светлая, оттенка морской волны, белоснежный плащ лежит на
плечах, не скрывая серебристого ожерелья изумительной работы:
две чайки с развернутыми крыльями, клювами друг к другу,
вплетены в волнистые линии узора цепи.
- Кто ты? - спросила Лайгрила и вдруг услышала в ответ
знакомый насмешливый голос:
- Значит, и ты не узнала, Владычица?
Секунду Лайгрила стояла, отказываясь верить своим глазам,
а потом выглянула из шатра и окликнула девушек:
- Оллата, Эламин, вы обе свободны до полуночи. У меня
важный разговор с этим человеком.
Лучницы не заставили ее повторять дважды и удалились,
весело переговариваясь. И только тогда Лайгрила посмела
изумленно спросить:
- Рэссла вирз, неужели это ты, Хейн?
- С твоего позволения, Владычица - Хейнед Рондмар из
Ирганто. Тебя это удивляет? Тем не менее, это мое настоящее
имя, - он усмехнулся, и эта усмешка вдруг поставила все на свои
места. Перед Лайгрилой был все тот же Голос Ночи, несмотря на
металлический пояс высокородного, ожерелье и темную
переливающуюся ленту через лоб.
- Зачем же ты скрывал это имя, если оно твое по праву?
Он, не дожидаясь приглашения, опустился рядом с нею на
подушки.
- Долгая история, но ты, Владычица, заслужила право ее
услышать. Я был старшим сыном в семье прибрежного властителя из
Ирганто, и чем старше становился, тем больше отец подозревал,
что я не его сын. Отец внешностью был истинный Властитель
Запада, а я... сама видишь. Мое появление на свет связывалось с
одним капитаном, который как раз в ту пору был вхож в его дом.
Да и характер мой отцу всегда не нравился...
Когда мне было шестнадцать, у меня появился брат - до
этого была только сестра, моложе меня. А когда мне исполнилось
двадцать, отец лишил меня наследства в пользу братишки, по
официальной версии - за дела с пиратами и участие в их
экспедициях. Но все это было ложью - корабль, на котором я
плавал в Кайтомару и на Солнечное взморье, не был пиратским. А
правда была мне хорошо известна...
Тогда-то я и надел фиолетовый плащ воина Сиры. Да,
Владычица, как это ни странно, но и я был крестоносцем. Всем в
Землях Ночи хорошо известно, как легко в долине Тонда делаются
имена, состояния, карьеры... а как у ведьм обстоят дела с
истинной верой, меня поначалу не слишком-то волновало. Два года
я бесчинствовал на побережье в составе конников Аренна Ласдора.
Но постепенно я стал прозревать. Если дело обстояло, как
уверяли меня, во власти ведьм-еретичек - то почему воины Сиры
не покинули долину Тонда вскоре после того, как пал последний
оплот Хозяйки Димерл? Неужели Правителю Эланару было не под
силу править Дорисом без помощи дома Вэйанор? И когда я
окончательно понял, что ведьмы давно не являются силой и
последние пятнадцать лет Вэнтис воюет со свободным Хиорном -
тогда я дезертировал. А еще через полгода в отрядах ополчения,
подчиненных лоину Кеасору, объявился менестрель Хейн, простой
наемник без имени рода...
Голос Ночи умолк, но было очевидно, что его рассказ еще не
окончен.
- А сколько тебе лет сейчас? - неожиданно спросила
Лайгрила.
- Двадцать пять, Владычица.
- Мой сын моложе тебя на три года... - задумчиво
произнесла она. Теперь настала его очередь изумиться:
- Что ты говоришь, Владычица! Я думал, ты старше меня лет
на семь-восемь, не больше! - Он окинул взглядом ее стройную
изящную фигуру, темные волосы, рассыпанные по плечам - не
длиннее, чем носили Властители Запада. Часто издалека ее
принимали за юношу-крестоносца, и Лайгрила знала это.
Хейн вдруг рассмеялся:
- Однако, Владычица, это было редкостное зрелище, когда ты
сегодня, как юная дева, кинулась нас разнимать!
- Да уж, представляю! - невесело усмехнулась Лайгрила.
- А знаешь, - он осторожно коснулся ее руки, - только
потому я и пришел с тобой попрощаться. Да, я благодарен тебе за
спасение моей жизни - но еще больше за то, что ты не пожалела
для меня частички себя истинной. За вскрик: "Не надо, Хейн!"
- И из уважения ко мне ты решил одеться подобающим
образом?
- Ни в коей мере! Просто я слишком хорошо знаю Карис
Кетиар...
- Карису, - машинально поправила Лайгрила.
- Именно Карис. Имя ей нарекли явно не жрицы Андсиры, и
передо мной нечего этого стесняться.
- Откуда ты это знаешь? Твоя осведомленность меня иногда
просто убивает.
- Работа у меня такая, - он опять рассмеялся. - Так вот, я
слишком хорошо знаю Карис Кетиар, чтобы понимать, что ее не
остановит ни твое четырехдневное покровительство, ни границы
долины Тонда - ведь я принародно посмеялся над ней. Еще
подошлет какого-нибудь наемного убийцу... А этот облик
властителя хорош тем, что даже ты, Владычица, не узнавала меня,
пока я не заговорил - а голос при случае и изменить можно. Кто
ожидает от скромного менестреля наемников чего-то подобного? -
он поиграл длинным концом своей головной ленты. - Так что это
всего лишь дополнительный шанс скрыться.
- Так вот почему ты не преклонил колено перед Сайто во
время вызова! - внезапно догадалась Лайгрила.
- А с какой стати? Конечно, одна Андсира знает, чей сын я
на самом деле, и я уже давно привык неплохо чувствовать себя в
любом облике - но все же я Рондмар! Другого имени рода у меня
нет, и от этого я отказываться не собираюсь!
- А мне больше нравилось имя Алкар Вэйан, - возразила
Лайгрила. - Что-то в этом было таинственное и красивое...
- Ну конечно, для прекрасной лоини Анхемар...
- Да какая я, к Айлучи, Анхемар! Это Кеасор придумал,
чтобы Вэнтис и прочее командование ко мне уважением прониклись.
А на самом деле я просто Лайгрила-найденыш, выросшая среди так
называемых презренных коневодов. Так вот жизнь сложилась, что
фактически воюю против своих. И тоже в любом облике чувствую
себя неплохо, так что тогда, у костра, это была не маскировка.
Пожалуй, это был первый случай в жизни Голоса Ночи, когда
что-то заставило его лишиться дара речи. Наконец, он с трудом
проговорил:
- Владычица, ты говоришь такие слова, что рассудок
отказывается их воспринимать. Я по твоим глазам вижу, что все
это истинная правда - но это глаза Владык Лигодола, зеленые,
как трава! Поверь, я повидал немало, но в жизни не встречал
женщины, более, чем ты, подходящей для роли властительницы.
- А Правитель Эланар, по-твоему, родился некоронованным
королем Тонда, мановением руки посылающим в бой вольных
хиорнцев? - глаза Лайгрилы недобро сверкнули. - Жизнь заставила
- и его, и меня.
- Теперь мне многое стало ясно, - Хейн произнес это, и в
голосе его прозвучали печаль и боль. - Слава твоя разлетелась
далеко за пределами долины Тонда. Когда я вместе с ожерельем
приморских властителей спрятал подальше имя Хейнед Рондмар и
сделался... Голосом Ночи, я понимал, что ты - главный узел
всего. Без тебя все интересы Земель Ночи в этой израненной
долине никогда бы не осуществились. Ты знала все! Каким-то
неведомым чутьем ты угадывала все действия Эланара - и там, где
была ты, он не ведал успеха. Традиции юга, характер тех, кто
служил дому Эланар - ты видела насквозь каждого хиорнца! Тебя
называли Лайгрилой Стальные Когти, боевой кошкой короля
Вэнтиса, тебя проклинали в каждом хиорнском доме... И я пел,
заставляя людей задуматься - так ли уж хорошо идти в бой под
твоими знаменами? За что воевать Детям Ночи с хиорнцами, если у
них одна Андсира на всех? И лишь недавно мне открылось другое -
любой крестоносец на твоем месте наломал бы столько дров, что
ополчение с проклятиями отвернулось бы он него. За тобой же
по-прежнему шли! При твоем необыкновенном знании Юга вред,
причиненный тобой, был куда меньше, чем мог быть. Три четверти
жестокостей, приписываемых тебе, сочинила досужая молва, а за
оставшуюся четверть надо благодарить Карис Кетиар. И когда я
это понял, меня охватило желание увидеть наяву тебя, заглянуть
тебе в глаза и понять, в чем же твоя тайна...
Лайгрила выпрямилась.
- А как ты отнесешься, если я предложу тебе перейти на мою
сторону? Снова сражаться под своим настоящим именем в отряде
Кеасора, пользоваться его и моим покровительством, достойно
заработать себе славу и имя?
- Я не продаюсь, лоини Лайгрила, хотя и был наемником! -
презрительно отчеканил Хейн.
- Прости... Я не думала, что это тебя оскорбит...
Неожиданно он опустился на колени перед нею.
- Владычица! Я видал Ладрину Хиорнскую, принцессу
Эленморну и молодую королеву Лигодола, Винату - все они перед
тобою не более, чем драные кошки! Я не желал бы себе другой
королевы - но в том-то и дело, что корона никогда не увенчает
твою голову. Долквир давно поделен. Старый черный Вэйанор
крепко положил глаз на долину Тонда - и он завоюет ее твоими
руками и присвоит себе плоды победы, ты же останешься ни с чем.
А воевать на стороне Земель Ночи против народа Юга, который
всего лишь отстаивает свою свободу - даже под твоими знаменами
это не прибавит мне чести.
- Ха! Ты выведал секрет моего успеха - и тем не менее
продолжаешь думать, что я бескорыстно работаю на Вэнтиса? Так
слушай: если Каменные Кольца падут второй раз - их новым
властелином станет мой сын, Ассэн Анхемар! В этом помогу ему не
только я, но и лоин Кеасор, а дом Вэйанор в самом лучшем случае
добьется протектората. Вот моя цель с того самого дня, как я
покинула заштатный гарнизон в Сухих Землях и приняла под
командование лучниц принцессы Эленморны.
Глаза Хейна расширились.
- Так вот оно что... Прости за нескромный вопрос,
Владычица: кто отец твоего сына?
Лицо Лайгрилы приняло такое выражение, что она стала
выглядеть именно той Властительницей Запада, какими их
представляют на Черном Востоке - высокомерной и гордой,
существом высшей расы.
- Молодой король-кервит - так считает вся долина Тонда, а
я не опровергаю. Но ты, я думаю, слишком умен, чтобы верить в
эти сказки! Ты прекрасно знаешь это имя - догадайся! А
догадавшись, помни, что это всего лишь твоя догадка...
- Неужели... сам Синеглазый?!
- Ты этого имени не произносил, а я его не слышала, -
холодно бросила Лайгрила, отворачиваясь от своего собеседника.
Но он схватил ее за руку и снова повернул к себе:
- Я больше ни о чем не спрашиваю. Слишком мало я любил
сам, чтобы судить о чужой любви и нелюбви. Но вот мое слово: в
день, когда Тонд признает тебя и твоего сына, когда Каменные
Кольца распахнутся перед вами - у вас не будет более верного
вассала. Однако до тех пор, пока это не произошло, я буду
подчиняться лишь голосу своей совести. А что до клятвы -
фактически я принес ее тебе еще утром.
- Я принимаю твою клятву, Хейнед Рондмар от Ирганто, -
впервые Лайгрила назвала менестреля его полным именем.
Несколько минут длилось молчание. Потом Хейн нерешительно
сказал:
- Что ж, Владычица, видно, мне пора уходить....
- А вот теперь я тебя никуда не выпущу! - Ни с того ни с
сего Лайгрила вскочила на ноги и, раскинув руки, загородила
выход из шатра. - До тех пор не выпущу, пока ты не споешь мне
вторую песню, которую хотел петь утром. Или кто-то здесь
думает, что если Голос Ночи угодил в Стальные Когти, то он так
легко отделается?
Он с лукавой усмешкой скрестил руки на груди:
- Помилуй, Владычица! Все мои вещи, в том числе и лютня,
давно уже в Змеином Ущелье. Меня бы по ней вмиг опознали.
Лайгрила наклонилась и вынула откуда-то из-за подушек
золотистую лютню.
