ответственности. Конечно, я не один решал это, но, по молчаливому
соглашению остальных, я должен был наблюдать за операцией. Если она
окажется неудачной, меня обвинят в преступлении, а если и удачной, то
какое ужасное зрелище видеть мужественного моряка ковыляющим на деревянной
ноге! Но выбора не было. Капитан сам не видел ничего иного и требовал
ампутации.
По окончании нашего совета я вошел в его каюту вместе с "доктором" и
его помощниками. Я должен был сделать усилие, чтобы овладеть собой. Мне
это плохо удавалось. Мои руки дрожали, когда я вынимал инструменты.
Тем временем негр, чтобы ободрить меня, подробно рассказывал, как
старик Гернер производил операцию. Если верить ему, капитан "Свободы" тоже
стал хирургом по необходимости. Однако негр напрасно ободрял меня. Чем
ближе подходил момент операции, тем более я терялся. Мне почти стало
дурно, когда я увидел разложенные на столе орудия пытки.
Видя мою нерешительность, "доктор" самым безобидным тоном сказал:
- Как вы думаете, масса Мэси, не выпить ли нам для храбрости?
Я приказал подать два стакана грогу.
Выпив свой, я почувствовал если не прилив мужества, то готовность
начать. Негр давно уже был к этому готов. Я содрогался при мысли о том, с
каким равнодушием он будет орудовать пилой. Видя его полное спокойствие,
можно было сказать, что он собирается напилить дров для печки.
С удовольствием выпив свой грог, он изрек:
- А вы не думаете, что и пациенту следовало бы выпить? Это подбодрило
бы его.
Я согласился с этим. Капитан выпил с жадностью, понимая, зачем он это
делает. Нас отделяла от него полуоткрытая дверь, и он мог слышать каждое
наше слово, видеть наши приготовления.
- Теперь, - произнес негр с дьявольской улыбкой, - я думаю, мы можем
приступить.
Он говорил авторитетным тоном, смотря на меня как на своего
помощника. Было видно, что он принимает на себя всю ответственность.
Еще минута - и капитан Дринкуотер мог бы сказать своей ноге:"Прости!"
Но вдруг раздался крик:
- Парус!
В следующее мгновение я уже был наверху и прислушивался так, словно
моя жизнь зависела от того, что я услышу сейчас. Сначала доносился только
неясный говор: вахтенный и старший офицер стояли высоко надо мной. Но вот
офицер наклонился и крикнул:
- Парус, Мэси! Большое судно! Вахтенный полагает, что это военный
корабль. Я подаю сигнал, что мы хотим говорить с ним.
- Слава Богу! - вскричал я в порыве радости.
Я походил на человека, очнувшегося от ужасного кошмара. Если это
военное судно, то там обязательно есть хирург или кто-нибудь знающий, кто
сумел бы оперировать капитана Дринкуотера.
Когда я вернулся в каюту, негр спросил меня, приступим ли мы к делу.
Это каннибальское нетерпение вывело меня из себя, и я ответил ему, что
скоро у нас будет настоящий хирург. Лицо его сразу помрачнело, как у
врача, которого отстраняют от операции и заменяют другим. Это было уже
слишком, и я без церемоний отправил его на кухню, к его плите.
Однако пораздумав, я раскаялся в том, что наградил его довольно
нелестными эпитетами. Ведь он хотел принести пользу и виноват только в
излишнем усердии. Пока нам не встретилось судно, ведь я очень нуждался в
нем!
Я зашел к капитану.
- Дорогой мистер Дринкуотер, я с хорошей вестью. Прямо по курсу
судно, по-видимому военное, так что если вам и суждено потерять сегодня
ногу, то вы потеряете ее по всем правилам искусства.
- Это уже нечто утешительное, мой милый!
Его лицо прояснилось.
Я снова поднялся наверх, посмотреть, чей это корабль. Он дествительно
оказался военным корветом, идущим под французским флагом.
Скоро мы могли слышать друг друга.
- Эй, чего вы хотите? - закричали с корвета.
- Доктора!
- Сейчас пришлем!
Ответ был достоин цивилизованной нации. Тотчас с корвета спустили
лодку. Она направилась к нам и через десяток минут причалила. В человеке,
стоящем на корме, нетрудно было признать эскулапа. Он был маленького
роста, совершенно лысый, с огромной бородой, но глаза его блистали умом, и
было сразу видно, что мы можем довериться ему.
Когда он ступил на борт корабля, у меня явилось желание прижать его к
сердцу, потому что от него сейчас зависела жизнь, столь же дорогая для
меня, как моя собственная.
Я провел его в каюту капитана и по дороге объяснил, в чем дело. Но
мне не было надобности вдаваться в детали, он все понял с первого взгляда.
В глубине души я даже подумал, что осмотр мог бы быть более тщательным. Не
находил ли он этот случай безнадежным?
Но выражение его лица опровергло мои опасения.
- Ну, - сказал я, вводя его в комнату, примыкающую к спальне
капитана, - вы сможете произвести ампутацию?
- Ампутацию! - с удивлением воскликнул он. - Зачем? Почему зашла речь
об ампутации?
- Разве можно спасти его иначе?
- Нет, сударь, она нужна не более, чем ампутация головы.
- Разве кости не раздроблены?
- Конечно нет, кость цела. Хорошая повязка - вот что нужно. Потом
отдых, а потом терпение. Будьте покойны, сударь, через месяц он будет
вполне здоров.
Несмотря на его ужасную бороду, на этот раз я не выдержал, крепко
обнял маленького человечка и расцеловал его в обе щеки. Его слова вернули
мне жизнь.
Он наложил повязку и приказал давать больному питье, приготовив его
собственноручно. Потом дал нам точные и ясные инструкции по уходу за
больным и простился с нами.
Его предсказания исполнились буква в букву. Через месяц капитан
Дринкуотер уже был на мостике "Летучего облака", и невозможно было
определить, какая нога у него болела.
Из всех этих событий я вынес чувство глубокой признательности
маленькому бородатому французу и непреодолимое желание избить нашего
повара всякий раз, когда видел его лоснящееся лицо.
16. ТАИНСТВЕННАЯ ЛОДКА. - БЕДНЫЕ ЛЮДИ!
Почти во всех морях китообразные имеют странную особенность: сегодня
вы видите возле судна целую стаю, а наутро на всем океане ни одного.
Именно такое явление и происходило теперь на наших глазах. Мы в большом
количестве встречали китов у островов Индии, но вот их либо испугал
французский корвет, либо они ушли за ним -океан стал совершенно пуст. Это
было обидно, потому что в ином случае мы за несколько дней пополнили бы
трюмы "Летучего облака". Нам пришлось искать счастья в других местах,
чтобы не возвращаться в Нью-Бедфорд с неполным грузом. Пополнив наши
запасы в Порт-Луи на острове Св. Маврикия, мы отправились в другую часть
Индийского океана, однако неудача преследовала нас. Киты, появлявшиеся в
поле нашего зрения, не стоили удара гарпуна.
Наконец, капитан Дринкуотер, который вполне поправился, решил идти на
запад, в Атлантику, и постараться пополнить груз у островов Тристан
д/Акунья. Во время своих путешествий мы не раз пересекали Атлантический
океан и знали его достаточно хорошо, чтобы не опасаться особенных
приключений.
То, что я сейчас расскажу, едва ли может называться приключением,
скорее, это эпизод, но эпизод, который произвел тяжелое впечатление на
моих товарищей, как и на меня.
Вблизи Тристан д'Акунья мы имели дело с плоскоголовыми китами, не
похожими на тех, каких встречали на севере. На этот раз мы были
вознаграждены за свои труды. Действительно, это был уже спорт, а не
работа, и даже забава, так как мы кончали сезон. После нескольких месяцев
кампании самые страстные охотники были пресыщены.
Через несколько недель трюмы "Летучего облака" наполнились. Очень
доволен был капитан. С тех пор, как он крепко встал на ноги, он находил
особенное удовольствие ходить по капитанскому мостику и отдавать
распоряжения.
Когда последняя тонна жира была спущена в трюм, он сказал:
- Теперь, ребята, кампания окончена, и можно смело сказать, что
окончена хорошо. Надо вспрыснуть наш успех.
Он отдал приказание, и палуба превратилась в театр, где каждый с
увлечением исполнял свою роль. Здесь были все - молодые и старые, матросы
и офицеры. В силу традиций китоловного судна такое смешение нисколько не
нарушало дисциплины. Как только праздник кончался, все возвращались к
своим обязанностям, одни - приказывать, другие - повиноваться. А сейчас
пир был в самом разгаре.
Корабль тихо покачивался на волнах, подталкиваемый легким бризом.
Вдруг вахтенный закричал:
- Парус!
Конечно, капитан спросил, что за судно и куда идет.
- Просто шлюпка, сударь, - ответил вахтенный.
- Шлюпка! - воскликнул капитан, удивленный, как и все мы. - Но,
значит, виден и корабль?
Последовало долгое молчание. Вахтенный смотрел во все стороны, и мы с
живейшим любопытством ждали результатов его наблюдений. Мы были почти в
ста лье к северу от островов Тристан д/Акунья и знали, что ближе никакой
твердой земли нет. Шлюпка, без корабля, так далеко от берегов - это было
странно, очень странно. Если бы мы встретили ее среди архипелагов Тихого
океана, то просто не обратили бы на нее внимания. Но на западе
Атлантического, этой водной пустыни, где острова Тристан д/Акунья и
Найтингель являются уединенными оазисами, присутствие одинокой шлюпки было
очень странным.
Но была ли эта шлюпка на самом деле одинокой? Вот о чем мы спрашивали
друг друга, пока вахтенный продолжал свои наблюдения.
Он снова заявил, что на горизонте нет никакого иного паруса.
- Шлюпка под парусами? - спросил капитан.
- Да, сударь, - ответил вахтенный.
- Кто в ней?
- Никого, сударь.
- Но там должен быть кто-нибудь!
- Я не вижу ни одной живой души, сударь. Если там кто-нибудь и есть,
он, должно быть, спрятался под скамейку.
- Клянусь Иосафатом, это странно! - воскликнул капитан тоном
человека, который поражен до глубины души. - Шлюпка под парусом, которым
никто не управляет! Мистер Мэси, поднимитесь наверх и посмотрите сами, не
увидите ли чего-нибудь.
Я тотчас встал рядом с вахтенным, который передал мне свою подзорную
трубу. Я мог только подтвердить его слова: шлюпка под парусом, и на ней
никого, по крайней мере, никого видимого.
- Ну, Мэси, что там? - в нетерпении спросил капитан.
- Честное слово, сударь, я ничего не понимаю.
Этот ответ разочаровал всех.
-Я думаю, что это охотничья китоловная шлюпка. Она идет в одном
направлении с нами.
- И вы тоже не видите никакого корабля?
Я не сразу ответил. До сих пор мое внимание было поглощено шлюпкой.
Теперь я стал осматривать горизонт в подзорную трубу по всему горизонту.
Небо было необыкновенно ясно, солнце ярко светило, море было спокойно - и
ни одного иного паруса, кроме того, что на шлюпке.
Я сказал об этом капитану и услышал, как он произнес:
- Если Мэси ничего не видит, значит, ничего нет.
Если бы предметом нашего любопытства оказался корабль, а не простая
шлюпка, мы вообразили бы, что имеем дело с "Летучим голландцем",
кораблем-призраком из знаменитых морских легенд. Не было ни одного моряка,
который бы не был твердо уверен в существовании "Летучего голландца".
- Что за чертовщина! - продолжал удивляться капитан. - Отправимся на
охоту за ней, посмотрим, что это такое! Эй, Мэси, где она?
- Все там же, сударь. Курс - север.
- Скажите рулевому, что делать.
Охота началась. Мы сделали несколько узлов, все время подавая
сигналы. Лодка не отвечала на наши сигналы. Мы настигали ее, но не так
быстро, как хотели. Бриз, хотя и слабый, надувал ее большой парус и быстро
