чтобы выбрать себе одежду на сегодня. Оттуда послышался шелест
перебираемых материй.
- Я действительно очень сожалею, что помешал тебе, Торн, - сказал
Ридон, расхаживая по комнате и рассматривая лежащие тут и там разные
безделушки. - Венсит хотел, чтобы я поговорил с тобой. Он просит тебя об
одолжении.
- Для Венсита я сделаю. Но не для тебя.
- Ну, не злись. Я же сказал, что сожалею.
- Хорошо, хорошо...
Молчание, а затем раздался голос Торна, в котором чувствовалось
неприкрытое любопытство:
- Ну, так что же нужно Венситу?
- Он хочет, чтобы ты выступил в Совете и потребовал объявить Моргана
и Мак Лейна чистокровными Дерини, не ограждаемыми законом от применения
против них тайных сил. Ты можешь это сделать?
- Объявить чистокровными Дерини? Это серьезно...
Снова молчание, затем Торн продолжил. Его гнев, казалось, уже прошел.
- Хорошо, я попытаюсь. Но, надеюсь, Венсит знает, что я не обладаю
уже таким влиянием, как раньше. В прошлом месяце произошла смена
коадъюторов. И почему ты сам не хочешь выступить? Ты же чистокровный
Дерини. Ты имеешь право выступать на Совете, хотя и не являешься членом
Внутреннего Круга.
- У тебя плохая память, Торн, - возразил Ридон. - Когда я в последний
раз стоял перед Советом, я дал клятву никогда не входить в эту комнату, и
ни в какую другую, если там находится Стефан Корам. Эту клятву я не
нарушал семь лет и не собираюсь нарушать ее и сейчас. Венсит сказал, что
это должен сделать ты.
Торн вышел из гардеробной, расправляя складки фиолетовой туники под
мантией с золотой вышивкой.
- Хорошо, хорошо. Вам не следует беспокоиться из-за этого. И все-таки
жаль. Если бы не Корам, ты сам был бы уже коадъютором. А вместо того ты и
Венсит...
- Да, мы составляем прекрасную пару, не правда ли? - спросил Ридон,
глядя на Торна прищуренными глазами. - Венсит - лиса, и не скрывает этого.
А я... Как ты помнишь, Корам сравнил меня с Люцифером наших дней, падшим
ангелом, выброшенным во мрак из Внутреннего Круга, - он с мрачной улыбкой
рассматривал ногти. - Действительно, я всегда любил Люцифера. До своего
падения он был одним из самых блестящих и выдающихся ангелов.
Позади Ридона вспыхнул огонь, осветив его на мгновение малиновым
светом. Торн громко икнул и с трудом сдержал испуганный жест.
- Пожалуйста, не играй такими вещами, - прошептал он. - Ведь могут
услышать.
- Кто? Люцифер? - спросил Ридон. - Чепуха, дорогой Торн. Боюсь, что
наш обожаемый Князь Тьмы - всего лишь придуманный дьявол, волшебная
легенда для запугивания непослушных детей. Настоящие дьяволы - это люди
наподобие Моргана и Мак Лейна. Ты должен хорошо это помнить.
Торн, хмурясь, накинул мантию, поправил ее, застегнулся, дрожащими
руками натянул на лоб узкий золотой обруч.
- Хорошо. Пусть Морган и Мак Лейн - дьяволы. Если ты так сказал,
значит, это правда. Но не могу же я так заявить перед Советом, даже если
Морган и Мак Лейн действительно представляют собой то, что ты сказал, а я,
учти, этого не знаю, так как никогда не встречался с ними. К тому же они,
хотя и всего лишь наполовину, Дерини, и, следовательно, согласно древнему
закону, ни один из нас не имеет права применять против них тайные силы. У
меня на руках должны быть очень веские доказательства, чтобы Совет изменил
их статус.
- Они у тебя будут, - пообещал Ридон, машинально массируя шрам
кончиком пальца. - Тебе нужно только сообщить Совету, что Морган и Мак
Лейн способны делать такие вещи, которые не должны бы уметь. И если это не
убедит Совет, ты должен добавить, что эти двое будут представлять
опасность для самого Внутреннего Круга.
- Но они даже и не знают о существовании Совета!
- Слухи всегда есть, - коротко ответил Ридон. - И ты, кроме того,
должен помнить, для своей же пользы, что этого хочет Венсит. Мне
продолжать дальше?
- Да... да нет, не стоит.
Торн нервно откашлялся и повернулся к зеркалу, чтобы осмотреть себя.
Он с трудом сдерживал дрожь в пальцах, когда поправлял воротник.
- Я сделаю то, о чем вы просите, - продолжал он более уверенно. - И
надеюсь, что ты, в свою очередь, напомнишь Венситу о том риске, которому я
подвергаю себя, передавая его просьбу. Не знаю, что вы хотите сделать с
Морганом и Мак Лейном, да и знать не хочу. Но Совет всегда придерживается
нейтральной позиции. Он всегда очень бурно реагирует на то, когда один из
его членов вмешивается в политические распри. Венсит сам мог бы войти в
Совет, если бы был более покорен, - закончил Торн.
- Покорность не в характере Венсита, - мягко возразил Ридон. - И не в
моем тоже. Однако если ты испортишь отношение с одним из нас, то у меня
есть возможность представить все дело так, что тебе будет грозить
опасность. Кроме того, поговаривают, что назрела необходимость вывести
кое-кого из Совета.
- Но не думаешь же ты, что могут вывести меня... - в бледно-голубых
глазах мелькнул ужас.
- Конечно, нет.
Торн с трудом проглотил слюну, выпрямился и шагнул к площадке,
украшенной цветами и виноградной лозой.
Это был Путь Перехода.
- Я сообщу вам обо всем завтра утром, - сказал он, подбирая полы
золотой мантии со всем достоинством, которое только мог собрать. - Вас это
устраивает?
Ридон, не говоря ни слова, поклонился, в его глазах мелькнула
насмешка.
- Ну, тогда приятного вечера, - пожелал Торн и исчез.
На высокогорном, тщательно охраняемом плато, хорошо вписываясь в
окружающий ландшафт, стояла древняя постройка. В большой восьмиугольной
комнате со сводчатым потолком, имеющим форму ограненного аметиста,
собрался Совет Камбера.
Под пурпурным куполом в полированных черных плитах пола отражались
огромные, высотой от пола до потолка, металлические двери, занимающие
целую стену. Остальные семь стен цвета старой слоновой кости с
укрепленными в них факелами, каждый из которых был толщиной в руку,
занимали высеченные из мрамора фигуры известных всему миру Дерини,
оставивших яркий след в истории.
В центре комнаты находился массивный восьмиугольный стол, вокруг
которого были расставлены восемь кресел с высокими спинками. У пяти из них
стояли Дерини.
Трое мужчин и две женщины стояли под пурпурным куполом. Все, кроме
одного, были одеты в золотое и фиолетовое, что означало их принадлежность
к Внутреннему Кругу.
Единственное исключение являл собой Денис Арлиан. Он был сосредоточен
и мрачен в своей черной сутане и пурпурном епископском плаще. Он изредка
кивал, как бы приобщаясь к разговору между леди Вивьеной, находящейся
слева от него, и смуглым напряженным молодым человеком с миндалевидными
глазами - Тирселем де Клараном.
По другую сторону стола седовласый человек с бледными прозрачными
руками разговаривал с девушкой, лет на пятьдесят моложе его.
Девушка смеялась и слушала с интересом, изредка встряхивая головой, и
тогда ее рыжие волосы вспыхивали ярким пламенем.
Арлиан с трудом сдержал зевок и повернулся к дверям, которые в этот
момент открылись, пропуская в комнату Торна Хагена.
Торн был подавлен. Бледность его обычно цветущего лица лишь
усугублялась двумя яркими пятнами на скулах. Едва заметив взгляд Арлиана,
он отвернулся и пошел через комнату, чтобы присоединиться к разговору
девушки и старика. На его лице появилось обычное обезоруживающее
выражение, когда он включился в разговор. Но от Арлиана не укрылось, что
Торн украдкой вытер о плащ потные ладони и, чтобы скрыть дрожь, спрятал
руки в широкие рукава.
Арлиан отвернулся и сделал вид, что поглощен рассказом леди Вивьены.
Его тренированное лицо отражало все перипетии повествования, но мозг был
далек от предмета разговора.
Что-то очень взволновало Хагена сегодня вечером, но кто же послужил
причиной? Конечно, не человек. А Дерини Хагену здесь нечего бояться. Ни
один Дерини не поднимет свое тайное оружие против того, кто находится в
этой комнате. Вокруг этой комнаты сплетена сеть защиты, скрепленная
кровавой клятвой каждого члена. Эта сеть постоянно возобновлялась: каждый
раз, когда во Внутренний Круг выбирался новый член.
Тут для Торна Хагена опасности нет.
Арлиан пробежал пальцами по краю стола из слоновой кости и улыбнулся,
ощутив холодную гладкость золота, разделявшего стол на сегменты.
Может быть и другое. Раньше или позже, но Хагену придется выйти из
комнаты Совета. А за ее пределами есть Дерини, не связанные с Внутренним
Кругом, не подчиняющиеся указаниям Совета и относящиеся к членству Торна в
Совете без должного почтения.
Ведь среди Дерини тоже всегда находились ренегаты: Левис из Ворфаля,
Ридон из Истмарха, Рольф Макферсон и другие - они не признавали Совет или
были изгнаны из его рядов, а может быть, даже замешаны в заговоре.
Возможно, один из них и угрожает Торну Хагену? Или существует заговор
против Совета?
Арлиан снова взглянул на Торна и усмехнулся, поняв, что у него нет
ничего, кроме подозрений.
Может быть, Торн получил отставку у любовницы или поссорился со своим
управляющим? Все может быть.
Позади Арлиана послышался шелест одежд. Он повернулся и увидел, что в
дверь входят два последних члена Совета. Каждый держал в руке жезл
коадъютора.
Баррет де Лейни, старший из них, который должен был быть
председателем на сегодняшнем заседании, производил внушительное
впечатление. Голова, несмотря на полное отсутствие волос, казалась
красивой. На чисто выбритом лице сверкали изумрудные глаза.
Джас Стефан Корам, с волосами цвета светлого серебра, элегантный и
стройный, по внушительности не мог сравниться с Барретом.
Корам молча проводил Баррета к его месту между Лораном и Тирселем, а
затем подошел к своему месту на противоположной стороне стола.
Все положили свои жезлы на стол, Корам раскинул руки в стороны: одну
ладонью вниз, а другую - вверх. Все остальные сделали то же самое, и
ладони каждого встретились с ладонью соседа.
Корам откашлялся и заговорил:
- Приветствую вас, лорды и леди. Слушайте слова Мастера. Пусть у
каждого из вас слово будет одно целое с духом.
Баррет наклонил голову, а затем поднял глаза на сферический кристалл,
свисающий на длинной цепи с потолка купола. Сфера слегка дрожала в
спокойном тихом воздухе.
Баррет заговорил. Древний ритуал Дерини начинался словами:
- Мы встретились. Мы одно целое со светом. Мы видим пути древних. Мы
не пойдем по ним, - он замолчал, откинулся на спинку кресла. - Да будет
так.
- Да будет так.
После этих слов все восемь человек заворочались в своих креслах.
Послышался шелест их одежд, приглушенные разговоры. Когда все успокоились,
Баррет сел прямо, положив руки на подлокотники кресла. Очевидно, он
приготовился начать заседание.
Но прежде чем он заговорил, хрупкий седовласый человек, сидевший
справа от него, откашлялся и подался вперед. Герб на спинке его кресла
свидетельствовал, что это Лоран де Бардис, шестнадцатый барон Бардис. Лицо
его было угрюмым.
- Баррет, прежде чем начать формальную процедуру, я полагаю, нам
следует обсудить слухи, которые ходят в народе.
- Слухи?
- Лоран, у нас нет времени для слухов, - оборвал его Корам. - Есть
более важные...
- Это тоже важно, - отрезал Лоран, энергично рубанув воздух тонкой
рукой. - Я думаю, один слух особенно заслуживает внимания. Говорят, что
Морган, Дерини лишь наполовину, владеет древним искусством исцеления.
Все замолчали, ошеломленные известием, а затем послышались выкрики:
