пор каждый час для него походил на другой. Настоящее разрушало прошлое,
будущее - настоящее. Он лишь знал, что злой промозглый ветер стихал до
едва слышного шепота, что солнце поднималось над пиками гор на востоке и
что золотые лучи солнца пахли спелой земляникой.
Он лег спать на матрас, заваленный лохмотьями и газетами, как был в
длинном черном пальто с дырами и резиновых ботинках. Так что когда он
поднялся с помощью своего сучковатого орехового посоха, ему не нужно было
снова одеваться. В его рыжевато-седой нечесаной бороде застряли веточки, а
остатки его некогда прекрасной шевелюры сиротливо топорщились на голове.
Вокруг него, среди остатков того, что когда-то было строением с грубыми
каменными стенами, царил полнейший хаос. Здесь были навалены неопрятные
кучи консервных банок и бутылок, валялись останки старой стиральной
машины, трансмиссия от грузовика, клубок бечевки величиной с баскетбольный
мяч, были разбросаны журналы и газеты. Сухие листья, слетевшие сюда через
зияющие дыры в дощатой крыше, теперь шелестели под ногами старика,
пересекавшего комнату. Он подошел к незастекленному окну - всего их в этой
хибарке было два - и подставил лицо солнцу.
Это лицо от высокого лба до острого выступающего подбородка покрывала
густая сеть шрамов. Правый глаз отсутствовал, а на его месте была темная
морщинистая впадина. Левый глаз покрывала тонкая серая пленка, и то
немногое, что он мог видеть, было для него покрыто туманом. Правое ухо
старика представляло собой обрубок. Несмотря на то, что старик был истощен
и ходил с опущенной головой, в его лице все еще была решительность,
которая заставляла тех, кто приходил к нему - приходил не с пустыми
руками, с консервами, бутылками с напитками или веревкой - первыми
отводить глаза. Те, кто знал его как Короля Горы, поднимались сюда, на
вершину Бриатопа, за тем, чтобы задать вопрос, спросить совета или просто
прикоснуться к нему. Тем, кто жил на горе, было хорошо известно, что
старик, который, по слухам, живет на вершине Бриатопа уже более ста лет,
умел с точностью до дождинки предсказывать погоду, заглянуть глубоко в
душу человеку и очистить ее от всего плохого, что могло в ней таиться,
дать совет, который на первый взгляд казался бредом сумасшедшего, но позже
оказывался удивительно верным. Он мог предсказывать рождения и смерти,
урожаи и неурожаи, мог даже сказать кто, возможно, положил глаз на
соседскую жену или мужа. За все это он просил лишь консервы - больше всего
он любил бобы - и пиво, предпочтительно "Буффало Рок". В обмен на моток
бечевки можно было получить бессвязный прогноз погоды или предсказание о
том, как спрашивающий может закончить свою жизнь на скользкой горной
дороге. Вот что можно было узнать, задавая вопросы Королю Горы.
Под пальто на нем было три рваных старых свитера, которые, как и все
другие дары, были принесены ему под скалу. К руинам никто не приближался.
Местные знали, что это проклятое место, и лишь Король Горы осмеливался
здесь жить.
Он подставил лицо солнцу, чтобы согреться, и несколько раз глубоко
вдохнул утренний воздух. Снаружи, над россыпью валунов и зарослями
ельника, растаяли последние клочья тумана. Через некоторое время старик
вышел из каменного строения и направился по светлой каменистой земле к
краю горы. Было все еще холодно, и он начал дрожать. Вокруг проглядывали
очертания других каменных строений, большинство их лежали в руинах и почти
не отличались от поросших зеленым лишаем скал. Некоторые камни были
черными, как уголь.
Король Горы остановился. Он оперся на трость, а другой рукой
ухватился за сохнущее дерево. Затем он устремил взор на лежащий почти
двумя тысячами футов ниже огромный дом на острове в центре черного,
спокойного озера.
Долгое время он стоял не шевелясь, и со стороны могло показаться, что
он врос в землю. Он, казалось, чего-то ожидал, его голова была слегка
наклонена набок, а единственный глаз направлен, как дуло ружья, вниз, на
Лоджию.
- Я тебя уже хорошо знаю, - сказал старик тихим, скрипучим голосом. -
Каким будет твоя следующая каверза?
Он окинул взором огромные пространства Эшерленда, но его взгляд снова
вернулся к громадному дому.
- Ветер к дождю, - сказал он. - Вода камень точит. У тебя сегодня
отличная ухмылка. Каким будет твой следующий трюк?
Поднялся ветер, подхватил с земли сухие листья и швырнул их в воздух.
- Это мальчик? - прошептал Король Горы. - Или тебе все еще нужен я?
Далеко внизу он увидел летящих птиц. Утки или голуби, подумал он. Он
видел, как птицы сбились с курса, будто захваченные внезапным потоком
воздуха, затем врезались в одну из стен Лоджии и, кружась, попадали на
землю.
- Я тоже умею ждать, - сказал старик. Но внутренне он понимал, что
очень долго ждать не может. Его беспокоила спина, зрение то приходило, то
уходило, а ноги иногда, особенно перед дождем, были так плохи, что он
совсем не мог ходить. Он потерял счет времени, но его тело с болезненно
отмеряло года. Порыв холодного ветра пришел из Эшерленда, и в нем Король
Горы почуял новый запах, словно где-то горело дерево. Что бы это могло
быть, спросил он себя. И как с этим связан мальчик?
Ответов он не видел. Его внутренний глаз тоже становился слепым. Он
повернул прочь от обрыва и медленно побрел в свое убежище.
Но, не дойдя до него, он снова остановился и поворошил кончиком
посоха сухие листья.
На земле были следы зверя. Он видел, что они шли из леса и
останавливались в пятнадцати футах от его дома. Затем они огибали дом и
уходили обратно в лес.
За ним следили, и он это знал. Это принесло ему удовлетворение, но
вид этих ужасных следов, глубиною по меньшей мере в дюйм, беспокоил его.
Он знал, что за зверь побывал здесь ночью, но хуже было понимание того,
что раньше этот зверь никогда не подходил так близко, когда он спал.
Во рту скопилась слюна, и он сплюнул на следы и растер ногой. Затем
медленно пошел обратно в свое жилище, чтобы позавтракать консервированными
бобами и пивом.
20
Леса Эшерленда горели в ярких лучах утреннего солнца. Листва древних
гигантских дубов отливала пурпуром и багрянцем. Листья ясеней блестели,
как золотые монеты. Каштаны пестрели зеленью и золотом.
Кэт и Рикс ехали верхом по одной из множества петляющих среди
деревьев тропинок. Рикс давно уже не сиживал в седле, но этим утром к нему
пришла Кэт и заставила его прокатиться с ней перед ленчем. Конюх, дородный
негр средних лет по имени Хамфрис, выбрал для Рикса довольно смирную чалую
кобылу, а Кэт взяла своего любимого коня, белого в яблоках жеребца с
черной звездочкой на лбу.
Они отъехали от Гейтхауза примерно на милю и направлялись на восток.
У Рикса создалось впечатление, что он находится под крышей огромного храма
с высокими ветвистыми деревьями-колоннами. То и дело легкий ветерок
забрасывал Рикса и Кэт опавшей листвой.
Кэт, одетая в рыжевато-коричневый бархатный костюм, молча показала на
деревья сбоку от тропинки, и Рикс успел заметить двух белохвостых оленей,
на мгновение застывших перед тем, как прыгнуть в густой кустарник.
Солнечный свет просачивался вниз как будто сквозь затемненные стекла.
Если Бог существует, то в этот момент Он должен был бы быть в
Эшерленде. Мир казался спокойным и умиротворенным. Безмятежность, многие
годы неведомая Риксу, теперь была повсюду вокруг него. Хрустящий воздух
имел острый аромат земли. Сандра насладилась бы этим великолепным
моментом. Она принадлежала к тому редкому типу людей, которые даже в самой
черной туче находят просвет. До самого конца она уговаривала Рикса
спокойнее относится к старым традициям их семьи. Он рассказывал очень
сбивчиво, особенно об отце, но Сандра терпеливо слушала и помогала ему
выговориться. Она даже предложила поехать в Эшерленд вместе с ним и быть
рядом, когда он попытается заключить перемирие с родителями и братом. С
Сандрой он чувствовал, что кое-чего стоит. А потом он зашел в ту залитую
кровью ванну и чуть не сошел с ума.
Рикс винил во всем себя. Он был слишком поглощен собственными
проблемами, чтобы почувствовать, как трудно Сандре. Или, что еще более
ужасно, он слишком хорошо выражал свои эмоции, и призраками его детства
победили Сандру.
- Где ты? - позвала Кэт и придержала лошадь, пока Рикс ее не догнал.
Он моргнул, возвращаясь из призрачного мира.
- Извини. Я задумался о том, как здесь прекрасно.
- Как в старые времена, правда? - Улыбка Кэт этим утром была
ослепительной. Не осталось и следа от той холодной практичности, которую
она выказала вчера, когда они говорили о будущем "Эшер армаментс". Ему
снова было с ней уютно. - Мне не хватало компании для прогулок.
- Разве Бун с тобой не ездит? А я-то считал его великим наездником.
Она пожала плечами.
- Большую часть времени он проводит наедине с собой. Обычно он
уезжает на скачки.
Тень Эрика, подумал Рикс. Он вспомнил, как вопила Паддинг, когда Бун
тащил ее из столовой.
- Что Паддинг имела в виду, говоря об агентстве Буна? - спросил он.
- Не знаю. Думаю, она была пьяна и плела чушь. А что?
- Бун человек такого типа, который хвастается с утра до ночи, но о
своей работе он говорит не слишком много. Не кажется ли тебе это странным?
- Я никогда об этом не думала. Но я знаю, что это законный бизнес.
Папа вкладывает туда деньги. - Она лукаво улыбнулась. - Что ты задумал,
Рикс?
- Бун слишком уклончив там, где ему следовало бы бить себя кулаком в
грудь. Он каждый вечер уезжает в свой клуб.
- Почти.
- Хорошо. Пожалуй, я поговорю с Паддинг.
- На твоем месте я бы с ней не связывалась, - предупредила Кэт. - Она
сущее наказание.
Он кивнул, хотя не слышал ее. Они продолжали углубляться в лес, а
мысли Рикса обратились к документам в библиотеке.
- Кэт, - спросил он как бы между прочим, - почему папа принес все те
книги из Лоджии?
- Твое писательское любопытство работает не переставая?
- Возможно. Папа работает над каким-нибудь специальным проектом или
что-нибудь в этом роде?
Кэт колебалась.
- Не знаю, могу ли я тебе отвечать или нет.
- Почему?
- Потому что... ну, ты знаешь, безопасность и всякое прочее.
- Что, по-твоему, я собираюсь делать? - Он натянуто ухмыльнулся. -
Продамся русским? Ну давай, выкладывай, что там за большой секрет?
- Ладно, я не думаю, что это повредит. В действительности я мало что
знаю, но папа сказал мне, что он работает над чем-то новым для "Эшер
армаментс". Проект называется "Маятник", но что это и для чего, я не знаю.
К отцу недавно приезжали генерал Маквайр и мистер Меридит. Должно быть,
это важно для него, раз он позволил им использовать вертолет.
- Маятник, - повторил Рикс. - Звучит зловеще. - Что представляет
собой этот новый дьявольский замысел "Эшер армаментс", думал он. И как с
этим связаны старые документы? Неожиданно в его сознании возникла
фотография Норы с младенцем на руках. Семейное кладбище было расположено
на западе, неподалеку от Лоджии. В двадцати минутах езды отсюда. Если у
Уолен был брат - или сестра, - умерший в детстве, то там могла быть могила
или надгробие. - Мы ведь не слишком далека от кладбища, не так ли? -
спросил он Кэт.
- О, Боже! - сказала она с наигранным ужасом. - Только не говори мне,
что Бун прав!
- Насчет чего?
- Бун говорит, что ты скучаешь по своему призванию. Он говорит, что у
тебя есть глубокое желание грабить могилы.
- Не совсем так, хотя, когда я рядом с Буном, у меня такое чувство,
