- Да.
- Да, замечательные. Я... - Она заколебалась. Потом встала и подошла
ко мне. - Вы любите Лию?
Обухом по голове. Как раз вовремя. Но я был готов. Я все еще
проигрывал в уме наш разговор с Лией.
- Да, - ответил я. - Очень люблю. Почему вы спрашиваете?
Она стояла рядом, смотрела мне в лицо и в то же время куда-то мимо
меня, на звезды.
- Не знаю. Иногда мне становится интересно, что такое любовь. Знаете,
я люблю Дино. Он тут всего два месяца, так что мы знакомы недавно. Но я
его уже люблю. Он не похож на моих прежних друзей. Он добрый, внимательный
и все делает хорошо. За что ни возьмется, все получается. И без усилий. Он
так легко побеждает. Он очень верит в себя, и это меня привлекает. Он дал
мне все, о чем я мечтала, абсолютно все.
Я стал читать ее чувства, ощутил ее любовь и тревогу и догадался.
- Кроме себя, - сказал я.
Лори изумленно досмотрела на меня. Потом улыбнулась.
- Я забыла. Вы же Одаренный. Конечно, вы знаете. Вы правы. Не знаю,
что меня тревожит, но я встревожена. Видите ли, Дино - само совершенство.
Я ему рассказала... ну все. О себе, о своей жизни. Он меня слушал и все
понимал. Он всегда отзывчив; когда он мне нужен, он всегда со мной. Но...
- Это игра в одни ворота, - закончил я. Это было утверждение, не
вопрос. Я знал.
Она зевнула.
- Он не то чтобы скрывает что-то. Нет. Если я спрошу, он ответит на
любой вопрос. Но его ответы ничего не значат. Я спрашиваю его, чего он
боится; он отвечает: ничего и заставляет меня поверить. Он очень
благоразумный, очень спокойный. Он никогда не сердится, никогда не
сердился. Я его спрашивала. Он никогда не испытывал боли, по крайней мере
он так говорит. Я имею в виду душевную боль. Но он понимает меня, когда и
рассказываю о своей жизни. Однажды он сказал, что самый большой его
недостаток - лень. Но я знаю, что он совсем не ленивый. Может, он и
вправду само совершенство? Он говорит, что всегда уверен в себе, так как
знает, какой он молодец, но при этом улыбается, и я даже не могу обвинить
его в самонадеянности. Он говорит, что верит в Бога, но это никак не
проявляется. Если завести с ним серьезный разговор, он терпеливо
выслушает, или начнет шутить, или переведет разговор на другую тему. Он
говорит, что любит меня, но...
Я кивнул. Я знал, что сейчас последует.
Так и было. Она умоляюще посмотрела на меня.
- Вы Одаренной, - сказала она. - Вы ведь читали его чувства, вы
знаете. Скажите мне. Пожалуйста, скажите мне.
Я читал ее чувства. Я видел, как ей хочется знать, как она волнуется
и боится, как она любит. Я не мог лгать ей. Но было жестоко сказать ей всю
правду.
- Я читал его чувства, - проговорил я медленно. Осторожно. Взвешивая
слова, как ювелир драгоценные камни. - И ваши, ваши тоже. Я понял, что вы
его любите, еще в первый вечер, когда мы вместе обедали.
- А Дино?
Слова застряли у меня в горле.
- Лия однажды сказала, что он странный. Я довольно легко читаю его
чувства, лежащие на поверхности. А за этим ничего не видно. Он очень
замкнут, отгораживается от всех стеной. Он, как видно, чувствует только
то, что позволяет себе чувствовать. Я ощущал его уверенность в себе, его
удовольствие. И даже беспокойство, но настоящий страх - никогда. Он очень
нежно относится к вам, очень покровительственно. Ему нравится
покровительствовать.
- И все? - С надеждой. И болью.
- Боюсь, что все. Он отгородился ото всех, Лори. Он ни в ком не
нуждается, ни в ком. Если в нем и есть любовь, она за непреодолимой
стеной, он прячет ее. Я не могу ее нащупать. Он много думает о вас, Лори.
Но любовь... ну, это другое. Она сильнее и менее рассудительна, и она
захлестывает волной. А у Дино не так. По крайней мере насколько я могу
судить.
- Он прячется, - сказала Лори. - Он прячется от меня. Я перед ним
раскрылась, открыла ему все. А он - нет. Я всегда боялась. Даже когда он
был рядом, я временами чувствовала, что он не со мной...
Она вздохнула. Я ощущал ее отчаяние, ее мучительное одиночество. Я не
знал, что делать.
- Если вам хочется плакать, плачьте, - по-дурацки сказал я. - Иногда
это помогает. Я знаю. В свое время я много плакал.
Она не заплакала. Она посмотрела на меня и тихо засмеялась.
- Нет, - ответила она. - Я не могу. Дино научил меня никогда не
плакать. Он говорит, что слезы ничего не решают.
Грустная философия. Возможно, слезы ничего не решают, но они даны
человеку природой. Я хотел ей это сказать, но лишь улыбнулся.
Лори улыбнулась в ответ и гордо вскинула голову.
- Вы плачете, - вдруг со странным восторгом сказала она. - Это
чудесно. Дино никогда не проявлял ко мне такого участия. Спасибо, Роб.
Спасибо.
Лори встала на цыпочки и выжидающе посмотрела на меня. Я знал, чего
она ждет. Я обнял ее и поцеловал, а она приникла ко мне всем телом. И все
время я думал о Лии, говоря себе, что она не против, что она будет
гордиться мной, что она поймет.
Потом я остался в кабинете один и смотрел, как всходит солнце. Я
устал, но обрел какое-то умиротворение. Появившийся на горизонте свет
разогнал тьму, и внезапно все страхи, такие зловещие в ночи, показались
мне глупыми и пустыми. Мы пробьемся друг к другу, Лия и я. Что бы то ни
было, мы справимся, а сегодня мы также легко, вместе справимся с Сосуном.
Когда я вернулся в номер, Лии там не было.
- Мы нашли аэромобиль в центре Города шкинов, - говорил Валкаренья.
Он был спокоен, деловит и уверен в успехе. Его интонации убеждали меня,
что беспокоиться не о чем. - Я отправил людей на поиски. Но Город шкинов
велик. Ты догадываешься, куда она могла пойти?
- Нет, - уныло ответил я. - Правда нет.
Может, она пошла искать еще Посвященных? Они как будто заворожили ее.
Я не знаю.
- Ладно, у нас здесь хорошая полиция. Уверен, что мы найдем ее. Но на
это может потребоваться время. Вы поссорились?
- Да. Нет. Немного. Но это не настоящая ссора. Это было странно.
- Ясно, - ответил он. Но ему было не ясно. - Лори говорит, что ночью
ты поднимался сюда, в кабинет, один.
- Да. Мне надо было подумать.
- Хорошо, - сказал Валкаренья. - Значит, наверно, Лия проснулась и
решила, что ей тоже надо подумать. Ты пришел сюда. Она прокатилась, на
аэромобиле. Может, она просто хочет день отдохнуть и побродить по Городу
шкинов. Вчера ведь она уже так делала, да?
- Да.
- И сегодня она сделала то же самое. Нет проблем. Вероятно, она
вернется еще до обеда. - Он улыбался.
- Тогда почему она ушла, не сказав мне? Не оставила записку и вообще
не предупредила?
- Не знаю. Это не важно.
Не важно? Разве не важно? Я сидел в кресле, хмурый, обхватив голову
руками, и беспокоился. Вдруг я очень испугался, сам не знаю чего. Не надо
было оставлять ее одну, говорил и себе. Пока я был здесь, наверху, с Лори,
Лианна проснулась одна в темной комнате и... и что? И ушла.
- Однако у нас есть дела, - сказал Валкаренья. - Для похода в пещеры
все готово.
Я посмотрел на него, не веря собственным ушам.
- В пещеры? Я не могу туда идти. Не могу сейчас. Не могу один.
Он демонстративно вздохнул, выказывая свое раздражение.
- Ну успокойся, Роб. Это не конец света. С Лией ничего не случится.
Она производит впечатление весьма разумной девушки, и я уверен, что она
может позаботиться о себе. Так?
Я кивнул.
- Тем временем мы обследуем пещеры. Я все же хочу докопаться до сути.
- Бесполезно, - возразил я. - Без Лии бесполезно. У нее большой Дар.
Я... я только читаю чувства. Я не могу проникнуть так глубоко, как она. Я
не найду разгадку.
Валкаренья пожал плечами.
- Может, и не найдешь. Но поездка запланирована, и мы ничего не
потеряем. Когда вернется Лия, мы всегда сможем съездить туда еще раз.
Кроме того, это пойдет тебе на пользу, ты немного отвлечешься. Сейчас все
равно ничего для Лии не сделаешь. Я направил на ее поиски всех своих
людей, а если уж они ее не найдут, то ты - тем более. Так что нет смысла
на этом зацикливаться. Возвращайся к работе и займись делом. - Он
направился к лифту. - Пошли. Аэромобиль ждет. Нельс поедет с нами.
Я нехотя встал. Я был не расположен думать о шкинах, но доводы
Валкареньи звучали убедительно. Кроме того, он пригласил нас с Лианной для
работы и у нас были определенные обязательства. Во всяком случае -
попробую.
В машине Валкаренья сидел рядом с водителем - здоровенным сержантом
полиции с лицом, словно высеченным из гранита. На этот раз Валкаренья
выбрал полицейский аэромобиль, чтобы следить за поисками Лии. Мы с Гурли
оказались на заднем сиденье. Гурли разложил на коленях большую карту и
стал рассказывать о пещерах Конечного Единения.
- Существует теория, что Сосун происходит из пещер, - начал он. -
Вероятно, это не лишено смысла. В пещерах Сосун гораздо крупнее. Сами
увидите. Пещеры находятся под холмами в стороне от нашей части города,
там, где более дикая местность. Как медовые соты. И в каждой - Сосун. Мне
так рассказывали. В нескольких я был сам, и везде видел Сосунов. Поэтому я
готов поверить, что в остальных тоже. Город, священный город, вероятно, и
был построен потому, что здесь пещеры. Вы же знаете, шкины со всего
континента сходятся сюда перед Конечным Единением. Вот район пещер.
Гурли вытащил карандаш и нарисовал в середине карты большой красный
круг. Мне это ничего не говорило. Вид карты угнетал меня. Не думал, что
Город шкинов такой громадный. Как здесь найти кого-то, кто не хочет, чтобы
его нашли?
Валкаренья повернулся к нам.
- Мы собираемся посетить одну из больших пещер. Я уже был там.
Понимаешь, Конечное Единение не связано с соблюдением особых ритуалов.
Шкины просто выбирают пещеру, входят и ложатся на Сосуна. Входят там, где
им удобно. В некоторых местах вход не шире канализационной трубы, но если
пробраться достаточно далеко, по теории, врежешься прямо в Сосуна, который
сидит и пульсирует в темноте. Самые большие пещеры освещены факелами, как
Великий Чертог, но это - необязательное украшение. В обряде Единения оно
не играет роли.
- Насколько я понимаю, мы пойдем в одну из таких пещер? - уточнил я.
Валкаренья кивнул.
- Правильно. Я подумал, что ты захочешь увидеть крупного Сосуна. Не
слишком приятная картина, но расширяет кругозор. Поэтому нам нужен свет.
Гурли возобновил рассказ, но я уже не слушал. Я чувствовал, что уже
узнал достаточно о шкинах и о Сосуне, а вот о Лианне я все еще
беспокоился. Вскоре Гурли замолчал, и остаток пути прошел и тишине. Мы
преодолели большее расстояние, чем раньше. Даже Башня, этот сверкающий
стальной ориентир, скрылась за холмами.
Местность стала более неровной, каменистой, густо заросшей зеленью.
Холмы вздымались все выше и выглядели совсем первозданными. Но купола
лепились и на этой земле, и дальше, и дальше, и дальше, и везде были
шкины. Лия могла быть здесь. Затерялась в этом море живых существ. Что она
ищет? О чем думает?
Наконец наш аэромобиль опустился в лесистой долине между двумя
огромными каменистыми холмами. Шкины жили даже здесь, красные кирпичные
купола поднимались до уровня подлеска, окруженные невысокими корявыми
деревцами. Я без труда обнаружил пещеру. Вход находился на полпути к
вершине одного из холмов: темная дыра в скале, к которой вела пыльная
извилистая тропинка.
Мы вышли в долину и стали взбираться вверх. Гурли устремился вперед
большими неуклюжими шагами, Валкаренья двигался с легким изяществом и,
казалось, не знал усталости, а полицейский невозмутимо всходил на холм
