через пятьдесят он пришел во внутренний двор Медицинского центра.
В ночном тумане здания госпиталя вздымались, как крутые утесы,
ограждающие извилистое бетонное ущелье. Медицинский центр строили в
несколько приемов и без продуманной общей планировки. Это особенно хорошо
было видно во внутреннем дворе, куда под разными углами выступали здания
самой разнообразной формы. Филипс узнал небольшой выступ, где располагался
кабинет Голдблатта, и использовал его как ориентир. Метрах в двадцати пяти
он обнаружил ничем не примечательную площадку, ведущую, как он знал, в
глубины морга. Госпиталь не очень афишировал наличие покойников, поэтому
тела без лишнего шума загружали в ожидающие их катафалки вдали от людских
глаз.
Мартин прислонился к стене и засунул руки в карманы.
Приготовившись к ожиданию, он стал перебирать в уме запутанную цепь
событий, начавшуюся, когда Кеннет Роббинс вручил ему снимок Лизы Марино. С
тех пор не прошло и двух дней, а казалось - две недели. Первое волнение,
испытанное при виде странного радиологического отклонения, уступило теперь
место давящему чувству страха. Он уже почти боялся узнать, что же такое
происходит в госпитале. Так боятся узнать о болезни в собственной семье. С
медициной связана вся его жизнь. Если бы не опасения по поводу Кристин
Линдквист, он, пожалуй, мог бы обо всем этом забыть. В ушах его все еще
звучала тирада Голдблатта о профессиональном самоубийстве.
Вернер появился вовремя; выйдя, он остановился и запер за собой
дверь. Филипс вытянул шею и прищурил в полутьме глаза, удостоверяясь, что
это действительно Вернер. Тот переоделся: теперь на нем был темный костюм и
белая сорочка с галстуком. К удивлению Мартина, препаратор напоминал,
скорее, преуспевающего торговца, закрывающего на ночь свой магазинчик.
Худое лицо, казавшееся в морге злым, теперь придавало ему почти
аристократический вид.
Вернер повернулся и постоял немного, пробуя повернутой вверх
ладонью, не идет ли дождь. Удовлетворившись результатом, он направился на
улицу. В правой руке он нес черный атташе-кейс. На согнутой левой висел
туго стянутый зонт.
Следуя за ним на безопасном удалении, Мартин заметил странность в
походке Вернера. Тот не хромал, а как бы припрыгивал, словно одна нога у
него была намного сильнее другой. Но двигался он быстро и ровно.
Мартин надеялся, что Вернер живет вблизи госпиталя, но препаратор
повернул на Бродвей и спустился в метро. Мартин, чтобы сократить дистанцию,
ускорил шаг, затем побежал через две ступеньки. Вначале он не видел
Вернера - у того очевидно был жетон. Мартин поспешно купил жетон и бросился
к турникету. На эскалаторе препаратора не было, и Мартин рысью побежал по
переходу к другой платформе. Миновав поворот, он успел увидеть голову
Вернера, спускающегося по лестнице к платформе в сторону центра.
Филипс выхватил газету из урны и уткнулся в нее. Вернер сидел в
каких-нибудь десяти метрах, погруженный в чтение - кто бы мог
подумать? - "Начал шахматной игры". В бледном свете подземки Филипсу
удалось лучше рассмотреть внешность препаратора. Модный темно-синий костюм
с узкими брюками и приталенным пиджаком. Короткие волосы аккуратно
причесаны; широкоскулое загорелое лицо делало его похожим на прусского
генерала. Впечатление портили только туфли - сильно поношенные и давно не
чищенные.
Вечерняя смена в госпитале только что закончилась, и на платформе
толпились сестры, санитары, лаборанты. С грохотом подошел поезд в сторону
центра, Вернер вошел, Филипс последовал за ним. Препаратор сидел
неподвижно, как изваяние, держа перед собой книгу, взгляд его глубоко
посаженных глаз скользил по строчкам. Атташе-кейс он поставил на пол и
зажал коленями. Филипс сел через полвагона от него напротив красивого
юноши-испанца в костюме из полиэстера.
Мартин на каждой остановке готовился выйти, но Вернер не двигался
с места. Когда проехали 59-ю стрит, Филипс забеспокоился. Видимо Вернер не
намерен сразу ехать домой. Мартину такой вариант почему-то в голову не
приходил. Он испытал облегчение, выйдя вслед за препаратором на 42-й стрит.
Теперь уже речь шла не о том, домой или не домой направляется препаратор, а
сколько он там пробудет. Выйдя на улицу, Филипс ощутил глупость и
неловкость своего положения.
Улица была заполнена ночной публикой. Несмотря на поздний час и
холодную сырость, 42-я стрит сверкала яркими огнями. Аккуратно одетый
Вернер спокойно миновал странно и нелепо одетых людей, толпившихся перед
порнографическими кинотеатрами и книжными лавками. Его, похоже, не касались
психосексуальные пороки мира. Филипсу пришлось труднее. Ему казалось, что
этот чуждый мир намеренно задерживает его, вынуждая постоянно маневрировать
и иногда даже спускаться на проезжую часть, чтобы обойти плотные группы и
при этом не потерять Вернера из виду. Вдруг Вернер резко повернул и вошел в
книжный магазин только для взрослых.
Мартин остановился снаружи. Он решил дать Вернеру на эту ерунду
ровно час. Если за это время препаратор не придет домой, придется бросить
затею. Ожидая, Мартин скоро заметил, что к нему в поисках добычи
устремляются сутенеры, мелочные торговцы и просто нищие. Они были настырны,
и Мартин, чтобы избегнуть их внимания, решил войти в магазин.
Внутри, на балкончике типа кафедры под самым потолком сидела
женщина с бледно-лиловыми волосами и тяжелым взглядом. Она сверху увидела
Филипса, и взгляд ее глубоко посаженных, окруженных темными тенями глаз
прошелся по всему телу Филипса, оценивая возможность его допуска. Опустив
глаза, боясь, чтобы кто-нибудь не увидел его в таком месте, Мартин нырнул в
ближайший проход. Вернера не было видно!
Один из клиентов протиснулся рядом с Филипсом, безвольно опустив
руки по бокам, и при этом провел ладонями по заду Филипса. Он уже прошел,
когда случившееся дошло до сознания Филипса. Мартину стало до тошноты
противно, он чуть было не крикнул, но сдержался, боясь привлечь к себе
внимание.
Он пошел по магазину, рассчитывая обнаружить Вернера за одной из
книжных полок или стоек. Лиловая женщина из своего скворечника, казалось,
следила за каждым его движением, и, чтобы рассеять подозрения, он взял
какой-то журнал, но тот оказался в закрытом пластиковом пакете и пришлось
положить его на место. На обложке были изображены двое совокупляющихся в
акробатических позах мужчин.
Внезапно Вернер показался из двери в глубине магазина и прошел
мимо испуганного Филипса, который поспешно отвернулся и стал рыться в
порнографических видеокассетах. Но Вернер не глядел по сторонам. Казалось,
он был в шорах. В считанные секунды он уже был за дверью магазина.
Мартин подождал, сколько считал возможным. Он не хотел слишком
явно показывать, что следит за препаратором, но, выходя, заметил, что
женщина на балкончике перегнулась через ограждение и провожает его
взглядом. Что-то этот надумал?
Выскочив, Филипс увидел, что Вернер садится в такси. Боясь
потерять его после стольких трудов, Филипс сбежал с тротуара и стал
неистово махать руками, пытаясь остановить идущие мимо машины. Одно такси
остановилось на другой стороне улицы, и Филипс, пробежав между движущимися
машинами, вскочил в него.
- Поезжай вон за тем такси за автобусом, - произнес Филипс
возбужденно.
Водитель только взглянул на него.
- Давай, - настаивал Филипс.
Водитель пожал плечами и включил передачу. - Из полиции что-ли?
Мартин не ответил. Лучше ничего не говорить. Вернер вышел на углу
52-й и Шестой авеню; Мартин выскочил метров за тридцать и побежал за ним.
Вернер вошел в магазин через три двери от угла.
Перейдя авеню, Мартин посмотрел на название магазина. "Все для
секса". От книжного магазина только для взрослых на 42-й стрит этот
отличался очень сдержанным оформлением. Осмотревшись, Мартин обратил
внимание, что вокруг располагаются антикварные лавки, модные рестораны и
дорогие магазины. Жилые дома явно населяет средний класс. Соседство
хорошее.
Вернер появился из дверей в сопровождении какого-то смеющегося
мужчины, державшего руку на его плече. Вернер улыбнулся и пожал ему руку,
потом пошел по Второй авеню. Филипс вновь следовал за ним на безопасном
расстоянии.
Знай он заранее, что ему вслед за Вернером придется
останавливаться во всех этих местах, он на это не пошел бы. А сейчас ему
оставалось только ждать завершения одиссеи. Но у Вернера были свои планы.
По 55-й стрит он дошел до Третьей авеню, где вошел в небольшой дом,
примостившийся под сенью небоскреба из стекла и бетона. Это была пивная,
выглядевшая так, как будто скопирована с фотографии двадцатых годов.
После недолгих колебаний Мартин вошел, боясь упустить Вернера,
если потеряет его из виду. К крайнему удивлению Филипса, заведение,
несмотря на поздний час, было заполнено оживленными посетителями, и ему
пришлось протискиваться внутрь. Это оказался популярный пивной бар - тоже
терра инкогнита для Филипса.
Озираясь в толпе в поисках Вернера, Филипс вдруг обнаружил его
совсем рядом слева. Тот держал кружку пива и улыбался блондинке, по виду
секретарше. Филипс поглубже натянул свою шапку.
- А чем вы занимаетесь? - спросила секретарша, пытаясь
перекричать гул голосов.
- Я врач, - ответил Вернер. - Патологоанатом.
- Подумать только! - секретаршу это явно впечатлило.
- Это имеет свои положительные и отрицательные
стороны, - продолжал Вернер. - Обычно мне приходится работать допоздна, но,
может быть, вы как-нибудь захотите выпить.
- С удовольствием, - прокричала секретарша.
Мартин протолкался к стойке. Она соображает, куда может попасть?
Он заказал пиво и выбрался поближе к стене, откуда можно было наблюдать за
Вернером. Отхлебывая из кружки, он понемногу проникался пониманием
абсурдности ситуации. Человек, проучившийся столько лет, не нашел себе
лучшего занятия, чем посреди ночи сидеть в пивном баре и следить за
странной личностью, имеющей до ужаса нормальный вид. Осмотревшись вокруг,
Филипс был поражен тем, с какой легкостью Вернер влился в общество
бизнесменов и юристов.
Записав телефон секретарши, Вернер допил пиво, собрал свои вещи и
на Третьей авеню вновь сел в такси. По поводу следования за ним у Мартина с
водителем состоялся короткий спор, который удалось разрешить только с
помощью пятидолларовой бумажки.
Ехали молча. Филипс всматривался в мелькавшие мимо освещенные
улицы, потом все заслонил внезапный ливень. Стеклоочистители едва
справлялись с потоками воды. Ехали по Пятьдесят седьмой, от площади Колумба
на север к Бродвею, затем свернули на авеню Амстердам. Филипс узнал
Колумбийский университет, когда оно объезжали его слева. Дождь прекратился
так же внезапно, как и начался. На Сто сорок первой повернули направо, и
Мартин, наклонившись вперед, спросил, в какой части города они находятся.
- Гамильтон Хайтс, ответил водитель, повернул налево на бульвар
Гамильтона и затормозил.
Впереди такси Вернера остановилось. Филипс расплатился и вышел.
Хотя по мере движения на север по авеню Амстердам городской пейзаж
становился менее привлекательным, здесь Филипсу показалось довольно
приятно. По обе стороны улицы стояли причудливые дома городского типа, в
