А пока хоть одна половина жива, Малельдил может через нее
спасти и другую. -- Он замолчал надолго, потом проговорил
гораздо быстрее: -- Он не давал мне никаких гарантий. Твердой
Земли нет. Бросайся в волны и плыви, куда несет волна. Иначе не
бывает. -- Тут чело его прояснилось, и голос его окреп. Он
обратился к эльдилам:
-- Кормилица, -- сказал он,--мы и вправду нуждаемся в
твоих советах. Тела наши сильны, а мудрость еще совсем юна. Мы
не всегда будем прикованы к низшему миру. Слушайте второй
завет, который я произношу как король Тор, Уарса Переландры.
Пока этот мир не совершит вокруг Арбола десять тысяч оборотов,
мы будем судить с наших престолов и ободрять наш народ. Имя
этому месту -- Таи Харендримар, Гора жизни.
-- Имя ему -- Таи Харендримар, -- откликнулись эльдилы.
-- На Твердой Земле, которая была запретной, -- продолжал
король Тор, -- мы устроим большой храм во славу Малельдила.
Наши сыновья изогнут столпы скал в арки...
-- Что такое арки? -- спросила Королева Тинидриль.
-- Арки, -- ответил король Тор, -- это ветви каменных
столпов, которые встретились друг с другом, а наверху у них
крона, только вместо листьев -- обработанные камни. И наши
сыновья изготовят изображения...
-- Что такое изображения? -- спросила Тинидриль.
-- Клянусь славой Небес! -- воскликнул Король и
рассмеялся. -- Кажется, здесь, у нас, слишком много новых слов.
Я думал, все они попали ко мне из твоих мыслей, а ты вот их и
не знаешь. И все же я думаю, Малельдил передает мне их через
тебя. Я покажу тебе изображенья, я покажу тебе дома. Быть
может, здесь мое и твое естество меняются местами, и зачинаешь
ты, а я -- рождаю. Но поговорим о более простых делах. Этот мир
мы заселим своими детьми. Мы узнаем его глубины. Лучших из
зверей мы сделаем такими мудрыми, что они уподобятся хнау и
обретут речь. Они пробудятся к новой жизни вместе с нами, как
мы пробудились с Малельдилом. Когда исполнятся сроки и десять
тысяч оборотов подойдут к концу, мы снимем завесу Небес, и наши
дети увидят глубины неба, как видим мы деревья и волны.
-- Что же будет потом? -- спросил Малакандра.
-- Потом, по воле Малельдила, мы освободимся от нижнего
мира. Наши тела станут другими, но изменится не все. Мы станем
как эльдилы, но не совсем. И так изменятся все наши сыновья и
дочери, когда придет полнота времен и детей наших станет
столько, сколько должно их быть по замыслу, который Малельдил
прочел в разуме Своего Отца до того, как потекло время.
-- И это будет конец? -- спросил Рэнсом.
Король сурово посмотрел на него.
-- Конец? -- переспросил он. -- Что же кончится?
-- Твой мир, -- отвечают Рэнсом.
-- Силы небесные! -- воскликнул Тор. -- Как отличаются
твои мысли от наших. Скорее уж тогда все начнется. Но прежде,
чем придет настоящее начало, надо будет уладить еще одно.
-- Что же? -- спросил Рэнсом.
-- Твой мир, -- ответил Тор, -- Тулкандру. Прежде, чем
придет настоящее начало, твой мир надо освободить, стереть
черное пятно. В те дни Сам Малельдил выйдет на бой -- и в нас,
и во многих, кто был хнау там, у вас, и в тех, кто был хнау в
других мирах, и во многих эльдилах явит Он Свою силу, и наконец
Он Сам придет на Тулкандру. Я думаю, Малакандра, мы с тобой
будем среди первых. Сперва мы разрушим Луну -- оплот темного
князя, его щит, на котором видны шрамы от многих ударов. Мы
разобьем ее и осколки падут на Землю, и от Земли поднимется
дым, так что в эти дни обитатели Тулкандры уже не увидят свет
Арбола. И чем ближе будет Малельдил, тем явственней станут
темные силы твоего мира, чума и война пожрут там моря и земли.
Но в конце концов все очистится, вы забудете о вашем темном
Уарсе, и мир твой станет светлым и радостным, воссоединившись
со всем кругом Арбола, и вновь назовется своим подлинным
именем. Неужто вы на Тулкандре никогда не слышали об этом?
Неужели вы думали, что ваш мир навсегда останется добычей
Темного Князя?
-- Мало кто думает об этом, -- откликнулся Рэнсом. --
Немногие еще хранят это знание, но я не сразу понял тебя,
потому что ты назвал началом то, что мы привыкли называть
Концом света.
-- Это не самое начало, -- ответил Король. -- Это
правильное начало, и ради него надо забыть то, неверное, чтобы
мир начался по-настоящему. Если человек ляжет спать и
почувствует под боком корягу, он проснется, устроится иначе --
и тогда уж заснет как следует. Отправившись в путь, можно
сделать неверный шаг -- и поправиться, и пойти куда нужно;
тогда путь и начнется. Неужели ты назовешь это концом?
-- И к этому сводится история моего рода? -- спросил
Рэнсом.
-- Вся история Нижнего Мира -- только начало, -- ответил
Король, -- а история твоего мира -- к тому же начало неудачное.
Ты ждешь вечера, а еще не наступило утро. Я положил десять
тысяч лет на приуготовление -- я, первый в своем роде, а род
мой -- первый род Начала. Когда младший из моих детей станет
взрослым и наша взрослая мудрость распространится по Нижнему
Миру, только тогда приблизится Утро.
-- Я полон сомнений и страха, -- сказал Рэнсом. -- В нашем
мире те, кто верит в Малельдила, верит и в то, что Его приход к
нам в облике Человека был главным из всего, что было. Если ты
отнимешь у меня и это, что же останется мне? Враг отбрасывал
мой мир в дальний жалкий угол и давал мне взамен Вселенную без
центра, со множеством и множеством миров, которые никуда не
ведут или -- что гораздо хуже -- ведут ко все новым мирам. Он
явил мне бессмысленные числа, пустое пространство, вечные
повторенья, чтобы я склонился перед величиной. Неужели ты
скажешь, что центр -- в твоем мире? А жители Малакандры? Разве
и они не поставят в центр свой собственный мир? Да и в самом ли
деле этот мир -- твой? Ты родился вчера, а он древен. Он почти
целиком состоит из воды, где ты жить не можешь. А как же все
то, что под оболочкой, в глубине? Кому принадлежит та пустота,
где нет ни одной планеты? Что же возразить Врагу, когда он
говорит, что во всем этом нет ни замысла, ни цели? Только я
увижу цель, как она превращается в ничто, в иную цель, о
которой я и не думал, и то, что было центром, становится
обочиной, и так все время, пока мы не поверим, что любой план,
любой узор, любой замысел -- только обман глаз, слишком долго
высматривавших надежду. К чему все это? О каком утре ты
говоришь? Что с него начнется?
-- Великая игра, -- отвечал король Тор, -- Великий танец.
Я еще мало знаю о нем. Пусть скажут эльдилы.
Рэнсом услышал голос, который показался ему голосом Марса,
но он не был уверен. Тут же присоединился другой голос, его
Рэнсом узнать не смог. Начался странный разговор, в котором
Рэнсом не различал, какие слова произносит он сам, какие --
кто-то из собеседников; какие -- человек, а какие -- эльдилы.
Речь сменяла одна другую -- если, конечно, не звучали все
сразу, -- словно играли пять инструментов или ветер колебал
кроны пяти деревьев на высоком холме.
-- Мы не так говорим об этом, -- сказал первый голос. --
Великий Танец не ждет, пока присоединятся и жители Нижних
Миров. Он начался до начала времен и всегда был совершенен. Мы
всегда ликовали пред Ликом Его, как ликуем сейчас. Там, где мы
танцуем, и есть центр мира и все сотворено ради этого танца.
Благословенно имя Его!
Второй голос сказал:
-- Ни разу не сотворил Он двух подобных вещей, не произнес
одно слово дважды. Он сотворил миры, а вслед -- не новые,
лучшие миры, но тварей. После тварей Он создал не новые твари,
но людей. После падения -- не исцеление, а иное, новое. Теперь
переменится сам образ перемен. Благословенно имя Его!
-- Это исполнено справедливости, как дерево полно плодов,
-- сказал еще один голос. -- Все праведно, но не равно. Камни
не ложатся бок о бок, но держат друг друга, как в арке, --
таков Его закон. Приказ -- и повиновение, зачатие -- и
порождение, тепло нисходит с неба, жизнь стремится вверх.
Благословенно имя Его!
И четвертый голос:
-- Можно слагать к годам годы, милю к миле, галактику к
галактике -- и не приблизиться к Его величию. Минет день,
отпущенный Арболу, и даже дни Глубоких Небес все сочтены. Не
тем Он велик. Он обитает в семени меньшего из цветов, и оно не
тесно Ему. Он объемлет Небеса -- и они не велики для Него.
Благословенно имя Его!
-- У каждой природы свой предел, которым кончается
сходство. Из многих точек -- линия, из многих линий --
плоскость, из плоскостей -- тело. Из многих чувств и мыслей --
одна личность, из трех Лиц -- Он. Как круг относится к сфере,
относятся древние миры, не нуждавшиеся в искуплении, к миру,
ради которого Он родился и умер. Но как точка относится к
линии, так этот мир -- к дальним плодам Его искупления.
Благословенно имя Его.
-- Однако круг так же совершенен, как сфера, а сфера --
дом и родина круга. Неисчислимы круги, заключенные в каждую
сферу. Дай им голос, и скажут: ради нас она создана, -- и никто
не посмеет им возразить. Благословенно имя Его!
-- Народы древних миров не грешили и к ним не сходил
Малельдил. Для них и созданы нижние миры. Исцелена рана,
исправлен вывих, пришла новая слава, но не ради кривизны
создавалось прямое и не для раны -- здоровое. Древние народы --
в центре мира. Благословенно имя Его!
-- Все вне Великого Танца создано ради того, чтобы принять
Малельдила. В падшем мире облекся Он телом и сочетался с прахом
и прославил его вовеки. Это конечная цель всего творения и
счастливым назван тот грех, а мир, где это случилось, -- центр
всех миров. Благословенно имя Его!
-- Дерево Он посадил в том мире, плоды его созрели в этом.
Жизнь Темного мира смешана с кровью, здесь мы познаем чистую
жизнь. Первые беды миновали, течение стало глубоким и полным,
устремившись к океану. Вот утренняя звезда, которую Он обещал
тому, кто побеждает. Труба прозвучала и войско готово к походу.
Благословенно имя Его!
-- Люди и ангелы правят мирами, но миры эти созданы ради
самих миров. Воды, и которых ты не плавал, плод, который ты не
сорвал, пещеры, в которые ты не спускался, огонь, в который ты
не можешь войти, -- они не нуждаются в тебе, хотя и склонятся
пред тобой, когда ты достигнешь совершенства. Я кружил в
Арболс, еще до тебя. И времена эти не потеряны. У них -- споя
песня, они не только предвестие твоих дней. И они -- в центре.
Успокойтесь, бессмертные дети! Не вы -- голос всего сущего, и
там, где вас нет, вовсе не царит вечное молчание. Ни одна нога
не ступала -- и не ступит -- на ледяные равнины Глунда, никто
не посмотрит вниз с кольца Лурги, и Железный Дол в Нерували --
пустынен и чист. Но эльдилы неустанно обходят просторы Арбола.
Благословенно имя Его!
-- Самый прах, распыленный в Небесах -- из него сотворены
все миры и все тела, -- тоже в центре. Ему не нужны глаза --
видеть его, ни руки -- касаться его, он и так -- сила и слава
Малельдила. Лишь малая часть его послужила и послужит зверю,
человеку и ангелу. Но всегда и повсюду, куда еще не пришли
живые твари и куда ушли, и куда никогда не придут, прах этот
собственной песней славит Малельдила. От Него он дальше всего,
что есть, ибо нет в нем ни жизни, ни чувства, ни разума; он
ближе всего, ибо нет меж ними посредника, и прах этот подобен
искрам, летящим от пламени. В каждой пылинке -- чистый образ
Его силы. И если пылинка заговорит, она скажет: "Я в центре
мира. для меня все сотворено". И никто не посмеет это оспорить.
