поверхности. Верхний этаж третьей башни состоял из арок. Или это только
казалось. Потерявшаяся было сказка вернулась вновь. Хотелось даже забыть все
и броситься по туманной степи им навстречу, но Виктор знал, что это
бесполезно. Такой вот он, самый настоящий Центр Вселенной. Впрочем, для
каждого Центр Вселенной мог выглядеть по своему.
Собственно говоря, у каждого был свой Центр Вселенной, но находился он
почему-то именно в этой точке. Там, вдали, у горизонта бескрайней степи,
занесённой белым туманом. Степи развернувшейся в скромном подвале волнистого
дома светлой половины верхнего предела Кругов Измерений, находившихся в
непримечательном шестиэтажном здании где-то на неведомой планетке. Центр
Вселенной решил расположиться именно здесь. И почему-то, Виктор не знал
почему, но уже не хотел ни горячо спорить, ни даже возражать, такое
положение вещей было правильным и единственно верным.
Но, как обычно, на смену возвышенному тут же приходят простые и обыденные
размышления о смысле жизни.
- А Орлик, - испугался Виктор. - Мы ведь даже не побеспокоились о том,
чтобы поискать Орлика. Ни на тёмной половине, ни на светлой.
- Сходи-ка ты на Край Света, - задумчиво посоветовал богатырь. - Там тебе
многое прояснится, очень многое. И насчет Орлика. И насчет всяческих других
вещей.
- А ты там уже был? - коварно спросил Виктор.
- Конечно, - кивнул богатырь.
- Так расскажи мне.
- Зачем? - удивленно воззрился богатырь на вопрошающего. - Зачем всё
узнавать понаслышке, когда можно увидеть самому?
И Виктор в очередной раз за сегодня не стал спорить.
17. Край Света.
- Когда же я начну видеть вещи такими, как они есть на самом деле? -
спросил Марвин.
- Вот вопрос, достойный философа , - ответил ковбой-бродяга.
(Роберт Шекли Обмен разумов) Говоря много об ускорении, мы ни разу не
упомянули, что же такое ускорение и как оно выглядит на практике. Разберем
процесс его появления на примере давления. Не секрет, что мы постоянно
чувствуем давление со всевозможных сторон, включая семью, школу, произвол
начальства, нестабильную ситуацию в стране, бедственное материальное
положение и полное отсутствие способов его выправить. Если Вы тот самый
счастливый субъект, который двумя росчерками пера может поставить жирный
крест на данном списке, то вспомните, что существует ещё и атмосферное
давление.
Позабыв про иные давящие на личность причины, Вы беззаботно
прогуливаетесь по парку и замечаете ущемляющую все права и свободы личности
табличку. Она гласит:
По газонам не ходить!!! Разумеется, данное правило относится к кому
угодно, но только не к борцу за свободу и независимость в Вашем отважном
лице. Ноги бесстрашно пересекают невысокий заборчик, а руки смело вырывают с
корнем последствия диктатуры, хаоса и произвола, давящие на Вашу и без того
измученную душу. Странно, но Ваши решительные действия привлекают внимание
тихой старушки, до этого времени смирно сидевшей на лавочке. Удивительно, но
она крайне недовольна Вашим неординарным поступком, стремясь словами удалить
Вас с освобождённой территории. Вы проникаете в её душу и понимаете, что
человек, выросший при полном отсутствии демократии, не может эту демократию
воспринять как Вы, всей душой и сердцем. Не дави на меня, бабушка, ой, не
дави, - пробуете Вы увещёвать старушку и послать в противоположном
направлении доходчивыми выражениями, которые мы тут приводить не станем. И
старушка ускоренно удаляется в указанном направлении. Увидев ускорение
собственными глазами, Вы можете справедливо торжествовать победу своей
личности и собственных желаний. До того самого момента, когда исчезнувшая
было старушка внезапно появляется на переднем плане, а рядом с ней стоит
суровый страж порядка, ненавязчиво поигрывая дубинкой, знакомиться с которой
очень не хочется. Испытав дополнительное давление, Вы вовремя понимаете, что
ускорение теперь лучше сообщить теми же доходчивыми словами своей
собственной персоне. И Вы ускоренно исчезаете в безопасном направлении,
выдавленные с территории, вновь погрузившейся в мрак жёсткого периода
железной стены. Для Вас происшедшее является всего лишь неудачным по
гороскопу днем. Для ученого, проникшего в глубины теории желаний, данный
случай наглядно иллюстрирует действие второго закона этой славной теории:
для создания ускорения должна существовать разность давлений...
... Три детских сада слаженно пристроились друг к другу. Их общие заборы
матово светились тёмно-зелёным, а собственные ограждения от влияния улицы
приятно голубели в сумерках. На вывеске первого были нарисованы яркие
улыбающиеся грибы и надпись Гномик. Второй тоже стремился быть поближе к
природе, о чем сообщали белые облака, складывающиеся на зелёном фоне стены в
слово Пастушок. Имя третьего - Налоговичок - было выполнено строгими, без
излишеств, буквами, укреплёнными на крыше навеса над входной дверью. По
другую сторону тянулся заросший зелёной травой холмистый пустырь. Над
головой развернулось небо.
Розовое-розовое от горизонта до горизонта. Впереди, через полкилометра,
высились панельные пятиэтажки из разноцветных квадратиков железобетона. Край
Света начинался на границе и наплывал на территорию тёмной половины.
Рядом с Виктором по обеим сторонам шагали две высоченные фигуры. При
взгляде на них без лишних разговоров становилось понятно, почему в домах
светлой половины такие высокие потолки первых этажей. Шаги их были гораздо
шире, поэтому оба спутника Виктора то и дело оказывались впереди, а Виктору
приходилось вприпрыжку догонять их и вливаться в общую шеренгу. Вернее, не
спутники, а спутницы, так как одеты они были в длинные, чуть ли не до земли,
платья. Собственно говоря, судить по одежде не стоило, так как самого
Виктора для подобной миссии одели донельзя странно. Виктор не мог считать
себя одетым и даже полуодетым, хотя половинные формальности соблюдались.
Грудь Виктора заботливо закрывал тёплый свитер фабричной вязки. На плечи был
накинут серый короткополый пиджачок. Ноги шагали, перескакивая через трещины
в асфальте, обутые в потрёпанные ботинки - единственную родную вещь. Больше
на Викторе не наблюдалось ничего. В самом прямом смысле. Если бы одетой
оказалась нижняя половина, то Виктор чувствовал бы себя в своей тарелке,
невзирая на далеко не рельефную мускулатуру собственного тела. Но одеть не
разрешили как раз нижнюю половину. Поэтому Виктор смущался неимоверно.
Пусть ни навстречу, ни параллельным курсом не шли любопытные прохожие.
Пусть величественные, светлые длинноволосые фигуры не хихикали в кулак, а
вели меж собой какую-то непонятную беседу. Пусть весь город спал под сводом
розового неба. Виктора сейчас нисколько не интересовали данные
обстоятельства. Его занимал один-единственный вопрос - почему визит на Край
Света должен проходить в подобном наряде. Время от времени он пробовал
растянуть свитер и иногда ему даже казалось, что нижний край стал прикрывать
больший участок. Следующая секунда развеивала призрачные иллюзии, но Виктор
не оставлял надежду на лучшее.
Экспериментировать с пиджачком и вовсе не стоило. Оставалось в очередной
раз горестно вздохнуть и снизу вверх заглянуть в лица тех, кто вёл сейчас
беседу о высоких материях. Виктор успокаивал себя тем, что они выше,
взрослее, умнее и безусловно знают, как всё нужно делать.
Окна темнели. Небо наливалось предвосходным сиянием. Но солнце не
торопилось предстать перед идущими к Краю Света. Может быть когда то тем же
путем вели в иную жизнь великого Данте, только окружающая обстановка
соответствовала современным реалиям. Действительно, сумрачный лес давно уже
вырубили и сплавили по широкой реке в неизвестность. Гору сравняли с землей
и выстроили на этом месте промышленный комлекс, а деревенька, о которой и
сказано то в той великой книге ничего не было, разрослась и обернулась
бетонными пятиэтажками. Но уже не вставали люди ни свет-ни заря, а
предпочитали спать до упора. В общем, жить стало лучше, жить стало веселей.
И Виктор этому искренне радовался. Он даже думать не хотел о таком варианте,
когда на балконах толпились бы любопытствующие жители, даже если с пятого
этажа Виктор представлялся в более культурном виде.
Ну нет, в голову опять лезли исключительно печальные мысли.
Срочно требовалось переменить тему. На спутниц надеяться не приходилось.
Их темы витали на высотах, недоступных уровню развития бедолаги, чудом
угодившего в их компанию. Он годился лишь для того, чтобы вести его куда-то
и следить, чтобы он не потерялся и вёл себя хорошо. Оставалось призадуматься
о кругах.
Данте со своим спутником прошёл семь кругов ада. Виктор стоял на шестом.
Ну не преисподней, конечно, а чего-то непонятного и несколько некомфортного.
Кроме того, в воздухе неоднократно витало понятие восьмой круг ада, что
означало нечто опасное и труднопреодолимое. Но стоило ли применять земные
реалии на сущность кругов, хоть они так и выпирали отовсюду. Тем не менее,
можно было представить, что круги вовсе не заканчивались шестым этажом. Кто
знает, может ещё существовал некий таинственный чердачок, где и прятали
неуловимого Орлика от посторонних глаз. Виктора пробрала приятная дрожь от
своей догадливости.
Неудивительно, что никто до этого так и не смог разыскать предмет
вожделения.
Дома расступились и перед Виктором раскрылась пустота. Земля под ногами
изгибалась в длинную узкую изогнутую косу, на самом краю которой стояла
конструкция, напоминающая вышку военного локатора. Далее не было ничего,
кроме этой самой пустоты. Как Виктор читал во многих книгах, про пустоту
трудно сказать что-то определённое. Это же подтверждала и народная мудрость
поговоркой Лучше один раз увидеть. Виктор увидел и слов не находилось. Он
мог сказать только то, что пустота была светлой, если такое выражение вообще
к ней подходило.
Но зрелище захватывало. Над головой ещё розовело небо. Чуть сзади две
величественные фигуры продолжали нескончаемую беседу. За спиной стояли
непоколебимые пятиэтажки. Справа и вдалеке высился локатор или что-то
похожее на него. А впереди всего сущего стоял Виктор.
У каждого человека будет в жизни момент, когда он встанет перед пустотой.
И тогда уже поздно будет думать, бежать, оглядываться. Отличие Виктора от
вышеупомянутых людей состояло в том, что он мог отступить, что его время ещё
не пришло, что он пока ещё только зритель.
Так он и поступил. Сначала был небольшой шажок назад, потом шаг
поуверенней, затем Виктор развернулся и решительно двинулся в обратный путь.
Две фигуры, не прекращая почти неслышного и всё такого же непонятного
разговора, последовали за ним.
В самый последний миг, когда пустота ещё не скрылась под привычной
панорамой пятиэтажек и розового неба, неведомое и необъяснимое прохладно
коснулось чего-то неощутимого внутри Виктора. И в душе Виктора разлилась
печаль.
Теперь он знал совершенно точно - Орлика на Кругах Измерений искать не
стоило.
Ни раньше, ни сейчас. И ещё он твёрдо знал, что выхода из шестого круга
тоже не существует.
18. Третья половина.
- И тебе не нужно никакой награды? Ты ни о чём не просишь меня? -
спросила красавица.
- Ну как же, очень прошу: оставьте меня в покое! - сказал Зербино. - Если
человек ничего не хочет - значит, у него есть всё, что он хочет. А если у
него есть всё, чего он хочет, - значит, он счастлив. Прощайте!
И он захрапел.
- Бедный юноша, - сказала красавица. - Твоя душа спит крепче, чем ты сам.
