Физик поднял его и придавил им край палатки.
-- Хоть на что-то пригодилось, -- сказал наблюдавший за ним
Доктор.
Инженер сидел съежившись, опустив голову на руки, в
состоянии полной подавленности. Он долго не произносил ни слова,
потом что-то невнятно пробормотал -- просил передать тарелку.
-- И что теперь, родные мои? -- внезапно заговорил он,
выпрямляясь.
-- Спать, ясное дело, -- спокойно ответил Доктор,
благоговейно достав из портсигара сигарету и с наслаждением
затягиваясь.
-- А завтра что? -- спросил Инженер, и было видно, что его
спокойствие -- тонкая, до предела натянутая струна.
-- Генрих, ты ведешь себя, как ребенок, -- сказал
Координатор, чистивший кастрюлю песком. -- Завтра обследуем
следующую секцию. Я полагаю, мы сегодня осмотрели около
четырехсот метров.
-- И ты думаешь, мы найдем что-нибудь другое.
-- Не знаю. У нас есть еще один день. После полудня придется
возвращаться к ракете.
-- Я безумно рад, -- буркнул Инженер. Он встал, потянулся и
охнул. -- У меня как будто все кости переломаны, -- признался он.
-- У нас тоже, -- добродушно заверил его Доктор. -- Слушай,
ты и вправду ничего не можешь сказать об этом? -- Он показал
горящим концом сигареты на едва видимый предмет, который прижимал
край палатки.
-- Могу. А почему бы нет? Конечно, могу. Это устройство,
которое служит для того, чтобы его сначала...
-- Нет, серьезно. Ведь там есть какие-то части. Я-то в этом
не понимаю.
-- А я, ты думаешь, понимаю?! -- взорвался Инженер. -- Это
создание сумасшедшего. -- Он ткнул рукой в сторону невидимого
завода. -- Вернее, сумасшедших. Цивилизация душевнобольных -- вот
что такое этот проклятый Эдем! То, что мы притащили, прошло целую
серию процессов, -- продолжал он спокойнее. -- Прессовка,
вдавливание прозрачных сегментов, термическая обработка,
шлифовка. Здесь какие-то высокомолекулярные полимеры и какие-то
неорганические кристаллы. Это часть, не целое. Для чего она может
служить, не знаю. Но даже вынутая из этой сумасшедшей мельницы --
сама по себе -- она кажется мне ненормальной.
-- Что ты имеешь в виду? -- спросил Координатор.
Химик убрал посуду и припасы, развернул одеяло. Доктор
погасил сигарету и заботливо спрятал недокуренную половинку в
портсигар.
-- У меня нет никаких аргументов. Там внутри есть какие-то
элементы -- они не соединяются ни с чем. Как бы замкнутая
электрическая цепь, но расчлененная изоляционными вставками.
Это... это не может работать. Так мне кажется. В конце концов, за
столько лет в человеке вырабатывается какая-то профессиональная
интуиция. Я, конечно, могу ошибиться, но... нет, я предпочитаю об
этом вообще не говорить.
Координатор встал. Остальные последовали его примеру. Когда
погасла горелка, их поглотила абсолютная тьма -- далекие звезды
не давали света, они лишь ярко сверкали в каком-то удивительно
низком небе.
-- Денеб, -- тихо сказал Физик.
Все смотрели на небо.
-- Где? Там? -- спросил Доктор.
Они бессознательно перешли на полушепот.
-- Да. А та, рядом, поменьше, -- это гамма Лебедя. Страшно
яркая.
-- Раза в три ярче, чем на Земле, -- согласился Координатор.
-- Холодно и до дому далеко, -- протянул Доктор.
Ему никто не ответил. По одному они влезли в надутый купол
палатки. Все так устали, что, когда Доктор по обыкновению сказал
в темноте "доброй ночи", ему ответило только дыхание спящих.
Сам Доктор еще не заснул. Он подумал, что они поступают
опрометчиво: из ближних зарослей ночью может вылезти какая-нибудь
пакость, нужно выставить охрану. С минуту Доктор размышлял, не
должен ли он добровольно занять этот пост, но только еще раз
иронически улыбнулся в темноте, повернулся и вздохнул. Он не
заметил, как провалился в сон.
Утро следующего дня встретило людей солнцем, хотя белых
кучевых облаков стало больше. Съели скудный завтрак, оставив
немного продуктов, чтобы закусить перед дорогой.
-- Хоть бы раз умыться! -- жаловался Кибернетик. -- Такого
со мной еще не случалось -- человек весь провонял потом, кошмар!
Ведь должна же здесь быть где-нибудь вода!
-- Где вода -- там и парикмахер, -- безмятежно ответил
Доктор, глядясь в маленькое зеркало. Он строил скептические и
героические гримасы. -- Только я боюсь, что парикмахер на этой
планете сначала бреет, а потом втыкает все волосы обратно;
знаешь, это очень правдоподобно.
-- Ты в могиле тоже будешь шутить? -- выпалил Инженер и,
смутившись, пробормотал: -- Извини. Я не хотел...
-- Ничего, -- ответил Доктор. -- В могиле это вряд ли
возможно, но пока я туда не попал... Ну, пошли!
Они выпустили воздух из палатки, упаковали вещи и, забрав
свое снаряжение, двинулись вдоль размеренно волнующейся завесы,
пока не удалились от лагеря на добрый километр.
-- Может, я ошибаюсь, но здесь она как будто повыше, --
сказал Физик и, сощурившись, оглядел разбегающиеся в обе стороны
арки. Их стыки далеко вверху сверкали серебряным огнем.
Сбросив поклажу в одну кучу, они направились к заводу. Вошли
без всяких приключении, как и накануне. Физик и Кибернетик
немного задержались.
-- Что ты думаешь об этом исчезновении? -- спросил
Кибернетик. -- Тут столько всего происходит, что вчера я совсем о
нем забыл.
-- Что-нибудь с рефракцией, -- не очень уверенно ответил
Физик.
-- А на что опирается перекрытие? Не на это же, --
Кибернетик показал на взбухающую волнами завесу, к которой они
подходили.
-- Не знаю. Может, опоры укрыты как-нибудь внутри или с
другой стороны.
-- Алиса в стране чудес, -- встретил их голос Доктора. --
Начинаем? Сегодня я чихаю меньше. Может, это адаптация. В какую
сторону пойдем сначала?
Здесь все было похоже на то, что люди видели накануне. Они
двигались уверенно и быстро. Сначала им даже казалось, что вообще
ничего не изменилось. Колонны, колодцы, лес наклонных
пульсирующих и вращающихся трубопроводов, вспышки, сверкание --
весь круговорот процессов проходил в одинаковом темпе. Но,
присмотревшись к "готовым изделиям", через некоторое время люди
обнаружили, что они другие -- больше и иной формы, чем вчерашние.
И это еще не все. Изделия, которые тоже вводились в замкнутый
цикл, не были абсолютно идентичны. В основе своей они напоминали
часть рифленой у верхушки половинки яйца. Следы обработки на них
показывали, что они должны соединяться с другими частями; кроме
того, из них выступали рогатые утолщения, что-то вроде отрезков
труб, в которых помещались чечевицеобразные пластинки, похожие на
дроссельные заслонки или клапаны. Однако при сравнении большого
количества этих предметов выяснилось, что одни имеют два открытых
рога, другие -- три или даже четыре, причем эти дополнительные
выступы были меньше и часто как бы не окончены, словно процесс
обработки прерывался где-то в середине. Чечевицеобразная
пластинка иногда целиком заполняла отверстие трубы, иногда --
только его часть, порой ее не оказывалось вовсе, некоторые
изделия были гладко отполированы, Другие -- шероховаты, втулки
"заслонок" тоже различались. Они обнаружили два совершенно
одинаковых изделия, спаянных друг с другом и сообщающихся через
небольшое отверстие. Чечевицеобразные пластинки образовывали как
бы восьмерку -- Доктор назвал их сиамскими близнецами. У них было
целых восемь -- мал мала меньше -- рогов, из которых самые
маленькие совсем не имели отверстий.
-- Ну, что скажешь? -- стоя на коленях, спросил Координатор
Инженера, копавшегося в коллекции, извлеченной из лотка.
-- Пока ничего. Пошли дальше, -- сказал Инженер, вставая, но
было видно, что настроение у него немного улучшилось.
Постепенно становилось ясно, что зал как бы разбит на
несколько секций, правда ничем друг от друга не отделенных, но
отличных по внутренним циклам выполняемых процессов.
Производственное оборудование -- весь этот извивающийся,
корчащийся, пыхтящий лес -- было везде одинаково.
Через несколько сотен метров люди наткнулись на секцию,
которая, выполняя те же операции, что и предыдущая, извиваясь,
чавкая, пыхтя, несла в своих трубопроводах, сбрасывала в открытые
колодцы, спускала сверху, поглощала, обрабатывала, складывала и
плавила... ничто.
В остальных секциях можно было наблюдать путешествующие
вверх и вниз раскаленные заготовки или остывающие, уже
обработанные изделия; здесь же все эти сложные эволюции
производились с абсолютной пустотой.
Решив сначала, что продукт совершенно прозрачен и потому
просто невидим, Инженер высунулся далеко над выбрасывателями и
попытался схватить рукой то, что вылетало из открывающихся
пастей, но не обнаружил ничего.
-- Какое-то сумасшествие, -- испуганно сказал Химик.
Но Инженер почему-то совсем не был потрясен.
-- Очень интересно, -- сказал он, и все пошли дальше.
Было около четырех часов, когда Координатор решил
возвращаться. Когда они вышли на равнину, освещенную еще высоко
стоявшим солнцем, и зашагали к оставленному неподалеку
снаряжению, Инженер сказал:
-- Ну, понемногу проясняется.
-- Серьезно? -- с оттенком иронии бросил Химик.
-- Да, -- подтвердил Координатор. -- Что ты об этом думаешь?
-- обратился он к Доктору.
-- Это труп, -- ответил Доктор.
-- Что значит -- труп? -- спросил Химик, который ничего не
понимал.
-- Труп, который двигается, -- добавил Доктор.
Некоторое время шли молча.
-- Могу я наконец узнать, что это значит? -- спросил не без
раздражения Химик.
-- Дистанционно управляемый комплекс для производства
различных деталей, который с течением времени совершенно
разрегулировался, так как его оставили без всякого присмотра, --
объяснил Инженер.
-- Ага! И как давно, по-твоему?
-- Этого я не знаю.
-- С очень большим приближением и не меньшим риском можно
высказать гипотезу, что... минимум несколько десятков лет, --
сказал Кибернетик.
-- Но возможно, еще раньше. Если бы я узнал, что это
случилось двести лет назад, я бы тоже не удивился.
-- Или тысячу, -- флегматично добавил Координатор.
-- Как ты знаешь, автоматы контроля разрегулировываютея в
темпе, соответствующем коэффициенту иррадиации, -- начал
Кибернетик, но Инженер его прервал:
-- Они могут работать на ином принципе, чем наш, да и вообще
мы ведь даже не знаем, электронные ли это системы. Лично я так не
считаю. Материал какой-то неметаллический, полужидкий.
-- Дело не в деталях, -- сказал Доктор, -- но что вы думаете
об этом? Есть у вас какие-нибудь соображения? Для меня все это
совершенный туман.
-- Ты имеешь в виду жителей планеты? -- спросил Химик.
-- Да, я имею в виду жителей планеты.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Поздней ночью они добрались до холма с высоко возвышающимся
над ним корпусом корабля. Чтобы сократить путь и избежать встречи
с обитателями зарослей, они пересекли паучий лес в том месте, где
кусты расступались на несколько метров, как будто их выворотил из
почвы какой-то гигантский плуг. На вывороченных глыбах земли
буйно разросся лишайник.
Внезапные сумерки накрыли равнину, когда косой силуэт ракеты
был уже отчетливо виден, -- не пришлось даже зажигать фонарей.
Все проголодались, но еще больше устали, поэтому решили поставить
палатку на поверхности. Мучимый жаждой Физик -- вода кончилась у
них на обратном пути -- так хотел пить, что отправился по туннелю
в корабль. Его не было довольно долго. Они уже установили
