- Да, они выражают сочувствие, - снова заговорил Валкаренья. - Когда
она была молода, заболел ее брат, и казалось, состояние его ухудшалось
день ото дня. Родители велели ей отвезти брата на священные холмы, но она
ехала неосторожно, и колесо телеги сломалось, и ее брат умер на равнине.
Он умер, не обретя Единения. Она винит в этом себя.
Женщина снова начала рассказ. Приблизив к нам лицо, Лори переводила
еле слышным шепотом.
- Она опять говорит, что ее брат умер. Она подвела его, лишила его
Единения, теперь он оторван от всех и одинок, и не ушел... не ушел...
- В загробную жизнь, - сказал Валкаренья. - Не ушел в загробную
жизнь.
- Я не уверена, что это правильно, - проговорила Лори. - Это
понятие...
Валкаренья прижал палец к губам.
- Слушай! - сказал он. И стал переводить дальше.
Женщина говорила дольше других, и ее история была самой мрачной. Но
Валкаренья положил руку мне на плечо, а другой махнул в направлении
выхода.
Прохладный ночной воздух словно окатил меня ледяной водой, и я вдруг
понял, что до нитки промок от пота. Валкаренья быстро зашагал к
аэромобилю. Позади нас продолжалось Собрание - шкины, казалось, не знали
усталости.
- Собрания длятся несколько дней, иногда недель, - сказала Лори,
когда мы забрались в машину. - Шкины сменяют друг друга (они стараются не
пропустить ни слова, но утомление рано или поздно берет свое, и они
ненадолго уходят отдохнуть, а потом возвращаются). Большая доблесть
простоять все Собрание без сна.
Валкаренья сразил нас наповал.
- Когда-нибудь я это попробую сделать, - сказал он. - Я никогда не
выдерживал больше нескольких часов, но думаю, если накачать себя
лекарствами, можно выдержать. Наше участие в обрядах шкинов будет
способствовать большему взаимопониманию между ними и людьми.
- Да? Возможно, Густаффсон думал так же, - предположил я.
Валкаренья беспечно засмеялся.
- Ну, я не собираюсь участвовать таким образом.
Мы летели домой в сонном молчании. Я потерял счет времени, но мое
уставшее тело говорило, что скоро уже рассвет. Лия прижалась ко мне и
свернулась калачиком, вид у нее был измученный и опустошенный, она
дремала. Я тоже.
Мы вышли из аэромобиля и поднялись в лифте. Я ничего не соображал.
Забытье пришло быстро, очень быстро.
В ту ночь мне снился сон. Кажется, хороший сон, но с наступлением
утра он исчез, оставив лишь пустоту и ощущение утраты. Проснувшись, я
долго лежал, уставясь в потолок и одной рукой обнимая Лию, и пытался
вспомнить свой сон. Но ничего не вспомнил.
Вместо сна я припомнил Собрание и снова перебрал в памяти все
подробности. Наконец я высвободил руку и встал с постели. Ночью мы
затемнили стекло, и в комнате все еще стоял мрак. Но я легко нашел нужные
кнопки и впустил струйку утреннего света.
Лия спросонок стала невнятно возмущаться и повернулась на другой бок,
явно не желая вставать. Я оставил ее в спальне и пошел в библиотеку
поискать книгу о шкинах, что-нибудь более обстоятельное, чем присланный
нам материал. Мне не повезло. Библиотека предназначалась для развлечения,
а не для работы.
Я нашел видеоэкран и нажал кнопку кабинета Валкареньи. Ответил Гурли.
- Привет, - сказал он. - Дино так и думал, что вы позвоните. Его
сейчас здесь нет. Он выступает третейским судьей в споре о торговом
соглашении. Что вы хотите?
- Мне нужны книги, - все еще сонным голосом произнес я. - Что-нибудь
о шкинах.
- Ничем не могу помочь, - ответил Гурли. - Их нет. Множество статей,
исследований и монографий, но ни одной исчерпывающей книги. Я собираюсь
написать такую, но еще не приступал к работе. Вот Дино и решил, что я
смогу заменить вам справочник.
- Да?
- Какие у вас вопросы?
Я попытался сформулировать вопрос, но не смог.
- Ничего особенного, - пожимая плечами, сказал я. - Просто я хотел
получить общие представления, ну, может, побольше о Собраниях...
- Мы можем поговорить об этом позже, - сказал Гурли. - Дино решил,
что вы захотите начать сегодня работу. Если пожелаете, мы пригласим нужных
людей в Башню. Или вы сами пойдете к ним?
- Мы пойдем сами, - быстро ответил я.
Когда людей приглашают для беседы, это все портит. Они начинают
волноваться, и это волнение перекрывает все интересующие меня эмоции;
мысли при этом тоже текут по-другому, создавая трудности для Лианны.
- Прекрасно, - одобрил Гурли. - Дино оставил вам аэромобиль.
Спуститесь в вестибюль, и вы увидите его. Вам также дадут ключи, чтобы вы
могли пройти прямо сюда, в кабинет, не теряя времени на разговоры с
секретарями и прочие формальности.
- Спасибо, - сказал я. - Поговорим позже. - Я выключил видеоэкран и
пошел обратно в спальню.
Лия сидела в постели, простыня закрывала ее до пояса. Я сел рядом и
поцеловал ее. Она улыбнулась, но не ответила.
- Эй! Что случилось? - спросил я.
- Голова болит, - сказала Лия. - Я думала, отрезвляющие таблетки
избавляют и от похмелья.
- Так и должно быть. Моя подействовала очень хорошо. - Я подошел к
стенному шкафу, решая, что бы надеть. - У нас здесь должны быть таблетки
от головной боли. Не сомневаюсь, что Дино не забыл снабдить нас всем
необходимым.
- Гм! Да. Брось мне какую-нибудь одежду.
Я вытащил один из ее комбинезонов и кинул его через всю комнату.
Пока я одевался, Лия кое-как натянула комбинезон и побрела в ванную.
- Вот это уже лучше, - сказала она. - Ты прав, Дино не забыл о
лекарствах.
- Он все делает основательно.
Лия улыбнулась.
- Но Лори знает язык лучше. Я читала ее мысли. Дино сделал несколько
ошибок в переводе.
Я так и думал. Это ни в коей мере не подрывало авторитет Валкареньи,
ведь из их слов следовало, что в распоряжении Лори было лишних четыре
месяца. Я кивнул.
- Еще что-нибудь вычитала?
- Нет. Я пыталась прощупать выступающих, но расстояние было слишком
велико. - Она подошла и взяла меня за руку. - Куда отправимся сегодня?
- В Город шкинов, - ответил я. - Давай поищем кого-нибудь из этих...
Посвященных. На Собрании я никого не заметил.
- И я. Эти Собрания для шкинов, которые только хотят стать
Посвященными.
- Да, так говорят. Пошли.
Мы вышли. Остановились на четвертом этаже позавтракать в закусочной,
потом служащий в вестибюле показал нам наш аэромобиль. Зеленая
четырехместная быстроходная машина, самая обыкновенная, самая неприметная.
Можно было сразу полететь в Город шкинов, но я подумал, что мы лучше
почувствуем общее настроение, если пройдемся пешком. Поэтому я посадил
аэромобиль за первой же грядой холмов, и мы пошли.
Город людей казался почти пустым, а Город шкинов жил своей жизнью.
Шкины спешили по покрытым гравием улицам, деловито сновали туда-сюда с
грузом кирпичей, с корзинами, наполненными фруктами и одеждой. И повсюду
были дети, бегавшие большей частью голышом: эти неугомонные оранжевые
мячики прыгали вокруг нас, свистели, фыркали, ухмылялись и время от
времени дергали нас за одежду. Дети выглядели не так, как взрослые.
Несколько клочков рыжеватых волос, кожа гладкая, без морщинок. Только дети
и обращали на нас внимание. Взрослые шкины торопились по своим делам и
одаряли нас случайными дружелюбными улыбками. Было ясно, что люди не такие
уж редкие гости на улицах Города.
Жители Города передвигались в основном пешком, но встречались также
небольшие деревянные повозки. Шкинское тягловое животное похоже на большую
зеленую собаку явно больного вида. Их запрягают парами, они тянут повозку
и не переставая жалобно хнычут. Неудивительно, что люди прозвали их
нытиками. Вдобавок они постоянно испражняются. Эта вонь, смешанная с
запахом продаваемой вразнос из корзин пищи и запахом самих шкинов, придает
городскому воздуху резкий "аромат".
Вдобавок на улицах стоял несмолкаемый гам. Дети свистели, взрослые
шкины громко беседовали друг с другом, издавая мычание, завывания и писк;
нытики скулили; повозки, дребезжа, катились по гравию. Мы с Лией шли молча
рука об руку, приглядываясь, прислушиваясь, принюхиваясь и... читая.
Я вошел в Город шкинов и раскрылся им навстречу, я пропускал через
себя все, не сосредоточиваясь на чем-то одном. Я был в водовороте эмоций:
шкины приближались - и их чувства накатывали на меня; проходили мимо - и
чувства исчезали вдали. Чувства захлестывали меня со всех сторон вместе с
кружившимися детьми. Я плавал в море впечатлений. И они потрясли меня.
Они потрясли меня потому, что все было так знакомо. Я и раньше читал
чувства других существ. Иногда с трудом, иногда с легкостью, но всегда это
было неприятно. У хранганцев озлобленные души, полные ненависти и горечи,
и когда я заканчиваю чтение, то чувствую какое-то отвращение. Чувства
финдайи настолько слабы, что я едва могу их прочитать. Дамуши... совсем
другие. Они испытывают сильные переживания, но я не знаю названий для их
эмоций.
А шкины... я как будто гулял по улице на Бальдуре. Нет, это больше
похоже на одну из Затерянных Колоний, человеческое население которых
опустилось до варварства и забыло о своем происхождении. Здесь кипят
человеческие страсти, первобытные и неподдельные, но не такие утонченные,
как на Старой Земле или на Бальдуре. То же и у шкинов: возможно, они
примитивны, но так понятны. Я ощущал их радость и печаль, зависть и гнев,
тоску и боль. Ту же опьяняющую смесь, которая вливается в меня везде, где
я открываю ей свое сердце.
Лия тоже читала. Я чувствовал, как напряглась ее рука, лежавшая в
моей. Потом рука снова расслабилась. Я повернулся к Лие, и она увидела в
моих глазах вопрос.
- Они люди, - сказала она. - Они как мы.
Я кивнул.
- Вероятно, параллельная эволюция. Шки - это что-то вроде древнего
подобия Земли с некоторыми мелкими различиями. Но ты права. Они больше
похожи на людей, чем все остальные существа, которых мы встречали в
космосе. - Я обдумал это соображение. - Это ответ на вопрос Дино? Если они
похожи на нас, следовательно, их религия более привлекательна людям, чем
по-настоящему чуждые верования.
- Нет, Роб, - сказала Лия. - Я так не думаю. Наоборот. Если они
похожи на нас, неясно, почему они так охотно идут умирать. Понимаешь?
Конечно, она была права. В прочитанных мною эмоциях не было
склонности к самоубийству, не было психической неуравновешенности, не было
ничего ненормального. Однако каждый шкин приходит к Конечному Единению.
- Надо сосредоточиться на ком-нибудь одном, - предложил я. - Этот
поток мыслей и чувств никуда не приведет.
Я огляделся в поисках подходящего объекта, но тут раздался звон
колокольчиков.
Они звенели где-то слева от нас, их звук почти растворялся в общем
городском шуме. Я потянул Лию за руку, мы побежали по улице и нырнули в
первый же просвет между куполами.
Колокольчики были все еще впереди, и, срезав угол, мы пробежали через
чей-то двор и перелезли через низкую зеленую изгородь. За ней оказался еще
один двор, выгребная яма, еще купола и; наконец, улица. Там мы нашли тех,
кто звонил в колокольчики.
Их было четверо, все Посвященные в длинных одеяниях из ярко-красной
ткани, волочившихся по пыльной дороге. В каждой руке эти шкины держали по
большому бронзовому колокольчику. Посвященные непрестанно звонили,
размахивая длинными руками, и резкие, лязгающие звуки заполняли улицу. Все
четверо были пожилые и, как все шкины, безволосые и покрытые множеством
мелких морщинок. Они очень широко улыбались, и проходящие мимо шкины
помоложе улыбались им в ответ.