время он щелкнул переключателем коммуникационного устройства.
- Я "Эскулап-20"! Я "Эскулап-20"! - сказал он хрипло. - Вызываю
посадочный комплекс. Я представитель Межпланетной Медицинской службы.
Прошу координаты посадки. Масса корабля пятнадцать стандартных тонн. Цель
прилета - медицинская инспекция планеты.
Прошло какое-то время, пока сконцентрированное в лучевой пучок
сообщение, промчавшись много, много миль, наконец достигло адресата. Потом
оживший динамик проговорил: "Эскулап-20!" "Эскулап-20"! Повторите свое
сообщение!"
Кэлхаун терпеливо повторил его слово в слово. Мургатройд следил за
ним с сияющими глазами. Скорее всего он надеялся на то, что ему вновь
будет позволено завладеть микрофоном и от души поговорить с кем-либо из
людей.
- Я предупреждаю вас, - строго проговорил динамик, - что любой обман
в в вашем сообщении будет наказан самым суровым образом.
- Я захожу на посадку, - ответил Кэлхаун. - Дайте координаты,
пожалуйста.
Он записал переданные ему цифры. Выражение его лица было такое, как
будто он испытывал какую-то боль.
Корабль подбирался все ближе и ближе к сверкающей планете.
- Ш-и-и, ш-и-и? ш-и-и? - удивился Мургатройд.
- Вот именно, Мургатройд! Все начинается опять!
Мюррей Лейнстер Перевод В.Жураховского
Оружие - мутант.
ГЛАВА 1
"При любых обстоятельствах вероятность неблагоприятных
последствий всегда больше нуля. Но эта вероятность возрастает
многократно, если увеличивается продолжительность действий или
поступков. Эффект морального контроля может быть представлен
как математически описанное количество, процент, на который
сокращается число вероятных неблагоприятных случайностей.
Разумеется, назвать этот процесс можно по-разному - разумным
использованием вероятности или просто благочестием. В любом
случае, этот метод сделать неблагоприятные последствия поступка
менее вероятными. Поступки, определенные как преступления,
математически оправданы быть не могут. Например..."
Фитцджеральд. "Вероятность и поведение человека"
Кэлхаун лежал на койке и читал книгу Фитцжеральда "Вероятность и
поведение человека". Его кораблик, принадлежавший Медицинской Службе,
парил в гиперпространственном режиме, иначе называемом овердрайвом.
Этот режим позволял перемещаться со сверхсветовой скоростью. Во время
полета в овердрайве делать совершенно нечего, кроме как убивать время.
Друг и помощник Кэлхауна, тормал по имени Мургатройд, свернувшись
клубком, спал в углу кабины, тщательно прикрыл нос хвостом. В тишине
кабины то и дело раздавались какие-то щелчки, шорохи, постукивания:
звуковой фон был необходим человеку, чтобы не сойти с ума в мертвой
неподвижности гиперпространственного полета.
Кэлхаун зевнул и перевернул страницу. Что-то зашуршало, громко
щелкнуло, и записанный на пленку голос сказал:
- Пять секунд до выхода в нормальное пространство после
окончания сигнала.
Сурово зазвучал отсчет метронома. Заложив недочитанную
страницу, Кэлхаун заставил себя перейти к пульту, сесть в кресло и
пристегнуть ремни.
- Мургатройд! - обратился он к тормалу. - Травка зеленеет,
солнышко блестит, и кто-то там в гости к нам летит. Очнись, мы
прибываем!
Мургатройд открыл один глаз, увидел Кэлхауна в пилотском
кресле, встал, потянулся и побрел искать и место, где можно за
что-нибудь ухватиться. Большие серые глаза тормала внимательно
смотрели на Кэлхауна.
- Банг! - сказал голос, и начал отсчет: - Пять... четыре...
три... два... один...
На счет "один" корабль выскочил в нормальное пространство.
Ощущение было незабываемым. Желудок у Кэлхауна вывернуло наизнанку,
потом обратно, и так еще два раза. Возникло чувство
головокружительного спирального спуска по конусу. Кэлхаун с трудом
сглотнул слюну, а снаружи все переменилось.
В иллюминатор заглядывало местное светило, ослепительная Марис.
Созвездие Кита осталось за кормой. Хотя Кэлхаун лишь три недели назад
покинул штаб-квартиру Медицинской Службы, свет этих звезд должен
путешествовать много-много лет, чтобы дойти до точки, где он сейчас
находился. Третья планета звезды Марис величественно кружилась по
своей орбите. Кэлхаун сверил данные, довольно кивнул и сказал через
плечо, обращаясь к Мургатройду:
- Все в порядке, мы на месте!
- Чи! - пронзительно завопил Мургатройд, раскрутил хвост,
которым придерживался за ручку ящика, и вспрыгнул на крышку, чтобы
посмотреть на экран.
Конечно, изображение для него смысла не имело. Просто тормалы
имитировали поведение людей подобно попугаям, подражающим человеческой
речи.
- Это Марис-3, - объяснил ему Кэлхаун. - До него рукой подать.
Там колония с Деттры-2. Как сказано в рапорте, город построен два года
- земных года - назад. Сейчас там должна быть приличная колония.
- Чи-чи! - согласился Мургатройд.
- Прочь с дороги! - приказал Кэлхаун. - Начинаем подтягиваться
на посадочную орбиту. Я сообщил, что мы прибыли.
Он начал стандартный маневр подхода на внутрисистемной тяге, что,
само собой, потребовало времени. Несколько часов спустя он щелкнул
тумблером передатчика и запросил разрешения на посадку по стандартной
формуле.
- Говорит корабль Медслужбы "Эклипсус-20". Прошу посадки. Прошу
координаты космодрома. Наша масса - пятьдесят тонн. Повторяю,
пять-ноль тонн. Цель визита - планетарная санинспекция.
Он откинулся на спинку кресла. Задание было рутинным. В
космопорту на Марисе-3 должна сыть посадочная решетка. Диспетчер
сообщит координаты точки, в которой должен зависнуть медкорабль.
Посадочная решетка протянет в космос, на расстояние пяти планетарных
диаметров, щупальце посадочного поля, поймает корабль и, мягко
притянув к поверхности, опустит на посадочную решетку. После этого
Кэлхаун, как официальный представитель Медслужбы, вступит в серьезные
переговоры с властями колонии с целью выяснить состояние общественной
системы здровоохранения.
Кэлхаун ждал ответа на запрос и рассматривал диск планеты. -
Судя по карте, - заметил он, обращаясь к Мургатройду, - город
расположен на берегу вон того залива.
С поверхности пришел наконец ответ. В динамике космофона
раздался удивленный голос:
- Что? Что вы там такое сказали?
- Корабль медслужбы "Эклипсус-20", - терпеливо повторил Кэлхаун.
- Прошу координаты посадки. Масса пять-ноль тонн. Цель визита:
планетарная санинспекция.
- Медкорабль? - с еще большим удивлением сказал голос. -
Великие Небеса! - Судя по тону, человек у микрофона отвернулся в
стороны: - Эй, вы только послушайте его!
- Наступила тишина. Кэлхаун приподнял брови. Он не ожидал
затруднений. Он должен был познакомить медиков Мариса-3 с последними
достижениями в области медицины. Если же эти сведения уже имелись на
планете путем обмена и торговли, Кэлхаун должен был в этом убедится. В
любом случае, через три дня он вернулся бы на борт медкорабля,
посадочная решетка забросила бы "Эклипсус-20" на орбиту, и Кэлхаун с
Мургатройдом поспешили бы с докладом в штаб-квартиру Службы. Возможно,
- хотя и маловероятно - он увез бы с собой какую-нибудь новинку,
придуманную медиками этой колонии.
Кэлхаун нетерпеливо постукивал по приборной панели пальцами.
Слишком долгая пауза. Наконец послышался новый голос.
- Эй, наверху! Отзовитесь!
Кэлхаун очень вежливо ответил.
- Ждите, - сдавленно сказал голос.
Послышалось неразборчивое бормотание. Люди, собравшиеся вокруг
передатчика в пятидесяти тысячах миль внизу, совещались. Потом -
щелчок. Кэлхаун снова вопросительно поднял брови - это абсолютно не
вписывалось в рамки рутинной процедуры! Важность Медслужбы еще никто и
никогда не оспаривал. Штаб-квартира местного сектора находилась в
созвездии Кита. Сотрудникам приходилось работать с двойной и тройной
нагрузкой и существовать Медслужба могла лишь благодаря согласию
колоний помогать. Ведь Медслужба была чем-то вроде межзвездной
клиники. Сюда собирался и отсюда распространялся новый опыт лечения и
диагностики, а время от времени местная служба входила в контакт с
аналогичной штаб-квартирой соседнего сектора. Например, новой
технологии генной селекции понадобилось всего пятьдесят лет, что-бы
пересечь Галактику. Неплохая скорость, учитывая, сто полет по прямой в
овердрайве занял бы три года. Медицинская служба стоила затраченных
усилий. Десятки колоний выжили только благодаря помощи медкораблей. И
никогда, нигде медкораблю еще не отказывали в гостеприимстве.
- Слушайте, внизу! - нарушил молчание Кэлхаун. - В чем дело? Вы
думаете меня сажать?
Молчание. Потом, совершенно внезапно, кабину наполнил
оглушительный грохот. Вибрировало все, что могло вибрировать,
подпрыгивать, дребезжать и стучать. Отключилась система освещения -
сработали предохранители. Затарахтел клаксон детектора наружных
обьектов. Вскрикнул индикатор температуры корпуса. Внутреннее
гравиполе дало всплеск интенсивности и исчезло. Пульт словно сошел с
ума. На несколько секунд воцарился бедлам.
Потом все стихло. Мертвая тишина. Невесомость, темнота. Где-то
жалобно мяукнул Мургатройд.
Кэлхаун вспомнил книгу, которую читал во время полета. По книге,
он имел дело с "неблагоприятными последствиями", нацеленными, скорее
всего, на прекращение существования медкорабля.
- У кого-то чешутся руки, - подчеркнуто спокойно сказал Кэлхаун.
- Черт подери, какая муха их укусила?
Он щелкнул клавишей экранов. Видеоэкраны имели сложную
чувствительную систему предохранителей, потому что нет в космосе
объекта беспомощнее ослепшего корабля. Экраны, вопреки надежде
Кэлхауна, не загорелись: значит, предохранители вовремя не сработали.
Волосы на голове Кэлхауна зашевелились. По мере того, как глаза
привыкли к темноте, он начал различать слабое флюоресцентное свечение
и понимать, что произошло. Посадочная решетка "шлепнула" медкорабль
силовой "ладонью", расчитанной на посадку лайнера массой в двадцать
тысяч тонн. Такая энергия парализовывала любой приборы сжигала любой
предохранитель. Это не было случайным совпадением и несчастным
случаем. Они поняли, с кем имеют дело: переспросили, велели
подождать... Да, попытка уничтожить медкорабль налицо.
- Возможно, - сказал сам себе Кэлхаун, окруженный чернильной
темнотой кабины, - прибытие медкорабля невыгодно вследствии чьего-то
нехорошего поступка и теперь они стараются от нас избавиться. Очень на
то похоже.
Мургатройд жалобно завыл.
- И мне кажется, - холодно продолжал Кэлхаун, - что кое-кому не
помешает хороший ответный пинок.
Обратная связь!
Отстегнув привязной ремень, он нырком пересек кабину, открыл
металлическую дверцу. То, что он сейчас делал, обычно производилось в
пункте обслуживания посадочной решетки людьми в толстых изолирующих
перчатках. Чудовищная энергия уходила на ввод в овердрайв даже
пятидесятитонного корабля и чудовищная энергия возвращалась в
аккумуляторы, когда корабль выходил обратно. Теперь Кэлхаун перекинул
контакты так, что всю эту энергию можно было сбросить на посадочную
решетку.
Он поплыл обратно к пульту.
Корабль дернуло: посадочное поле решетки безжалостно затрясло
корпус. Кэлхаун успел схватиться за спинку кресла, но новый толчок
