при великом князе и в то же время талантливый военноначальник и полководец,
не знавший среди русских князей поражений. Знал Калита в какие руки отдавать
Дмитрия.
- Дайте год, я еще шестьсот поставлю, - прикидывает в уме князь
Тарусский.
- Добро, - улыбается Бренко.
- Ну мы скоро? - нетерпеливо спрашивает Дмитрий.
- Потерпи, княже, мы даже и не начинали вовсе.
Ошалевший от долгого ожидания князь, валится на трон.
- Лазутчики докладывают, Мамай в гневе. После захвата князем Городецким
и воеводой Свиблом Мордовии и избиении ими всех ее жителей, он собирает
войско и готовит нападение на Русь, - докладывает Бренко.
- Так этим мордовцам и надо, - говорит князь Белозерский, - за подло
пролитую кровь росских воинов на реке Пьяне, за предательство. Надобно бы и
нам теперь собирать большую рать, чтобы дать отпор Мамаю.
- Неужели началось, - встрепенулся Дмитрий на кресле. - Своих мы
поколотили, теперь и до татар доберемся.
- Это плохо, что мы своих колотим, лучше бы все вместе колотить татар
начали. Но пора уже постоять за честь Руси. Давай, князь Федор, начинай
собирать войско, - предлагает Боброк.
- Вчера плечо проклятое онемело, первый раз, как будто. Знать
действительно дожили, - князь Федор Тарусский ежиться под теплой накидкой.
В это время в светлицу входит тысячник Вигнут, перебежавший к Бренко
после третьего похода русских князей на Литву. В руках у него, завернутый в
холщину удлиненный предмет.
- Вот. Княже, просил принести, я принес.
Вигнут раскрывает холщину и все видят удлиненное деревянное ложе с
маленькой жестким луком на одном конце и небольшой ручкой на другой части.
Дмитрий спрыгивает с кресла и первым хватает оружие.
- Надо же... Штука какая.
Он начинает крутить рукоятку, оттягивая воловью тетиву. Потом
нетерпеливо протягивает руку Вигнуту и несколько раз требовательно сгибает
кисть. Тысячский догадывается в чем дело и достает из холщевого мешочка
черный заостренный обрубок. Дмитрий хватает его и быстро вставляет железную
стрелу в паз.
- Это надо же, какую штуку придумали. Княже, неужели и доспех франков
пробивает?
- Любые, что наш, что свейский, что татар... Наши самострелы тоже не
хуже, но у франков мощнее и тяжелее малость...
Князь наводит самострел на дверь и вдруг нажимает курок. Дзинь... В это
время дверь открывается и появляется внук князя Тарусского, Олег. В косяк с
громким чваканьем входит стрела. Все немеют.
- В рубахе твой внук родился, - говорит первым Боброк.
- Что это? - недоумевает юный князь.
Он с недоумением смотрит, на ошалело глядящих, на него людей, потом
переводит взгляд на косяк.
- Смотри-ка, железка какая.
- Что тебе надобно? - очнулся князь Тарусский.
- Княжна Авдотья, просила передать, там она снедь приготовила...
- Ступай вон.
Обиженный внук уходит. Старик с укоризной смотрит на Дмитрия.
- Каждое оружие требует уважения, князь. Но бить им надобно врагов
наших.
- Да я ничего... Я...
- Перейдем к войску, - перебивает его князь Федор. - Объявить надобно о
наборе всех князей наших. Гонцов срочно слать надо. Я позабочусь. - А тебе
княже, - обращается он к Боброку, - надобно брать правление над ним. Так я
думаю?
- Правильно, - подытожил самый молодой на совете, князь Белозерский."
Татьяна сидит со мной в буфете.
- Миша, ты тот материал, который нам рассказывал, показывал декану?
- Нет. Хотя, на всякий случай, конспект составил и у декана подписал.
- Не глядя подписал, что ли?
- А чего смотреть. Это же конспект.
- Не знаю, но понимаешь, у тебя Дмитрий не тот... Ну как тебе
сказать... Он не руководитель Московского государства.
- Так оно и было. Государством руководили его советники...
- Он у тебя тронутый немного...
- Значит я что то не досказал. Дмитрий был воспитан суровыми воинами и
оружие любил. Калита хотел иметь внуков воинами и добился своего. А то, что
государством руководить надо, этому не успели обучить.
- Ты сегодня свободен?
- Как тебе сказать? Конспект на завтра составить надо.
К столу подошла Гюльнара.
- Здравствуйте, Михаил Иванович. Здравствуй, Татьяна.
- Здравствуй, Гюльнара, садись, пожалуйста, - предлагаю я.
- Привет, Гуль.
Гульнара присаживается на свободный стул.
- Какими судьбами, ты оказалась в нашем тараканьем буфете? - задала
вопрос Татьяна.
- Я была на лекции Михаил Ивановича.
Татьяна ошеломленно глядит на нее.
- Как же...
- А так, прошла и села.
- Ну и как?
Гульнара молчит, потом тянет.
- Здорово. Я очень хочу послушать продолжение. Зал был полон народа и я
заметила, что не все были студенты...
- Это, наверно и плохо...
- Я понимаю, почему ты так сказала. Но, наверно, там было много и
хороших людей.
- Хорошо бы.
- Михаил Иванович...
- Просто, Миша. Зови меня, Миша.
- Вы не могли бы сейчас поехать со мной в гости?
Гюльнара переводит взгляд с меня на Татьяну, а потом возвращает опять.
- Но я только что... Впрочем, я не могу, сегодня должен подготовиться к
завтрашней лекции.
- Это прошу не я, а очень уважаемый человек.
Она опять смотрит на Татьяну.
- Ладно, Миша, я пойду. Раз какая то тайна, то не к чему вмешиваться.
Татьяна встает и, презрительно посмотрев на Гюльнару, уходит.
- Так кто же просит меня?
- Профессор Писемский.
Я с удивлением гляжу на нее.
- Простите, а почему вы...
- Папа немного приболел, - перебила она меня.
Писемский, с горлом, замотанным в шарф, сидел в большом кресле.
- А... Михаил Иванович, очень рад, что посетили старика.
- Я не знал что вы больны?
- Пустое. Хотите чаю? Гульнара, голубушка, сходи приготовь нам крепкого
чайку.
Девушка, кивнув головой, уходит.
- Я с Гюльнарой познакомился на вечеринке неделю назад и не знал, что
она ваша дочь.
- Гуля умница, наша гордость. Я не мог сходить на вашу первую лекцию и
попросил ее послушать вас. Она позвонила мне взволнованная. Как она сообщила
мне, вы говорили... некоторые вещи, весьма неординарно.
- Нет, это была вполне нормальная лекция. Я рассказывал о Дмитрии
Донском.
- Так. И конечно, показали все как есть?
- Как, разве вы тоже знаете...?
- Знаю. Но знаю и другое. Дмитрий Донской это гордость нашей истории, а
вы копнули слишком глубоко. Не раскаляйте обстановку, Михаил Иванович.
Оставьте все как есть.
- Чему мы учим наших мальчишек и девчонок. Врать. Ну сегодня я соврал,
а завтра этот парень покопается в архивах и найдет, что я много лет пачкал
ему мозги. Как он ко мне отнесется потом. Мы же учим ребят, чтобы они в
дальнейшем стали лучше нас.
- Вы правы, но есть партийная установка. Герои расписаны и даны нам в
строгом порядке. Начинаются с Александра Невского, Дмитрия Донского и
кончаются другими. Если мы нарушим это правило, нас просто уберут и раздавят
как козявок.
- Но почему не Боброк, не фельдмаршал Салтыков, выигравший войну у
Фридриха? Почему не те, кто заслуживает это?
- Михаил Иванович, время такое. Мы еще не пережили это время. Когда оно
кончиться, поверьте старику, все будет по-другому.
- Вы уверены, что оно кончиться?
- Это закономерность. Все изменяется когда-нибудь.
Появилась Гюльнара и мы принялись пить душистый чай.
"- Запомните правило войны. Никогда полководец не идет в первых рядах
воинов биться с неприятелем. Он может быть только в первых рядах, когда надо
гнать бегущего врага. Во времена тех исторических воин было всегда так. Как
бы там не показывал кинематограф Александра Невского в гуще битвы, но это
для зрителя. На самом деле, он вел эту битву, наблюдая в стороне, и, только
почувствовав перелом, вступил в битву сам. Так было везде. А теперь вернемся
к битве на Воже 11 Августа 1378 года.
Вожа - паршивая речонка, впадающая в Оку. Всего то шириной метров 7-10,
однако глубиной приличной, и причем у берега, метра 3-4. Один берег вообще
болотистый из-за ключей расквасивших низины. Битва произошла не у речки, как
написано в наших учебниках, а далеко от нее, на высоких холмах, всего в трех
верстах от берега. Давайте рассмотрим как историки, что там было.
"Шатер князя Бренко заполнен знатными людьми. Сам Дмитрий, одетый в
боевые доспехи, стоит у походного стола и слушает последние наставления
Боброка.
- Завтра встанем на холмах в трех верстах от Вожи.
- Почему там, почему дадим им перейти реку? Надо перекрыть ее и все, -
волнуется Дмитрий.
- Брод то у Вожи один, вот здесь. Значит не сможет мурза Бегич
маневрировать как в поле. Сзади река, спереди на холмах мы.
- А вдруг не пойдет через реку?
Боброк чешет бородку.
- Пойдет. После первого наступления Батыевых войск на русские
княжества, мы не выиграли с ними ни одного сражения. Позор Калки до сих пор
тянется за нами. Понимаешь, татары привыкли побеждать. Мы и воспользуемся
этим пренебрежением к нам, заставим мурзу перейти Вожу.
- Княже, пусти меня вперед. Не могу я быть сзади. Отпусти, княже, -
просит Дмитрий.
- Хорошо, - Боброк улыбается. - пойдешь во главе центрального полка.
Полк левой руки возьмет князь Данила Пронский. Полком правой руки будет
командовать окольничий Тимофей Вельяминов. Я же с резервным полком и с
нашими союзниками, восточными татарами присланными великим ханом Тохтамышем,
под руководством уважаемого мурзы Карагуй, буду стоять за центральным..."
Я не оговорился про татар. Обстановка вокруг Руси была такова, что
самым страшным врагом Мамая был хан Тахтомыш, который давно метил на престол
в Золотой Орде. Тохтамыш решил тоже поддержать Дмитрия и прислал своих
воинов.
"...- Спасибо, княже, - радуется Дмитрий.
- А куда же я? - задает вопрос один из полоцких князей Андрей
Ольгердович.
- Пойдешь к Вельяминову.
Боброк поворачивается к князю Дмитрию Монастырскому.
- У тебя, князь, самое тяжелое место будет, между малым и большим
холмом встанешь, прижмешься больше к центральному полку, здесь более пологий
подъем. Это самый опасный участок, татары и будут именно от сюда жать. Отдаю
400 воев с самострелами, используй их по назначению.
- Понял, княже.
- И еще, всем плотней ряды, впереди щитоносцы, лучники в задних рядах,
воины с самострелами в первый ряд и прикрыть щитами. С нами завтра будет
бог.
Рано утром воеводы строили и ровняли ряды. 16 рядов воинов, стояли
плотно, плечо к плечу, составляли вытянутые коробки полков. Всю гряду холмов
оседлали росичи. Сзади стоял резервный полк и татарская конница мурзы
Карагуя. Над рекой рассеялся туман и вскоре с холмов стало видно, как через
брод переправлялась татарская конница. Тот берег был густ от вражеских
войск.
Только к двум часам дня, переправлялись Бегичевы воины и русские, за
это время, не сдвинулись ни на сантиметр. Татары стали распределятся.
Таш-бек, кривоногий, низкий татарин собирал свои самые лучшие, прекрасно
вооруженные и защищенные броней, отборные отряды "бешенных", против Дмитрия
Монастырского. Всадники Хази-бея и жирного, никуда не годного вояки Каверги,
оказались перед Дмитрием Полонским. А вот старый, опытный волк, мурза
Кастрюк выступал перед Дмитрием. Мурза Каргалук, Мамаев любимец, со своими
тысячами стоял перед Тимофеем Вельяминовым.
Первым начал Каверга. Его полки на полной рыси бросились вперед и,
поднявшись на холм,... встали перед блестящей линией щитов, ощетинившейся
копьями. Тысячи стрел с той и другой стороны, заполнили небо. Стали
