И словно в подтверждение ее слов, в темноте на несколько секунд
мелькают белые дрожащие слова "первая серия".
Спокойный, плавный разлив светлой мелодии. И вот мы уже стоим на
древней высокой башне и смотрим с нее вдаль. Далеко-далеко видно... Река,
а за рекой стена мрачных гор. А если посмотреть влево - степи, равнины и
степи. а если вправо - далекое-далекое Море... И непонятно откуда
доносится не то мелодия, не то просто задумчивый перебор струн, и светлый,
звонкий голос девушки не то поет, не то говорит нараспев:
Помолчим чуть-чуть и плечом к плечу
Сядем тихо мы слушать дивные
Песни снов твоих, песни снов Земли,
Песни старые - люди новые...
Скользит по туманным далям не то камера, не то взгляд. Влево...
Вправо... А если обернуться назад? Да вот же она, эта девушка, притаилась
между двух зубцов башни с лютней на коленях. Белая блузка с широкими
рукавами, безрукавка на шнуровке, черный кожаный ремешок поверх длинных
русых волос. Свет в ее огромных серых глазах, свет в чистом голосе:
Только вслушайся: запоют ветра,
Зазвенят ручьи, воды талые,
Что-то вспомнив вдруг, загудит гора...
Люди новые - песни старые...
Это и есть Иорет Гондорская, только мы еще не знаем, что ее зовут
именно так. А девушка между тем откладывает лютню и спокойно, с чуть
грустной улыбкой начинает свою историю:
- Рассказ у нас пойдет в особенности о хоббитах. Вообще-то они
неприметный, но очень древний народец...
Общественность Озы все еще молчала. Красиво... и вообще неплохое
начало. Отлично это кто-то придумал - вывезти хоббитов с Лии. "Посмотрим,
до чего они додумаются дальше. Стэнли не по мерке сделать хорошо такой
фильм", - усмехались скептики и... каждый вечер в восемь часов спешили к
стереовизору, как на пост.
Странствующие эльфы (черт возьми, а ведь со стороны это выглядит!)...
Том Бомбадил... Могильники... Пригорье... Напряжение зрителей нарастало. И
вот она, сцена, по которой почти все определяют качество перевода или
экранизации - первая встреча хоббитов с Бродяжником.
И еще не увидев его лица, только по проницательному взгляду из-под
надвинутого капюшона, по звучному, чуть хрипловатому голосу (почти без
гранасианского акцента) все почувствовали: этот - настоящий! При чем тут
Анрэла и имя какой-то Вардо или Варды, когда это горделивое достоинство
потомка Нуменора так сродни кор-эндалльскому!
Никакой эффектности, все просто, как в жизни. Но чье сердце не
дрогнуло, а губы не сжались, удерживая стон восхищения, в этот миг:
- Не бойтесь, я тот самый Бродяжник. Я Арагорн, сын Арахорна, и за
ваши жизни порукой моя жизнь или смерть.
И вот тогда словно плотину прорвало. О фильме заговорили везде и все,
заговорили даже на ET <То есть на территории, где основной язык общения -
английский. В те времена Оза делилась в основном по языковому принципу: ST
- Латинская Америка и Испания, RT - территория бывшего Союза и т.д.>, где
вообще не желали верить, что на русском языке можно создать хороший фильм
по Толкиену. К тому же все это было настолько непохоже не предыдущие
фильмы Стэнли, что вся Оза начала искать объяснения.
А объяснение нашлось быстро. В титрах фильма значилось: "Авторы
сценария - Ариэль Коренева, Борис Стэнли", поскольку Торин Дубощит
изначально не был лишен какой-то порядочности. И вот на Ариэль-то народная
молва и свалила всю вину в успехе фильма. Ариэль ловила обрывки разговоров
на улицах. в космопорту, в магазинах и думала с тоской: "Это конец. Как
только покажут серию про чертог Медусельда - меня начнут узнавать в толпе.
Хоть улетай на далекую базу в Короне и живи там всю жизнь!"
...К Маргаритке Сиреневой, маленькой московской соседке Наталии,
прилетела в гости ее десятилетняя подружка с Эффы. Вдоволь нагулявшись,
девочки возвращались домой. Двери лифта распахнулись, и Торми ступила на
площадку перед квартирами.
И тут на нее обрушился ужасный заунывный вой, от которого кровь стыла
в жилах. Он раздавался отовсюду сразу, мощными волнами выливаясь изо всех
квартир, и казалось, что от него нет и не будет спасения. Торми
почувствовала, что готова вскочить обратно в лифт и провалиться вместе с
ним сквозь землю, только бы не слышать жуткого воя. Объятая ужасом, она
повернулась к Маргаритке. Но на лице той был не страх, а восторг, и глаза
ее весело блестели.
- Назгулы воют! - возбужденно крикнула она. - Уже восьмая серия
началась, а мы опаздываем! - и, не обращая внимания на ужас подруги,
схватила ее за руку и через всю площадку потащила к своей двери.
Но Торми уже и так все поняла. Во время прогулки Маргаритка не была
способна говорить ни о чем другом, кроме "Властелина Колец"...
Вой внезапно смолк. Казалось, воздух звенит от неимоверного
напряжения. И вдруг резкий, срывающийся крик Фродо:
- Прочь! Уходите к себе в Мордор, я вам не дамся!
И в ответ - страшный, протяжный хор замогильных голосов:
- Иди сюда-а! Ты на-аш, твое место в Мо-ордоре!
- Уходите!
- Кольцо-о! Отдай Кольцо-о! - Ужас и тоска сковывают душу ледяными
цепями, проникают до самых костей.
- Именем Элберет и прекрасной Лучиэнь клянусь - Кольца вы не
получите! - Голос Фродо четок и звонок, но то и дело вздрагивает. - И я не
ваш!
Но Ангмарец уже на середине реки... Что же его остановит? И тут -
бешеная, бешеная, как обвал воды, музыка, и река вздымается пенными
гривами бешеных волн. Все одевается мглой. И над водоворотом пены, страха
и музыки в рассветное небо взлетают три чистых голоса эльфийских дев
(Ариэль, Эленсэнт, Мелиан):
Он светел - но он не твой!
Кто укажет ваш путь,
Кто посмеет сказать -
Где мера сейчас?
Топот копыт... Ноги, ноги, ноги скачущих коней... Бродяжник и
Всеславур несут Фродо на руках.
И обвал музыки.
Наталия Эрратос насторожилась еще тогда, когда увидела Натали
Коваленко в заставке. Она сразу же поняла, кого имела в виду Ариэль,
создавая образ Владычицы Лориэна. И как всегда, предчувствия ее не
обманули...
- Так значит, мудра, бесстрашна и справедлива?
О, сколько злой издевки в ее усмешке! Волосы развеваются, глаза горят
- сейчас она вызывающе прекрасна, но эта красота оглушает, как пощечина.
Сейчас в ней не осталось ничего эльфийского, да на самом деле и не было
никогда. Скорее уж в этом повороте головы, в этой гордой позе есть что-то,
что роднит ее... с Арагорном? Никому не было ведомо, какой пожар полыхает
в глубине души этой чертовски уверенной в себе женщины, но вот сейчас
пламя вырвалось наружу - и Фродо испуганно закрывается рукой, глядя на
нее.
- Тем более, что мне оно достанется без насилия, и я не сделаюсь
Черной Властительницей!
Она уже забыла про хоббитов, она дразнит себя и забывается, она уже
почти верит тому, что говорит...
- ...Любимой, почитаемой и опасной, как пламя, холодной, как зимняя
звезда - но не Черной!!!
Левая рука вскинута вверх в диком и страстном порыве и... что это?
Словно кадр, отпечатанный с негатива. Но это не негатив, это та же Натали
Коваленко - в черном бархатном платье, с ниткой жемчуга на шее, и волосы
ее темные, но не черные. Эдита де Монтадэ, Черная Звезда! Но как она тут
оказалась? Кадры мигают, сменяя друг друга. Черная... Белая... Черная...
Белая... И Галадриэль со смущенным смехом опускает руку. Всего лишь
минутная слабость, ей уже неловко, что она так внезапно и страшно
открылась перед этими невысокликами, и она виновато говорит:
- Я прошла испытание. Я уйду за Море и останусь Галадриэлью.
Черт возьми, но как же сильна эта женщине даже в своих слабостях!
Едва закончилась эта серия, Наталия с абсолютно спокойным лицом
подошла к видеофону и несколькими резкими ударами набрала код виллы
"Нарцисс". Почти сразу же на экране появилось лицо Ариэль, и Наталия
почувствовала, что она давно готова к тому, что случится сейчас. "Только
не выходить из рамок! Только не дать ей подтверждения того, что она
права!"
- Зачем ты крикнула об этом на всю Озу, Ариэль? - в голосе почти нет
упрека - И главное, за что?
Ариэль не отвела взгляда и даже слегка улыбнулась. Не в первый раз
Натали отметила, как изменилась Аськина дочь за "киносъемочный" год.
- На всю Озу? А по-моему, нет. Поймет только тот, кто знает, а кто не
знает - просто восхитится. Но ты задала еще один вопрос, и я отвечаю на
него честно: ЗА ЛИСТОК.
Взгляды скрестились как клинки. На лице Ариэль ясно читалась
готовность быть испепеленной на месте прямо по видеофону. Но Наталия
неожиданно рассмеялась, совсем как Галадриэль:
- Считай, Ариэль, что мы в расчете. А на самом деле ты просто
молодец!
...Других эпизодов фильма я не буду пересказывать. Все равно повесть,
даже если она называется "Киносъемки", не заменит того, что можно увидеть
своими глазами. Поэтому пусть каждый, кто не видел фильма, вообразит его
себе так, как сам захочет.
Опишу только финал.
...Та же башня, что и в начале, только теперь она озарена лучами
закатного солнца, и лица Иорет Гондорской не видно, потому что она сидит
спиной к свету. И голос ее полон печали.
- Вот так закончилась история Кольца и его Хранителей в Средиземье.
Что же было потом? Сэм, Пин и Мерри еще долго жили и были счастливы в
своей Хоббитании, и до сих пор там живут их потомки. Прекрасная Эовин
стала женой Фарамира, и при них свершилось то, о чем так мечтала когда-то
Талнэ: прекрасные земли Итилии возродились для новой жизни. Арагорн
Элессар и Арвен Андомиэль правили Арнором и Гондором сто двадцать лет,
пока в печальный день первого марта Арагорн не ушел навсегда. Арвен
ненадолго пережила его, угасая в Лориэне вместе с последними мэллорнами.
После их смерти Леголас и Гимли в Итилии построили корабль и ушли за Море
той дорогой, которой некогда приходили в Средиземье наши нуменорские
предки.
Однажды и за мною придет белый корабль... Но если, может быть, мне и
суждено встретиться с прежними друзьями в Валимаре, то тех, кто навеки
остался в Средиземье, я уже не увижу никогда. Одна за другой уходили те,
кто когда-то вместе со мной стоял на башне Амон-Лоин: Хель, Ланор и
последняя, уже после смерти Короля - Талнэ. Из тех, кто запомнил события
тех грозных и все же прекрасных лет, в Средиземье осталась я одна...
Окончив свой печальный рассказ, Иорет задумчиво опускает голову, и на
минуту на башне воцаряется тишина. Но вот она снова поднимает голову, и,
хотя в ее глазах стоят слезы, голос ее не дрожит. И медленный,
величественных напев завораживает нас:
И сгинула тьма, отступила зима,
Отстроены заново наши дома...
Вернулась я в Гондор из горестных лет,
Но помню я Гэндальфа мудрый завет...
Незаметно вступает музыка, голос Иорет крепнет, наливается силой, и
кажется, что другие голоса подхватывают песню - голоса тех, кого уже давно
нет в Средиземье.
Тьма не умерла -
Тьма лишь отступила,
И не за горами новый бой...
Редкий это знает,
Редкий понимает
Так, как понимаем мы с тобой...
Когда окончилась последняя серия, Наталия Эрратос вышла на галерею
