Христово о тайне последнего часа, ведомой только Отцу.
Что же породило это многовековое недоразумение?
Некоторые экзегеты думают, что пророчество о конце принадлежит не
Христу, а евангелистам, или, вернее, тем источникам, из которых они черпали;
что слова Иисуса об участи Храма слились в умах первых христиан с идеей
светопреставления.
Действительно, Евангелия -- не стенограммы, и при передаче речей
Господних в них могли отразиться верования ранних общин. Но что породило
сами эти верования? Только ли народная фантазия? И разве могли бы они
удержаться столь прочно, если бы Христос не дал для них основания? Вспомним,
что уже начало Его проповеди в Галилее было связано с вестью о приходе
Царства Божия. Вычеркнуть эсхатологическую тему из Его учения -- значит
зайти слишком далеко.
Иные богословы, считая, что Иисус Христос по-человечески мог
заблуждаться, склонны видеть ошибку у Него Самого.
"Иисус, -- говорят они, -- жил чаянием скорого конца". Но такой взгляд
неприемлем для христианского сознания и противоречит Евангелию. Благовестие
Иисуса, взятое во всем объеме, подразумевает впереди длительное
время, предваряющее явление Царства. Это видно, как мы уже говорили, хотя бы
из притч о зерне, нивах, дереве, закваске. Да и сама Елеонская речь Господа
включает эту перспективу. "Времена народов", указанные Им, -- период
совершенно неопределенный. Разорение Иерусалима и всемирные бедствия названы
Им "началом мук рождения". Слова "близко при дверях" скорее следует понимать
в масштабе пророчеств, которые обычно рисуют "тысячу лет как один день". Это
не земные, а божественные масштабы.
По словам Христа, Он явится во славе не раньше, чем "будет проповедано
это Евангелие Царства по всей вселенной во свидетельство всем народам" [10].
Трудно представить себе, чтобы Христос в данном случае имел в виду всего
несколько десятилетий. Мы знаем, что условие это и через двадцать веков
далеко не исполнилось. Ведь даже страны, казалось бы, христианизированные,
нередко остаются в неведении о сущности Евангелия.
Но если Христос говорил об отдаленном будущем, для чего призывал Он
учеников быть в готовности? Какое отношение к ним имело то, что свершится
через тысячи лет?
Ряд авторитетных современных толкователей полагает, что в Евангелии мы
имеем дело с "осуществленной эсхатологией" [11].
То, что Христос называл "явлением Сына Человеческого", судящего мир,
есть Его собственная жизнь, смерть и воскресение. Приход Сына Божия поистине
был судом, который продолжается в веках.
Эту мысль можно, по-видимому, подтвердить многими изречениями Иисуса:
"На суд пришел Я в мир сей"; "Ныне суд миру сему..." [12]. И все же
те, кто внимательно читает Евангелия, должны признать, что Христос говорил о
Суде не только в смысле Своего служения. Его благовестие неотделимо
от ветхозаветных пророчеств, которые указывают на путь человечества к
полноте времен, к совершенному торжеству Царства.
Почему в Евангелии тема конца Ветхого Завета переплетена с темой Суда и
темой конца истории? Вероятно, Христос сознательно сблизил их, ибо
существует таинственная связь между тремя событиями: Воплощением, гибелью
Храма и последним кризисом мира.
Явление Спасителя было началом "мессианской эры": Бог вошел в жизнь
человечества, приблизился к нему столь непосредственно, как никогда прежде.
Эта встреча и явилась Судом, который вступил в силу с того момента, когда
уничиженный Мессия, вестник любви и правды, поставил людей перед выбором:
принять или отвергнуть Его.
Ветхозаветная Церковь как носительница Откровения уже не раз была
судима Богом. Когда люди отказывались слушать Его слово, возвещенное через
пророков, они лишались небесного покрова и попадали в рабство к язычникам. В
70 году этой трагедии суждено будет произойти вновь, ибо "Иерусалим не узнал
времени посещения своего". Но -- жребий Иерусалима есть прообраз длящегося
Суда Божия; его испытает на себе и христианский мир: Рим, Александрия,
Константинополь...
Новый народ Божий, приняв Завет Христов, несет ту же ответственность,
что и древний Израиль. Поэтому он будет постоянно переживать "судные дни",
доколе борьба добра и зла не достигнет высшей точки напряжения, и тогда
произойдет последний Суд, перелом, прорыв истории за свои пределы, очищение
и преображение мира...
Древние люди не могли представить себе Богоявления иначе, как в ореоле
космических катастроф. Поэтому, следуя обыкновению пророков, и Сам Иисус
говорил о гаснущем Солнце и падающих звездах. Однако символику этой
апокалипсической иконы не всегда следует принимать за точное описание
событий.
По существу, евангельская эсхатология не сосредоточена на явных
знамениях Суда. Он совершается "неприметным" образом. С того времени как Бог
стал человеком, судится каждая душа. Беспечные и праздные застигаются
врасплох, как были застигнуты старейшины Иерусалима. Говоря об этом, Иисус
указывает не на отдаленное будущее, а на то, что происходит сегодня и
всегда. "Наблюдайте же за собою, чтобы сердца ваши не отягощались хмелем, и
опьянением, и заботами житейскими и чтобы не настиг вас внезапно день тот,
как сеть". Близость Господа открыта лишь бодрствующим, прочие же остаются
слепыми и неподготовленными. "Как во дни Ноя перед потопом ели и пили,
женились и выходили замуж до того дня, как Ной вошел в ковчег", так и в
любую эпоху люди живут, не подозревая о близости Судии [13].
Заповедь быть постоянно собранными и готовыми предстать перед Господом
Иисус выразил в нескольких притчах, которые рассказывал вслед за
пророчеством о Конце [14]. Их главный мотив: приход или внезапное
возвращение Того, Кто отсутствует. Это относилось и к ожиданию Мессии, и к
Суду над миром после Его земного служения. Христос как бы готовил учеников к
разлуке, во время которой они не должны поддаваться расслабленности и
духовной спячке.
"Если бы, -- говорил Он, -- ведал хозяин дома, в какую стражу [Т. е.
время суток] придет вор, он бодрствовал бы и не позволил подкопать дома
своего". Человек должен быть также подобен слуге, которого господин оставил
распоряжаться в доме. Благословен он, если будет исполнять волю господина в
его отсутствие. "Если же скажет дурной раб в сердце своем: "медлит господин
мой" и начнет бить других рабов, таких же, как он, есть и пить с пьяницами,
-- придет господин раба того в день, в который он не ожидает, и в час,
которого не знает, и рассечет его надвое [Т. е. изобличит], и подвергнет его
одной участи с лицемерами: там будет плач и скрежет зубов".
Царство Божие, приходящее неожиданно, Христос уподобил в другой притче
жениху, которого ждали однажды подруги невесты. По обычаю им нужно было
встретить его с горящими светильниками. Но из десяти девушек лишь пять
запаслись маслом для ламп. Жених задержался в пути, и они заснули. В полночь
раздался крик: "Жених идет!" Предусмотрительные вышли к нему навстречу, а у
остальных светильники погасли: в них кончилось масло. Когда же они поспешили
купить его и вернулись, дверь была уже заперта, и жених не впустил их.
Быть готовым -- значит трудиться для Господа. Об этом учит четвертая
эсхатологическая притча. Хозяин, уехав в далекую страну, оставил трем слугам
разное количество талантов [Талант -- мера, равная 26 кг серебра]. Двое
постарались приумножить полученное, а третий зарыл талант в землю.
Вернувшийся господин по достоинству оценил труд рачительных слуг, а
нерадивого наказал.
В чем же заключается этот труд? Ответ на вопрос содержит притча о Царе,
Сыне Человеческом, Который отделяет злых от добрых, как пастух отделяет
белых овец от черных коз [В Палестине козы обычно черного цвета].
Тогда скажет Царь тем, кто по правую сторону Его:
"Придите, благословенные Отца Моего,
наследуйте Царство, уготованное вам от основания мира.
Ибо голоден был Я, и вы дали Мне есть, жаждал, и -- напоили Меня,
наг, и -- одели Меня, странником был, и -- приняли Меня,
болен был. и -- посетили Меня, в тюрьме был, и -- пришли ко Мне".
Тогда ответят Ему праведные:
"Господи, когда мы Тебя видели голодным, и накормили? Или жаждущим, и
напоили?
Когда же мы видели Тебя странником, и приняли, или нагим, и одели?
Когда же мы видели Тебя больным или в тюрьме, и пришли к Тебе?"
И ответит им Царь:
"Истинно говорю вам: сделав для одного из братьев Моих меньших, вы для
Меня сделали".
Тогда скажет и тем, кто по левую сторону:
-Идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и
ангелам его.
Ибо голоден был Я, и вы не дали Мне есть, жаждал, и -- не напоили Меня,
странником был, и -- не приняли Меня, наг, и -- не одели Меня,
болен и в тюрьме, и -- не посетили Меня".
Тогда ответят и они:
"Господи, когда мы видели Тебя голодным, или жаждущим, или странником,
или нагим,
или больным, или в тюрьме, и не послужили Тебе?"
Тогда Он ответит им:
"Истинно говорю вам: не сделав для одного из этих меньших, вы и для
Меня не сделали".
И пойдут эти в муку вечную, праведные же в жизнь вечную.
Итак, если для мира в целом время Суда скрыто непроницаемым покровом
будущего, то каждый человек и сегодня уже стоит перед Сыном Человеческим и
каждый испытывается Им. Царство Его здесь, "среди нас". Тонкая грань
отделяет нас от горнила Божия. "Не знаете, -- говорит Христос ученикам, --
когда придет господин дома: вечером, или в полночь, или в пение петухов, или
утром. Чтобы, придя внезапно, не нашел вас спящими: и что вам говорю -- всем
говорю: БОДРСТВУЙТЕ!"
Примечания ("ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ")
[1] Мк 12, 41-- 44; Лк 21, 1-- 4. О жертве на Храм см. Исх 30, 12; 2
Пар 24, 4-- 10; Неем 10, 32; Мишна, Шекалим, 1 сл.
[2] Кн. пр. Михея 6, 8.
[3] Мф 23, 1-- 12; Мк 12, 38-- 40; Лк 20, 45-- 47. Прямая заповедь,
воспрещающая титул "отец", осталась, по-видимому, неизвестной в большинстве
церквей. в эпоху устного Евангелия. Около 57 г. ап. Павел пишет: "Даже если
вы имеете тьму наставников во Христе, вы имеете, однако, не многих отцов,
ибо родил я вас во Христе Иисусе через Евангелие" (1 Кор 4, 15).
Впоследствии этот обычай именовать руководителей Церкви "отцами" утвердился,
несмотря на слово Господне. Бл. Иероним пытается объяснить такое
противоречие следующим образом: "Подобно тому, как по естеству один Бог и
один Сын не препятствует другим, чтобы они назывались богами и сынами, и
единый Отец и Учитель не препятствует другим, чтобы они назывались
несвойственными им именами". Бл. Иероним. Толкование на Матфея, IV.
[4] Ин 4, 38.
[5] Мф 23, 13-- 36; Лк 11, 42-- 52. "Десятина" распространялась на все
виды пищи, в том числе и на специи (Маасрот, 141). "Премудрость Божия" есть,
вероятно, название не дошедшей до нас апокалипсической книги; ср. 3 Ездр 1,
32. Авель и Захария -- первый и последний праведники, павшие жертвами убийц,
которые фигурируют в Библии.
[6] Мф. 24, 1-- 2; Мк 13, 1-- 2; Лк 21, 5-- 6.
[7] Эсхатологическая речь Христа находится у Мф 24, 3-- 42; Мк 13, 3--
32; Лк 21, 7-- 36. По мнению многих современных экзегетов, она входила в
отдельный сборник ("Малый Апокалипсис"), из которого черпали евангелисты.
[8] Напомним, что в Кн. Даниила (12, 11) "мерзостью запустения" назван
языческий алтарь, поставленный в иерусалимском храме царем Антиохом IV. Ср.
1 Мак 1, 54.
[9] См. 1 Фес 5, 1-- 6. В первые века христианства было множество
эсхатологических движений (напр., монтанисты). В средние века конец света
