Радхаур кивнул:
- Я не хочу, чтобы она умерла. Но я люблю другую. - Он любит ту,
которую еще ни разу не видел - блондинку из пророчества.
- Но у меня нет средств для такого похода, - произнес неуверенно сэр
Димерик. Увидев непонимающий взгляд Радхаура, он быстро сказал: - Но я
готов сражаться на вашей стороне...
Радхаур кивнул. Из кельи вышла Марьян.
Все жрица Храма несмотря на ранний час вышли их провожать.
Марьян уезжала с человеком, подарившим ей жизнь и жизнь эта сулит ей
еще очень много счастья. Она с помощью сэра Димерика села в седло и
улыбнулась Радхауру.
Он улыбнулся ей в ответ. Она красивая, жизнь длинная, все может быть.
Пророчество - не есть истина, как предупреждала его главная жрица, а лишь
вероятность. "Все зависит от человека!" - вспомнил он.
Радхаур тронул поводья коня. Он хотел вернуться в свой замок, в
Рэдвэлл. Он устал. И еще одна мысль не давала ему покоя - девушка из
Маридунума, для которой Прист купил дом. Прист погиб, имени ее Радхаур не
знает, но должен найти ее. Если она жива и все с ней в порядке - значит он
просто навоображал себе черт знает чего. Но если... Он не желал думать об
этом.
Радхаур посмотрел в сторону Марьян и опять улыбнулся ей. Она
действительно очень красива, - вновь подумал он.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. СМЕРТЬ МАГА
Мужчина, будь мужчиной,
А куклой - никогда,
Которую швыряет
Судьба туда-сюда!
Отважных не пугает
Судьбы собачий лай, -
Так, значит, не сдавайся,
Навстречу ей шагай!
Шандор Петефи
34. МГНОВЕНИЕ СЛАБОСТИ, МГНОВЕНИЕ СИЛЫ
Пускай нет в небе луны!
Обманчивей лунного света
Цветы унохана.
Чудится, будто ночью
Кто-то белит холсты.
Сайге
Покои хозяина замка Рэдвэлл неузнаваемо изменились за последние дни,
Кругом валялись огарки свечей, раскрытые книги, самые неожиданные вещи.
Сейчас здесь властвовал Хамрай, в комнатах графини обитала Аннаура.
Аннаура!
Боль и страх, желанное и невозможное!
Хамрай захлопнул книгу и откинулся на спинку кресла. Чудес на свете
не бывает - заклятие Алвисида может снять только сам Алвисид. Будь проклят
день, когда Хамрай еще безусым мальчиком заглянул в таинственную пещеру,
где жила странная, капризная, непредсказуемая и холодная Моонлав! Если бы
он знал тогда, какие страдания выпадут на его пути, оказавшимся
бесконечным, он бежал бы без оглядки. Прошлое, увы, не вернешь.
В отрезанном от всего мире дьявольским куполом пространстве Рэдвэлла
у Хамрая вновь проснулась надежда - ни солнце, ни звезды, ни силы
космические, ни какие-либо другие случайные обстоятельства не смогут
повлиять на его работу. А когда он в одном из запертых помещений замка
обнаружил библиотеку (по наростам пыли было ясно, что книгами не
пользовались не менее чем столетие, а то и больше), и после беглого
знакомства понял, что книги принадлежали самому Алвисиду, Хамрай счел это
добрым предзнаменованием. Все бурлило в груди старого мага. На сей-то раз
получится и он сможет обладать женщиной - что-то пело внутри. Наверное,
его магическая сущность. Теперь Хамраю жаждалось не просто обладать
женщиной - нет. Одна из многих оказалась единственной, заслонившей мир.
Заклятия на книгах Алвисида оказались простейшими, магических
кристаллов после алголиан было достаточно и Хамрай работал. Работал как
никогда прежде - сильнейший стимул гнал его вперед.
Аннаура!
Он видел ее каждый день. И не желал, но пришлось немного
воздействовать на нее магической силой - чтобы ждала, чтобы не торопилась
(Хамрай перехватил ее задумчивый взгляд на сэра Бламура, когда они ужинали
при свечах).
Победа казалась близка... Только казалась.
Хамрай устало провел руками по спутавшимся волосам - жизнь пуста и
беспросветна. За дни неустанных попыток он открыл секрет коридора
Алвисида, но разве это имело для него значение? Разве что, если он захочет
убежать от Аннауры, уединиться в безлюдных песках и закончить жизнь в
зверином одиночестве.
Дверь сзади приоткрылась. Хамрай обернулся. В дверях стояла Аннаура.
- Мне страшно, сэр Ансеис, - сказала она голосом, от которого у мага
пошла дрожь по спине. - Побудь со мной в моих покоях, пока я не усну.
- Здесь нечего бояться, - сказал он, вставая ей навстречу.
- Мне кажется, что привидения ходят по замку, заглядывают мне в лицо,
когда я сплю, хотят навести порчу и украсть мою красоту.
- Здесь нет привидений, я же говорил. Я лично проверил все: даже
домовые сбежали вместе со всеми из замка.
- Все равно, - капризно сказала Аннаура. - Побудь со мной!
Она с любопытством разглядывала магические предметы в беспорядке
разбросанные на обширном столе графа и стоящий посреди комнаты слабо
светящийся полупрозрачный столб из крупных фиолетовых кристаллов.
- Хорошо, - вздохнул Хамрай. Не очень-то он и сопротивлялся женской
магии ее глаз.
Он провел ее в спальню графини. Она скинула спешно наброшенное платье
(Хамрай обратил внимание, что все свечи были зажжены) и осталась нагой
пред его жадным взглядом. Старый маг сглотнул застрявший в горле ком, не
позволяя дрожи охватить застоявшиеся члены и приподнял одеяло на постели -
жестом предлагая даме лечь.
Она стояла, подставляя его взгляду прелести своего тела. Да, она была
очень красива - каждая линия тела гармонична, каждый оттенок кожи, каждая
выпуклость... Самая ли она красивая из тех, что Хамрай видел в своей
жизни? Нет - в гареме шаха были женщины более броские, ослепляющие,
горячие... Но Аннаура затмила их всех - она единственная для него, Хамрая.
Он вдруг понял, что готов отдать за нее жизнь...
- Вы не поцелуете меня перед сном, барон? - Аннаура устала ждать. Что
останавливает его? Почему он так робок? Может, после того, как он спас ее
от насилия принца Вогона, он считает что любой мужчина ей неприятен? Это
правда. Но барон - единственное во всем мире исключение. Она любит его,
она хочет его, она не может больше ждать!
Хамрай молча шагнул к ней, положил руку на обнаженное бедро (словно
энергетический разряд встряхнул обоих), второй рукой нежно, почти не
дотрагиваясь, обнял за спину и коснулся желанных запретных женских губ.
Губ Аннауры! Забытая сладость поцелуя опьянила, закружила голову,
отбросила само время куда-то прочь и остановила краткое мгновение на целую
вечность. На целую жизнь!
- Я люблю вас, барон, - задыхаясь прошептала Аннаура. - Я никогда так
не любила. Берите же меня, я ваша!
Руки лежавшие на дрожащем горячем теле бессильно опустились, безумное
наваждение поцелуя разбилось вдребезги. Барон сделал шаг назад.
Хамрай рычал беззвучно от бессилия и боли, проклинал всех богов и
демонов, Моонлав, Алвисида, час когда родился, шаха Балсара и все на
свете...
- Берите же меня, барон! - Аннаура тоже теряла голову - ни один
мужчина еще не был так желанен для нее, как этот удивительный странный
французский рыцарь, пленивший ее сердце, завладевший ее помыслами и
чувствами. - Бери же те меня скорее, я вся горю!!! Разве я не хороша?! Я -
ваша, барон!..
Он сделал еще шаг назад.
Она открыла глаза и взгляды их встретились.
Жаркое лето поцелуя сменилось стужей непреодолимого заклятия
Алвисида.
Хамрай в ужасе сделал еще шаг назад - словно не желанная женщина
стояла перед ним, а сама смерть во всей своей леденящей, кошмарной
притягательности.
- Барон... вы... вы мужчина?! - последние слова она произнесла
голосом твердым и звонким.
Они смотрели в глаза друг другу.
Хамрай, четко осознавая гибельность поступка, хотя и не раздумывал
особенно над словами, поднял вверх руку, словно призывая к вниманию
беснующуюся разъяренную толпу и произнес медленно и торжественно:
- Завтра кончается срок Клятвы. Семь лет назад погибла моя невеста в
милой Франции и я поклялся семь лет не знать женщин. Я не нарушил
священную Клятву. И не нарушу. Но завтра срок истекает.
- Я люблю вас, барон, - вдруг нежно прошептала Аннаура, мгновенно
сменив раздражение на восхищение своим избранником.
- Завтра срок истекает, - хрипло выговорил Хамрай, соображая что же
он наделал.
Аннаура забралась в постель, закрыла глаза и сладко улыбнулась.
- Я уже в завтра! - прошептала она. - Я горжусь вами, барон, я
благодарна судьбе, что свела меня с таким замечательным рыцарем!
Он накинул на нее одеяло, склонился и поцеловал подставленную щеку.
Аромат ее волос призывал немедленно раздеться и лечь к ней, познать
счастье и смысл жизни.
Хамрай был старый маг и еще мог владеть своими чувствами, хотя
Аннаура почти отобрала это умение. Он направился к дверям.
- Я жду завтрашнего дня! - послала прощальный поцелуй Аннаура.
- Я тоже, - сказал Хамрай, - Я люблю вас, вы отобрали мое сердце и
стали моей жизнью, - сказал Хамрай и вышел.
Своими словами он подписал себе смертный приговор. Отсрочка до завтра
ничего не решала - то, что не сделал больше чем за столетие не сделаешь за
сутки. Но попытаться еще раз надо...
В кромешной темноте спускался Хамрай в подземелье замка - в
усыпальницу Сидмортов, к волшебному коридору Алвисида, к единственному
выходу из блокированного Дьяволом замка в огромный окружающий мир, который
не прекратит существовать со смертью мага. В мир, которому безразличны его
мучительные раздумья и сомнения. Хамраю не нужен был факел - он прекрасно
видел в темноте. Он полтора столетия провел в темноте. Факел любви только
сейчас зажегся перед ним, чтобы спалить его никому не нужную пустую
пресную жизнь ярким ослепительным пламенем счастья.
Жизнь без любви, или - жизнь за любовь?!
Хамрай шел между гордых надгробий, думая о смерти. Он не боится ее. И
не боялся никогда. Но у него еще есть дела в этой жизни.
Он прошел тайной лестницей и приблизился к плите с зеленой змеей.
Долго смотрел на символ Алвисида не зная - проклинать ему всемогущего бога
или благодарить. Он бережно протер рукой волшебный знак и вставил
маленький магический кристалл точно под размер впадины. Хамрай не
сомневался, что выход откроется - он знал.
И выход действительно открылся пред ним. Хамрай вошел без всякого
трепета - другим были заняты мысли его.
Но он сразу обратил внимание на неожиданную странность - выход
напротив, в Каталог Ферстстарр, был плотно закрыт - а ведь он стоял
приоткрытый немного, намертво застопоренный, в прошлый раз!
В дальнем конце волшебного коридора, у прозрачной непреодолимой
стены, закрывающей проход во дворец Алвисида, спиной к Хамраю стоял
человек!
- Кто ты?! - громко крикнул Хамрай. Он не удивился бы здесь никому.
Даже самому Алвисиду.
Человек вздрогнул от неожиданности и быстро повернулся.
Это был Фоор.
Верховный Координатор был потрясен, увидев Хамрая здесь и сейчас. Он
