нахлебаемся ли мы с тобой горя или ты станешь нашим форвардом. В любом случае,
чем выше у нас поднимается парень и чем большими он ворочает делами, тем меньше
у него в башке психопрограммных заглушек.."
-- И если вы ошибетесь со мной, то мне капец, так что и капсулы Фрая не
останется?-- спросил Данилов.
-- Конечно. Мы играем в эту игру всерьез.-- сказал Сысоев, глядя на рисунок
тушью, изображающий сплетение "инь" и "янь". А чем нам еще заниматься всерьез?
Не знаю, кто эту игру придумал, Гольдманн или кто еще, но ковырять в носу со
скуки не приходится.
Данилов почувствовал, что начальник открывает перед ним дверь на следующую
ступень соларитской жизни, может быть, более сложную, но и захватывающую.
Однако, держит наготове люк, ведущий глубоко вниз.
-- Фридрих Ильич, наше Великое Объединение чем-нибудь отличается от США,
КНР, халифата и прочих гигантов, которые произвели много шума, а рассыпались в
одночасье, не оставив ничего, кроме мусора?
-- Да это всё пирамиды, в основании которых находится лишь один принцип.
Больше всех потреблять или больше всех производить, или вытягивать из всех
остальных деньги. А у нас нет пирамиды. У нас живой организм, и у каждого
органа своя задача.
Прямо посреди кабинета распустился мимик дерева. Похоже, что японской вишни.
-- Незнайки-солариты -- это, Данилов, корни. И они гордятся своей ролью.
-- Вы лучше про людей из закрытых зон, Фридрих Ильич. К ним как-то
ботаническое сравнение мне не подобрать.
-- И у меня не получается. Это скорее почва. Дело ведь не в их
изобретательности, а в том, что они мастерят именно те устройства, которые
должны непременно дать преимущество в борьбе за выживание. Ну, а про рабочие
поселки ты и лучше моего знаешь -- это ствол, ветви. И что интересно,
Данилов. Работяги могут бухтеть против начальства, но они имеют свои кредитки,
свою жрачку из дерьма, переработанного на наномеханических конвейерах, свои
цацки и понты, поэтому никогда не перейдут предела...
Три прекрасные девушки принесли кофе с воздушным печеньем, произведенным в
закрытой зоне "Эль-Ниньо", что на Гаспре. При этом Данилов не знал, скрывают ли
эти мимики хотя бы одну реальную женщину или же ланч был доставлен железным
ящиком на колесиках. А Сысоев не молчал.-- ...Население резерваций -- это те,
что кормятся от нашего дерева, так сказать, всякие жучки-паучки. Их у нас
немало -- почти три миллиарда. В основном, это незамысловатые товарищи с
палеосознанием, которые недавно спустились с деревьев и с гор. Пока надо
терпеть все эти исламские республики, вудуистские конфедерации, каннибальские
содружества. С дикарями сложно. Они все время хотят размножиться сверх всякой
меры. Они ничего толком не производят, но любят пожрать. Единственная польза --
это то, что они производят много говна, то есть удобрений, которые мы вывозим
цистернами в космос. Аятоллы и шейхи сыграли на руку нашей Гэдээрии, за что им
была подарен континент Европа. Но заниматься их перепрограммированием -- дело
муторное, долгое. Так что приходится держать их на привязи всякими подачками.
Однако мы потихоньку врезаем им в мозги нейроконнекторы, кое-кому даже джинов
загружаем, а прочих ставим под наноконтроль, так что истерики вроде восстания
мудозвона Бен-Беллы больше не повторятся.
-- Говорят, что наши наноботы ударили фанатам Бен-Беллы по всем железам,
производящим мужские половые гормоны.
-- И правильно говорят, Данилов. Все они превратились в эрзац-баб. На
мусульманском востоке, где мужчинство в большой цене, это имело большое
воспитательное значение.
Тут недавно хохма приключилась в одной арабской местности, где местному
населению нейроконнекторы вмонтировалм. Подсоединили их сырые мозги к
безобидной зоне сетевого пространства, стали посылать мимики ангелов и святых,
которые напоминали ежечасно, что надо мыть руки перед едой и вытирать попу
бумажкой, а также проводить на работе не меньше восьми часов в день. Но как
будто нашелся там один сверхспособный Ходжа Насреддин, неким бесом нашел коды
доступа в библиотеку канонических образов и синтезировал мимик пророка. Тот
наглядным пламенем изничтожил наших ангелов и святых, после чего велел не
работать и не мыть руки, а вместо того истреблять шайтанов, являющихся с
дьявольской красной планеты. То есть нас.
-- Так это ж хаккеры подсуетились, Фридрих Ильич,-- отозвался Данилов.
-- Может быть. Но глюонная решетка, на которой покоится наше
Киберобъединение, мягко говоря сомнительная вещь. Мало ли что там может
родиться. Чудище какое-нибудь. Ну и хаккеры конечно с ним быстро познакомятся и
подружатся... Ладно, мы отвлеклись... Так вот, Информбюро, то есть персонал,
обслуживающий Великое Объединение Гиперкомпьютеров. Это садовник, ухаживающий
за деревом. А капсула Фрая -- это что у нас?
-- Не знаю,-- честно признался Данилов, которому не хотелось почему-то
отвечать строкой из собрания сочинений Гольдманна.
-- Это плоды, скажем яблоки, которые на этом дереве вырастают. Яблочки-то не
простые, а молодильные. И тогда у нас древо жизни получается. Не хочешь быть
полезным и послушным, не получится яблочко отведать, превращайся в мыло и
зубной порошок.
И ты после всего считаешь, что МетаВеб, призрачный Гальгальта и шизнутые
нанохаккеры могут потянуть всю эту систему с десятимиллиардным населением?
Короче, Данилов, если у тебя в каком-то месте заиграло человеколюбие, то
нагрузись мыслью, что сто миллионов человек сидят лично на твоей хребтине. Ну
как хватит, или еще добавить?
-- Фридрих Ильич, спасибо за рассказ. Я узнал кое-что новое. И я понимаю,
что это вы все неспроста поведали.
-- Ты это новое мог бы и сам откопать, в сети много чего есть...
Ясно, что и доверяет, и проверяет старший товарищ -- не раскрепостился ли
Данилов больше чем надо, не перешло ли раскрепощение в гниение. Насчет этого и
сам Данилов в сомнении. Но сомнение надо зажать в кулачок...
-- Вот именно, Фридрих Ильич. Я не люблю копаться в сети, там того и гляди
свалишься в зазор, где тебя оседлают хаккеры. Инфосканер у меня настроен только
на явные информационные линии и легальные записи... Можно мне идти?
-- Стой, Данилов. Ты умеешь хорошо экранировать свои сомнения, у меня
психофейс ничего определенного не может засечь. Что ты хотел спросить?
-- Вы, наверное, лучше знаете, почему мне не удается размазать Анпилина?
-- А никто кроме тебя не виноват, ты не думай ничего лишнего. Гуманизм всему
причина. Не соларитский, а абстрактный общечеловеческий, который что-то вроде
побочного продукта твоего роста. Но не переживай, я тоже страдаю избытком
доброты... Ты, конечно, спрашиваешь про соответствующие психопрограммы -- в
памяти твоего джина ничего неизвестного тебе. Все, можешь идти.
-- А Анпилин?
-- Анпилин по-прежнему на тебе. Так что счастливого пути в Пояс. Начни с
Весты-1. Это всего каких-то сто двадцать миллионов километров отсюда.
-- Есть, товарищ Сысоев. Спасибо великому Гольдманну за нашу встречу.
Когда Данилов покидал кабинет Фридриха Ильича, то в холле он встретил Зухру
Эдуардовну, подругу старшего камрада. Дама как обычно посмотрела на него
внимательно и отрешенно своими сияющими зелено-голубыми глазами, а затем
сказала словно перышками провела по шее, аж щекотно:
-- До скорого.
Неужели шизанулась, напоследок подумал Данилов. Ничего себе "до скорого".
Хотя глаза ее сейчас какие-то воспоминания стали пробуждать. Не один ли к
одному очи той самой киберледи-суккуба, которая потащила его на Луну? Но
неужели Зухра занимается хаккерской проституцией? Или может кто-то использует
ее джини? И как сочетается ее древнегреческая монументальность с нарочитым
японизмом Фридриха Ильича? Не приставили ли ее к старшему камраду в виде
прекрасной надзирательницы?
10. "ЗАБАВЫ ВЕСТАЛОК И ВЕСТАНЦЕВ"; астероид Веста, солнечный город.
Веста оказалось не такой уж крохотной. И не такой холодной, благодаря
начинке из радиоактивных изотопов. Поэтому джин рекомендовал Данилову еще
пододеть кадмийволоконные кальсоны. До посадки прошло три недели в "маринаде
средней крепости" на борту новенького контейнеровоза, выдающего двести тысяч
километров в час, и четыре "жэ" на разгоне. Это было хорошо для грузов, но не
прибавило здоровья пассажиру. Так что свинцовые круги под глазами, оставшиеся
от перегрузок, до сих пор украшали подлинную физиономию Данилова, конечно же
скрытую стандартным мимиком. Правда, по дороге физиономия несколько
округлилась и раздобрела, поскольку заботливые нанодоктора оснастили особиста
слоями высокоэнергетических жиров -- на всякий "холодный" случай.
Сама Веста была нынче сплошь солнечным городом, и с десяток лет как добыча
радиоактивных изотопов на ней была прекращена. Но в ее окрестностях, особенно в
кластере Веста-3, порхала куча обломков, оставшаяся от какого-то
железно-никелевого астероида. Здесь витали рабочие поселки концерна
Вестаникель, имелась и закрытая зона "Кибальчич", где колымили старатели,
долизывая то, что осталось после концерна.
На этот раз новое имя и мультипаспорт беглого бандита были хорошо известны.
Анпилин сейчас принял светлый образ "Микиты Доротеенко, представителя концерна
Землянаномаш". Сам камрад Доротеенко сгинул без вести во время катастрофы на
атомном лайнере "М.Лермонтов", и, скорее всего, от него ни крошки не осталось.
Но вот его чип Фрая, джин, мимик и прочая персональная информация стали добычей
злодеев-хаккеров, которые и перепродали все это добро Анпилину. Так что,
гангстеру оставалось лишь смастачить соответствующий мультипаспорт, подправить
папилярный рисунок, радужку и еще кое-какие детали, ну и затем затеряться в
сутолоке оживленного вестанского мирка.
В солнечном городе на Весте Данилов сразу ощутил атмосферу провинциальной
распущенности. В космопорту его неожиданно встретил оператор местного Отдела
Особой Информации, предъявивший мультипаспорт на имя Георга Абеля и
предложивший называть его Юрой. У Юры был забавный мимик, вернее глазки у
мимика -- похожие на мух, тонущих в сливках, потрепыхаются застынут,
потрепыхаются... То ли сбоит картинка, то ли такова местная мода.
По случаю торжественной встречи был составлен план оперативно-розыскных
мероприятий -- без развесистой кибербюрократии уже не обошлось. Это не
понравилось Данилову, но срулить в сторону он не имел права, да уже и поздно
было.
Они сидели планировали и просчитывали, пока не пришел какой-то
курсант-практикант и не доложил, что разыскиваемый гражданин Доротеенко вылетел
на попутном грузовике на Весту-3. Можно было рвать волоса на разных местах, но
никто не контролировал местные технологические перевозки даже на Марсе.
Оставалось направить извещение в космопорт Веста-3, чтобы там не забыли
включить красный свет пассажиру Доротеенко.
Как и обычно в таких нелепых ситуациях образовалась куча свободного времени.
Юра сказал, что челнок в сторону Весты-3 отправляется лишь через пять
стандартных часов, так что есть время оттянуться по местному обычаю.
Камрад Абель, конечно, же предложил сходить на традиционную забаву
соларитов, на игру.
В "мяч" местные солариты играли на огромной гладкой поверхности, оставшейся
после метеоритного удара и разлива лавы по кратеру, так что получалось, что-то
вроде футбола на бесконечном поле. По крайней мере от одного "бортика" до
другого было километров сто, да и высота каждого из них составляла пять
километров. Сам мяч имел размеры с двухэтажный дом, а каждый игрок был
"запечен" внутри киборга, напоминающего помесь кузнечика, динозавра и
автокрана. "Кузнечики" отчаянно скакали по бесконечному полю, сталкивались как
проклятые, вышибая снопы искр, ломали друг другу ноги и лупили по мячу, да так
что усвистывал он на многие километры, вытягивая за собой дымный хвост.
Судя по состоянию публики, здесь был ослаблен контроль по части
