"Кровь и Семья, Мрак и Смерть, Абсолютный Порок, 44-й калибр".
Впечатление было такое, будто сумасшедший "Сын Сэма" писал свое пос-
лание из глубин самого ада.
25 июня злоумышленник нанес еще один удар, тяжело ранив сидевших в
припаркованной машине молодую женщину и ее возлюбленного.
Поскольку полиция оказалась беспомощной и неспособной поймать убийцу,
стали создаваться группы граждан-мстителей. Когда в Бруклине, например,
попался хулиган с револьвером большого калибра, толпа чуть было не пове-
сила его на фонарном столбе. Полиции стоило немалого труда спасти парня
от рук готовых на все линчевателей-добровольцев.
А тут еще подоспели дни, когда все - от завсегдатаев замызганных ба-
ров Бронкса до посетителей элитных бизнес-клубов Манхэттена - обратили
внимание на календарь. Запуганные жители Нью-Йорка задавались вопросом:
будет ли "Сын Сэма" "отмечать" черную годовщину своего первого нападения
29 июля 1976 года?
Берковиц, конечно, был мерзавцем, но отнюдь не дураком. Он отлично
понимал, что каждый полицейский будет в эту ночь начеку. Поэтому он не
стал устраивать никаких кровавых "празднеств" по поводу своего "юбилея".
Но его болезненная жажда крови не могла долго оставаться без удовлет-
ворения.
Берковиц отметил "знаменательную дату" на следующую же ночь, застре-
лив Стсйси Московиц и тяжело ранив ее приятеля Роберта Вайолейна, когда
они сидели в припаркованной машине в Бруклине.
Нью-Йорк буквально парализовало страхом. Появлялось все больше желаю-
щих быстро и на месте расправиться с любым подозрительным человеком, с
любым возможным "Сыном Сэма".
Тем не менее время кровавого разгула Берковица неумолимо катилось к
концу - в основном благодаря прихоти судьбы и удачному для полиции сте-
чению обстоятельств.
Путь в преисподнюю
Однако кто же был тот человек, о гнусных деяниях которого писали все
газеты от одного американского побережья до другого? Появился он на свет
незаконнорожденным 1 июня 1953 года в Бруклине, Нью-Йорк. Его усыновила
супружеская пара Натан и Перл Берковицы. Это были неустанно трудившиеся
"синие воротнички", сделавшие все возможное, чтобы у Дэвида было нор-
мальное детство. В школе он учился не хуже других, чувствовал себя на
равных с одноклассниками и товарищами по баскетбольной команде. Однако,
как выяснилось потом, никаких сердечных увлечений у него не было, первая
мальчишеская любовь обошла его стороной.
Когда Дэвиду было четырнадцать лет, его приемная мать умерла от рака.
Для подростка это оказалось трагедией, от которой он не смог полностью
оправиться до конца своих дней.
В восемнадцать Дэвид, который с ранних лет обожал униформу, решил по-
даться в армию. Была тому и еще одна причина - парень хотел досадить
приемному отцу, который женился во второй раз. Несмотря на запрет отца,
Берковиц-младший настоял на своем и в июне 1971 года надел военную фор-
му.
Служил он три года в сухопутных войсках.
Служба Дэвида проходила довольно гладко, если не считать нескольких
мелких дисциплинарных взысканий. Кстати, в армии он изменил свои религи-
озные взгляды и от иудаизма перешел к христианству. Причем перешел нас-
только основательно, что старался обратить в новую веру солдат-сослужив-
цев и жителей города, где одно время проходил службу.
Вернувшись в Нью-Йорк поздней осенью 1974 года, Берковиц нанялся ох-
ранником в частную фирму. Поселился в квартире приемных родителей. Вско-
ре после его возвращения в гражданскую жизнь произошли события, которые,
возможно, повлияли на превращение рыхловатого, религиозно настроенного
молодого человека в свихнувшегося "Сына Сэма". Во-первых, его приемный
отец, отношения с которым так и не наладились, вышел на пенсию и уехал
во Флориду. Во-вторых, в результате поисков своей настоящей матери Дэвид
обнаружил, что он незаконнорожденный.
Это открытие привело к тому, что Берковиц постепенно впал в депрессию
и превратился в мрачную личность. В феврале 1976 года, за шесть месяцев
до совершения первого убийства, он переехал из своей квартиры в Бронксе
в соседний район. Затем оказался в 25 милях от города, в Йонкерсе. Тогда
же Берковиц поступил на службу в почтовое ведомство США.
Роковая ошибка
Через десять дней после убийства Стейси Московиц Дэвид, как обычно,
сортировал письма в своем почтовом отделении.
А в это время в полицейском управлении Ионкерса раздался телефонный
звонок от детектива Джеймса Джастаса из 10-го полицейского участка в
Бруклине.
Джастас, ветеран нью-йоркской полиции, занимался выявлением и опросом
владельцев автомобилей, которые парковали свои машины рядом с местом
убийства Стейси Московиц. Это была скучная и изнурительная работа, одна-
ко Джеймс, опытный полицейский, понимал ее необходимость.
Несколько его звонков владельцу четырехдверной модели "галакси" 1970
года выпуска, которая была припаркована в день убийства неподалеку от
места преступления, оказались безрезультатными. Поэтому он и решил обра-
титься к коллегам из Йоккерса с просьбой разыскать владельца этой маши-
ны, некоего Дэвида Берковица, и попросить его связаться с 10-м участком.
По телефону Джастас вышел на оператора диспетчерского пульта полиции
Ионкерса, женщину по имени Вит Карр. Он объяснил ей суть своей просьбы.
И тут полицейскому повезло: оказалось, что семья Вит Карр знакома с Бер-
ковицем. Как только детектив назвал эту фамилию, Карр без раздумий зая-
вила: "Он из тех парней, которые вызывают подозрение". Рассказала о
странных вещах, которые вытворял этот человек: он застрелил из револьве-
ра 44-го калибра ее собачку, посылал письма с угрозами ее отцу, которого
звали... Сэм.
Джастас немедленно доложил об этом разговоре своему начальству. Там
его сообщение сначала особого восторга не вызвало: полиция была завалена
бесполезной информацией о множестве возможных "сыновей Сэма".
Тем не менее было решено допросить Берковица. И на следующий день де-
тективы Эд Зиго и Джон Лонго отправились в Йонкерс.
Когда они нашли дом на Пайн-стрит, где была расположена нужная им
квартира, то заметили у тротуара разыскиваемую машину и подошли, чтобы
осмотреть ее. Через окно салона детективы увидели на сиденье охотничью
сумку с торчащим из нее прикладом какого-то ружья. Открыв дверцу машины,
они нашли в "бардачке" конверт, адресованный Тимоти Дауну, заместителю
инспектора полиции, который возглавлял поиск маньяка-убийцы. Зиго вскрыл
конверт и достал оттуда письмо, которое Берковиц, судя по всему, намере-
вался оставить рядом с трупом своей очередной жертвы. В письме маньяк
обещал новые преступления, в том числе массовый расстрел посетителей фе-
шенебельного ресторана на восточном берегу Лонг-Айленда.
Так полиция нашла наконец "Сына Сэма".
Зиго тут же вызвал спецподразделение. Полицейские кинулись оформлять
ордер на обыск в квартире Берковица. Но никакие формальности в этот день
не понадобились.
Около десяти часов вечера из подъезда дома вышел ночной разбойник
собственной персоной, одетый в джинсы, коричневые ботинки и белую рубаш-
ку с короткими рукавами. В руках он держал бумажный пакет, в котором по-
лиция обнаружила револьвер 44-го калибра.
Берковиц был настолько беспечен и самоуверен, что подошел к машине
прогулочным шагом, даже не потрудившись оглядеться. Открыл дверцу, сел
за руль, включил зажигание и лишь тогда поднял голову.
Пятнадцать полицейских стволов в упор глядели на него. Раздалась ко-
манда: "Полиция! Не двигаться!" Берковиц мрачно улыбнулся и сказал:
"О'кей... Вы поймали меня. Что же вы явились так поздно?"
Все, кто присутствовал при аресте Берковица, отмечали, что он встре-
тил этот роковой поворот судьбы с холодной отрешенностью. После задержа-
ния его доставили в полицейское управление.
Слух о том, что "Сына Сэма" наконец взяли, распространился с такой
быстротой, что к прибытию машины с Берковицем репортеры уже были у зда-
ния полиции. Но вместо закованного в наручники злодея с дикими, налитыми
кровью глазами они увидели улыбающегося молодого человека, внешне невин-
ного, как ягненок.
А между тем за этой беспечной улыбкой скрывалась исключительно опас-
ная личность.
Допрос начался через шесть часов после ареста. И даже многое повидав-
шие ветераны борьбы с преступностью были поражены степенью извращенности
сознания человека, сидевшего перед ними.
Берковиц прежде всего заявил, что за все совершенные им преступления
должен отвечать Сэм - именно он заказывал их.
"Кто такой Сэм?" - спросил Рональд Айелло, начальник отдела по рассле-
дованию убийств прокуратуры Бруклина.
"Мой хозяин", - последовал ответ. Позже выяснилось, что конкретно
убийца имел в виду своего соседа Сэма Карра, того самого, чья собачка
причиняла своим лаем ему беспокойство.
"Не могли бы вы рассказать, каким образом вы получали такие заказы
или приказы?" - спросили детективы.
"Сэм обычно отдавал приказы через свою собаку. На самом деле это не
собака. Это существо только выглядит собакой. Оно внушало мне мысль, ку-
да идти. Когда я получал такой сигнал, я не имел понятия, кого в этот
вечер убью. Но я интуитивно узнавал свои жертвы".
В первый раз Берковица допрашивали почти два часа, выжимая из него
признания во всех преступлениях. Потом отправили в больницу для психиат-
рической экспертизы.
Находясь в больнице, Берковиц ответил на тайно переданное ему письмо
журналиста газеты "Нью-Йорк пост" Стива Данливи. В своем ответе он пишет
о Сэме как об "одном из посланников сатаны", о "силе, которую не может
себе представить самая необузданная фантазия". "Сэм не принадлежит к ро-
ду человеческому", - писал он.
"Убивая, - вещал Берковиц, - я на самом деле спасал множество других
человеческих жизней...
Люди жаждали моей крови, но никак не хотели выслушать то, что я дол-
жен был им сказать. Есть и другие "сыновья".
Боже, помоги человечеству!"
Упоминая в своих откровениях о других сумасшедших убийцах, среди ко-
торых якобы есть и частные сыщики, и писатели, и даже служащие правоох-
ранительных органов, Берковиц имел в виду, что он не одинок, что он яв-
ляется лишь одним из служителей какого-то демонического культа.
Тем не менее на судебном процессе, который все-таки состоялся, Берко-
виц признал всю полноту своей вины.
Однако доктор Дэвид Абрахамсон, единственный психиатр, признавший
Берковица после ареста вполне вменяемым, заявил, что "Сын Сэма" убивал
вовсе не под влиянием сатаны. Его подталкивал к убийству глубокий страх
перед женщинами.
"Он был неспособен общаться с женщиной как обычный мужчина, встре-
чаться с ней, иметь половые отношения, - пояснил свою мысль Абрахамсон. -
Это не для него. Я думаю, что он глубоко презирал женщин. Он очень,
очень опасен для общества".
ЧАРЛЬЗ МЭНСОН: Голливудский мясник
Даже в пропитанных наркотиками, хиппующих семидесятых годах это мас-
совое убийство потрясло Америку. Извращенный маньяк, безумец, возомнив-
ший себя пророком, Чарльз Мэнсон и его оголтелые последователи устроили
двухдневный "праздник" злодейства, обагренный кровью невинных людей.
В августе 1969 года на старом заброшенном ранчо неподалеку от разом-
левшего под ярким солнцем Лос-Анджелеса живописная группа отбросов об-
щества и мелких хулиганов сидела среди ветхих, полуразрушенных строений
и внимала зловещим проповедям маленького бородатого мужчины, которого
многие из присутствующих почитали пророком.
Наступило время, вещал он негромким голосом, для "хелтера-скелтера" -
начала войны между черной и белой расами, войны, которую он, проповед-
ник, давно предвидел, войны, которая навсегда очистит землю и откроет
для него дорогу к власти над миром, над всей планетой.
Вот таким мрачным предсказанием Чарльз Мэнсон, сутенер, воришка и не-
удавшийся музыкант, открыл кампанию террора, которая ужасает и по сей
