лейтенант, полгода тому как мобилизованный из запаса. Мне тридцать пять лет,
ни рукопашным боем, ни стрельбой из экзотических видов оружия, ни
дрессировкой вирусов, ни ядами и токсинами, ни микроаппаратурой не владею.
Зачем я вам?
-- У нас есть те, кто этим всем владеет,-- вежливо объясняет генерал.--
А мы найдем применение тем силам и умениям, которые у вас есть. Вы на
гражданке кем были? Он щелкнул клавой и на плоском дисплее появилось мое
досье.-- По образованию сетевой программист, полгода стажировки в
американской корпорации "Диджитал Эквипмент", три года работали в
Ростелекоме, еще три -- как независимый специалист, выполняли контракты для
многих известных организаций.
-- Ну и что, товарищ генерал? Все равно меня мобилизовали и в окопы.
Вначале на Севан бросили под турецкие танки, когда я умел только на кнопочки
компьютерные жать, а потом сюда, в Приморье.
-- Это нам тоже нравится. Закалились, умеете и на спусковой крючок
надавить, пуль не боитесь, в трудных ситуациях действуете грамотно. И, надо
полагать, программистской своей квалификации не растеряли. Вы -- наш кадр,
наш.
На этом общение с высшими силами заканчивается и меня два сержанта,
можно сказать, под белы руки берут и еще на три этажа вниз спускают. Это ж
какой-то бездонный колодец, а не подземный бункер!
И вот я соображаю, что в этой преисподней начинается новая моя жизнь.
Это, конечно, хорошо, что я ни в чем не виноват и меня не собираются под
трибунал отдавать, но с другой стороны, какой из меня на хрен разведчик? И
сколько мне осталось новой жизни радоваться? Поди не разведчика из меня
сделают, а подопытного кролика...
Сперва такое предположение находило весомые подтверждения.
По болезненно белому коридору сопровождающие (или конвоиры?) доставляют
меня в помещение медицинского вида. Фельдшер (или гробовщик?) измеряет меня,
а затем оказываюсь я в соседней операционной, где электрическое солнце
отражается от различных никелированных поверхностей. Где пахнет химической
гадостью и светятся экраны наблюдательных приборов.
Там пара военврачей без всяких объяснений укладывает меня на стол, и
сестричка вкалывает анестезию. Это так быстро случилось, что я и сдрейфить
не успел. Только успел заметить, как доктор в черных очках-мониторах
подносит к моему горлу ослепительный лазерный скальпель...
Когда я проснулся, уже в другом помещении, прошло, судя по настенной
тикалке, два часа. Наркоз мне не слишком сильный дали, и я сразу понял, что
потрошили меня не шибко, ничего полостного. В комнату не без стука вошел
врач, уже в обычных очках, и стал любезно объяснять, что мне поставили
кибернетические имплантаты в глазную впадину, в ухо, в горло и еще в
запястье. Это-де для моего усовершенствования, ничего опасного.
Ага, так я тебе и поверил, очкастый вивисектор. Ты ж, если врать не
будешь, отправишься во фронтовой госпиталь -- в кровавой грязи купаться.
Впрочем, может доктор и не врет? В виде исключения.
Полчаса я еще отхожу от наркоза, наконец могу посмотреть в зеркало и
увидеть пластыри из синтекожи на своей брови, за ухом, на горле и руке.
А потом появляется техник с погонами младшего лейтенанта и начинает
проверять работу всех этих микрокибернетических устройств -- с помощью
пульта дистанционного управления! Словно я игрушка электрическая. Этот юнец
лихо давит кнопочки и у него такой вид, словно он играет в какую-нибудь
"Нинтендо-666".
А результат "баловства" такой. Как будто в воздухе передо мной
возникают разные слова, числа, знаки, рисунки, всякая графика, словно живой
прыгает мультяшный Микки Мауc и лязгает челюстями динозавр.
Если я глаза закрываю -- то все равно кажется, что они у меня открыты
-- никуда не деться от зубастой рептилии.
-- Нет оснований для паники,-- нарочитым басом говорит юнец,-- это
работают нейроконнекторы, подключенные к вашим глазным нервам.
И продолжает объяснять, что все эти картинки, в принудительном порядке,
вливаемые мне в мозги, называются МИМИКАМИ. Или масками.
Слышу я еще какие-то трубные гласы, приказы, музыку -- так отлаживаются
нейроконнекторы, подсоединенные к слуховым моим нервам. Эти звуки тоже
мимики, ненастоящие.
-- Ладно, насчет нейроконнекторов я понял, не тупой. Но откуда идет
информация?
Техник мне объясняет, что в запястье мне вживлен персональный
коммуникатор, компер. Это все от него: и картинки, и звуковые сигналы.
Поскольку он под кожей, то уже не потеряется.
Компер позволяет скрытную ближнюю связь поддерживать. С помощью того
киберимплантата, который у меня в горло вшит, я могу говорить, не раскрывая
рта, на манер чревовещателей.
Компер позволяет обнаруживать в темноте и под водой разные объекты --
тем же макаром, как это проделывают акулы: с помощью электрических полей, на
расстоянии до десяти метров.
Моя кожа как проводник участвует и в приеме, и в передаче сигналов. И
чем она грязнее, тем лучше -- с точки зрения физики.
Компер мне подсадили, конечно, не ради Микки Мауса, а чтобы я секретно
общался с командиром и товарищами, управлял оружием и чуял приближение
коварного врага...
Ладно, разобрался, не балбес. У американцев это называется Personal
Area Network или Near-Field Communication. А у нас, соответственно: система
ближней связи. СБС.
Поучил меня техник как регулировать громкость, яркость, каналы связи и
прочую мудянку. Все регуляторы суть призраки, видимые мне одному. Однако
слушаются моих пальцев и "молча проговариваемых" команд.
Во время тренировки пару раз осечка вышла, и такой концерт начался в
башке: рев, грохот, демоны огненные мелькают -- если бы техник на помощь не
прибежал, лежал бы уже на кладбище, цветочки снизу нюхал.
Все эти технические новинки меня, конечно, порадовали, но, с другой
стороны, они работали внутри моего многострадального тела и не было никаких
возможностей в них поковыряться...
В атмосфере сомнений сидел я в уютном буфете, где еще работала
челюстями пара сосредоточенных майоров. Я не просто сидел, но и вкушал
высококачественные продукты, которых полгода не видел. Сплошная роскошь,
достойная уст лишь старших офицеров и генералов -- икра, осетринка, стопочка
водочки, огурчик. И никаких тебе бумажных тарелок и пластмассовых
стаканчиков -- все выдержано в национальном духе.
Самовар стоит, скатерки и занавески вышиты под Палех несколько
модернизированными сказочными сюжетами -- наш Иван Царевич с погонами
лейтенанта отрывает яйца кунфушному Змею Горынычу, или что-то вроде это.
Наконец майоры дожевали и отвалили, но, чуть погодя, в буфет вошло трое
-- они странно смотрелись на фоне вышитых скатерок и самовара. Я почему-то
сразу понял, что это мои новые боевые товарищи.
Есть такое явление, раньше оно называлось телепатией, а теперь
квантовой когеренцией. Поэтому-то я и догадался, что явились они по мою
душу.
Один из них был нарочито здоровенным детиной в полевой форме, явно из
разведроты какого-нибудь ДШБ . Второй -- малоприметный мужчинка, сморчок
нарочито шпионского вида -- для работы под столом -- еще бы на него плащ до
пят и шляпу напялить. И баба. Да-да, про русских радисток-пианисток-красавиц
все знают. И эта была нарочито ослепительной рыжей красавицей в изумрудном
платье. С ума сойти.
И вдруг на моих глазах сморчок вырастает в Петра Первого.
Я аж присел.
-- Что за херня? Это что, цирк приехал?
-- Никакая не херня,-- отзывается бывший сморчок громовым голосом.--
Просто через систему ближней связи я вам передаю маску, которая скрывает мой
истинный облик.
Сказал и превратился в настоящую гориллу.
-- Ладно, ладно, только не старайся так.-- отозвался я в некотором
раздражении от этого спектакля. В самом деле, вне зависимости от моего
желания мне могут любую чихню по СБС передать.-- А, кстати, можно все маски
сбросить хотя бы на время? Иначе я нанесу ответный удар и прочитаю лекцию о
благотворном воздействии кирзовых сапог на духовное развитие личности
солдата.
Боевые товарищи пошли навстречу и еще раз преобразились. Горилла стала
упитанным молодым мужчиной, что-то вроде коммерсанта средней руки. Детина из
разведроты превратился в неформала: сутулый, худой, бритая башка, кольца в
ушах и носу, какая-то власяница на скудном теле, по глазам видно, что курит
и колется, физиономия расслабленная, благостная.
А женщина вышла из образа ослепительной красотки в изумрудном платье,
хотя рыжей осталась. Чем напомнила мне о моей жене Риве. И до уродины ей
было еще далеко. Но появилось в ее лице что-то расчетливое, жесткое и
холодное. Что-то немецкое и устрашающее.
Мужчина-коммерсант представился:
-- Гайстих. Капитан Гайстих. Именно так вы ко мне будете обращаться. Я
ваш командир и вы обязаны исполнять любые мои приказы.
Неформал подошел, как-то криво улыбнулся и отвалил в сторонку, где стал
скручивать папиросу.
-- Меня зовут Майк.-- назвался он, немного странно шевеля губами,
словно говорил не по-русски.-- Я специалист по всякой химии. Если надо
будет, я помогу тебе умереть совершенно безболезненно, я бы даже сказал с
кайфом.
-- А вас как зовут?-- спросил я у рыжей женщины.-- Небось, Брунгильда
Ивановна? Вы, наверное, помогаете умереть тяжело?
Она не сразу посмотрела в мою сторону, а потом сказала резко, словно
прокаркала.
-- Меня зовут Камински, запомнили? Не Каминская, а Камински. Но в
последнем пункте вы совершенно правы. Если я кем-то займусь, то мало ему не
покажется.
-- А тебя как кличут?-- спросил Майк, глядя своими вываренными в химии
глазами.
-- Его зовут теперь Дима. Дима-программист. Он будет заниматься
компьютерами,-- представил меня Гайстих.
Пускай Дима-программист, без фамилии, без отчества, без воинского
звания, без биографии. Все равно они никому неинтересны.
После того как сдохла моя кошка два года назад, жил я совершенно один.
Никаких, конечно, детей. Если бы мы могли плодиться, размножаться и
овладевать землей, разве бы кунфушники и душманы навалились бы на нас? Если
бы могли жить без воплей и ругани, то разве моя рыжая жена Рива ушла бы от
меня к первому проезжему индусу?
Я много чего предпринимал в жизни, сочинял музыку стиля psycho-tickle,
лепил стихи типа "заборное хокку" -- короче, искал себя. Но стишки и музычка
кропаются тоннами на суперкомпьютерах в Калифорнии. Так что нашел я, в
итоге? Херню в маринаде.
А программульками я занимался лишь ради того, чтоб прихватить деньжат
-- на хавку, на игрища. Едва я грошами разживусь, то вкалывать прекращаю и
болтаюсь день-деньской во всяких MUDEО .
Так что я не особо возражал, когда раскрутилась эта война -- после
неудачного визита какой-то Бабы-Яги к какому-то Кощею Бессмертному -- и меня
забрили в армию. Иначе мне все равно превращаться в очередного компьютерного
идиота с соплями до пола и тараканами по всей квартире -- ввиду полного
истощения моральных сил и материальных средств.
Кстати, про войну я заранее догадывался; у меня какой-то внутренний
хренометр начал сигналить о неладном, когда остальные граждане еще пели, ели
и веселились.
Как войне не прийти, если вокруг сплошные извращения естества?
Трудящиеся думают не о труде, а о секс-туризме, домохозяйки мечтают выбиться
в стриптизерки, бизнесмены норовят заделаться бизнесбэтменами, пидоры
девушками, девушки мужиками, животные людьми, люди животными, в декларации
прав прописалось право на засранство, судьи гладят по головке насильников и
маньяков, пентагоновцы не могут отличить на экранах своих компьютеров
настоящих человечков от игрушечных, душманы размножились до душноты, а лидер
кунфушников товарищ Дао Цянь предпочитает, чтобы все его называли дядюшка
