-- Мы можем лопнуть, а перевернуть его, говорю я вам,
должны! -- выпалил Доктор. -- Идите все -- нет, с этой стороны.
Так! Нечего брезговать! Ну, что там?
-- Подожди, -- сказал Инженер.
Он вышел и минуту спустя вернулся со стальными ломами. Они
подсунули ломы, как домкрат, под мертвое туловище и по команде
Доктора рванули вверх. Кибернетик вздрогнул, когда его рука,
съехав по скользкой стали, коснулась голой кожи существа. С
громким шлепком оно безвольно перевалилось набок. Все отскочили.
Кто-то вскрикнул.
Словно из гигантской веретенообразно вытянутой устрицы, из
толстой складчатой мясистой сумки высунулось маленькое -- не
больше детского -- двурукое туловище. От собственной тяжести оно
осело вниз, коснулось пола узловатыми пальчиками, качаясь все
медленнее и медленнее на растягивающихся перепонках бледно-желтых
связок, пока наконец не замерло. Доктор первым отважился подойти
к нему, подхватил мягкую многосуставчатую конечность. Маленький
торс, исчерченный бледными прожилками, выпрямился, и все увидели
плоское безглазое личико с зияющими ноздрями и чем-то
разодранным, похожим на покусанный язык, в том месте, где у людей
находится рот.
-- Обитатель Эдема... -- глухо сказал Химик.
Инженер, слишком потрясенный, чтобы говорить, уселся на вал
генератора и, сам не замечая этого, непрерывно вытирал руки о
комбинезон.
-- Так это одно существо или два? -- спросил Физик,
наблюдая, как Доктор осторожно ощупывает беспомощное тельце.
-- Два -- в одном или одно в двух. А может, это симбионты,
не исключено, что они периодически разъединяются.
-- Как тот уродец с черным волосом? -- догадался Физик.
Доктор кивнул головой, не прерывая своих исследований.
-- Но у этого, большого, нет ни ног, ни глаз, ни головы --
ничего! -- сказал Инженер и закурил, чего никогда не делал.
-- Это пока неизвестно, -- ответил Доктор. -- Думаю, что вы
не будете возражать против того, чтобы я его вскрыл. Так или
иначе, труп придется расчленить, иначе его отсюда не вынести. Я
взял бы кого-нибудь ассистировать, но это может быть...
неприятно. Есть добровольцы?
-- Я. Я могу, -- почти одновременно откликнулись Координатор
и Кибернетик.
Доктор поднялся с колен:
-- Двое -- еще лучше. Теперь я поищу инструменты, это займет
некоторое время. Должен сказать, что наше пребывание здесь
слишком усложняется. Еще немного -- и понадобится неделя, чтобы
вычистить себе один ботинок, -- мы не можем кончить ничего из
того, что начали.
Инженер и Физик вышли в коридор. Координатор, возвращавшийся
из перевязочной уже в резиновом переднике, с засученными
рукавами, задержался рядом с ними. Он нес никелированный поднос с
хирургическими инструментами.
-- Вы ведь знаете, как работает фильтр, -- сказал он. --
Если хотите курить, идите наверх.
Они пошли в туннель. Химик присоединился к ним, на всякий
случай захватив электрожектор, оставленный Инженером в машинном
отделении.
Солнце стояло высоко -- маленькое, сплюснутое. Разогретый
воздух дрожал над песками, как желе. Они уселись в полосе тени,
которую отбрасывал корпус ракеты.
-- Очень странное животное, и совершенно непонятно, как оно
могло запустить генератор, -- сказал Инженер.
Он потер щеку; щетина уже не кололась -- у всех отросли
бороды; то один, то другой заявлял, что нужно бы побриться, но ни
у кого на это не находилось времени.
-- Сейчас, честно говоря, меня во всей этой истории больше
всего радует, что генератор вообще дал ток. Значит, по крайней
мере обмотка цела.
-- А замыкание? -- заметил Физик.
-- Выбило автоматический предохранитель, но это ерунда.
Механическая часть рассыпалась целиком, но с этим мы справимся.
Запасные комплекты подшипников есть, нужно только поискать.
Теоретически, конечно, обмотку тоже можно привести в порядок, но
голыми руками -- с этим мы до седых волос провозимся. Теперь мне
ясно -- я просто не решался это проверить из опасения увидеть там
одну лишь пыль, а тогда знаете, что бы с нами было.
-- Реактор... -- начал Химик.
Инженер скривился.
-- Реактор -- само собой. До реактора очередь дойдет.
Сначала -- ток. Без тока мы ничего не сделаем. Течь в охлаждении
можно устранить в пять минут, но нужно заварить трубопроводы. Для
этого опять-таки необходим ток.
-- И что, ты думаешь заняться машинами сейчас? -- с надеждой
в голосе спросил Физик.
-- Да. Разработаем план очередности ремонта, я уже говорил
об этом с Координатором. Сначала попробуем исправить хоть один
агрегат. Конечно, придется рискнуть, потому что агрегат нужно
запустить без атомной энергии -- черт знает как! Разве что конным
приводом... Чтоб его... Все это время, пока бездействует
электрический распределитель, я понятия не имею, что делается в
реакторе.
-- Ничего страшного, нейтронные диафрагмы действуют даже без
дистанционного управления, -- сказал Физик. -- Реактор
автоматически перешел на холостой ход, самое большее -- при
предварительном запуске температура может повыситься несколько
выше допустимого, если охлаждение...
-- Благодарю. Реактор может расплавиться, и ты говоришь
"ничего страшного"?
Они препирались все запальчивее, потом начался серьезный
спор, а так как никому из них не хотелось спускаться в ракету,
рисовали схемы на песке, пока из лаза в ракете не вынырнула
голова Доктора.
Они вскочили.
-- Ну, что там?
-- С одной стороны, мы узнали мало, с другой, наоборот,
много, -- ответил Доктор, у которого был довольно своеобразный
вид: над поверхностью торчала только его голова. -- Мало, --
тянул он, -- потому что, как ни странно это звучит, я до сих пор
не разобрался, одно это существо или два. Во всяком случае, это
животное. Обладает двумя кровеносными системами, но они разделены
не полностью. То, огромное, носитель, двигалось, как я думаю,
скачками или шагами.
-- Это большая разница, -- сказал Инженер.
-- А может, и так, и эдак, -- объяснил Доктор. -- То, что
выглядело как горб... там находится пищеварительный тракт.
-- На спине?
брюхом вверх!
-- Ты хочешь сказать, что то, маленькое, похожее на... --
Инженер замялся.
-- На ребенка, -- спокойно докончил Доктор. -- Да, некоторым
образом оно ездило верхом на этом носителе -- во всяком случае,
это можно допустить. Ну, не верхом, -- поправился он. --
Вероятно, чаще всего оно сидело внутри большого туловища -- там
есть сумчатое гнездо, его можно сравнить только с сумкой кенгуру,
но сходство очень невелико и не имеет функционального характера.
-- И ты допускаешь, что это существо разумно? -- спросил
Физик.
-- Надо думать, если оно сумело открыть дверь и закрыть ее
за собой, не говоря уже о запуске машины, -- сказал Доктор,
почему-то не проявлявший желания выйти на поверхность, --
загвоздка лишь в том, что оно не имеет нервной системы в нашем
понимании.
-- Как так? -- подскочил Химик.
Голова Доктора подняла брови.
-- Что делать? Это факт. Там есть органы, о назначении
которых я не догадываюсь. Есть спинной мозг, но в черепе -- в
этом маленьком черепе -- мозга нет. Вернее, там есть что-то, но
любой анатом назвал бы меня профаном, если бы я попытался
доказать ему, что это мозг... Какие-то железы, похожие на
лимфатические... А между легкими -- у него три легких -- я
обнаружил нечто весьма удивительное. Нечто такое, что очень не
понравилось. Я это заспиртовал, потом посмотрите. А сейчас есть
более срочная работа. Машинное отделение выглядит, увы, как
бойня. Нужно немедленно выносить и закапывать все, в ракете
слишком тепло, и поспешность в самом деле необходима -- особенно
при такой жаре. Можете надеть темные очки и завязать лица, запах
не противный, но такое количество сырого мяса...
-- Ты шутишь? -- преодолевая тошноту, спросил Физик.
-- Нет.
Доктор наконец вылез из туннеля. Поверх резинового халата на
нем был надет второй, белый, снизу доверху в красных пятнах.
-- Мне очень неприятно, это действительно может вызвать
тошноту. Но что делать? Иного выхода нет. Идемте.
Доктор повернулся и исчез. Остальные переглянулись и
поочередно нырнули в туннель.
Похоронные работы, как назвал это Химик, закончились только
после полудня. Работали полуодетые, чтобы не перепачкать
комбинезоны. Расчлененные останки закопали в двухстах шагах от
ракеты, на вершине холма, и, несмотря на призывы Координатора
экономить воду, истратили на мытье пять ведер. Кровь огромного
существа, пока она не свернулась, очень напоминала человеческую,
но быстро становилась оранжевой и, высыхая, превращалась в
желтоватую рассыпающуюся пыль.
Измученный экипаж расположился под ракетой, никто даже
думать не мог о еде, все только жадно пили кофе и воду. Один за
другим люди задремали, хотя собирались обсудить первый этап
ремонтных работ. Когда они проснулись, уже наступила ночь. Снова
надо было идти на склад за продуктами, открывать банки консервов,
разогревать их, а после еды мыть посуду... В полночь неожиданно
решили не ложиться, а приступить к подготовительным работам.
Сердца их бились быстрее, когда они освобождали аварийный
генератор от заваливших его пластиковых и металлических обломков.
Работали ручными домкратами, лебедками, часами раскапывали
стальной хлам в поисках каждой запасной части, каждой мелочи --
уровня или ключа; наконец генератор был целиком осмотрен,
разбитый подшипник заменен новым, а лопасти самого маленького
компрессора приведены в рабочее состояние. Инженер добился этого
довольно простым и примитивным способом: поскольку запасных
лопастей было слишком мало, он попросту снял каждую вторую
лопасть -- производительность крыльчатки, естественно,
уменьшилась, но, во всяком случае, компрессор мог работать. В
пять утра Координатор объявил об окончании работ -- он сказал,
что так или иначе придется предпринять еще не одну экспедицию,
хотя бы для пополнения запасов воды, а впрочем, и по другим
причинам, и нечего менять привычный ритм сна и отдыха. Поспим до
рассвета и снова примемся за работу.
Остаток ночи прошел спокойно. Утром никто не изъявлял
желания выйти на поверхность, все были готовы работать дальше --
и немедленно. Инженер собрал что-то вроде комплекта инструментов
первой необходимости, и больше не приходилось за каждым пустяком
бегать по всем каютам. Сначала они установили, что
распределительный щит, усеянный оспинами коротких замыканий,
придется монтировать почти заново, заменяя изуродованные элементы
деталями, безжалостно снятыми с других, неработающих агрегатов.
Теперь оставалось запустить генератор. Разработанный Инженером
план был достаточно рискованным. Он предложил подать на
крыльчатку компрессора сжатый кислород и, превратив таким образом
компрессор в турбину, вращать с его помощью ротор генератора. В
нормальных условиях аварийная система запускалась водяным паром
высокого давления из реактора -- реактор, сердце корабля,
считался самым прочным из всех механизмов, -- но теперь ввиду
полного разрушения электросети об этом нечего было и думать.
Приходилось расходовать неприкосновенный запас кислорода, но они
рассчитывали снова наполнить опустошенные баллоны атмосферным
кислородом, когда машинное отделение начнет работать. Другого
пути не было, мечтать о запуске атомного реактора без
электричества мог только сумасшедший. Правда, Инженер втайне от
всех готов был и к такому безумному шагу, если бы "кислородный
