наша дружба будет не менее крепка, чем эта цепь, но соединит нас навеки!
Но это было еще не все. Предстояло разъединить Криса Рока и
навязанного ему спутника.
- Капитан, - попросил техасец, - распилите цепь как можно ближе к
моей ноге. Мне понадобится больше свободы движений, чем ему. Пусть всю
тяжесть цепи волочит этот урод, черт бы его побрал!
Свирепый тон Криса как нельзя более соответствовал противному визгу
пилы.
Карлик, присев на корточки, все время молчал, только глаза его были
полны злобы. В то же время он, видимо, трусил, так как не знал, как с ним
поступят. Может быть, перережут горло, чтобы избавиться от него? Было
отчего дрожать.
Как только цепь была распилена, Керней, Ривас и Крис Рок отошли в
сторону. Карлик понял, что они совещаются о его участи.
- Не знаю, право, что нам делать с этим животным, - сказал Ривас. -
Его нельзя оставлять здесь: он нас выдаст. Привяжем - закричит и тоже
выдаст. Слышите? Погоня близка.
Действительно, звук рожка подтвердил слова мексиканца.
- Но почему бы не связать его, заткнув ему рот? - спросил Крис.
- Можно, если солдаты пройдут здесь, они подберут его. Но если никто
сюда не придет?
- А, понимаю, - произнес ирландец. - Вы хотите сказать, что он тогда
умрет с голоду?
- Вот именно. Он, может быть, и заслуживает этого, но мы ему не судьи
и не имеем права быть его палачами.
- Вы совершенно правы, - поспешил ответить Керней.
- А вы как думаете, Крис Рок? Что нам с ним делать?
- Убить его было бы менее жестоко, чем связать, но ни в том, ни в
другом нет необходимости. Я предлагаю таскать его за собой. Если он нас
будет очень затруднять, я взвалю его себе на спину. Поклажа противная, но
не особенно тяжелая.
Порешили на этом и снова отправились в путь. Крис Рок вел карлика на
цепи, как зверя. Только так и возможно было не опасаться, что он выдаст
их. Он мог бы криком привлечь внимание преследователей, но Крис Рок
выразительным жестом дал понять, что его в таком случае ожидает.
37. ПОДОЗРЕНИЕ В СООБЩНИЧЕСТВЕ
- Очень подозрительно, чтобы не сказать более! Если же это простое
совпадение, то оно просто поразительно! Выбрать именно эту карету из
множества других! Черт возьми!.. Это не может быть случайностью!
Так рассуждал сам с собою диктатор, когда ему доложили о случившемся
на улице Платерос. Как ни был краток рапорт, в нем все же упоминались
имена беглецов, а также владельца кареты, в которой они спаслись. Кто были
сидевшие в экипаже дамы, угадать не составляло труда.
Первое сообщение об этом происшествии ему сделал посланный от
Сантандера. Тот не мог явиться сам, занятый распоряжениями о немедленном
выступлении гусаров. Никогда, кажется, беглецы не были преследуемы с таким
рвением, и никто, пожалуй, не был огорчен неудачей в такой мере, как
Сантандер. Впрочем, ему не уступал в этом и Санта-Ана. Ривас, опасный враг
на поле битвы, счастливый соперник в любви, изгнанник, которого он только
что видел униженным, в кандалах, снова свободен! Конечно, еще рано считать
дело проигранным. Эскадрон гусар, пущенный в галоп, пушечные выстрелы и
звон колоколов могли его поправить, не так трудно поймать четырех
арестантов, скованных попарно и удирающих в парадной карете. Но Санта-Ана
по опыту знал, что можно спастись от погони и при худших обстоятельствах.
Он приходил в ярость при одной мысли о возможности неудачи и то
садился, то вскакивал с места, поминутно спрашивая, нет ли известия о
беглецах, чем приводил в недоумение адъютанта, получившего приказание
немедленно уведомлять обо всем, что узнает нового: генералиссимус был
встревожен бегством каких-то четырех арестантов, точно дело шло о
проигранном сражении.
Санта-Ана едва владел собой. Он посылал проклятья то тому, то
другому, строя всевозможные предположения, из которых самым тяжелым было
подозрение некоторых лиц в соучастии.
- А, графиня, - говорил он сам себе, - вы, конечно, умны, это
бесспорно! Но если я обнаружу ваше соучастие, вам придется плохо... Титул,
богатство - ничто не спасет вас от моего гнева. В тюремной камере, где я
смогу доставить себе удовольствие посетить вас, вы не будете так горды и
пренебрежительны, какой были в моем дворце.
- Дон Педро Ариас! - доложил адъютант о начальнике тюрьмы.
- Пусть войдет.
Начальник тюрьмы вошел с крайне расстроенным лицом. Прием, оказанный
ему диктатором, был не из любезных.
- Что это значит! Вы распустили своих арестантов! Теперь, пожалуй, в
Аккордаде не осталось уже ни одного человека!
- Excelentissimo, я принужден сознаться, что четыре арестанта...
- Да, из которых двое подлежали особо строгому надзору!
- Да, признаюсь, но...
- Ваши оправдания не требуются! По делу будет назначено следствие. В
настоящую минуту я требую от вас лишь подробного изложения всего
происшедшего. Я желаю знать мельчайшие подробности, относящиеся к побегу.
Прежде всего, объясните мне, почему вы послали этих четверых на очистку
улиц?
- По приказанию полковника, который действовал сообразно желанию
вашего превосходительства.
- Это так, но вы должны были позаботиться о надежной охране.
- Я отправил их в сопровождении старшего надзирателя Доминго, к
которому питал особое доверие. Его поведение в этот день было исключением.
Он увлекся общим праздничным настроением и позволил себе выпить с
друзьями, задержавшими его в трактире. Только этим и можно объяснить его
оплошность.
- Мне говорили, что в карете были две дамы. Вы знаете, кто это?
- Графиня Альмонте и донья Луиза Вальверде. Отцу последней и
принадлежал экипаж.
- Я это знаю. Мне говорили, что экипаж остановился как раз возле
арестантов. Верно ли это?
- Да, ваше превосходительство! Лошади, испугавшись, бросились в
сторону и наехали на кучу грязи. Кучер не сумел справиться с ними. Четыре
арестанта, воспользовавшись этим, завладели каретой. Двое сели в карету, а
другие двое на козлы. Они выхватили у кучера вожжи и пустили лошадей
вскачь. Часовой на дороге не успел задержать экипаж. Караул у ворот
El-Nino-Perdido пропустил их без оклика, начальник караула узнал карету
одного из министров вашего превосходительства, он не осмелился остановить
ее.
Эта искусная лесть смягчила душу диктатора, спросившего уже более
спокойным тоном:
- Не были ли причастны к происшедшему дамы, сидевшие в экипаже? Или
это простая случайность?
- Не разрешите ли мне, ваше превосходительство, немного подумать?
- Думайте сколько хотите, я требую только, чтобы вы высказались
вполне откровенно.
Начальник тюрьмы перебрал мысленно все, что знал о поведении двух дам
до изгнания их из кареты и после него. Все эти сведения склоняли его к
мнению, что молодые женщины не могли быть соучастницами побега. Он ответил
диктатору, что положительно не в состоянии разобраться в этом вопросе. За
столь неопределенный ответ был холодно выпровожен и, возвращаясь в
Аккордаду, не мог не допустить, что, пожалуй, придется отказаться от
должности с хорошей квартирой и большим окладом и переселиться в одну из
вверенных ему камер.
38. ДОНЕСЕНИЕ О ПОГОНЕ
Диктатор с возрастающим нетерпением ожидал возвращения гусар или, по
крайней мере, каких-либо известий о погоне. Но только под вечер ему
удалось услышать их из уст Сантандера, явившегося во дворец, несмотря на
поздний час.
- Ну, что, захватили? - спросил Санта-Ана.
Вопрос этот был предложен с сомнением в голосе, так как ответ можно
было прочитать на лице полковника, чей мундир, весь покрытый пылью,
утратил свой обычный блеск.
- Нет, ваше превосходительство, они еще на свободе.
Санта-Ана позволил себе высказать свое негодование в таких
выражениях, какие вряд ли подобают особе, занимающей столь высокий пост.
Полковник объяснил, что, находясь, по счастью, в Масе, он имел возможность
отправить гусар в погоню сразу же, как только узнал о случившемся. Он
отдал приказ нескольким полкам быть наготове на случай, если придется
разослать людей по всем направлениям.
- Прикажите арестовать сержанта, выпустившего преступников из города.
- Уже сделано.
- Что же было дальше?
Сантандер сообщил, что сам пустился в погоню по дороге в Сан-Анхель.
Там крестьяне в поле рассказали, что видели карету. Карета была вскоре
найдена, но без лошадей, посреди дороги, с привязанным к колесу кучером.
Он сказал, что беглецы ускакали по дороге в Сан-Антонио. Сантандер,
поспешивший за ними, убедился вскоре, что они скрылись в чаще. Несмотря на
все усилия, разыскать их на смогли, только лошади без седел и седоков
пронеслись как бешеные мимо гусар. Чаща была обыскана вся без малейшего
результата.
- Caramba! - вскричал Санта-Ана. - Иначе и быть не могло. Если бы вы
знали эту местность так же хорошо, как я, вы отказались бы от всяких
поисков. Я уверен, что они скрылись в Педрегале.
- Вы думаете?
- Я в этом уверен. Искать их - напрасная трата времени. Это настоящий
лабиринт. Но что же вы делали потом? Продолжайте.
- Мне почти нечего прибавить к тому, что я уже рассказал, ваше
превосходительство. Стало уже совсем темно, когда мы узнали, что беглецы
укрылись в горах.
- Как вы это узнали?
- По их следам. Но как только настала темнота, я не счел возможным
продолжать поиск, отложив его до утра. По всем направлениям, однако,
посланы уланы и гусары, чтобы беглецы не могли уйти.
- Прекрасно, ваш план хорош, однако я все же сомневаюсь, чтобы
удалось захватить беглецов в Педрегале. Один из них слишком хорошо его
знает, чтобы не суметь, несмотря на расставленные пикеты, добраться до
верного убежища. Ах, будь прокляты эти горы с их чащами и пещерами! Но я
добьюсь того, что уничтожу всех! Я велю их вешать и расстреливать до тех
пор, пока не останется ни одного во всей стране! Я желаю неограниченной
власти над Мексикой! Я стану ее императором!
Возбужденный иллюзией неограниченной власти и жаждой мести, столь же
сладкой для деспота, как кровь для тигра, он встал с кресла и стал ходить
взад и вперед, страшно волнуясь и жестикулируя.
- Да, сеньор полковник, другие заботы помешали мне уничтожить всех
этих негодяев, но наша победа над техасцами даст мне, наконец, возможность
расправиться с ними. Беглецы должны быть пойманы во что бы то ни стало!
Вам, Карлос Сантандер, я поручаю командование экспедицией. Разрешаю взять
столько людей, лошадей и денег, сколько сочтете нужным, и, - прибавил он,
понизив голос и подойдя к Сантандеру поближе, - если вам удастся привести
ко мне Риваса или хотя бы принести его голову в таком виде, чтобы я мог
узнать ее, я поблагодарю уже не полковника, а генерала.
Выражение лица Санта-Аны при этом было поистине дьявольское.
Немногим, впрочем, уступало ему в этом отношении лицо его собеседника.
39. В ГОРАХ
- Ночь будет очень темная, - сказал Ривас, взглянув на горы и на
небо.
- Что же, это к лучшему?
- С одной стороны, да, с другой - нет. Кавалерия, отправленная в
погоню, конечно, окружит Педрегаль, поставив пикеты везде, где возможен
выход. Если бы светила луна, чего, слава богу, нет, мы едва ли могли бы
надеяться пройти незамеченными.
Ривас сделал товарищам знак остановиться, а сам осторожно взобрался
на уступ, чтобы оглядеться.
- Нам нужно достигнуть гор до утра. Если бы мы были беглыми
бандитами, мы могли бы спокойно оставаться здесь, так как мексиканские
