свою неустойчивость и, совершив пару перекатов, вышел на новую позицию. Заодно
он затянул лицо серебристой металлорганической маской, чтобы какие-нибудь
вредные интеллекулы не пролезли через ноздри или поры кожи.
Но Анпилин был как будто приклеен к нему.
Данилов едва увернулся от удара наискось, наудачу парировал укол. Волны
интерференций стали кромсать воздух. От комбеза отлетела приличного размера
тряпка с прилипшим к ней куском кожи с предплечья.
Мезонные "клинки" казались и жесткими как алмаз, и одновременно гибкими
словно прутик. Все зависело от углов и мощностей взаимодействия.
Два анпилинских выпада на среднем уровне Данилов отбил совсем уж
конвульсивно, замечая, что не может втянуть "гиббона" в свой сценарий поединка,
что не удается даже простой переход на контратаку.
От скрестившихся мечей разлетелись стайки веселых плазмоидных пузырьков,
прилично потрепавших его комбез.
Данилов еще раз удивился тому, что остался жив -- Анпилин был быстр и
сноровист, как классический черт.
Экс-особист ощутил, что бессилие уже готово влиться в его душу, словно
мультипорт-вейн в широкую глотку работяги.
Анпилин пританцовывал, делал ложные выпады и как будто даже не торопился
добить оппонента. Или он тоже боялся ошибиться?
Могучий карлик незаметно перешел в атаку и клинок его мезонного прерывателя
превратился в секущую волну.
За секунду до смерти Данилов взял мгновенную паузу -- все как Борибабин
прописал. Свет озарил маски великой Пустоты, прояснил тождество Данилова и с
Анпилиным, и с великими-ужасными гиперами. Сила на всех одна, и каждому внятен
ее узор.
Данилов вырвался из пелен страха, как бабочка из куколки. И полетел. В
полете он включил опаснейшего из карликов в свой сценарий, в свои
энергетические сферы, в свою симметрию.
Он нырнул под "волну", а потом, когда она двинулась назад, легко перепрыгнул
через нее. Противник запутался и открылся, Данилов "поймал" нужную траекторию
-- как будто услышал мелодию -- и ударил. Его клинок пошел как плеть, потом
как бумеранг и распорол Анпилина в районе живота. Оттуда охотно полезли
внутренности. А на обезьяньем лице застыла гримаса. Данилов для надежности
еще отвалил правую кисть врага, сжимающую мезонный меч. Кусок обгоревшей плоти
и черный цилиндрик меча усвистали незнамо куда. Несчастный карла сел, потом
упал набок, прижимая правую руку к животу. Между длинных сучковидных его
пальцев пузырилась темная красная жижа. Левая рука, лишившаяся кисти, билась и
брызгала кровью, как поливочный шланг.
Данилов чувствовал и жалость, и желание поскорее избавиться от дьявольской
обезьяны. Он сделал шаг к поверженному Анпилину.
Механика стартовой площадки пришла в движение, прежде чем инфосканер
разобрался с работой автоматики. Щиты площадки разошлись под ногами и Данилов
провалился в бункер, где хранились ракеты-зонды, предназначенные для
мониторинга Европы. Он не расшибся, но в руках у себя уже не нашел
меча-прерывателя -- его вышибло по дороге соударением с какой-то подлой
железякой.
И еще одна неприятность. Похоже все местное хозяйство, включая шеренги
ракет, сейчас собралось взорваться. Топливо из шлангов заливало бункер и
достаточно было искры...
Данилов применил свое секретное оружие -- поднатужившись, выхаркал
содержимое капсул-вазикул, оснащавших эпителий его миндалин. Содержимым были
наноботы-расщепители серии 12Б-м, предназначенные для уничтожения взрывоопасных
веществ. Искра упала, но голубоватые язычки пламени лишь кое-где полизали
палубу и обшивку, а затем разгладились и померкли.
Данилов открыл ключом-вездеходом клинкетную дверь и в вытянутом
цехе-коридоре, где раньше шла сборка зондов, снова встретился с Анпилиным.
Внутренности у этого неистребимого гнома уже не лезли наружу и кровь даже не
сочилась из огромной резанной раны. Сквозь прореху в его комбинезоне виднелся
полисахаридный пластырь-регенератор, который скреплял свежий нарост кожи.
Культя левой руки затянулась протеиновой пенкой. А в правой руке Анпилин сжимал
здоровенный крюк.
-- Пришел собрать в пакетик мои обугленные косточки, Анастасий? Или кто ты
там?
Разговор не получился, потому что собеседник атаковал своим крюком. Данилов
отскочил, поскользнулся и разложился на палубе. Враг налетел, но попался на
обман и улегся, получив по коленной чашечке.
Данилов нащупал обрезок какой-то трубы и хотел было угостить Анпилина по
голове.
Резким почти неуловимым движением мелкий противник сумел перехватить ее
своим крюком и дать вольтаж. Данилов заметил как покраснели разрядные рубцы на
ладони карлика и едва успел отбросить опасную трубу. Крюк взлетел над
Даниловым, но заарканенный нитероботом карлик шлепнулся на спину раньше, чем
успел ударить.
Мощным регбийным броском Данилов хотел припечатать Анпилина, но тот уже
рассек аркан термоножом и упорхнул.
Данилов врезался в палубу и чуть было не заплакал, настолько неуязвимым
казался этот этот карла со способностями гиганта.
Под руку попалась крышка от бака, Данилов швырнул ее и перекрыл удар
термоножа. А затем врезал Анпилину в челюсть. Эта деталь у противника все-таки
оказалась "жидкой". Еще удар -- уже позаимствованным крюком, который застрял у
Анпилина в горле. Карлик, наконец, улегся и перестал совершать стремительные
неожиданные движения.
Данилов выхватил чип-замок из анпилинского кармана. Пора вязать обомлевшего
гада с помощью нитеробота.
Не успел. Прямо в цех-коридор влетел флаер. Данилов отшатнулся к переборке и
укрылся за выступающим шпангоутом. Флаер завис над Анпилиным, а затем выпустил
механическую руку с буром. Бур мгновенно раскурочил череп лежащего карлика.
Звуки терзаемой кости были столь неприятны, что Данилов даже зажмурился. А
потом механическая рука вырвала из дыры в анпилинской голове сгусток с
тянущимися за ним "соплями" -- знаменитый осьминожик капсулы Фрая.
Флаер еще попытался ликвидировать Данилова, шарахнув по переборке зарядом из
плазмобоя, но бывший особист уже юркнул в боковой коридорчик, так что ударная
горячая волна лишь швырнула его метров на двадцать.
После столкновения с переборкой Данилов еще минуту-другую возвращал себе
мысли и чувства, потом рванулся по трапу в пультовую.
У головастиков были красные потные лица, почти один к одному свежие блины со
сковородки. Они были на пределе.
Данилов, всунув чип-замок в мигающий слот, открыл порты сервера.
Пакеты данных были уже готовы, отмыты от катаболитов и сейчас пошли на
пересылку.
А Данилов влетел по трапу в полусферу противокосмической обороны, джин тут
же подключил к себе модули управления оружием, засек улетающий флаер и пустил в
его сторону ракету.
Ракета пошла по скручивающейся спирали, но флаер обманул ее, резко
снизившись, почти свалившись, до ледяного гребня на европейской поверхности и
тут же взмыв вверх. Ракета же, не вынырнув из пике, рассыпалась снопом пушистых
искр.
Затем пилот (или автопилот) флаера решил обезопасить себя и атаковал
полусферу ПКО.
На боевой отсек обрушился шквал плазмы, однако семь ракет типа "Бес-2"
успели уйти в сторону флаера.
Данилов выскочил из полусферы, чуть раньше, чем она сгорела дотла, но джин
уже загрузил свои сенсорные модули в боеголовки летящих ракет.
На несколько мгновений Данилов с помощью нейроконнекторов превратился в стаю
"бесов" -- и флаеру был поставлен мат в два хода.
Кумулятивная боеголовка прожгла его насквозь, уничтожив узел управления.
Борт-компьютер флаера отбросил взрывоопасные химические ускорители и стал
аккуратно опускать его на европейский лед
Рядом с "парадным" шлюзом сервера Данилов обнаружил стойку с модерновыми
пакетными скафандрами. Он нырнул в пакет, который самостоятельно склеился и
стянулся на теле -- всего каких-то тридцать секунд -- вышел через "парадную" и
преодолел с помощью нитеробота сто метров, отделяющих верхнюю палубу сервера от
ледяной коры.
Флаер лежал неподалеку, каких-то двести метров. Откинув "фонарь" из него
выбрался камрад -- судя по росту, высокопоставленный соларит.
А потом невесть откуда взявшийся огненный шар сжег упавшую машину и отбросил
соларита.
Данилов оглянулся назад. На верхней палубе платформы стоял Анпилин с мощным
плазмобоем, причем без скафандра. Даже отсюда была видна кровь, залепившая
черным льдом его голову.
А поверженный соларит застонал в радиоканал знакомым голосом:
-- Помоги мне, Данилов. Или эта мелкая гнида сейчас прикончит меня.
-- Это не мелкая гнида, Фридрих Ильич. Это очень большая гнида. Причем в
состоянии сверхбиостазиса -- метастазиса. К сожалению, ничем не могу помочь.
Сегодня он уже был уничтожен несколько раз -- и хоть хны. Возможно, он
прикончит меня раньше, чем вас. А вы не думаете, что это воплощение Фюрера?
-- Фюрер -- уже полутруп, Данилов. Его сжирает вирус, от которого он
когда-то произошел.
-- Но этот наглый полутруп, как и любой другой вампир, хочет жить вечно.
-- Данилов, видишь, он не стреляет, возможно кончился энергозапас плазмобоя.
Давай же, вытащи меня. Мы сможем договориться с тобой и твоими друзьями. Старый
пердун Фюрер не нужен ни нам ни вам. Спустим мощи в сортир. Афродиту, блядь,
туда же... Зухра была у нее заместо передника, разве это жизнь... Функции
конкретного управления передадим пекинскому гиперу, стратегией станет
заниматься объединенный консультативный совет из ваших и наших людей...
-- Гольдманну бы это не понравилось, Фридрих Ильич.
-- Да насрать. Христианство, мусульманство, капитализм, коммунизм,
гольдманизм. Сколько нам еще с этими еврейскими выдумками мучиться.
Беседа прервалась на запятой. Второй огненный шар оставил от Фридриха Ильича
только гейзер, моментально превратившийся в ледяной столбик высотой примерно в
три метра. С этим заодно испарились все надежды чинуш из Главинформбюро на
правильную вечную жизнь.
Данилов понимал, что следующим будет он. Но Анпилин не торопился. Напротив,
он спустился по тросу и пошел к Данилову пешком.
-- Почему не стреляешь, Анпилин? Прочитал добрую сказку или забыл, где
кнопочка находится?
-- Из всех героев сказок я больше всего похож на Кощея Бессмертного. И я
помню все кнопочки в этой солнечной системе. Но зачем мне действовать так
по-жлобски? Оглянись, друг мой. Зачем мне лишать тебя столь ярких впечатлений.
И Данилов оглянулся.
Наступала волна. Для защищенного скафандром Данилова она катилась молча,
хотя и в сверхразряженной атмосфере Европы вряд ли могла произвести достойный
себя звук.
Предыдущий взрыв ледяной коры казался теперь пуканием новогодней хлопушки.
Нынешний вал шел от горизонта до горизонта и выглядел как оживший горный
хребет. Его украшал двадцатикилометровый плюмаж из замершего пара, впереди
бежали трещины, мигом превращавшиеся в частоколы километровых гейзеров. Впервые
с момента сотворения на Европе задул ветер и атаковал забрало шлема ледяной
крупой.
То ли Афродита, то ли Фюрер высвободили волну, которую должна была
уничтожить ледяную скорлупу Европы, а вместе с тем и Нинет.
Но они опоздали и Данилов уже ни о чем не жалел.
Нинет успела вырваться из ледяного плена на свободу и улетела по каналам,
открытые для нее Лунатиком, на свои новые кластеры.
Нет, все-таки головастиков он жалел, да и Зухру тоже. Ничуть она не
счастливее, хоть и красивая.
"Ничего уж тут не попишешь, это действительно конец.-- проникновенным
голосом заявил Джин Хоттабыч и сразу же поправился.-- Но не абсолютный. Ведь
даже я не просто куча стандартных кибермодулей, уже ничто не сможет убить мою
бессмертную душу. Главный небесный Программист возьмет нас всех к себе и
запишет на вечные накопители данных..."
Данилов еще успел задуматься о том, пришел ли джин к ортодоксальной
религиозной точке зрения или же числит за какой-то киберсистемой функции
всеведущего Ума-Разума?
Но, когда оголтелые гейзеры уже рвались к небу со всех сторон, а сумасшедшая
стена заслонила половину мира, Данилова поглотила эллипсоидная тень, черная
