виллы "Нарцисс" и с наслаждением вдохнула свежий морской ветер,
наполненный ароматами зацветающего Аськиного сада. Как и в фильме,
садилось солнце, и его последние лучи окрасили море в цвет пламени.
Наталия оперлась рукой о перила галереи и долго стояла так, "обратив
свой взор на Запад", словно пытаясь разглядеть далеко в море белую точку
удаляющегося паруса...
А белый парус уплывает в Море,
Туман укроет друзей от нас сейчас...
Что с тобой, гордая Натали?!! Ты плачешь?!!
Казалось, что слеза, упавшая с ее ресниц, насквозь прожжет перила.
Воспоминания, острые, как внезапная боль, и сладостные, как объятья,
заполнили сейчас ее всю так, что ей хотелось закричать от внезапно
нахлынувшей радости, смешанной с тоской о том, чего на самом деле она не
могла помнить, так как этого никогда не было...
Как не было?!! Разве это не ты стояла тогда на стенах Раздола, когда
на твои плечи опустился темно-серый плащ? Разве не тебе ночью, в зеленой
палатке, читали стихи Гумилева? А незабываемый Амон-Лоин, и рукоять меча,
сделавшаяся такой горячей в твоей ладони? Или прокаленный летним солнцем
крутой спуск к Селебранте, когда тропинка выскальзывает из-под ног, а рука
вместо ветки хватается за крапиву? Так было, Потому что природой дана тебе
иная, чем у других людей, память. Теперь всю жизнь будет тебя тревожить
запах дыма от еловой ветки - ничто не будит воспоминаний сильнее, чем
запах и мелодия. Твои ноги надолго запомнят неровный настил Андуинской
переправы (осторожнее, а то бревно может и выскользнуть из-под ноги!) И
если при тебе кто-нибудь запоет "Цитадель" или "На заброшенном причале" -
ты сама не заметишь, как начнешь подпевать, хотя и не знаешь слов...
Так было, и не в листке дело. Так было, потому что ты помнишь эти
безумные ночи и радостные дни. И еще потому, что ты хочешь этого.
Так думала она, стоя на галерее, и казалось, что взгляд ее проникает
за горизонт, и она видит там что-то необычайно прекрасное - может быть,
Валимар, а может быть, что-то другое, еще лучше...
Кто это - я или кто-то иная?
Эти слова, конечно, избиты,
Но приближая заветную цель,
Дав силуэта сквозь мглу проступают:
Женщина в черном - графиня Эдита,
Женщина в белом - Галадриэль.
Жизнь моя - это дорога сомнений,
Я ее всю проделала с вами,
Рядом со мною и в дождь и в метель
Вечные спутницы, две моих тени:
Слева Эдита стучит каблучками,
Справа ступает Галадриэль.
Зло и добро? Не судите так строго!
Обе они не властны над тайной -
В прошлом ли, в будущем сила Колец...
Ночь, тишина, и опасна дорога,
Вы помогаете мне не случайно -
Верю, что кровь не окрасит конец!
Черный и белый сливаются в серый,
Но не свернуть ни влево, ни вправо,
Эта дорога во мраке - моя.
Только пройдя ее с искоркой веры,
Цвет серебристый возьмет для оправы
Нати Эрратос...
А значит - и я.
Ко всему вышеизложенному можно добавить только то, что после ХИ-2124
Нелдор все-таки увез Сенту к себе на Гранасию. И в памяти Большого Мозга
этой планеты осталось ее игровое имя. Татьяна Левицкая, последний эльф из
Остранны, маленький менестрель Средиземья, навсегда стала лоини Эленсэнт
Нелдор.
ПРИЛОЖЕНИЕ.
В повести "Киносъемки" приведено огромное количество отрывков из
различных средиземских песен и стихов. Но почти все эти стихи можно узнать
из других, более достоверных источников Поэтому здесь я помещаю только то,
что непосредственно связано с событиями, описанными в этой повести.
1. ПЕСНЯ ЗАЩИТНИЦ АМОН-ЛОИНА, СЛОЖЕННАЯ ИОРЕТ ГОНДОРСКОЙ
Четверо нас, четверо на башне,
Воины в сраженьях перебиты,
Только мы тут вместо них остались,
Вместе нам не будет и ста лет...
Память обжигает день вчерашний.
Может быть мы слабая защита,
Только не дождется враг, чтоб сдались
Хель, Ланор, Талнэ и Иорет!
Четверо нас, четверо, быть может,
Завтра ни одной в живых не будет,
Потому что башня на отшибе -
Очень привлекательная цель...
Против нас стоят не орки - люди,
Пусть же видят, что неустрашимы
Иорет, Талнэ, Ланор и Хель!
Четверо нас, четверо на стенах -
Правда, стены крепки и надежны,
Правда, мы вчера весть день стреляли,
И у стен остался не один...
Смерть в бою предпочитая плену,
В будущее смотрим мы тревожно:
Только бы в атаке устояли,
Только бы не пал Амон-Лоин!
Четверо нас, четверо, и прежде
Меч в руках не каждая держала,
Все-таки не женская работа -
Кровь в бою чужую проливать...
Но у нас в запасе есть надежда,
Что сильней, чем стрелы и кинжалы,
И сейчас у нас одна забота:
Бить врагов и помощи не ждать!
Четверо нас, четверо на башне...
Четверо нас, четверо, быть может...
Четверо нас, четверо на стенах...
Четверо нас, четверо, и прежде...
Четверо нас, четверо девчонок...
2. ОДНА ИЗ ИМПРОВИЗАЦИЙ ИОРЕТ ГОНДОРСКОЙ,
ПОДСЛУШАННАЯ И ЗАПИСАННАЯ ТАЛНЭ
(на мотив "Уже который день я в пути")
Всплывает над лесом тревожный рассвет...
Кто сказал, что надежды нет?
Уже четвертый день я в пути,
Только бы мне дойти!
Сквозь бури сражений и бешенство вьюг
Должна я спешить на юг -
И я уже не собьюсь с пути,
Свети, Элберет, свети!
А Мордор опасен, а Гондор далек,
И голос мой одинок,
Зато Ристания снова близка,
Звезда моя высока.
А что меня ждет в родной стороне -
Увы, неизвестно мне...
Но верю, не сдастся Минас-Тирит,
Народ мой Врага победит!
Я много скиталась по разным местам,
Но сердцем осталась там,
И даже сверкающий Лориэн
Мне родных не заменит стен!
Услышав голос сестренки своей,
Я радостно крикну ей:
- Здравствуй, Талнэ, это я, Иорет -
Да хранит тебя Элберет!
Судьба Средиземья - моя судьба,
И участь моя - борьба,
Пусть песни, которые я пою,
Подхватят люди в бою...
А если дойти не сумею я -
Такова уж доля моя,
Но я все иду, не страшась пути,
Только бы мне дойти!
(Надо сказать, что разные песни Иорет очень непохожи и по стилю, и по
художественному воплощению. Официально это объясняли тем, что в ней
смешана кровь людей и эльфов. Но на самом деле все гораздо прозаичнее:
просто песни для этой героини писали и Эленсент, и Таллэ, и даже Хелл.)
3. СЕРЕНАДА КЕЛЛИ ОРОЛИМА В ВОЛЬНОМ ПЕРЕВОДЕ
С СИЛНЭ НА РУССКИЙ, СДЕЛАННОМ ЭЛЕНСЕНТ
На дэлони моей одиноко и пусто,
Только мэллы листвою звенят кружевной...
О, скажи, Мелиан, отчего мне так грустно,
Словно кончилось нынче во фляге вино?
Может, Стэнли убить - станет сердцу светлее,
Иль на "птичке" умчаться в туманную даль?
О, приди, Мелиан, нам вдвоем веселее,
На дэлони с тобой мы развеем печаль.
О, Владычица, где же моя Мелианна,
Раз ее не найти ни орлам, ни врагам?
О, Владычица! Слезы я лью непрестанно,
Под дэлонью моей будет Келед-Зарам.
И на дне моих слез ты, конечно, увидишь
Деву в орочьей шкуре на белом коне -
И я верю, тогда ты ее не обидишь
И под строгим конвоем отправишь ко мне.
4. ПЕСНЬ О ПОДВИГАХ ЛЕГОЛАСА, СЛОЖЕННАЯ "ПАРТИЕЙ СЕРЫХ"
ПОД РЕДАКЦИЕЙ ТАЛЛЭ
Наш Леголас - известный мафиози,
И не жалея времени и сил,
Такое он творил на бедной Озе,
Что Стэнли просто ходуном ходил!
Припер он из Остранны
Шар треснувший стеклянный
И утверждал, что это палантир,
Потом у Рози Шелл он
Нашел ошейник Шелоб,
За что с ней поругался Митрандир.
Стрелял из сарбакана и из лука
И попадал частенько не туда,
Но только впрок не шла ему наука,
Хотя и попадало иногда -
Он новых приключений
Искал с остервенением,
И стэнли диким голосом кричал,
Что этот тип по роли
Загонит в гроб и тролля,
И в грудь себя при этом ударял.
Верхом катался на взбешенной Киске,
Чтоб угодить прекрасной Мелиан,
При этом так ругался по-эльфийски,
Что Стэнли спрятал голову в карман.
Но все же, видно, мало
Тогда ему попало,
И Стэнли, постучав себя по лбу,
Где клей еще не высох,
Сказал при двух актрисах,
Что Леголаса видел он в гробу.
Нелдор решил покончить с этим чудом
И стал бороться за нормальный быт,
Но Леголас кричал ему: "Не буду!",
А мы кругом все плакали навзрыд.
...Но Игры наступили
И все переменили -
И Леголас нашел свой идеал,
А идеал ему сказал:
"Ты, Келли, совесть потерял", -
И маяться он дурью перестал.
5. ПЕСЕНКА КИНО-ГОРЛУМА
А я маленькая мерзость,
А я маленький злодей,
Мы не любим, моя прелесть,
Ни хоббитов, ни людей.
Эльфы с яркими глазами
Нас боятся и дрожат,
Даже Стэнли из палатки
Не выходит без ножа.
А я маленькая мерзость,
Я голодный биомех,
Мы съедаем, моя прелесть,
больше всех,
Если не поймаю орка -
не беда,
Ведь у хоббита в каморке
есть еда,
Толстый хоббит в теплой норке -
вот еда!
Кто для Гэндальфа проблема?
Это я!
Кто стащил кастрюли Сэма?
