М-р Леонард: Были, на Киевском фронте. Они послали 400
человек через линию фронта, которые могли говорить по-русски, и
которые занимались пропагандой. Однако большинство пропаганды
шло из тыла. Было, конечно, много братавшихся на фронте, но
наиболее смертельная пропаганда шла из тыла.
Сенатор Нельсон: Среди солдат?
М-р Леонард: Среди солдат.
Сенатор Нельсон: Что за люди ее проводили?
М-р Леонард: Члены партии большевиков.
Сенатор Нельсон: Были ли среди них приехавшие из этой
страны [США]?
М-р Леонард: Солдаты, с которыми я разговаривал, сказали
мне, что некоторые из этих агитаторов жили в Нью-Йорке по году
или по два.
Сенатор Нельсон: Солдаты прекратили сражаться?
М-р Леонард: Да, сэр.
Сенатор Нельсон: И они организовались, чтобы
контролировать назначения офицеров и управлять всем?
М-р Леонард: Да.
Сенатор Нельсон: И они отказались сражаться?
М-р Леонард: Да.
О событиях в Киеве:
М-р Леонард: В Киеве было два сражения "...", очень
ожесточенных. Таких же ожесточенных, как в Москве.
Сенатор Нельсон: Между красными и белыми?
М-р Леонард: Да, между красными и белыми.
Сенатор Нельсон: То есть между большевиками и анти-
большевиками?
М-р Леонард: Да.
Сенатор Нельсон: Но большевики в конце концов захватили
город?
М-р Леонард: Да. Город обстреливался, были сильные
разрушения и погибло много людей.
Сенатор Нельсон: Что сделали большевики, захватив город?
Грабили ли они - конфисковывали собственность?
М-р Леонард: Мне кажется, первое, что они сделали -
наложили на город контрибуцию в 10.000.000 рублей.
Сенатор Нельсон: Как, это было первое, что они сделали?
М-р Леонард: Да.
Сенатор Нельсон: Что же они сделали затем?
М-р Леонард: Они назначили своих агентов и установили
контроль над предприятиями. Поставили там своих комиссаров.
Сенатор Нельсон: Встречались ли вы с этими комиссарами?
Были ли среди них люди из Америки?
М-р Леонард: Я не общался с комиссарами в Киеве. Я был в
нем мало. У нас там не было штаба.
Сенатор Уолкотт: Что означает слово "комиссар"? Каков
его эквивалент в английском языке?
М-р Леонард: Эквивалента нет. Сначала этот термин
означал любого человека, имеющего правительственные полномочия
- от советского правительства. Они пытались сократить
использование этого слова, оставить его только для узкого круга лиц,
составляющих высший совет, но безуспешно. Каждый, имеющий
правительственные полномочия в чем-либо - комиссар. "..." Они
заимствовали терминологию французской революции, и иногда
применяют ее верно, но иногда нет. К примеру, человека,
управляющего железнодорожной станцией, мы называем
"начальником станции". Но у них там будет два человека: начальник
станции, железнодорожник, специалист; но еще будет комиссар,
член комитета, член большевистской партии, который будет
контролировать действия начальника станции и смотреть, чтобы
тот не сделал что-нибудь против партии. И в каждом таком
маленьком месте у них будет по комиссару.
Уже в бытность вице-консулом Леонард был арестован ЧК в
Царицыне по подозрению в причастности к раскрытому заговору с
целью свергнуть в городе советское правительство.
Сенатор Оверман: Вас арестовали солдаты?
М-р Леонард: С комиссаром и вооруженным охранником.
Сенатор Нельсон: Кто был этот комиссар? Вам известно его
имя?
М-р Леонард: Нет, не известно.
Сенатор Нельсон: Он был русский?
М-р Леонард: Русский. Их было двое. Один русский, другой
еврей. Через три недели этого еврейского комиссара самого
арестовали. Он пытался украсть у правительства 2.000 рублей. Нас
держали шесть недель, и только благодаря бельгийцу, который жил в
этом городе и увидел нас через окно, ушло сообщение в Москву, к
нашему консулу, м-ру Пуле. Консул обратился к Чичерину, их
министру иностранных дел, который отправил, как нам стало
известно, по меньшей мере две телеграммы в эту чрезвычайную
комиссию. Может быть, больше. Он требовал освободить нас, если
нет доказательств, а если есть - отправить в Москву. Они
задержали телеграммы в Царицыне, и только когда датский вице-
консул приехал забирать французскую колонию, 50 человек,
французский вице-консул был извещен о нас, и он устроил скандал, и
сказал, что мы под его защитой, и он забрал нас в Москву. Мы были в
Москве примерно 3 недели.
Сенатор Нельсон: В Москве вы были под арестом?
М-р Леонард: Мы были в одиночном заключении.
Сенатор Нельсон: В Москве?
М-р Леонард: Да.
Сенатор Нельсон: В какой тюрьме?
М-р Леонард: Это было большое здание, выделенное для
чрезвычайной комиссии. Единственный способ, каким вы можете
представить, что такое чрезвычайная комиссия - это сравнить ее с
инквизицией. Она имеет неограниченную власть и совмещает в себе
прокурора и судью.
Сенатор Оверман: Как вы выбрались?
М-р Леонард: Норвежская дипломатическая миссия все время
оказывала давление. Но кроме того, большевистское правительство
хотело нас выпустить. Все эти месяцы шла борьба между
большевистским правительством и чрезвычайной комиссией.
Чрезвычайная комиссия была создана центральным большевистским
правительством, но она попыталась присвоить себе всю власть, и
объявила, что она не подлежит контролю, не подотчетна кому-либо.
Они сражались по этому вопросу, должна ли комиссия быть
независимой, шесть недель или два месяца. Министерство
внутренних дел требовало, чтобы комиссия ему подчинялась, и что
если комиссия откажется подчиняться приказам, то ее нужно
превратить в отдельный комиссариат с собственным народным
комиссаром. Чрезвычайная комиссия отвергала это.
Местные советы были против чрезвычайной комиссии,
потому что она имела штаб в Москве, а отделения - в каждом
городе, и комиссары приезжали в город, где они не знали положения,
не знали никого, не знали даже большевиков, и начинали производить
следствия, арестовывая кого хотели. Советы требовали, чтобы
чрезвычайная комиссия была поставлена под контроль советов; и они
также требовали, чтобы перед тем как казнить человека,
чрезвычайная комиссия уведомляла совет, и совет мог требовать
задержки казни. Но комиссия отказалась рассматривать эти
предложения, и, как я сказал, когда нас держали в тюрьме в
Царицыне, большевистский министр иностранных дел, Чичерин,
требовал телеграфом нашего освобождения, а они его игнорировали.
В камере с нами сидела большевистская комиссия, посланная
исследовать возможности поставки нефти с Кавказа - в России был
нефтяной голод. Во главе этой комиссии был человек, отвечавший за
распределение нефти в России. Нефтяная промышленность была
национализирована, и он ею руководил. Его помощником был человек,
прикрепленный как эксперт от комиссариата путей сообщения. В
Царицыне комиссия была арестована. Глава этой комиссии,
Макровский, не поладил с крупными большевиками в городе, и они
арестовали всю комиссию. Через два дня после того, как они их
арестовали, они расстреляли Алексеева, железнодорожного
советника, и его двух сыновей. А еще через три дня они получили
телеграмму от Ленина - подписанную "Троцкий, от имени Ленина"
[Trotsky by Lenin] - требующую, чтобы Макровский и Алексеев были
немедленно отправлены в Москву. Что он [Ленин] знает их и
ручается за них, и требует, чтобы их освободили. Они уже
расстреляли Алексеева и они держали Макровского еще 3 или 4 недели,
просто игнорируя приказ Ленина. И так шла борьба между
правительством и чрезвычайной комиссией. В конце концов
правительство победило, и когда оно победило, нас освободили.
Сенатор Нельсон: В Москве.
М-р Леонард: Да.
Сенатор Нельсон: Куда вы отправились из Москвы?
М-р Леонард: Мы поехали в Петроград и оставались там две
недели, потому что граница была закрыта, и мы смогли уехать из
Петрограда только 16 ноября.
Сенатор Нельсон: Что происходило, когда вы находились в
Петрограде? Что вы видели - в отношении большевистского
правительства и его действий?
М-р Леонард: У них был большой праздник - годовщина
прихода к власти. Произошла очень интересная вещь. В первые дни
ноября большевики стали очень нервозными, их охватила паника.
Ситуация на западном фронте, пока не было подписано перемирие,
была такова, что союзники побеждали, и большевикам это было
известно. Они боялись, что союзники используют Германию,
соединятся с ней и вторгнутся в Россию, чтобы покончить все
большевистское движение. В Петрограде ходили слухи, что немцы
шли на Петроград и уже приближались. Большевиков охватила
паника и глава чрезвычайной комиссии в Петрограде попросил
защиты у главы Международного Красного Креста. Это была очень
маленькая организация, новая организация, основанная после того, как
Американский, Британский и Французский Красный Крест уехали.
Уезжая, они организовали Международный Красный Крест,
составленный из скандинавов, датчан и швейцарцев, и дали им
припасы для снабжения иностранных граждан в России.
Международный Красный Крест обратился в ЧК за разрешением
вести работу, к этому охваченному паникой начальнику. Тот сказал,
что даст разрешение, если они гарантируют ему защиту. И так он
оказался под защитой Международного Красного Креста, что
показывает, насколько они были в панике. Но те же самые люди
несколько дней назад отказывались подчиняться приказам Ленина.
Потом, когда в Германии началась революция, они были очень
уверены, что в Германии произошла большевистская революция и они
теперь запалят весь мир. Из абсолютно паникующих людей два дня
спустя они превратились в гоголей. А потом они узнали, что это
была не большевистская революция, и они решили сделать ее
большевистской и телеграфировали Либкнехту, что они посылают
вагон муки для большевиков в Берлине; и они отправили в Германию
комиссию способнейших агитаторов и лучших пропагандистов с
большевистскими деньгами.
Майор Хьюмс: М-р Леонард, расскажите нам, что вы видели
во время своего заключения в этой тюрьме и о деятельности
чрезвычайной комиссии. Как они обращаются с заключенными, что
они с ними делают.
М-р Леонард: Они исходят из теории, что каждый человек,
против которого выдвинуты какие-либо обвинения, виновен, пока не
доказано обратного. Они принимают анонимные донесения или
предупреждения, что человек замечен в контрреволюционной
деятельности, и на этом основании они его арестовывают и могут
держать месяцами прежде чем дело будет рассмотрено. "..." Они
очень первобытны в своих методах. Когда нас арестовали, в первой
камере с нами был итальянец "..." и они забирали его в полночь или в 3
часа утра и избивали револьверами. Он нам потом показывал шрамы.
"..." Они расстреливали тех, против кого у них были данные.
Некоторые из этих людей были виновны, другие невинны. Они
приходили и зачитывали список, говоря что такие-то люди были
осуждены на 1, 2 или 4 года в тюрьме, и забирали их. А на следующее
утро начальник караула, наш большой друг, рассказывал нам где вошли
пули. Вместо тюрьмы они отводили их ко рву. Они привели одного
рабочего, который предположительно принадлежал к партии эсеров
"..." и сказали ему написать все, что он знает, потому что ночью его
расстреляют. Но они прождали до следующего дня.
Сенатор Нельсон: Они застрелили его?
М-р Леонард: Да.
Сенатор Нельсон: Его судили?
М-р Леонард: Нам ни о каком суде не было известно.
Сенатор Нельсон: Был ли какой-нибудь суд, на котором он
присутствовал?
М-р Леонард: Никакого, о котором нам было бы известно.
Может, что-то и было в его последний час или около того.
Сенатор Нельсон: Они судили людей в их отсутствие?
М-р Леонард: Да. Макровский, этот большой, очень
известный большевик, сказал мне это. Я и он были в одной камере
некоторое время. Он боролся против главы чрезвычайной комиссии.
Сенатор Нельсон: Как его имя?
М-р Леонард: Макровский.
Сенатор Нельсон: Каково его настоящее имя?
М-р Леонард: Это его настоящее имя.
Сенатор Нельсон: У него было другое имя?
М-р Леонард: Насколько мне известно, нет.
Сенатор Нельсон: Продолжайте.
М-р Леонард: Некоторых людей спрашивали, знают ли они
