знает лишь образ господа, то для него будет загадкой его собственный
ребенок. В самом деле, какие черты характера он может унаследовать? Какие
таланты в нем проявятся? Какие наследственные болезни наложили отпечаток
на его генетический код?.."
Читая, я понимал значение не всех слов, видимо, дядя Аксель был прав,
говоря, что автор много успел понять так хорошо, что не счел нужным
объяснить. А может, он надеялся объяснить все по прибытии в Риго? Теперь
этого уже не узнать. Но несмотря на это, общий смысл написанного,
действительно, был ясен и понятен. У меня словно раскрывались глаза.
Теперь я мог совсем по-другому воспринимать написанное Баневым и другими
пророками древности. Теперь я мог быть достойным учеником великих
учителей. Теперь я мог бороться, зная, что я отстаиваю, и не стесняясь
своих способностей. Воздействие этой книги я мог сравнить разве что с
осознанием своей непохожести на нормальных людей.
Я заканчивал чтение, когда уже темнело.
"...Путь, ведущий исследователя в космос через ритмы биосферы и
глубинные тайны нашей планеты, заманчив и увлекателен. Земной шар
покачивается в "солнечном ветре" над твоими ладонями. И все же изучение
прошлого без попытки изучить - хотя бы в малой степени - его созидателей
мне представляется неэтичным.
Потому что человек...
Но что же такое человек? - перебиваю я сам себя. Что значит его
история, та, казалось бы, давно превратившаяся в пыль, стертая ледниками,
похороненная в глубине озер и морей, занесенная песками пустынь,
периодически превращавшихся в зеленые саванны? Зачем разбираться в
прошлом, склеивая его, как склеивают черепки разбитого горшка, в котором
уже ничего не сварить? Но этот склеенный из обломков горшок приобретает
над нами магическую власть, и, забросив сиюминутные, более практические и
важные дела, мы прикасаемся к нему, рассматриваем его, спорим о его
происхождении, назначении, судьбе, как будто бы от этого зависит судьба
нас или наших детей.
Может быть, так оно и есть?
Индивидуальность - это память. Лишите человека памяти, сплетенной из
солоноватости вкуса первого поцелуя, от которого кружилась голова и
дрожали ноги, из нежной ласки солнечного луча, скользнувшего по подушке
после беспамятства болезни, из запаха трав за околицей, отмечавших первый
шаг в большой и неведомый мир, когда беспричинна радость, и жизнь кажется
почти полетом, лишите человека стыда проступка, о котором никто не знает,
горечи слез первой утраты - и что останется от него?
Так, может быть, прошлое и есть коллективная память человечества, без
которой оно станет идиотом, живущим сиюминутными отправлениями?
Если это не так, откуда же у человека этот непреходящий интерес к
прошлому, в которое он как в саркофаг помещает свое происхождение, идеалы,
мечты, надежды, словно все лучшее, все, ради чего стоит жить, бороться и,
если надо, умирать, находится не в настоящем, не в будущем, а в давно
прошедшем?
Мне приходилось говорить о прошлом с разными людьми. Не только о
глубокой древности, но и о событиях столетней, а то и меньшей давности. И
всякий раз удавалось отметить момент, когда интерес к прошедшему
оказывался выше интереса к настоящему. Не так ли из смутного в детстве
сознания добытия рождается интерес к неведомому, существовавшему раньше
нас, - интерес к предметам, людям, событиям? Пытливый, обретающий гибкость
ум лижет мысли ушедших эпох, пытаясь постичь заключенные в них идеи,
уловить аромат времени, как огонь лижет сухие ветки разгорающегося костра.
Он питается вещественностью исчезнувших миров и взвивается ярким пламенем
мысли, надеясь проникнуть сквозь время, просочиться по капиллярам трещин
обожженного кварца к его сохранившейся середине.
И каждый раз это приводило к человеку. Он существовал как знак
интеграла, как бы объединяя собой все и давая смысл всему существующему в
мире: тот "микрокосм" мыслителей, который в нашем сознании занял срединное
положение между двумя бесконечностями микро- и макромира.
Да и могло ли быть иначе? Не потому ли возникла наука, возникла из
напряженного стремления к постижению себя и мира, к снятию мучительного
противоречия в сознании между "я" и "не-я", к утверждению человека в мире,
что, сколько бы ни говорить о возможных "случайностях", конечным продуктом
земной биосферы (а вместе с ней и космоса) оказывается именно человек?
Само существование человека есть факт непрерывно длящегося "акта
творения". Согласно древним источникам, он начался взрывом нейтронной
среды сверхновой, привел к созданию биосферы, а ее эволюция, в свою
очередь, привела к возникновению человека - феномена, в отличие от всей
остальной материи несущего в себе настойчивую потребность самопознания и
самопостижения. Это и есть грань, отделяющая человека от природы и его
"малых братьев".
Разум разлит в природе шире, чем мы иногда думаем.
Есть и другая сторона, быть может, не менее важная для человечества и
для биосферы. При внимательном рассмотрении можно заметить, что структура
прошлого, угадываемая нами в земных катаклизмах, ритмических пульсациях и
потрясениях, причины которых лежат за пределами нашей планеты, оказывается
отражением чрезвычайно сложной структуры большого космоса, в котором
несется наш общий космический корабль - планета земля.
Он идет под всеми парусами через бездны времени и пространства,
выдерживая космические штормы и вторжения, рассекая волны космических
цунами, дрейфуя в тисках космических льдов - и все это невидимые штурманы
аккуратно заносят каждый раз на страницы судового журнала с обозначением
координат и точной даты. Время и пространство не пощадили ни корабль, ни
бортовой журнал. От его ранних записей осталось немного, но сейчас мы уже
начинаем разбирать отдельные символы, сопоставляем их друг с другом,
пытаемся догадаться об их назначении. Чтобы записи оказались
упорядоченными, сконцентрированными, понадобилось создать человека, к
которому, в сущности говоря, они и были обращены. В кабалистических
письменах прошлого скрыта формула постижения нас самих и нашего будущего.
Эти записи - как лоции отважных первооткрывателей, по которым опытные
капитаны, вооруженные опытом и знаниями, предугадывают возможные
опасности, чтобы встретить их во всеоружии, встретить достойно.
От того, как человек относится к своему прошлому, в конце концов
зависит, сумеет ли он достойно встретить свое будущее...
Заканчивалась тетрадь следующими признаниями:
"...Сейчас, когда я вошел в дух памятника Кандиду, построенному
неизвестными мне мастерами и спрятавшими в нем его мысли, я преисполнен
величайшего благоговения, удивления и благодарности судьбе за то, что из
глубины веков донесла она до нас это чудо. В пустыне веков, где камня на
камне не осталось после войн, пожаров и лютого истребления, стоит этот
одинокий, ни на что не похожий собор нашей древней славы. Страшно, жутко
подходить к нему. Невольно глазу хочется найти в нем знакомые пропорции
наших привычных памятников. Напрасный труд! Нет в нем этих черт, все в нем
полно особой дикости, иной, не нашей мерой измерил его художник. Находясь
рядом с ним, чем напряженнее я пытался ощутить время, отделяющее далекое
прошлое от настоящего, чем внимательнее всматривался в предметы внутри
него, пытаясь увидеть за ними создавшего их человека, тем больше
убеждался, что преграды времени нет. Во все эпохи человек был одинаково
человеком: умным и глупым, недоверчивым и легковерным, мужественным и
трусом, художником и ремесленником, предателем и подвижником. Он любил,
страдал, боролся, подпадал жару страсти и зову за горизонт. Он отличался
разрезом глаз, широтой скул, формой черепа, цветом кожи, языком, на
котором он излагал свои мысли, но даже в крайностях своих не выходил за
рамки, определяющие и сейчас этот единственный вид: ХОМО САПИЕНС,
обитающий на нашей планете. Разве не идет дождь для всех равно? Не дышим
ли мы все единым воздухом? Все народы, все отклонения и все мутанты
равноправны и все совершают общее дело для человечества.
Что же касается нынешних правителей и отцов церкви, со своим
повальным отрицанием всех отклонений, то они просто страшны. Они, в
сущности, деспоты. В них деспотический эгоизм и нетерпимость. На самом
деле, какой свободы являются они поборниками? Поверьте им на слово и
возымейте в вашу очередь желание быть свободными. Начните со свободы самой
великой, самой законной, самой желанной для человека, без которой всякая
другая не имеет смысла - со свободы мнений. Посмотрите, какой ужас из
этого произойдет, как они на вас накинутся за малейшее разногласие, какой
анафеме предадут, доказывая, что вся свобода в безусловном и слепом
повиновении им и их доктрине. Благодарю за такую свободу!"
Бог жив, пока я жив, в себе его храня. Я без него ничто, но что он
без меня?.."
На этом записи прерывались. Я молча вернул тетрадь дяде Акселю. Я не
испытывал нервного потрясения, как тогда, когда дядя Аксель дал мне
прочесть книгу Банева. Я испытывал сильное чувство какого-то просветления
и необходимости думать и анализировать свою жизнь. Дядя Аксель с улыбкой
глядел на меня. Он правильно понимал мое состояние и не хотел мешать моим
мыслям. К прочитанному трудно было что-то добавить.
14
[Петра телепатически беседует с женщиной с Цей-лона]
Мы же, новые люди, живем по законам великих учителей - Банева и
Кандида. Сейчас время возрождения Земли. Проблем и неясностей у нас очень
много. Но мы верим, что пророчества, принесенные Кандидом, сбудутся. А для
их реализации необходимы люди с нашими способностями. Это главное условие
Кандида и Банева. Об этом я вам как-нибудь расскажу подробнее. В настоящее
время наше общество разделилось на две больших группы - на "Общество
братьев Банева" и "Общество братьев Кандида". Главная цель у обоих обществ
одна - возродить могущество земной цивилизации, а вот способы достижения
этой цели разные. Отсюда и деление. Но оба общества не только не
конкурируют друг с другом, а помогают друг другу, хотя представители
каждого твердо верят в правильность именно своего пути.
Общество братьев Банева готовит отлет людей с Земли в звездолете
огромных размеров на поиск планеты, похожей на Землю, но которую еще не
посещали Странники. Члены этого общества считают, что нашу Землю уже не
возродить, и, согласно учению Банева, необходимо создать в звездолете
прообраз земных условий, найти новую Землю, освоить ее и ждать появления
странников. А с их появлением действовать по основным заветам Банева, что
позволит подчинить Странников и получить доступ к самым сокровенным тайнам
вселенной. Иначе люди будут "издыхать от страха в ожидании бедствий,
грядущих на вселенную".
Общество братьев Кандида стремится возродить старую Землю и построить
общество согласно манускриптам Кандида. Это требует от нас, я вхожу в это
общество, много усилий, а имеющиеся в нашем распоряжении ресурсы пока
очень невелики, так как почти всю технику мы отдали последователям Банева.
Но им без этого совершенно невозможно воплощать свою идею. В свою очередь
они тоже много помогают нам, так что обделенными мы себя назвать не можем,
да и первые результаты обнадеживают.
Однако постройка большого звездолета все же движется более успешно,
чем возрождение Земли, но ведь "Обществу братьев Банева" предстоит еще
полет и освоение новой планеты. Это выравнивает шансы обоих направлений.
В дальнейшем, о чем имеется твердая договоренность, то общество,
