Джексома глазами, сказала Шарра.
Что же мог ей передать этот негодник Мийр? - недоумевал Джексом.
Наверняка что-то важное, иначе она не покинула бы Руат на ночь глядя. Ведь
в том, что он остался в Прибрежном, нет ничего из ряда вон выходящего. И
все же он рад, что Шарра здесь, рядом.
Как это на нее похоже - ни словом не обмолвиться при посторонних об
истинной причине своего приезда. Джексом начинал беспокоиться: как же он
ускользнет от жены, если они будут спать в одной комнате? После ужина
всадникам не удалось обменяться мнениями о планах на завтра - частично
из-за того, что рядом были молодые помощники Робинтона, но в основном
из-за Шарры.
- У меня есть новая песня Менолли, - провозгласил мастер Робинтон,
делая знак Пьемуру принести гитары - я для него, и для себя. Он развернул
нотные листы и подал один Джейнсис, чтобы она установила его на пюпитр
перед Пьемуром. - Любопытная мелодия, совсем необычная для нашей
мастерицы. Она сказала, что слова написаны молодой арфисткой Элимоной, -
продолжал Робинтон, настраивая инструмент. Пьемур последовал его примеру
и, читая с листа, беззвучно пробежал пальцами по струнам. - Так или иначе,
а вещица получилась прелестная - и мелодия запоминающаяся, и слова бередят
душу - а это особенно важно на переломе Прохождения.
Он кивнул Пьемуру, и оба тронули струны. Мастер и ученик часто играли
и пели вместе, и никто бы не сказал, что они исполняют песню в первый раз
- так гармонично звучали гитары, так уверенно, то сливаясь, то
переплетаясь, лились голоса.
Всегда верна твоя струна,
Арфист с пытливым взглядом.
И, как набат, лады гремят,
Когда опасность рядом.
Джексом едва сдержал изумление, услышав эти слова. Он не осмеливался
взглянуть ни на Лессу, ни на Ф'лара.
Таких планет на свете нет,
Где б песня не звучала.
Но помни, сын: арфиста чин
Ты заслужи сначала.
Арфистов цех открыт для всех,
Кто песней служит людям.
Лишь тех, чей пыл в душе остыл,
Мы привечать не будем.
И снова Джексом терялся в догадках: что за загадочное послание
сочинили Менолли с Элимоной и кому оно предназначено? Следующий куплет еще
прозрачнее намекал на тех, кто считал Айваса "Мерзостью".
Неужто ты предашь мечты,
Свою забудешь клятву,
Когда огнем пылает дом
И смерть сбирает жатву?
Коль ты, арфист, душой нечист,
Прими мое презренье!
А денег звон - не стоит он
Любви и уваженья.
Наступит срок, и одинок
Твой прах в могилу ляжет.
Ни добрых слов, ни звонких строф
Над ней никто не скажет.
Следя за лицом Главного арфиста, Джексом подумал: не подсказаны ли
слова песни Робинтоном или Сибелом - они часто предлагают своим арфистам
темы для творчества. С другой стороны, сама Менолли обладает непостижимым
умением уловить и выразить в песне то, что носится в воздухе, так что,
вполне возможно, она лишь повиновалась наитию. Арфисты сыграли музыкальный
отрывок, предшествующий заключительному куплету, и их голоса, звучавшие
легко, почти насмешливо, набрали новую силу:
Арфист, вперед, труба зовет!
Неси же правду миру!
Придет конец - другой певец
Твою подхватит лиру.
Вот замер последний аккорд, и после мгновения завороженной тишины
слушатели разразились восторженными аплодисментами. Робинтон и Пьемур
скромно уверяли друзей, то их заслуги тут нет - с такой песней любой
исполнитель просто обречен на успех.
- Что дальше? - спросил Пьемур, сопровождая свои слова затейливым
аккордом.
Следующий час пролетел незаметно, и Джексом слегка успокоился. Держа
Шарру за руку и перебирая ее длинные пальцы, он старался не обращать
внимания на возникший между ними холодок. Талла свернулся на ее плече, а
Мийра нигде не было видно.
"Скажи, Рут, это Мийр на нас накапал"? - спросил Джексом, убедившись,
что Шарра увлеченно подпевает своей любимой песне.
"Он устроился на берегу и притворяется спящим. Ты думаешь, он мог
передать ей что-то осмысленное?"
"Не забывай. Рут, Шарра очень чуткая. Она могла догадаться".
"Ведь она знает - со мной тебе ничто не грозит!"
"Видишь ли, она не хочет чтобы я рисковал головой... больше, чем
нужно".
"Она тебе не откажет", - ободряюще проговорил Рут, но в голосе его
Джексом уловил оттенок сомнения.
Наконец Лесса положила конец вечерним развлечениям, пробормотав, что
она никогда не привыкнет к дням, которые кончаются дважды. Робинтон, как
гостеприимный хозяин, призвав на помощь Джейнсис, постарался разместить
всех гостей с максимальными удобствами. При этом он держался так спокойно
и непринужденно, что Шарра, оказавшись наедине с Джексомом в угловой
комнатке, которую они обычно занимали, озадаченно нахмурилась.
- Как ты думаешь, Джексом, с чего это Мийр так разволновался?
- Разволновался? Не знаю... Сегодня не произошло ничего из ряда вон
выходящего. - Он стал через голову стаскивать рубашку, чтобы не выдать
себя ни голосом, ни выражением лица, Шарра всегда понимала мужа без слов,
и это помогало им отлично ладить, но сейчас ему не хотелось лишний раз ее
волновать. Джексом написал записки ей и Бранду и отдал Пьемуру - не то,
чтобы он думал, что у Пьемура будет повод их передать, просто считал
необходимым застраховаться на случай непредвиденных обстоятельств. - А
может, у кого-нибудь в Форт Вейре вошла в пору золотая или зеленая? - как
можно беспечнее предположил он.
Джексом видел, что Шарра задумалась.
- Навряд ли, - сказала она наконец. - Завтра вы все вместе
собираетесь на "Иокогаму"?
- Да, - Джексом изобразил на лице лучезарную улыбку, которую ловко
превратил в зевок и жестом предложил жене укладываться. Устроившись рядом,
он обнял Шарру и, как обычно, положил ее голову себе на плечо. Только
сегодня он сделал это сознательно, а не повинуясь привычке, выработавшейся
за пять Оборотов.
- Какие планы?
- Более или менее обыкновенные - привыкать к условиям невесомости.
- Зачем?
- Сегодня Айвас наконец-то просветил нас на этот счет, - ответил
Джексом, тщательно подбирая слова. - Похоже, потребуются совместные усилия
всех Вейров Перна, чтобы доставить двигатели кораблей на Алую Звезду и
спустить в глубокую расселину.
- Что ты сказал? - встрепенулась Шарра.
Джексом мягко прижал ее голову к подушке, с улыбкой глядя в
изумленное лицо жены, отчетливо видное в заливающем комнату лунном свете.
- Именно то, что ты слышала. Он собирается использовать нашу
уверенность в том, что драконы способны поднять вес, который считают для
себя посильным.
- Но зачем?
- Мы сделаем так, чтобы эти двигатели взорвались, и сила взрыва
передвинет Алую Звезду на новую орбиту.
- Силы небесные!
Джексом довольно усмехнулся. Фантастический план Айваса произвел на
Шарру впечатление - ее голос понизился до еле слышного шепота. Нагнувшись
над ней, он поцеловал ее в лоб, желая одного - успокоить. Но едва его губы
коснулись нежной кожи, а ноздри уловили пряный аромат, Джексом
почувствовал, как в нем вздымается желание. И хотя поначалу Шарра, все еще
поглощенная ошеломляющими новостями, отвечала на его ласки довольно
рассеянно, ему не потребовалось много времени, чтобы отвлечь ее от
ненужных раздумий.
Разбудили его острые коготки файра, настойчиво царапающие щеку. По
запаху Джексом узнал Мийра и понял: файр очень встревожен и испуган.
"Джексом! - услышал он и тот же миг предупреждающий зов Рута. -
Кто-то прошел по коридору к твоей двери. Мийр чует опасность. Иду на
подмогу!"
"Во имя яйца из которого ты вылупился, уйми Мийра, - попросил дракона
Джексом. - А сам будь тише воды, ниже травы".
"Ты же знаешь, как тихо я умею передвигаться", - обиженно возразил
Рут.
"Этого я хочу взять живьем и узнать, кто он такой!"
Осторожно, чтобы не разбудить Шарру и не спугнуть незванного гостя,
Джексом скатился с постели и потянулся за прикрепленному к поясу кинжалом.
В темноте глаза Мийра вращались все быстрее, пылая тревожным
красно-оранжевым пламенем, но с места бронзовый не двигался.
Вот тени в комнате заметались, и Джексом понял, что дверь бесшумно
приоткрылась. Сжавшись, как пружина, он застыл на месте, готовый в любой
миг броситься на пришельца. У дверей вырисовывался темный силуэт. Занеся
для удара нож, незнакомец крадучись направился к постели и вдруг замер,
увидев, что там одна Шарра. Воспользовавшись этим промедлением, Джексом
прыгнул на него сзади и обхватил руками.
- Ничего, не выйдет! - сдавленным шепотом произнес он, все еще
надеясь не разбудить Шарру. Но куда там...
Видя, что Джексом удерживает руки противника, Мийр вцепился ему в
лицо и оглушительно заверещал, ничуть не заботясь о том, что вокруг все
спят. Снаружи донесся трубный клич Рута, и половина обитавших в Прибрежном
файров ринулась в открытое окно.
Хрипло дыша, пришелец пытался вырваться, но Джексому доводилось
побеждать во многих рукопашных схватках, так что у его противника не было
никаких шансов. Правда, один раз ему все же не удалось увернуться от
лезвия ножа, которым тот бешено размахивал, и он задел его обнаженное
плечо. Выругавшись, Джексом поймал сжимающую нож руку и, применив прием,
которому научил его Ф'лессан, сломал противнику запястье. Тот скорчился от
боли и громко вскрикнул. В тот же миг на пороге появились Ф'лар, Пьемур,
Лайтол и Д'рам. Кто-то принес светильник, и лучи его упали на лицо
корчащегося на полу человека.
- Г'ланар! - Джексом отшатнулся от неожиданности.
Старый бронзовый всадник с вызовом глядел на него с пола, отбиваясь
от когтей налетающих файров.
- Г'ланар? - Д'рам схватил старика за руку и с помощью Ф'лара
поставил на ноги.
Джексом велел Руту выдворить из комнаты файров, и ящерки, не
переставая пронзительно вопить, вылетели в окно.
Шарра расширенными от ужаса глазами наблюдала за происходящим. В
дверях со светильниками в руках появились Джейнсис и Лесса.
- Ты что задумал, Г'ланар? - ледяным голосом осведомился Ф'лар.
- Он сам виноват... - от ярости брызгая слюной, завопил Г'ланар,
прижимая к груди сломанную руку.
- Виноват? Но в чем? - недоуменно воскликнул Джексом, глядя на
бронзового всадника.
- Теперь я точно знаю, что это был ты! Ты - вместе со своим белым
недоноском! Чтоб ему сдохнуть, не родившись! - Услышав это оскорбление.
Рут испустил возмущенный рев и просунул голову в окно. - Если бы не вы, у
нас была бы молодая плодовитая королева. У нас был бы шанс!
Джексом растерянно качал головой, пытаясь постичь смысл обвинения.
Очень немногие знали, что это они с Рутом вернули яйцо, похищенное из
Вейра Бенден. Кто мог сказать об этом Г'ланару?
- Так, значит, это ты перерезал ремень упряжи? - спросил он.
- Да, я! И, как видишь, не остановился на этом. Я пытался бы снова и
снова, пока не добился бы своего! И я не стал бы оплакивать твою жену,
если б она пала нынче от моей руки. Я очистил бы Перн от тебя и этого
