ремесленники, учителя в синагогах... Со временем фарисейство
превратилось в истинно народное движение, руководители которого
представляли собой самую влиятельную в народе группу. Очень
вероятно, что, разрастаясь, движение разделилось на различные
течения, в основе которых лежали расхождения в вопросе
отношения к римской власти. Самая значительная группировка
фарисеев в конце эпохи Второго Храма осталась верна руководству
дома Гилеля, во главе которого в это время стояли раббан
Гамлиель Старший и его сын раббан Шимон. Раббан Гамлиель был
вождем фарисеев, заседавших в Синедрионе, и его мнение было
решающим в судебном процессе последователей Иисуса. Всем своим
авторитетом он защищал их от преследований высшего духовенства.
У него было много учеников, и он пользовался всеобщим
признанием. Его сын Шимон был духовным и политическим вождем
фарисеев в годы, предшествовавшие разрушению Второго Храма.
В конце 1 в. до н.э. - начале 1 в. н.э. в рядах фарисеев
сформировалось крайне радикальное движение зелотов, которые
выступали за непримиримую борьбу с Римом и со своей местной
знатью. Позднее к этому движению примкнула самостоятельная
группа сикариев (кинжальщиков). Именно сикариями впоследствии
был убит первосвященник Ионатан.
Саддукеи
"4. По учению саддукеев, души людей умирают вместе с
телом; они не признают никаких других постановлений, кроме
постановлений закона. Они считают даже похвальным выступать
против учителей своей собственной философской школы. Это учение
распространено среди немногих лиц, притом принадлежащих к
особенно знатным родам. Впрочем влияние их настолько ничтожно,
что о нем и говорить не стоит. Когда они занимают
правительственные должности, что случается, впрочем, редко и
лишь по принуждению, то саддукеи примыкают к фарисеям, ибо
иначе они не были бы терпимы простонародьем". (Иосиф Флавий.
Иудейские древности, 18:1).
Термин "саддукеи" происходит скорее всего от имени
первосвященника Саддока. К этому направлению относили себя
высшие слои еврейского общества - представители аристократии и
финансовой знати. Хотя саддукеи и были в явном меньшинстве, но
все же, благодаря своему общественному положению и богатству,
они являлись самой влиятельной частью еврейского общества.
Многие представители саддукеев были священниками Храма и в силу
этого более близки к библейскому фундаментализму. Закон "око за
око" интерпретировался ими буквально, притом иное толкование
просто исключалось. Ими полностью отвергалось бессмертие души и
загробная жизнь, поскольку в Торе об этом ничего не сказано.
Религиозным средоточием саддукеев был храмовый ритуал и
жертвоприношения. Фарисеи обвиняли саддукеев в одержимости, они
заявляли, что "(Ритуальная) нечистота ножа (используемого для
жертвоприношений) была для них хуже, чем убийство" (Тосефта,
Йома, 1.10). Религиозная жизнь саддукеев была настолько
сосредоточена вокруг Храма, что после его разрушения в 70 г.
н.э. саддукеи окончательно сошли с исторической сцены.
Некоторые ученые полагают, что религиозные установки и практика
караимов (секта, которая также полностью отрицает Устный Закон
и Талмуд) частично базируются на учении саддукеев.
Ессеи
"5. Учение ессеев требует все представлять на волю Божию;
они признают бессмертие душ и считают стремление к
справедливости высшею целью. В храм они доставляют
пожертвования, но сами они не занимаются жертвоприношениями,
признавая другие способы более целесообразными. Поэтому им
запрещен доступ в общий храм и они совершают свое богослужение
отдельно. Впрочем, это наилучшие люди, которые отдаются
земледельческому труду. Достойно удивления то чувство справед-
ливости у них, которое они, помимо всех прочих народов, ставят
не ниже добродетели и которого не знают ни греки, ни другие
народы. Это столь в них развитое чувство укоренилось у них не
со вчерашнего дня, а издревле, и в силу его они не препятствуют
никому жить со всеми общею, равною жизнью: имущество у них
общее, и богач пользуется у них не большим, чем ничего не
имеющий бедняк. Такой образ жизни ведут эти люди, и число их
превышает четыре тысячи человек. Они не имеют ни жен , ни
рабов, полагая, что женщины ведут лишь к несправедливостям, а
вторые подают повод к недоразумениям. Живя сами по себе, они
услуживают друг другу. Для заведования доходами и плодами земли
они с помощью голосования избирают наиболее достойных лиц
изсвященнического сословия; последние и должны заботиться о
доставлении хлеба и прочих съестных припасов. Они живут все
одинаково и наиболее подходят к тем дакийским племенам, которые
носят название полистов". (Иосиф Флавий. Иудейские древности,
18:1).
Еще более обширная информация о ессеях содержится в другой
книге Иосифа Флавия - Иудейская война. Да простит меня читатель
за обилие цитат, но они просто необходимы для понимания как
общественно-полити-ческой обстановки того времени, так и
истоков христианства. В главе восьмой этой книги, Иосиф Флавий
пишет:
"2. Существуют именно у иудеев троякого рода философские
школы: одну образуют фарисеи, другую - саддукеи, третью - те,
которые, видно, преследуют особую святость, так называемые
ессеи. Последние также рожденные иудеи, но еще больше, чем
другие, связаны между собой любовью. Чувственных наслаждений
они избегают как греха и почитают величайшей добродетелью
умеренность и поборение страстей. Супружество они презирают,
зато они принимают к себе чужих детей в нежном возрасте, когда
они еще восприимчивы к учению, обходятся с ними, как со своими
собственными, и внушают им свои нравы. Этим, впрочем, они
отнюдь не хотят положить конец браку и продолжению рода
человеческого, а желают только оградить себя от распутства
женщин, полагая, что ни одна из них не сохраняет верность к
одному только мужу своему.
3. Они презирают богатство, и достойна удивления у них
общность имущества, ибо среди них нет ни одного, который был бы
богаче другого. По существующему у них правилу, всякий,
присоединяющийся к секте, должен уступить свое состояние
общине; а потому у них нигде нельзя видеть ни крайней нужды, ни
блестящего богатства - все как братья владеют одним общим
состоянием, образующимся от соединения в одно целое отдельных
имуществ каждого из них. Употребление масла они считают
недостойным, и если кто из них помимо своей воли бывает
помазан, то он утирает свое тело, потому что в жесткой коже они
усматривают честь, точно так же и в постоянном ношении белой
одежды. Они выбирают лиц для заведования делами общины, и
каждый без различия обязан посвятить себя служению всех.
4. Они не имеют своего отдельного города, а живут везде
большими общинами. Приезжающие из других мест члены ордена
могут располагать всем, что находится у их собратьев, как своей
собственностью, и к сочленам, которых они раньше никогда не
видели в глаза, они входят, как к старым знакомым. Они поэтому
ничего решительно не берут с собою в дорогу, кроме оружия для
защиты от разбойников. В каждом городе поставлен общественный
служитель специально для того, чтобы снабжать иногородних
одеждой и всеми необходимыми припасами. Костюмом и всем своим
внешним видом они производят впечатление мальчиков, находящихся
еще под строгой дисциплиной школьных учителей. Платье и обувь
они меняют лишь тогда, когда прежнее или совершенно
разорвалось, или от долгого ношения сделалось негодным к
употреблению. Друг другу они ничего не продают и друг у друга
ничего не покупают, а каждый из своего дает другому то, что
тому нужно, равно как получает у товарища все, в чем сам
нуждается; даже без всякой взаимной услуги каждый может
требовать необходимого от кого ему угодно.
5. Своеобразен также у них обряд богослужения. До восхода
солнца они воздерживаются от всякой обыкновенной речи; они
обращаются тогда к солнцу с известными древними по
происхождению молитвами, как будто испрашивают его восхождения.
После этого они отпускаются своими старейшинами, каждый к своим
занятиям. Проработав напряженно до пятого часа, они опять
собираются в определенном месте, опоясываются холщевым платком
и умывают себе тело холодной водой. По окончании очищения они
отправляются в свое собственное жилище, куда лица, не
принадлежащие к секте, не допускаются, и, очищенные словно в
святилище, вступают в столовую. Здесь они в строжайшей тишине
усаживаются вокруг стола, после чего пекарь раздает всем по
порядку хлеб, а повар ставит каждому посуду с
одним-единственным блюдом. Священник открывает трапезу
молитвой, до которой никто не должен дотронуться к пище; после
трапезы он опять читает молитву. Как до, так и после еды они
славят Бога как дарителя пищи. Сложив с себя затем свои
одеяния, как священные, они снова отправляются на работу, где
остаются до сумерек. Тогда они опять возвращаются и едят тем же
порядком. Если случайно являются чужие, то они участвуют в
трапезе. Крик и шум никогда не оскверняют места собрания:
каждый предоставляет другому говорить по очереди. Тишина,
царящая внутри дома, производит на наблюдающего извне
впечатление страшной тайны; но причина этой тишины кроется,
собственно, в их всегдашней воздержанности, так как они едят и
пьют только до утоления голода или жажды.
6. Все действия совершаются ими не иначе как по указаниям
лиц, стоящих во главе их; только в двух случаях они пользуются
полной свободой: в оказании помощи и в делах милосердия.
Каждому предоставляется помогать людям, заслуживающим помощи,
во всех их нуждах и раздавать хлеб неимущим. Но родственникам
ничто не может быть подарено без разрешения предстоятелей. Гнев
они проявляют только там, где справедливость этого требует,
сдерживая, однако, всякие порывы его. Они сохраняют верность и
стараются распространять мир. Всякое произнесенное ими слово
имеет больше веса, чем клятва, которая ими вовсе не
употребляется, так как само произнесение ее они порицают
больше, чем ее нарушение.. Они считают потерянным человеком
того, которому верят только тогда, когда он призывает имя Бога.
Преимущественно они посвящают себя изучению древней
письменности, изучая главным образом то, что целебно для тела и
души; по тем же источникам они знакомятся с кореньями, годными
для исцеления недугов, и изучают свойства минералов.
7. Желающий присоединиться к этой секте не так скоро
получает доступ туда: он должен, прежде чем быть принятым,
подвергнуть себя в течение года тому же образу жизни, как и
члены ее, и получает предварительно маленький топорик,
упомянутый выше передник и белое облачение. Если он этот год
выдерживает испытание воздержанности, то он допускается ближе к
общине: он уже участвует в очищающем водоосвящении, но еще не
допускается к общим трапезам. После того как он выказал также и
силу самообладания, испытывается и два дальнейших года его
характер. И лишь тогда, когда он и в этом отношении оказывается
достойным, его принимают в братство. Однако, прежде чем он
начинает участвовать в общих трапезах, он дает своим собратьям
страшную клятву в том, что он будет почитать Бога, исполнять
свои обязанности по отношению к людям, никому ни по
собственному побуждению, ни по приказанию не причинит зла,
ненавидеть всегда несправедливых и защищать правых; затем, что
