Последнее помогло, но ненадолго, при этом злобные бабушки из
окрестных домов приняли его за террориста и едва не вызвали
милицию.
Телефон Гампольского по-прежнему отнекивался длинными
гудками. Механизм возникновения селезенки -- или она всегда там
была, а? -- оставался неясен. Мысли роились в голове как
пчеломедведи, распирая ее по всем межклеточным мембранам, но
Игорь отцедил только несколько наиболее правдоподобных --
включающих капитальное помешательство с сильной и долгой
галлюцинацией, болезнь астрального тела (подсмотрено на
обложках оккультных книжек в киосках), воздействие чьего-то
гипноза (оттуда же), знамение от инопланетян, от нечистой...
Причем ни один из них проверке пока не поддавался.
В итоге Игорь принял как рабочую версию органа, который у
него, мутанта волею злорадной судьбы, всегда был, только раньше
маскировался и боли не чувствовал. Но тут начинались непонятки
с практической ценностью блудной селезенки. Ведь еще с детства
все уши прожужжали, что нет в человеке бесполезных органов, что
всякая микробина занимается своим, совершенно уникальным и,
главное, полезным делом. Печень служит чем-то вроде фильтра
крови, почки -- те выводят мусор, а селезенка под рельсами? Для
чего она? Что ею фильтровать? Неужели мутация, атавизм в духе
мальчика с хвостиком и пятью сосками?
Чувствовать себя хвостатым мальчиком было мучительно. К
тому же под вечер в ста метрах от столба открылся ларек, и
невинные алкоголики своим шарканьем ужасно действовали на нервы
(селезеночные, разумеется) -- эффект был словно железом по
стеклу. К ночи стало ясно однозначно: нужны оперативные меры.
Так жить не получится, не сможется -- и тогда прощайте, друзья,
да здравствуют наполеоны и фланелевые пижамы.
А еще были мысли. Мысли, которые мальчик возле
тепло-желтого тополя время от времени выковыривал из ранца, --
совершенно дикие, неведомо откуда взявшиеся и зачастую вообще
непонятно о чем. То в памяти начинала сама собой выстраиваться
формула полезного ископаемого под названием нусхет (Игорь был
готов поклясться, что такого минерала на земле не водится) и
совершенно произвольные цифры по объемам его добычи , то вдруг
кто-то шептал, чтобы "увернальцы" не отдавали водопроводный
канал, переизбирали руководителя "сатдава" и скидывались в
общий котел по десятому "унтелюпу". Особенно смущали Игоря
раздающиеся в голове фразы с этими непонятными, но
повторяющимися из раза в раз словами: каждый раз после их
появления он впадал в панику и начинал звонить Гампольскому.
Гампольский трубку не поднимал, паника нарастала, но тут по
мозгам проносился приступ, как рубанком снимая все страхи, а
заодно и домыслы, и все мысли обращались к селезенке.
-- И что, ты хочешь сказать, что из-за этих приступов мы
отложим свадьбу?
-- Ну а как ты ее представляешь себе с приступами? Завтра
вы выходите в зал загса, то се, вам читают речь о нужности
брака и любви до гроба, и тут ты орешь и падаешь на ковер.
Гости будут...
-- ...В восторге. Однозначно.
-- Ну конечно, впечатлений будет -- только держись, --
усмехнулась Танька.
-- Игорь, шутки шутками...
-- А то я не понимаю! И просто полжизни спал и видел, как
я буду валяться на полу на своей свадьбе!
Игорь нервно откашлялся. Коля придирчиво рассмотрел
полуторчащий из шкафа свадебный костюм друга и бухнулся в
кресло.
-- Предлагаю рюхать конструктивно. Если ты так уверен в
том, что это у тебя болит песок под рельсами...
-- Я не уверен, Коля, как ты этого понять не хочешь. Она
действительно болит! И мне это не кажется, ты же сам все видел!
-- Игорь, ты меня не переубедишь. Я знаю тебя с
песочницы, тебе постоянно лезли в голову разные безумности, и
эта у тебя не самая понтовая. Я тут одну книжку начал читать,
там говорится, что это у тебя просто сильный глюк -- то есть и
то, что она у тебя чешется, и что ты ее сумел обезболить, и еще
вся эта чухня, которую ты нес -- это все самовнушение. И это
лечится. Под гипнозом.
-- А как ты, дорогой психиатр, объяснишь мне связь между
трамваем и приступом? Ее-то ты не станешь отрицать!
-- Я еще не до конца книжку прочитал, но уверен, что
дальше про это тоже будет. Однако мы отвлеклись от сути. Лечить
тебя гипнозами времени нет. Таблетки помогают плохо. Поэтому
остается одно: отменить свадьбу. Перенести на потом.
-- Коля, я всегда завидовал твоей логике. Даже сейчас
завидую.
-- Ну дык!
-- Но только вот свадьбу откладывать ты меня не
уговоришь. Ни за что. Потому что это моя последняя в жизни
свадьба. В конце концов, вариант остановить на один день
трамвай всегда можно найти.
-- Например.
-- Например? Еще раз перерезать провод.
-- А потом? Когда его починят?
-- Потом еще раз, но в другом месте.
-- А потом?
-- А потом я уже женюсь!
-- Если успеешь, -- возразил Колька.
-- Взорвать трансформаторную будку! Распилить рельсы!
Завалить дорогу камнями, спилить и опрокинуть все деревья! Я
уже придумал тысячу таких вариантов!
-- И ты это серьезно?
Тут Игоря на полминуты выключил очередной приступ. После
стандартной судороги и полуобморока он выплюнул угол
пододеяльника и продолжил:
-- Что угодно, только не эта ужасная боль. Позвонить в
трамвайное депо, представиться чеченским террористом и сказать,
что в одном трамваев бомба. Устроить в депо пожар, сжечь все
трамваи, какие только есть в городе.
-- Игорь, но тебе же просто пристрелят, ты и жениться не
успеешь.
-- ...Лечь на рельсы и сказать, что не уйду, пока не
перестанут притеснять корейских негров. Объявлю голодовку.
-- И жениться там же будешь?
Игорь осекся, насупился. Откинулся обратно на подушку.
-- Какой же ты непонятливый.
-- А ты псих. Реальный. Нет, ты, конечно, не думай, если
ты попросишь меня еще раз спилить провод -- ништяк, я помогу,
лишь бы это убедило тебя в уменьшении боли. Я даже готов...
Колька вдруг изо всей силы ударил себя по лбу, да так
громко, что Татьяна вздрогнула от неожиданности.
-- Черт! Елки-палки, как же я раньше не догадался!
-- Что еще?
-- Вот же балда!
-- Коленька, не томи, времени нет, -- взмолилась Таня.
Коля вскочил с кресла, метнулся к окну. Принял позу
кающегося мыслителя.
-- У меня есть один вариант. Черт, как же я мог о нем
забыть...
-- Коля, не нервируй меня. Говори дело.
Коля засунул обе ручищи в нагрудный карман рубахи и вынул
оттуда развалившуюся записную книжку.
-- Психиатр. Знакомый моего соседа. Необычайно крутой
мужик.
-- За сегодня справится?
-- Должен. Обязан. Справится!
До свадьбы оставалось меньше суток. Положение становилось
хуже чем критическим.
-- Игорь, извини, задержались, у деда были пациенты...
В пятно света возле двери из чердачной будки вслед за
Колькой вылез ссохшийся старичок-казах, в шубе из множества
мелких шкурок, с ног до головы обвешанный амулетами и
цепочками.
-- Познакомься, это врач Вайдаш, -- Коля деловито
засуетился, утаптывая перед дедом снег.
-- Он что, священник? -- Игорь с сомнением уставился на
свисающие с шеи деда звериные когти. Тот принял из рук Кольки
что-то большое, круглое и укутанное серой мешковиной, и
удовлетворенно забубнил.
-- Он шаман. Белый.
-- Кто? Коля, ты...
-- Игорь, спокуха, все будет нормально. Вайдаш
Мустафаевич, для ориентировки: его злые духи поселились вон
там, -- Колька махнул рукой в сторону Капитанской.
Игорь с минуту напряженно думал, что же за книжку и по
какой, интересно, психиатрии Колька начал читать, и вообще что
он тут делает, на продуваемой всеми ветрами крыше своего дома,
в двенадцатом часу ночи. Когда же дед вынул из своей мешковины
бубен, свечки, палочки и фляжку, он заподозрил, что его сейчас
начнут лечить.
-- Коля, -- он отвел его в сторону, за будку, в
относительное безветрие, -- это и есть твой новый психиатр?
-- Ты не волнуйся, дед в деле реально шарит. Проверено.
-- Коля, я же не верю в духов и шаманов!
-- Плевать. Он психиатр, настоящий.
-- Белый?
-- Игорь, не до приколов, у него куча народу вылечилась
от шизы, проверено железно. Куча народу, который тоже не верит
в духов.
-- Ты до этого сам додумался или в своей книжке прочитал?
Коля вынул из кармана остатки банковских денежных
оберток.
-- Игорь, поверь мне или я гадом буду, твоя болезнь
лечится исключительно внушениями и гипнозом. А старик шарит и в
том и в другом, хотя и шифрует это как сказки про злых духов.
Ты, главное, не обращай внимания на шаманские примочки, а
делай, что он попросит.
Игорь понял, что испытывает свои сомнения на излом.
-- А лицензия на врачевание у него есть? Корочки там
всякие?
-- Какие корочки, Игорь! Есть реальные люди, которых
нормальные психиатры вылечить не могли, а этот -- за день,
влегкую!
-- А где-нибудь в другом месте он не может меня полечить?
А то, знаешь ли, дует.
-- Я с ним говорил об этом. Но ему для работы нужен вид
на звезды.
-- Без звезд никак?
-- Говорит, никак.
Звезды. Хорошо хоть не дно моря. Игорь цеплялся за
последнюю возможность выбора. Его свадьба должна была начаться
через каких-то двенадцать часов.
-- Так это он и есть знакомый твоего соседа?
-- Именно. Он совсем недавно у него эпилепсию вылечил.
Как рукой сняло, прикинь!
-- И когда он планирует начать прием? -- Игорь поизучал
часы. Приближалась полночь, последний трамвай и драгоценное
время сна.
-- Сейчас, причиндалы свои распакует. Ты не торопи, для
тебя же стараются.
В этот момент дед отвлекся от растирания бубна и подошел
к Игорю.
-- Ты больной? -- из-за сильного акцента нельзя было
понять, спрашивает старик или пытается внушить.
-- Я больной. Селезенка болит, орган, -- Игорь для
убедительности скорчил гримасу боли.
Дед потоптался на месте, склоняя свою голову то на один,
то на другой бок и пытаясь заглянуть Игорю в глаза.
-- Крики духов твой друг сказал.
Игорь глубокомысленно кивнул.
-- Что, Коль, он прямо сейчас и начнет?
-- А куда тянуть-то?
Игорь подумал, что другого выхода у него все-таки не
остается. Что ж, шаман так шаман.
-- Будем лечиться, что ли... -- неуверенно сказал Коля.
Дед оживился и протянул Игорю открытую жестяную флягу:
-- Вот, пей половину.
-- Что это?
-- Игорь, бери без вопросов. Не отравит, -- убежденно
поторопил Коля.
Во фляжке плескалось что-то густое, пахнущее травами и
спиртом.
-- Пей, духи не станут говорить, если не выпьешь.
Половину пей.
Зелье оказалось крепким и даже вкусным. В животе ощутимо
потеплело.
-- Теперь жди. Духи сказать.
Игорь услышал, как на Капитанскую вывернул трамвай. Если
бы надвигающиеся ощущения можно было назвать откровением духов,
то у Вайдаша получалось неплохое начало.
-- Сейчас у меня будет приступ, -- напомнил Игорь.
-- Придут духи, -- удовлетворенно согласился старик,
вернулся к своему бубну и стал быстро-быстро барабанить по нему
двумя пальцами, одновременно прижимая обод к уху. Трамвай стал
громче. Игорь собрался с силами, чтобы не выкинуть глупость и
не броситься с крыши ему навстречу, и стоически перенес новый
паровозик.
-- ...Ну и как там духи?
-- Игорь! -- взмолился Колька.
