такси по дороге в аэропорт. Через несколько
минут они уже были в самолете, направляясь в Чейенн, штат Вайоминг, где
располагалась лаборатория доктора Карлтон.
На следующий день на стол перед доктором Харолдом В. Смитом в его
кабинете в санатории Фолкрофт легли две растревожившие его бумаги.
Первая из них представляла собой письмо, которое выглядело так, словно
оно было отпечатано в типографии. Под письмом стояла подпись мистера
Гордонса. Оно было направлено в Федеральное бюро расследований, где сразу же
попало на стол директора, тот переслал его в канцелярию президента, а после
этого оно оказалось в самом секретном из всех секретных учреждений. В письме
просто сообщалось, что если мистеру Гордонсу не будут выданы головы Чиуна и
Римо, то он подкупит командование американских военно-воздушных сил
стратегического назначения, заплатив каждому по миллиону долларов, и
использует их вооружение для того, чтобы взорвать несколько американских
городов.
Второй документ был вырезкой из газеты. В ней сообщалось, что
руководитель знаменитой лаборатории Уилкинса, разрабатывающей различные
компоненты и оборудование для космических кораблей, объявила о том, что ее
сотрудниками создана абсолютно новая программа творческого интеллекта.
Впервые в истории применений компьютеров для управления космическими
кораблями они смогут действовать самостоятельно.
"Новая программа творческого интеллекта несравнима с той, которая была
создана в нашей лаборатории ранее, - заявила доктор Карлтон. - Это все
равно что сравнивать гения с дебилом. Имея эту программу на борту,
