сложная задача распадается на более простые подзадачи, и,
несомненно, машины научатся когда-нибудь эти подзадачи
распознавать, и, таким образом у них могут появиться свои,
особые цели, непредвиденные теми, кто задал им основную задачу,
поставил перед ними конечную цель. Но конечную цель сможет
поставить только человек - и не потому, что машина никогда не
сможет моделировать человеческие желания, которые лежат в
основе целеполагания. Наверное, когда-нибудь сможет. Но строить
такую сложную и дорогую модель никогда не понадобится, потому
что создать живого человека гораздо проще - все знают как это
делается.
Только человек, с его мечтами и фантазиями, с его неуемным
любопытством и желанием новизны, с его завистью и стремлением к
власти (если нельзя над себе подобными, то хотя бы над природой
или над техникой), с его несовершенным телом, сами
несовершенства которого постоянно порождают потребности во все
новых и новых способах лечения, с его несовершенным мозгом
подверженным неврозам и психозам, рождающим уж и вовсе
причудливые желания, только человек со всеми его
несовершенствами и слабостями, только такой человек (а отнюдь
не сознательный ангел, каким нам чаще всего изображают человека
будущего) способен будет занять место генератора желаний в
сверхсложной кибернетической системе. Только он сможет ставить
перед системой такие цели, которые не дадут ей придти в
состояние информационного равновесия со средой. Но все это при
условии, что он не разучится желать невозможного.
Разумеется, все это очень опасно. Развитие всегда сопряжено
с большим риском. Например, как я уже сказал, у кибернетической
системы могут появиться собственные цели и желания, и нет
гарантии, что в один прекрасный день она не пожелает избавиться
от генератора желаний и уничтожит человечество. Но с другой
стороны, кто мешает генератору желаний пожелать чтобы этого
никогда не случилось? Система сама будет следить за тем, чтобы
быть неопасной для человека. Гораздо опаснее непредвиденные
последствия воздействия системы на природу, но этот риск -
принципиально неизбежная плата за развитие. Решая вопрос о том,
готовы ли мы платить такую цену, необходимо ясно понимать: если
человечество не будет развиваться, оно в конце концов неизбежно
погибнет, развитие же, со всеми его опасностями все же дает
человечеству шанс на бессмертие. В последующих главах я
остановлюсь на этом подробнее.
А сейчас я скажу о своих сомнениях. Во всех
вышеприведенных рассуждениях я предполагал, что мы все еще
можем избежать тупика в развитии - если изменим свои взгляды и
свое поведение. Но очень может быть, что игра уже проиграна и
путь к прогрессу навсегда закрыт для человечества. Человеческая
цивилизация росла подобно тому как растут дети: периоды бурного
роста чередуются у них с периодами остановки в росте.
По-видимому, эти перерывы в росте совершенно необходимы: в
периоды бурного роста различные системы организма развиваются
неодинаково быстро, и если время от времени не останавливаться
для того, чтобы привести их в соответствие друг с другом,
накапливающиеся диспропорции могут вызвать гибель всего
организма. Возможно, мрачное средневековье было такой же
необходимой остановкой в росте цивилизации, как и остановка в
росте человека перед окончательным созреванием. Созревание -
самый бурный период роста, но одновременно и последний такой
период. Затем следует длительный период стабильности с
неизбежной смертью в конце. Очень может быть, что наша
цивилизация подошла уже к зрелому возрасту и расти больше не
будет. Межпланетный барьер останется непреодоленным, и земная
цивилизация будет существовать в почти неизменном виде до тех
пор, пока светит солнце, и когда погаснет солнце, угаснет и
цивилизация. Впрочем, цивилизация скорее всего погибнет еще
раньше: например, в Землю может врезаться комета, и цивилизация
не преодолевшая межпланетного барьера не сможет предотвратить
этого.
Возможно даже, что существует некоторый фундаментальный
закон развития, согласно которому бесконечное развитие
невозможно, и цивилизации, подошедшие к межпланетному барьеру
вступают в пору зрелости и перестают расти. Может быть, именно
этим объясняется то обстоятельство, что мы не можем обнаружить
в космосе достоверных следов более высокоразвитых цивилизаций -
таких цивилизаций попросту нет.
Но если это так, если наша цивилизация стоит на пороге очень
долгого периода взрослости, то мои призывы желать невозможного
попросту вредны. Есть вещи, которые взрослым лучше не делать
(заставьте взрослого, солидного дядю танцевать брейк-данс - он
себе шею свернет!).
И все-таки я оптимист. Даже если другие цивилизации в нашей
Галактике попали в ловушку ограниченных ресурсов, мы должны
отнестись к этому не как к примеру, которому нужно следовать, а
как к уроку, из которого следует сделать соответствующие
выводы. Если другие цивилизации застряли на каком-то этапе
своего развития, то это значит, что место Хозяина Вселенной
пока вакантно, и хозяевами вселенной можем стать мы - если
научимся преодолевать барьеры роста.
Я верю, что нынешний барьер преодолим. Преодолеть его
поможет наметившаяся сейчас тенденция к возвращению
индивидуальности, о которой я уже упоминал. Люди становятся все
более непохожими друг на друга. Этому способствует не только
индивидуализация вещей, и не только освобождение человека от
бессмысленной механической работы, но и новая информационная
техника, позволяющая каждому проводить увеличившийся досуг
по-своему: если раньше все смотрели одну и ту же телевизионную
программу, то теперь видео и прямое спутниковое вещание
позволяют каждому выбрать передачу по вкусу; если раньше
образование было стандартизировано и централизовано в школе, то
теперь персональные компьютеры открывают возможность
индивидуализированного образования.
Люди становятся разными не только духовно, по даже и
физически: современная медицина позволяет выжить людям со столь
странными врожденными анатомическими и физиологическими
особенностями (проще говоря уродствами), что уже через
несколько поколений нельзя будет, как в наши добрые старые
времена, нарисовать анатомический атлас, годный для каждого
человека - у каждого будет своя анатомия и понятие
физиологической нормы потеряет всякий смысл. Кто-то может быть
воскликнет в ужасе: "Человечество вырождается!". Это не совсем
так: человечество готовиться к эволюционному скачку. Мы
называем уродами людей не приспособленных к нынешним условиям
существования. Но кто знает, в каких условиях человечество
будет жить завтра? Не поменяются ли "нормальные" и "уроды"
местами? Во всяком случае эволюционному отбору будет из чего
выбрать.
Последнее рассуждение применимо не только к физическим, но и
к духовным нормам. Сейчас, когда трещат по швам нормы поведения
и разрушаются стереотипы мышления, ценители культуры кричат о
том, что цивилизация приходит в упадок, идет назад, от высокой
культуры к бескультурью, от накопленного веками порядка к
хаосу.
Да, это так. Но что такое культура, как не набор норм
поведения и стереотипов мышления выработанных обществом для
того, чтобы приспособится к каким-то определенным условиям
существования. Когда условия резко меняются, так же резко
должна измениться и культура, иначе общество погибнет. Но к
изменениям способны лишь"размытые" культуры, с нежесткими
нормами и терпимостью к разнообразию.
Условия существования подвергают разнообразные взгляды,
обычаи и нормы естественному отбору. Когда условия достаточно
долго не меняются, ненужные в данных условиях культурные нормы
полностью отсеиваются и подавляются. Все представители данного
общества начинают вести себя одинаково, что очень радует
любителей порядка. Но такая ситуация - эволюционный тупик.
Развиваться дальше некуда, потому что естественному отбору
больше не из чего выбирать. Большего порядка достигнуть
невозможно потому что новый порядок невозможно создать из
ничего , порядок можно создать только из хаоса.
Чем большим будет хаотическое разнообразие индивидуальностей
составляющих человечество, тем больше у него шансов успешно
приспособиться к тем гигантским изменениям условий
существования, которые повлечет за собой Великий Прорыв в
космос. Чтобы совершить этот прыжок в неизведанное, нужно
разбежаться, а чтобы получше разбежаться - отступить немного
назад. Прочь от прошлого опыта, который в новых условиях не
помогает, а лишь запутывает нас ложным сходством настоящего с
будущим.
Если совершать прорыв в космос - то только сейчас, когда силы
двух противоборствующих тенденций - к расширению
индивидуальности и свободы с одной стороны, и увеличению
"сознательности", загоняющей индивидуальность в жесткие рамки,
с другой - временно равны, и исход их поединка неясен. Земная
цивилизация переживает момент неустойчивости, а неустойчивость
всегда богата возможностями. Представьте себе маленький камешек
находящийся в неустойчивом равновесии на вершине горы. Он может
покатиться в любую сторону. Если он покатится по южному склону,
он вызовет лавину, которая уничтожит деревню у южного подножья
горы, если этот же маленький камешек покатится в
противоположную сторону, лавина уничтожит совсем другую
деревню, находящуюся на северном склоне, в десятках километров
от первой. Если же он покатится на восток, то вызванная им
лавина перекроет горную реку и образуется озеро, а если на
запад - он упадет в щель, не вызвав никакой лавины. Но пока
камешек на вершине горы, мы можем выбирать из этих
возможностей, и чтобы осуществить любую из них, достаточно
легкого прикосновения к камушку.
Когда лавина пойдет ее уже ничто не сможет остановить, но
сейчас достаточно легчайшего прикосновения, даже дуновения,
чтобы из множества очень различных будущих вызвать к жизни
какое-нибудь одно будущее. Настоящее Будущее. Такова природа
неустойчивости.
Мне кажется, что земная цивилизация находится сейчас
именно в таком состоянии неустойчивости, и любая мелочь может
решить, что ждет человечество впереди - миллионы лет прозябания
и застоя или же бесконечное развитие, одно дающее шанс на
бессмертие. Потом будет поздно - единожды выбранное состояние
станет самоподдерживающимся и его, как лавину, уже нельзя будет
остановить, но пока еще все возможно. Ловушка ограниченных
ресурсов еще не захлопнулась, и не все еще люди прониклись
смирением. Научно-техническая революция все еще продолжается.
Но неустойчивое состояние может продлиться в лучшем случае
еще несколько десятков лет. И вот, пока оно есть, мы сможем
попытаться опровергнуть гипотезу о невозможности бесконечного
развития своим примером. Собственно говоря, это мое сочинение
есть не что иное как очень скромная попытка "подтолкнуть
камешек" в сторону неограниченного прогресса. Единственное, что
я могу для этого сделать - это помочь людям научиться желать
по-крупному. Конечно, желать - еще не означает мочь, но для
того чтобы смочь, нужно, как минимум, пожелать.
Пожелать что-нибудь по-настоящему крупное. Не какие-нибудь
там новые шмотки (хотя такие желания тоже способствуют
прогрессу техники), а нечто, кажущееся настолько за пределами
осуществимого, что нам пришлось убедить себя в том, что мы
этого вовсе не хотим. Если мы поймем, что мы обманываем себя,
