прежде всего нужно общение, которому требуется покаяние. Человеком,
стремящимся одновременно созидать и разрушать.
Временами он гордился своей миссией. Временами он стыдился ее.
Временами он вспоминал кого-то по имени Пол Мэрлоу; его убеждения,
привязанности, предрассудки. Он вспоминал его самонадеянность и
самоуверенность, его жгучее желание достичь далеких звезд.
Пол Мэрлоу добился своего, но при этом погиб. Жаль беднягу. Он и не
догадывался, что за удовлетворение своего тщеславия ему придется заплатить
цену большую, нежели смерть.
Уроженец планеты Земля Пол Мэрлоу превзошел Эрика Рыжебородого, Марко
Поло, Колумба и Дарвина. Но платить за его достижения придется теперь
Поулу Мер Ло, жителю Байа Нор, верноподданному Энка Нэ.
А ценой было абсолютное одиночество.
8
Одетый в потертое саму изможденный юноша, поднимающийся по
ступенькам, показался сидевшему на веранде своего дома Поулу Мер Ло
знакомым. В Байа Нор нищие встречались не часто, и лица их казались Поулу
удивительно похожими одно на другое. Так на далекой Земле европейцам
казались одинаковыми лица всех китайцев.
- Орури приветствует вас, - сказал юноша, даже не протянув чаши для
подаяний.
- В приветствии благословение, - не задумываясь ответил Поул Мер Ло.
Прожив здесь два месяца, по пятьдесят дней каждый, он без малейшего труда
поддерживал ритуальную беседу. Теперь, согласно традиции, юноша начнет
рассказ о благородстве своего деда, о мужестве отца, о беззаветной
преданности матери и о тех испытаниях, которые им послал Орури, чтобы
привести их к радости через страдание.
Но вместо всего этого юноша сказал:
- Поистине благословенны те, кто знает много удивительного. Можно мне
поговорить с вами?
И тут Поул Мер Ло, который, сидя с Мюлай Туи на веранде своего дома,
наслаждался тихим, прекрасным вечером, узнал этот голос. И вскочил на
ноги.
- Господин, я не...
- Т_ы _н_е _у_з_н_а_л _м_е_н_я_! - прозвучал резкий приказ. Юноша
расслабился и извиняющимся голосом продолжал. - Меня зовут Шах Шан. Я
водонос. Можно мне поговорить с вами?
- Да, Шах Шан, ты можешь поговорить со мной. Я - Поул Мер Ло,
чужестранец сегодня и навсегда.
- Орури благословил меня легким чувством голода, - юноша протянул
свою чашу и улыбнулся. - Наверное, он предвидел нашу встречу.
Мюлай Туи молча взяла чашу, встала и вошла в дом. Самого Шах Шана она
словно и не замечала вовсе.
- Поул Мер Ло щедр, - сказал юноша. - Позволено ли мне будет сесть?
- Да, - серьезно ответил Поул Мер Ло, - ты можешь сесть.
Они молча сидели на веранде. Наконец, Мюлай Туи вернулась с чашей
каппы - главной пищи бедняков.
Шах Шан принял чашу и начал жадно есть прямо руками. Доев, он вежливо
отрыгнул.
- У меня есть друг, - начал он, - которому не дают покоя странные
мысли и диковинные видения. Мне кажется, вы могли бы ему помочь.
- Мне очень жаль твоего друга, и я не знаю, смогу ли помочь ему, но
если он ко мне придет, то я постараюсь.
- Каппа еще не созрела, - ответил Шах Шан.
Поул Мер Ло уже достаточно освоился с образным языком байани, чтобы
понять, что имеется в виду: пока еще слишком рано.
- Мой друг - человек влиятельный, - продолжал юноша, - у него много
дел. И однако, он не знает покоя... Смотрите, я сейчас покажу вам то, что
показал мне он.
Шах Шан встал, спустился по ступенькам с веранды, поднял валявшуюся
на земле палочку и начал что-то быстро чертить.
С изумлением Поул Мер Ло наблюдал, как в пыли появляются до боли
знакомые очертания "Глории Мунди".
- Мой друг называл это серебряной птицей, - пояснил юноша. - Но это
совсем не похоже птицу. Вы можете мне это объяснить?
- Это действительно серебряная птица. Это... - Поул Мер Ло замялся. В
языке байани не существовало слова "машина", по крайней мере, он его не
знал. - Ее сделали люди, - наконец сказал он. - Ее построили из металла,
как каменотес возводит храм из каменных плит. Это она принесла меня в этот
мир.
- Есть еще один вопрос, - продолжал Шах Шан. - Мой друг видел
серебряную птицу кружащейся вокруг огромного шара. Но это был не обычный
шар. Он ничем не походил на мяч, которым играют дети. Он весь состоял из
воды. Мой друг видел на нем и землю, на которой росли леса. А в лесу -
каналы. А еще он увидел на этом шаре город с многочисленными храмами и
четырьмя огромными водохранилищами... Мой друг многого не понимает... Он
удивлен и взволнован...
- У твоего друга нет оснований для беспокойства, - ответил пораженный
Поул Мер Ло. - Воистину все так и есть как он видел. Огромный шар - это
ваш мир. Водохранилища - вон они, в Байа Нор... У твоего друга
действительно поразительные видения.
- Мой друг болен, - Шах Шан покачал головой. - Ведь мир плоский, как
поверхность воды в безветренный день. Всем известно, что тот, кто
отправится в путь, уплывая все дальше и дальше от Байа Нор (если, конечно,
найдется такой сумасшедший), в конце концов упадет с края земли. Если это
будет человек достойный, то Орури прижмет его к своей груди, а если нет -
то падение никогда не кончится.
- Шах Шан, - помедлив, нерешительно заговорил Поул Мер Ло. - У меня
тоже есть друг, который кажемся мне мудрым, хотя он и юн годами. Однажды
он рассказал мне историю о шести мудрецах, нашедших спящего тламина.
Каждый из них принял тламина за что-то другое. Они спорили так горячо, что
в конце концов тламин проснулся и съел их всех.
- Я слышал эту историю, - серьезно сказал Шах Шан. - Она весьма
поучительна.
- Тламин - это истина. Людям не дано постичь ее до конца. Как бы
мудры они ни были, все равно они видят лишь ее часть. Но не могут ли
некоторые видеть больше других?
Шах Шан нахмурился.
- Это возможно, - после долгого молчания согласился он. - Возможно
также, что чужеземцу, попавшему в нашу страну, ведомо другое лицо
истины... Чужеземцу, который прибыл издалека, и следовательно, многое
видел...
- Воистину мудрые слова, - воодушевившись, продолжал Поул Мер Ло. - А
вот еще странные мысли чужеземца. Время делится на ночь и день, не так ли?
Днем на небе горит огонь, дающий свет, который мы видим, и тепло, под
которым зреет каппа... Как называется этот огонь?
- Он называется солнце.
- А как называется земля, на которую светит это солнце?
- Она называется земля.
- Но ночью солнце не светит на землю. Ночью на небе видны только
бесчисленные светлые точки, не дающие никакого тепла. Как они называются
на вашем языке?
- Звезды.
- Шах Шан, я путешествовал среди звезд и клянусь тебе, что они
кажутся такими маленькими и холодными только потому, что они невероятно
далеко. На самом деле каждая из них - солнце, такое же яркое и горячее,
как то, что светит на Байа Нор. И у многих из них есть миры (мы называем
их планетами), подобные этому. Их больше, чем волос на головах всех людей
Байа Нор... Мой дом находится на планете, которую мы называем Земля. Ее
тоже согревает солнце. Но она очень далеко, и чтобы до нее добраться,
нужна серебряная птица. Теперь, когда птица, на которой я прилетел,
умерла, я вряд ли когда-нибудь попаду домой.
Шах Шан внимательно следил за каждым его жестом.
- И на этой другой земле есть города, подобные Байа Нор?
- Там есть города куда больше, чем Байа Нор. Люди в них творят
настоящие чудеса с металлом... да и не только с ним.
- В этих огородах поклоняются Орури?
- У Орури там много разных имен.
- И у вас есть боги-императоры?
- Да, есть, но они тоже называются по-другому.
- Я слышал, - улыбаясь, сказал Шах Шан, - что Энка Нэ позволил вам
сохранить все ваши вещи. Бог-император счел эти предметы интересными, но
лишенными всякой пользы. Может быть, какой-нибудь из них сможет
подтвердить существование чудес, о которых ты рассказывал?
Поул Мер Ло заколебался. В его распоряжении была миниатюрная рация на
изотопном питании, но что здесь можно услышать, кроме шума? Электронные
часы - красивая вещь, но вряд ли они произведут большое впечатление на Шах
Шана. Чтобы доказать истинность его слов, требовалась нечто драматическое.
Было еще фотонное ружье. Козырной туз, который он поклялся
использовать только в самом крайнем случай.
Можно ли рисковать? Поул Мер Ло посмотрел на Шах Шана - мальчика,
сгорающего от любопытства, захваченного круговоротом новых мыслей и идей -
и принял решение.
- Подожди меня здесь, - сказал он. - Я покажу тебе нечто удивительное
и одновременно страшное.
Он вошел в дом и вынул из специально сделанной ниши фотонное ружье.
Затем вернулся на веранду.
- Это, - объяснил он, - оружие, и если им умело воспользоваться, то
можно убить половину вашего народа.
Шах Шан непонимающе глядел на небольшой предмет из металла и
пластика.
- Смотри, - сказал Поул Мер Ло.
Он поднял ружье, снял его с предохранителя и прицелился в ствол
большого дерева, росшего метрах в двухстах от веранды. Он нажал на спуск.
Раздался тихий вой. Ружье заметно завибрировало. От дерева пошел
густой дым, и через мгновение оно рухнуло.
- Смотри, - снова сказал Поул Мер Ло.
Он навел ружье на канал. Нажал на спуск. Вода забурлила, повалил пар.
На только что гладкой поверхности воды забушевал водоворот.
- Смотри, - опять сказал он.
Он навел ружье на земли около веранды. Он уже опустил ружье, а
горячая лава еще долго кипела на дне небольшого кратера.
Шах Шан протянул руку и осторожно дотронулся до грозного оружия.
- Поистине это оружие богов, - помолчав, промолвил он. - Скольким оно
стоило жизни?
- Никому, - улыбнулся Поул Мер Ло. - Для этого не было повода.
- Это надо запомнить, - улыбнулся в ответ Шах Шан. - Но оно не спасло
вас от стрел охотников, не так ли?
- Нет, оно не спасло нас от стрел охотников.
- И это тоже следует запомнить, - сказал Шах Шан, вставая. - Мой
господин, вы предложили мне каппу, вы дали пищу моему духу, вы показали
мне, что, возможно, мой друг не так безумен, как я полагал. Орури -
свидетель... А сейчас мне надо идти. Время течет быстрее, чем вода, и
многим будет о чем поразмышлять. Живи в мире, друг моего друга... Я
надеюсь, что пальцы... это было не слишком больно?
- Все прошло, - кратко ответил Поул Мер Ло. - Это не очень дорогая
цена.
Шах Шан почтительно коснулся пальцами своих губ и глаз, повернулся и,
спустившись по лестнице, быстро пошел прочь.
Поул Мер Ло стоял и смотрел, как он идет в сторону Священного города.
Не говоря ни слова, Мюлай Туи, взяв пустую чашу из-под каппы и
фотонное ружье, унесла их в дом.
9
Вопрос о возможности существования жизни на других планетах постоянно
обсуждался на борту "Глории Мунди". В первые три месяца полета, пока
анабиозные камеры пустовали, все разговоры происходили или в кают-компании
сразу после ужина, или вечерами в библиотеке. В последние три месяца - в
обсерватории. В течение девятнадцати лет полета, когда одна пара несла
вахту, а остальные лежали в холодных объятиях искусственного сна,
излюбленным местом дискуссий стала штурманская. Именно здесь хранился и
ежедневно заполнялся корабельный журнал. Именно здесь вели личные дневники
и оставляли письма тем, кто находился в анабиозе; письма, скрашивающие
долгие, монотонные дни вахты длиною в месяц.
Именно здесь на семнадцатый год полета Анна и Пол Мэрлоу устроили
праздничный ужин - цыпленок табака и шампанское - в честь успешной
