цивилизация неизвестного типа.
Развившаяся из тупиковой эволюционной ветви, создавшая странную,
нелогичную этику, переходящая к широкому использованию техники,
цивилизация отвечала всем требованиям для колонии.
Дело было за малым - установить связь с Лотаном. Поисковый корабль
способен уничтожить отсталую цивилизацию, но не способен ее покорить.
Они слали сигнал за сигналом - и не получали ответа. Но существа,
ставшие разумными под неярким оранжевым светом Лотана, умеют ждать.
Истратив последние крохи топлива, корабль нашел неподалеку место для
исследовательской базы и связал ее с планетой-колонией гипертуннелем.
Поддержание гиперперехода, даже на небольшом расстоянии, забирало почти
всю энергию реакторов. Но теперь находящийся в полной безопасности экипаж
корабля мог в любой момент появиться на планете. Обитатели планеты
называли ее - Земля, а себя - людьми. Понять их - значило покорить
планету.
Экипаж корабля построил рядом с кораблем Полигон. Обычная конструкция
из сетчатых металлоблоков и прочного пластика, предназначенная для
длительных экспериментов. Купол строился несколько лет по земному времени,
и потребовал тысяч тонн металла, доставленного с самой Земли.
Приборы-имитаторы превратили купол в подобие маленького земного
Архипелага. Тогда еще не было замков и мостов. Просто острова. Их тоже
нелегко было создать.
Но разумные Лотана умеют работать.
Имитационные скафандры позволяли им передвигаться по Земле в
человеческом облике. Биорепликаторы помогали похищать людей, не вызывая ни
у кого тревоги.
Испытания землян начались с основных тестов. Стандартные реакции -
самосохранения, страха, ненависти... Что принуждает землян к подчинению?
Что способно вызвать сопротивление?
И сразу же начались неожиданности.
Люди обладали целым набором странных, ненормальных реакций. Любовь,
дружба, сострадание... Они придумали им названия и давали непонятные
объяснения. Но разумные Лотана видели суть, скрытую под мешаниной слов.
Что-то заставляло людей переносить свои основные реакции друг на
друга. Бояться за жизнь знакомых. Желать успеха родным. Ненавидеть тех,
кто причиняет вред людям: пусть даже незнакомым.
Можно было придумать много гипотез для такого поведения. Объяснять их
с точки зрения инстинкта воспроизводства или феномена отождествления...
Это не меняло сути. Люди не укладывались в стандартные схемы.
А значит - план колонизации требовалось создавать заново.
И разумные Лотана начали эту работу. Не знающие дружбы пытались
понять любовь.
Шли годы. Все так же уходили в космос сигналы, безуспешно разыскивая
тусклую оранжевую звезду. А в память компьютеров продолжала поступать
информация о реакциях подопытных землян.
И разумные Лотана поняли - они проигрывают. Для землян не
существовало единых схем поведения. Один человек жертвовал жизнью, чтобы
спасти чужого ребенка, другой - с ловкостью посылал на смерть своего,
нарушая не только нормальные реакции своей планеты, но и общую для всего
живого реакцию воспроизводства. Нельзя было предсказать, как поведет себя
тот или иной человек в момент вторжения. Невозможно было догадаться, что
рациональнее - похищать его любимую или обещать высокий пост на
порабощенной планете. Колонизация становилась лотереей, игрой без правил.
Но разумные Лотана любили четкие правила. Они стали искать. И нашли.
На Земле были люди, чье поведение могло решить судьбу планеты. Главы
государств. Лидеры партий. Хранители религий. Ученые. Журналисты.
Писатели.
Те, кого уважали и кому доверяли обитатели странной планеты.
Корабли вторжения с Лотана должны были прийти через тридцать земных
лет после установления связи. Значит - на каждый момент времени у экипажа
должны были иметься психологические карты будущих правителей Земли. Тех,
кто придет к власти через тридцать-сорок лет. Детей, обреченных на главные
роли в неписанных пьесах.
Это не оказалось слишком сложно. История не любит дураков. А в
распоряжении экипажа звездолета были приборы, измеряющие уровень
интеллектуального поля.
Не всякий гений пробьется к славе. Но пришельцы понимали интеллект
как сумму способностей: умственных и психологических, позволяющих их
носителю достичь высокого положения в обществе. Измеренный таким образом
"интеллект" служил достаточной гарантией будущей карьеры человека.
Разумеется, все факторы учесть было невозможно. Некоторые подростки с
высочайшими коэффициентами гибли от несчастного случая. Другие попадали в
ситуации, ломающие даже их, прирожденных лидеров.
Но пришельцы вели отбор с запасом. В год через Острова проходила
почти тысяча подростков. Для них создали условия. Раскрывающие все стороны
личности. Страх и отвага, любовь и ненависть... Один отказывался от любого
сотрудничества с пришельцами, другой становился шпионом. Кто-то
устанавливал на своем острове диктатуру, а кто-то правил снизу, незаметно,
тихо...
На Островах велась Игра с заманчивой и желанной целью. Были правила -
частью необходимые, сводящие Игру к поединкам разума и воли, а не
накачанных мускулов. Ну, а запрет смотреть вверх на закате объяснялся
двояко. Во-первых, в момент переключения имитатора с дневного на ночной
режим работы на мгновение становился различимым купол полигона.
Во-вторых... Очень многое говорила о человеке попытка обойти запрет. Во
все времена и на всех планетах возмутителями спокойствия становились те,
кто не боялся смотреть вверх.
Физические возможности игроков уравнивало и оружие - имитационные
мечи, становящиеся острыми лишь от желания владельца. Волевой слабак с
таким мечом мог победить атлетически сложенного рохлю.
Шли годы. Десятилетия. Связи с Лотаном все не было. А Игра шла. На
Сорока Островах продолжали умирать подростки.
Странствуя во Вселенной поисковый звездолет Лотана нашел планету
Земля...
6. ПРАВО ВЕРНУТЬСЯ
Мы молчали. Экскурсовод не шевелился, сидел в кресле, запрокинув
птичье лицо. Отдыхал?
- Так что же, мы все - будущие знаменитости? - спросил Тимур.
Инга взглянула на него и сказала печально, задумчиво:
- Великий полководец Тимур...
- Великий художник! - отрезал он. Пояснил: - Я рисовать любил...
очень.
- Какие вы... гады... - вдруг сказал Толик. Он уже пришел в себя и
сидел на полу рядом с моим креслом. - Ну ладно, хотите нас завоевать...
Чушь, тупость... Но это было, всегда было на Земле. А вот заставлять детей
убивать друг друга...
Это прозвучало непривычно, тем более от Толика. Мы никогда не
признавали себя детьми. Мы так хотели быть взрослыми... А человек
становится взрослым, когда перестает этого хотеть.
- И это было, - спокойно ответил Экскурсовод. - Всегда. Во все
времена. Дети дрались друг с другом, завоевывая место под солнцем. Дети
убивали друг друга - не всегда физически, чаще духовно. Жизнь давала им
оружие, время устанавливало правила и учило их нарушать. Мы только взяли
на себя роль хозяев Жизни и Времени. Она не слишком приятна, эта роль.
Наши правила жестче - но они честнее. Мы выбираем тех, кто пригоден для
нас. А ваши правители выбирают тех, кто нужен им. Всегда. Во все времена.
- Но там мы не убивали! - закричал Толик. - У нас не было мечей!
- Были. И настоящие... Мечи с клинками из слов и поступков. Они ведь
тоже убивают, эти клинки.
- Экскурсовод, - тихо сказал я, вставая с кресла. - А ведь ты умнее,
чем хотел притвориться.
Он тоже встал. Перья на лице пришельца начали топорщиться.
- Ты тоже, командир людей. Ты умеешь любить и ненавидеть, в этом твоя
сила. А я лишь знаток... языка и людей. Умеющий менять поведение.
- Где гиперпереход на Землю, щегол? - с яростью произнес я. - Где?
- Гиперпереход гаснет после прекращения подачи энергии, - медленно
ответил он.
Ненависть сделала меня умнее.
- Как долго он гаснет, сволочь?
- Полцикла.
Мой меч прижался к горлу Экскурсовода так быстро, что на пол упало
несколько шоколадных перьев.
- Переведи на наше время!
- Шесть-восемь часов, - неохотно произнес пришелец.
- Где он?
- За стеной, - с почудившейся мне издевкой сказал Экскурсовод. -
Стена поднимается по сигналу пульта. Пульт обесточен.
Я беспомощно посмотрел на ребят. И увидел Тимура с излучателем
дежурного лотанца в руке.
- Динамита нет, обойдемся этим, - произнес он. - На что тут можно
нажать?
...Стену разбило еще эффектнее, чем входную диафрагму. Может быть,
Тимур случайно дал большую мощность?
За искореженной сталью была совсем маленькая комната. С полками по
стенам, где в беспорядке лежали одежда и чемоданы, связанные шпагатом
книги и портативные магнитофоны. И несколько фотоаппаратов в кожаных
чехлах.
В центре комнаты, мерцая зеленовато-голубым светом, плавало без
всякой опоры круглое зеркало метрового диаметра.
Обжигаясь о горячий металл, я забрался в комнату. Подошел к
светящемуся кругу.
Это было не зеркало. Дрожащая пленка, колеблющийся воздух, облачко
цветной пыли. Зыбкий круг, за которым качались темные сосновые ветви и
топорщилась желтеющая осенняя трава. Неуловимая грань, за которой был
крутой склон, спускающийся к шоссе, и заходящее солнце, отражающееся в
прозрачном бутылочном осколке.
- Он? - прошептал я.
Экскурсовод был рядом - его втащили за мной Крис и Тимур.
- Он.
- Как пользоваться?
- Просто войти.
Войти! Просто войти! И вернуться на Землю! Меня охватил смех. Я
коснулся пальцами мерцающей пленки - и почувствовал холод земного ветра.
Он пахнет осенью, этот вечер. Он рядом, за гранью гиперперехода. Ветер не
хочет врываться в душные каюты корабля, он ждет нас. Мы придем.
- Кольцо сужается, Дима, - Крис коснулся моего плеча.
Я вздрогнул. Да, кольцо стало сантиметров на пять уже. Еще полчаса -
и оно исчезнет. Еще десять минут...
И в него будет невозможно пролезть.
- Как его остановить? Как? Говори! - я затряс Экскурсовода,
вцепившись в мягкие, покрытые скользким пухом плечи.
- Реактор разрушен. Переход погаснет, - безразлично сказал он.
Я повернулся к ребятам, выпустив пришельца. Поймал взглядом Ингу.
Кивнул. Она вздрогнула.
- Потом... Пусть другие, Дима...
- Не время, - умоляюще сказал я. И вдруг закричал: - Лезь! Быстрее,
дурочка!
Тимур подхватил Ингу за пояс, с неожиданной силой поднес к
колеблющемуся на полуметровой высоте кружку. Ему помог Крис, прошептал:
- Лучше ногами вперед... не ударишься...
- Ногами? - Тимур нахмурился.
- Чушь...
Я смотрел на Экскурсовода.
- Все верно? Если с ней что-то случится... Ты же чувствуешь боль? И
умеешь страдать?!
- Все нормально, - вяло сообщил он. - Я понимаю...
Инга вскрикнула, когда ее ноги вошли в мерцающую синеву. Крис с
Тимуром замерли.
- Отпускайте, - ловя взгляд Инги, приказал я.
Она исчезла. Я посмотрел на Риту:
- Давай...
Но Рита не спешила. Она вопросительно смотрела на Криса.
- Ты идешь?
А Крис вдруг покачал головой.
- Нет. Если мы уйдем, то кто объяснит ребятам, в чем дело? И
проследит за этим... пернатым. Я остаюсь.
Рита почему-то улыбнулась:
- Я с тобой... мой командир. Мы с тобой.
Я бессильно смотрел на них. Прошептал:
- Крис...
Он улыбнулся:
- Как же я без ребят, Дима? Я ведь командир. Раз ты уходишь...
- Я?
- Ты.
- А... Тим?
Тимур виновато развел руками.
