И в этот момент Рико случайно взглянул в зеркало напротив.
Он обнимал пустое платье, смятое и сморщенное в тех местах, где оно
могло быть сморщено движениями женского тела. Но он понял теперь, и
понимание это едва не заставило его закричать - то, что он обнимал сейчас,
не было больше человеческим существом.
Она подняла голову, в темных глазах плавали щупальца серебряного и
багрового пламени.
- Согрей же меня, милый, - прошептала она. Рот раскрылся, выдвинулись
клыки, словно у гремучей змеи.
- Неееееет! - завопил он, оттолкнув ее, делая шаг назад. Споткнувшись,
он упал, ударившись головой о край стола. Сквозь багровый туман боли он
видел, как бесшумно приближается она к нему, будто облако дыма.
- Рикооооо, - прошептала она. Глаза пылали жаждой. - Я вернулась к
тебе. Я вернулась...
- Убирайся! - выдохнул он, пытаясь подняться на ноги. Ноги не
слушались, мозг был сжат между полюсами льда и пламени.
- ... к тебе... - сказала Мерида. - Теперь мы сможем быть вместе
всегда!
- Нет! НЕТ! - Голос его прервался, глаза, казалось, вот-вот выпрыгнут
из орбит. Где-то внутри он почувствовал первый приступ безумного хохота.
- ДА! - сказал вампир. - Навсегда, навсегда!
Она протянула к Рико руки, глаза сверкали, как неон Закатного
бульвара. Он вскрикнул, выбросил вперед руки, чтобы защитить себя, дать
себе еще несколько дополнительных секунд жизни. Мерида схватила его за
правую руку, усмехнулась и погрузила клыки в вену на запястье.
Его пронизала молния боли, он услышал, как жадно глотает она
истекающую из него жизнь. Он хотел ударить другой рукой, но она перехватила
ее, прижав к полу с необыкновенной силой. Клыки погрузились глубже, ни одна
капля крови не пропадала.
Глаза ее закатились от удовольствия. Рико почувствовал, как летит куда
-то в темноту, где было очень холодно и ужасно... ужасно... холодно...
Когда она насытилась, то отпустила его руку и та безвольно упала на
пол. Стоя на четвереньках, она слизнула несколько кровавых капель, которые
пропустила. Потом она прижала к груди голову Рико, покачивая его, словно
ребенка.
- Вот теперь, - прошептала она, - мы всегда будем вместе, всегда... Мы
будем вечно молоды, вечно будем любить друг друга. Спи, мой драгоценный,
спи...
Потом он стащила с дивана простыни, разложила их на полу, положила на
простыни спящего черным сном Рико и завернула.
"Теперь, - подумала она, - ты будешь спокойно спать, пока тебя не
разбудит голос Хозяина".
Она знала, что проснувшись, он будет страдать от голода, жажды, и
возможно, будет слишком слаб, чтобы охотиться самостоятельно. Ей нужно
будет помочь ему. Любовь ее не знала границ. Она оттащила запеленатого Рико
в кладовую, закрыла парой картонных ящиков, потом затворила дверь. Теперь
солнце, этот ненавистный жгучий глаз, вызывающий боль одним прикосновением
своих лучей, не проникнет к нему.
Хозяин будет доволен работой.
Она покинула комнату и помчалась по бульвару, чтобы присоединиться к
другим охотникам. Она научилась довольно хорошо чувствовать запах живой
крови.
2.
- "Ариста" хочет заполучить тебя, - сказал Джимми Крайн, выруливая на
Закатный бульвар, не обращая внимания на заполонивших тротуары подростков,
хотя количество их было рекордным для такого часа ночи. - Они будут рвать
на себе волосы, если не заполучат тебя после того, как мы подпишем сделку с
Бруксом. И тогда наша цена пойдет в гору. Черт, они просто не могут
позволить себе выпустить тебя из рук, пока ты еще в моде!
Вес сидел на заднем сиденье белого "кадиллака" Джимми, сделанного по
специальному заказу - ручная сборка - обнимая одной рукой Соланж. Вечер
оказался слишком утомительным и сейчас голова ее опустилась на плечо Веса.
- Этот парень, Чак, был довольно забавный, верно? - сказал Вес. - Как
его фамилия?
- Крисп или Крайпс, что-то в этом роде. Я тебе скажу, как собираюсь
разыграть карту "Аристы", Вес. Я буду играть не спеша, хладнокровно. И если
они начнут цитировать факты и цифры, я так на них посмотрю... Ха! Да у меня
они по стенам ползать будут, готовые подписать что угодно! "Чистое
везение" - это будет хит на "Эй-Би-Си", и компании грампластинок поползут к
нам на паршивых своих коленях! Хочешь послушать запись?
- Нет, - тихо ответил Вес.
- Ладно. Эй! Что скажешь насчет пары выступлений в Вегасе? Билеты
будем выписывать теперь сами!
- Не знаю. У меня плохие воспоминания о Вегасе. Наверное, пока надо
держаться потише, посмотрим, что выклюнется.
- Потише? - Джимми спросил это таким тоном, словно Вес только что
грязно выругался. - Я правильно понял тебя, Дружище? Держаться потише? В
этой стране нельзя держаться потише! Нужно ковать железо, пока горячо! И ты
знаешь это не хуже меня. Христос на небесах! - Он резко вывернул руль
вправо, чтобы объехать группу совершенно потерявших представление о том,
где они находятся, подростков. - Поганые наркоманы! - Подростки усмехались
и делали неприличные жесты. - Банда выродков! - в сердцах сказал Джимми.
Лицо его пылало. - Боже, ведь я едва не сбил человека! Чем не тема для
колонки Роны, а?
- Верно, - нервно сказал Вес. Он оглянулся и увидел, что подростки
выпрыгивали на проезжую часть бульвара, теперь уже перед спортивным
"спитфайером". Машина с визгом затормозила, подростки обступили ее. Вес
отвернулся и больше не смотрел назад, потому что его внезапно наполнил
ужас.
- А где живут все эти уроды? - сказал Джимми, глядя на людей,
столпившихся перед магазинами и барами. - Что они делают - просто выходят
погулять ночью?
Соланж вдруг выпрямилась, словно она и не спала.
- Что происходит? - спросила она тревожным голосом.
- Ничего особенного. Джимми везет нас домой. Спи.
- Нет, - Она посмотрела по сторонам. - А мы еще не приехали?
Вес улыбнулся:
- Мы только пятнадцать минут назад покинули "Импров". Ты, наверное, не
помнишь те три бокала "шабли"? - Он посмотрел в зеркало заднего вида, в
глаза Джимми. - Как было имя того парня? Чак...
- Крескин. Или нет, это не то. Не помню.
- Хороший комедиант. Хороший материал. И люди с удовольствием слушали
его.
- Похоже. Конечно, ты мог бы встать посреди ночи и переплюнуть этого
парня с завязанными глазами. Сливки поднимаются на самый верх, Вес. Вот
почему он работает в "Импров", а у тебя контракт с "Эй-Би-Си".
- Шаги, - сказал Вес.
- Что?
- Шаги в темноте, - повторил Вес. - За твоей спиной. И как бы ты ни
бежал, пусть даже сердце выпрыгнет у тебя из груди, даже если тебе
покажется, что больше ты не слышишь шагов, они все равно будут за твоей
спиной.
- Соланж, о чем болтает этот ненормальный золотой юноша?
- Иногда мне становится интересно, - задумчиво сказал Вес, - что бы
произошло, если бы я не вышел на сцену тогда, в первый раз? Это было в
"Комеди Стэр", вечером, в понедельник - выступали только любители - и я
только-только сошел с автобуса из Винтел-хилл и был перепуган до смерти.
Меня должен был встретить дружок, но паршивец не появился и мне пришлось
топать пешком, таща чемоданы. Боже! Я тащил их кварталов двадцать. Я даже
не знал, куда иду. И тут я увидел этот плакат - ВЕЧЕР ЛЮБИТЕЛЕЙ, сцена в
ваших руках! - Я нашел комнату в мотеле и начал репетировать перед
зеркалом. В зеркале была большая трещина - я это навсегда запомнил - и я
испугался, что это предвещает неудачу. Но потом я решил, что разбил его кто
-то другой, значит, это его неудача, так?
- Определенно, - сказал Джимми.
Вес улыбнулся, наплыли воспоминания. Все это было, казалось, так
давно, но время в Лос-Анжелесе обманчиво. Если тебе сопутствует удача и ты
в окружении друзей, время течет быстро, месяцы и недели превращаются в дни
и часы. Но стоит оказаться одному, и каждая минута превращается в
отравляющую вечность.
- Я никогда до того не видел такую большую сцену, - продолжал он - И
никогда с тех пор не видел. Впереди стояла длинная очередь тех, кто должен
был выступить до меня. Кое-кто из них были действительно талантливыми
людьми. Другие бежали со сцены с позором. Да, это был бесподобный
спектакль! Прямо передо мной в очереди стоял невысокий парень по имени
Бенни... Крамер, кажется. Он делал всякие звуковые эффекты - выстрелы из
лучеметов, полет НЛО, атомные взрывы, пополам с туповатыми комментариями.
Парень он был славный, но зажатый, как картон. На сцене он не умел
держаться. Когда он закончил, кто-то подтолкнул меня в спину, и я,
спотыкаясь, вышел под лучи рампы. Боже, каким он был... ослепляющим, этот
свет!
Голос его становился постепенно все тише, взгляд приобрел задумчивость
воспоминаний.
Они пересекли Беверли Хиллз, направляясь к Белайр.
- Таким ярким, - повторил он. - Он бил в тебя, как лазер, на лице
сразу выступил пот, я едва видел тех, кто сидел у самой сцены, но
чувствовал присутствие... Я видел отблески света на линзах очков, и было
как-то очень шумно, все шаркали, кашляли, переговаривались через весь зал,
словно меня там не было вовсе, окликали официантов. И в этот момент я
осознал, что сцена - это не вечеринка в клубе. Я понял, что это начинается
по настоящему и что мне придется тяжело. - Он замолчал, глядя в окно.
- Ты пользовался успехом в тот раз? - спросила Соланж, взяв его за
руку.
- Я провалился, - признался Вес и улыбнулся. - Темпоритм был совсем не
тот, я перепутал текст, и держался я так, словно в задницу мне вставили
кочергу. Минуты через две после начала выступления толпа в зале возжаждала
моей крови. Я забыл полностью текст и начал бормотать что-то насчет того,
что вырос в Винтер Хиллз и что все мои друзья говорили, что у меня талант
смешить. Это был последний гвоздь в крышку гроба. Наверное, со сцены я
выглядел... Я полз, наверное, на четвереньках, потому что совершенно не
помню, как я уходил. Вот так состоялся мой дебют в Голливуде. - Он сжал
ладонь Соланж. - Но я нашел работу продавца в магазине рубашек на Бродвее,
и вернулся на сцену в следующий понедельник. Я понял, что если хочешь удачи
на своей стороне, то работать нужно, как черт, и я работал. Через пару
месяцев люди приходили уже специально на меня. И я работал не по
понедельникам, нет. Я начал давать представления в программе "Новые
комедианты". Иногда это был триумф, иногда аудиторию приходилось
"раскачивать". Но я каждый раз работал на пределе. И однажды за кулисы
пришел какой-то парень и спросил меня, не хочу ли я написать кое-что для
Карсон-Шоу. Посмешить богачей.
- Богачей? - спросил Джимми. - Бог мой, в твой худший год, когда
провалилась "Ты и Я", ты вышел сухим с сотней тысяч.
- Которые исчезли почти так же быстро, как и появились, - напомнил ему
Вес. - Ты забываешь, что такое сотня тысяч в этом городе и в эти дни.
- Верно, - согласился Джимми. - К сожалению.
Соланж вздрогнула и прижалась к Весу.
- Что случилось? - спросил он. - Тебе холодно?
- Я включу обогрев, - сказал Джимми, протягивая руку к регулятору
кондиционера.
- Нет, все в порядке. Просто устала.
Он внимательно посмотрел на нее.
- Ты весь день вела себя странно, - тихо сказал он. - Может ты
простудилась?
Она покачала головой:
- Просто, хочу спать.
Вес видел, что она недоговаривает, но он знал уже по опыту, что если
Соланж хотела что-то утаить, то никто на свете не выудит у нее этого
секрета. Он вспомнил вчерашнее утро. Ему понадобилось целых десять минут,
чтобы вывести ее из транса, в котором она сидела перед окном. Она спала с
открытыми глазами.
- Так ты подумай насчет пары представлений в Вегасе, ладно, Вес? -
сказал Джимми. Они ехали вдоль изгибающейся линии бульвара, окаймленного
пальмами, и уже минут пять не было видно других машин на дороге.
- Вегас? - повторил Вес. - Не знаю.
- Лас-Вегас? - Соланж крепко сжала Веса. - Ты мог бы получить там
работу?
- Малютка, когда "Чистое везение" пойдет у Нельсона, старина Вес
