перформативность, которая постоянно ей требуется и постоянно же потребляется57.
Теперь становится понятным, в какой перспективе мы предлагали выше языковые игры
в качестве общего исследовательского метода. Мы не настаиваем на том,
___________
56 Это терминология теории систем; например, Ф. Немо (Op.cit.) пишет:
"Представим общество в виде системы в кибернетическом смысле этого слова. Такая
система есть сеть коммуникаций с перекрМстками, на которых коммуникация
накладывается друг на друга и откуда она перераспределяется..."
57 Ж.-П. Гарнье приводит следующий пример: "Информационный центр по социальным
инновациям, руководимый А.Дужье и Ф. Блох-Лане, имеет своей задачей
рецензировать, анализировать и распространять информацию о новых экспериментах в
каждодневной жизни (образование, здоровье, правосудие, культурная деятельность,
урбанизм и архитектура и т. п.). Этот банк данных по "альтернативным практикам"
предлагает свои услуги государственным органам, ответственным за то, чтобы
"гражданское общество" было цивилизованным обществом: Плановое управление,
Секретариат социальной защиты и т.д." (Gamier J.-P Op.cit. P. 93).
46 Ж.-Ф. Лиотар
что каждая социальная связь носит именно такой характер, оставим этот вопрос
открытым; но считаем, что, во-первых, языковые игры есть необходимый для
существования общества минимум связи. Чтобы согласиться с этим, нет
необходимости прибегать к робинзонаде:
человеческий ребенок еще до своего рождения, а может быть уже самим даваемым ему
именем, оказывается соотнесенным с историей через свое окружение58, и по
отношению к этой истории он позже начнет перемещаться. Или еще проще: вопрос о
социальной связи, в качестве вопроса, есть языковая игра, игра в "вопрошание",
которая немедленно позиционирует того, кто задает вопрос; того, к кому этот
вопрос обращен и референт, о котором вопрошают. Сам вопрос является, таким
образом, уже социальной связью.
Во-вторых, в обществе, где коммуникационная составляющая становится с каждым
днем все явственнее, одновременно как реальность и как проблема59, очевидно, что
языковый аспект приобретает новое значение, которое было бы неверно сводить к
традиционной альтернативе манипуляционной речи или односторонней
________________
58 3. Фрейд особенно настаивал на этой форме "предуготовленности". См.,
например: Robert M. Roman des origines, origine du roman. Paris: Grasset, 1972.
59 См. труды М.Серра, в частности, "Гермес": Serres M Hermes. I - IV Paris:
Minuk, 1969 - 1977.
характер социальной связи: перспектива постмодерна 47
передачи информации, с одной стороны, или же свободного выражения и диалога - с
другой стороны.
Одно слово по последнему пункту Описывать эту проблему в простых терминах теории
коммуникации, значит забыть о двух моментах: сообщения имеют совершенно разные
формы и результаты, в зависимости оттого, являются ли они денотативными,
прескриптивными, оценочными, перформативными и др. Несомненно, что все они
существуют не только потому, что передают информацию. Свести их к этой функции
означало бы согласиться с перспективой, которая неправомерно ставит в
привилегированное положение точку зрения системы и один только ее интерес.
Поскольку это кибернетическая машина, которая работает на информации, то
задаваемые ей при программировании цели содержат, например, прескриптивные и
оценочные высказывания, которые машина не будет исправлять при своем
функционировании, например, максимизация ее производительности. Но как можно
гарантировать, что максимизация производительности всегда является лучшей целью
для социальной системы? "Атомы", формирующие материю социальной системы, во
всяком случае, являются полномочными в отношении этих высказываний и, в
частности, этого вопроса.
С другой стороны, информационная теория в ее грубой кибернетической версии
упускает из виду решающий аспект, который мы уже подчеркивали, а именно -
агонистический. Атомы расположены на пересечении прагматических связей, но они
также перемещаются под воздействием информации, которая через них проходит,
находясь в постоянном движении. Каждый языковой партнер, получая направленные на
него "при-
48 Ж.-Ф. Лиотар
емы", подвергается "перемещению", изменению самого разного рода, и не только
когда он является отправителем или референтом, но также и в качестве получателя
сообщения. Эти "приемы" неизбежно вызывают "ответные приемы"; однако, все знают
по опыту, что эти последние не могут быть "хорошими", раз они всего лишь
ответные. Поскольку они являются всего лишь запрограммированными эффектами в
стратегии противника, то осуществляют именно ее и, следовательно, идут прямо
противоположно в изменении соотношения сил. Отсюда то значение, которое имеет
способ проведения "приема" для осложнения перемещения и даже его дезориентации;
этот "прием" (новое высказывание) должен быть неожиданным.
Для понимания этого способа социальных отношений, в каком бы масштабе мы их не
рассматривали, нужна не одна только коммуникативная теория, но также еще и
теория игр, которая включает агонистику в свои предпосылки. И можно уже
догадаться, что в этом контексте требуемое новшество не является простой
"инновацией". У многих современных социологов мы находим поддержку этого
подхода60, не говоря уже о лингвистах или философах языка.
Такая "атомизация" социальности в гибких сетях языковых игр может показаться
слишком далекой от современной действительности, которая представляется скорее
блокированной бюрократическим артрозом61.
_____________
60 Goffman E. The Presentation of Self in Everyday Lire. Edinburgh: U. of
Edinburgh P, 1956; Gouldner A. W. Op.cit., chap. 10; Touraine A. La voix et le
regard. Paris: Seuil, 1978; Touraine A. et al. Lutte etudiante. Paris: Seuil,
1978; Callon M. Sociologie des techniques? // Pandore. 1979. ‡2. P. 28-32;
Watzlawick et al. Op.cit.
61 См. выше примеч. 41. Тема общей бюрократизации как будущего современных
обществ раскрывалась еще у Рицци: Rizzi В. La bureaucratisation du monde. Paris,
1939.
характер социальной связи: перспектива постмодерна 49
Можно по крайней мере указать на важность институций, которые накладывают
ограничения на игры, а следовательно размечают границы изобретательности
партнеров в плане применения приемов. Это, по-видимому, нс составляет особой
трудности.
При обычном использовании речи, например в разговоре между двумя друзьями,
собеседники пускают в ход все средства, изменяя игру от одного высказывания к
другому: вопрос, просьба, утверждение, рассказ - все бросается вперемешку в бой.
Это бой не без правил62, но ее правило разрешает и даже стимулирует весьма
большую изменчивость высказываний.
Таким образом, с этой точки зрения, институция всегда отличается от дискуссии,
тем, что она требует дополнительных ограничений, чтобы декларируемые
высказывания были приемлемыми для нее. Эти ограничения как фильтры действуют на
силу дискурса, они обрывают возможные связи в коммуникативных сетях:
есть вещи, о которых нельзя говорить. Кроме того, они отдают предпочтение
некоторым классам высказываний, а иногда и одному единственному, господство
которого характеризует дискурс определенной институции: нужно говорить об
определенных вещах и в определенной манере. Как, например, команда в армии,
молитва в церкви, доносительство в школе, рассказ в семье, задавание вопросов в
философии, производительность на предприятии... Бюрократизация есть крайнее
проявление этой тенденции.
___________
62 Grice H,P Logic and Conversation//Specch Act III. Syntax and Semantics / Cole
P, Morgan J.J. (ed.). N.Y: Academic P, 1975. P 59-82.
50 Ж.-Ф. Лиотар
Тем не менее, эта гипотеза об институции еще слишком "тяжела": она исходит из
"вещного" видения того, что институировано. Сегодня нам известно, что граница,
которую ставит институция потенциалу языка, на "деле" никогда не была
установлена (даже, когда формально она имеется63). Эта граница сама скорее
является промежуточным результатом и ставкой языковых стратегий, применяемых как
в, так и вне институции. Например, возможна ли в университете игра в
эксперименты с языком (поэтика)? Можно ли рассказывать анекдоты совету
министров? Дискутировать в казарме? Ответы очевидны: да, если университет
открывает творческие мастерские; да, если совет работает с футурологическими
сценариями; да, если старший по чину согласен обсуждать вопросы с солдатами.
Говоря другими словами: да, если границы старой институции передвинуты64. И
наоборот, границы становятся незыблемыми, если они прекращают быть ставкой в
игре.
Именно в этом смысле, следует, как нам кажется, подходить к рассмотрению
современных институтов знания.
______________
63 О феноменологическом подходе к проблеме см. М. Мерло-Понти: Merleau-Ponty М.
(ed. Cl. Lefort). Resumes de cours. Paris: Gallimard, 1968 (курс лекций
1954-55r.) О психоаналитическом подходе: Loureau R. L'analyse insdturionnelle.
Paris: Minuit, 1970.
64 В указ.выше работе М. Калона читаем: "Социологизм есть движение, которым
акторы устанавливают и учреждают различия; границы между социальным и не
социальным; тем, что относится к техническому и что нс относится; воображаемым и
реальным: линия, прочерчивающая эти границы, есть ставка в борьбе и никакой
консенсус не возможен, за исключением случая тотального господства". Ср. с
рассуждениями Турена по поводу так называемой "перманентной социологии"
(Touraine A. La voix et le regard. Paris: Seuil 978).
глава 6 прагматика нарративного знания
Против некритического принятия концепции инструментального знания в наиболее
развитых обществах у нас есть два возражения, о которых мы уже говорили выше.
Знание - это не наука, особенно в ее современной форме, эта последняя, хотя и не
может затемнить проблему легитимности знания, заставляет нас ставить эту
проблему во всей ее не только социо-политической, но и эпистемологической
полноте. Уточним для начала природу "нарративного" знания; такой анализ поможет
путем сравнения лучше обозначить по меньшей мере некоторые из характеристик
формы, которую принимает научное знание в современном обществе; он также дает
возможность понять, как сегодня можно, а как нельзя ставить вопрос о
легитимности.
Знание не сводится к науке и даже вообще к познанию. Познание можно трактовать
как совокупность высказываний, указывающих предметы или описывающих
52 Ж.-Ф. Лиотар
их65 (за исключением всех остальных высказываний), и по отношению к которым
можно сказать верны они или ложны. Наука в этом смысле является областью
познания. Но даже если наука формулирует денотативные высказывания, то она
предполагает два дополнительных условия их приемлемости: первое - предметы, к
которым они относятся должны быть рекурсивно доступными, и, следовательно,
находиться в эксплицитных условиях наблюдения; и второе - имеется возможность
решать принадлежит или нет каждое из этих высказываний языку который эксперты
считают релевантным66.
Между тем, под термином "знание" понимается не только совокупность денотативных
высказываний (хотя конечно и она); сюда примешиваются и представления о самых
разных умениях: делать, жить, слушать и т. п. Речь, следовательно, идет о
компетенции, которая выходит за рамки определения и применения истины как
единственного критерия, но помимо этого оценивается по критериям деловым
(техническая квалификация), справедливости и/или добра (нравственная мудрость),
красоты звучания, окраски (аудио и визуальная чувствительность) и т. д.
Понимаемое таким образом знание есть то, что делает кого-либо способным
____________
65 Аристотель строго ограничивал предмет познания, определяя то, что он называл
апофантикой: "Любая речь что-то означает (semantikos), но нс любая речь является
денотативной (apophantikos): таковой является только та, про которую можно
сказать верно или ошибочно. Однако, это не всегда возможно: молитва, например,
это речь, но она ни верна, ни ложна" (Peri hermmeins; 4,17а).
66 Popper K.. Logik der Forschung. Vienne: Springer, 1935; id. Normal Science
