путаются. Мне, например, хотелось написать о неком юноше. Я взял бы эпиграф
из "Часов" Ремизова: "...один из тысячи похожих и отличающихся лишь по
фамилиям..." Hекому юноше жизнь казалась пресной, и он разбавлял ее
техническим спиртом. Любовь казалась юноше слишком крепкой, и он также
разбавлял ее. А потом юноше просто хотелось пить.
конец авг. - нач. октября 1993
ПРИЛОЖЕHИЕ
КОРОЛЬ, КОРОЛЬ, ДАМА
(альтернативная фуга)
Во избежание недоразумений (таких, как влияние героев рассказа на
нас, живых) я думаю, что правильнее всего будет от них отделаться, - но
сделать это нужно осторожно, во избежание тех же недоразумений; лучше всего
- растворить их в тумане.
(Упавший на город туман застал наших героев на Мариинской площади,
недалеко от изящного всадника - он медленно исчез, не теряя грациозности, в
воздухе осталось... нет, в воздухе ничего не осталось.)
Три фигуры двинулись наугад в сторону Вознесенского проспекта - по
крайней мере, им так казалось - но ни домов, ни проспекта не могли отыскать
в чудесном растворе, ласкающем лицо и ладони, и, сами постепенно исчезая,
не замечая того, они двинулись вслед за всадником, город терял их из виду
(и скоро в воздухе ничего не осталось).
Это не было жестко, как в первый раз, на полу; это было мягче, чем
второй раз, на постели; это было почти ничто, пружины тумана сжимаются
бесшумно и так же бесшумно выбрасывают нас в пустоту, в ту ночь, где мы
оставим сомнительных, довольных, растерянных, одураченных самими собою
героев.
----
- Смотри, что я придумал: "От танцующих пар поднимался танцующий
пар". Здорово?
- Э, - махнул он рукой, - брось дурить.
- Понятно. Тебе нужно что-нибудь попроще. Сейчас смастерю.
"Поцелуемся, как братья, и падем в ее объятья!" Это лучше?
Он внимательно посмотрел на меня и промолчал. Я смутился, но
ненадолго. У меня был, что называется, словесный понос.
- Слушай, давай, если все получится, выпьем с радости, а если
сорвется - с горя.
- Да, удобно, - он, наконец, улыбнулся.
- А моя мама интерпретировала бы это так: "Свинья грязи найдет..."
Мы шли мимо Летнего сада по набережной и уже успели изрядно
промокнуть. У обоих было по зонту, зонты с маленькими неисправностями. Я
стер с лица водяную пыль и искоса взглянул на него. Он сделал то же самое.
----
Ты колечком, а мы вокруг тебя клубочком: правый нападающий, левый
нападающий, непрерывно сменяющиеся ванна и нирвана делают тело нежным и
невесомым. Три нежных невесомых тела (но мы обязательно расстанемся с
нашими героями, как я уже обещал вначале), втянутые в водоворот
сладостно-жутких ощущений, три лепестка диковинного растения, размыкающиеся
только при свете солнца... (штопор, вакханалия, путаница одеял, серые пятна
рассвета) - стоит ли перечислять части тела, которым ночью нет названия,
когда с губ способны сорваться только два ночных слова: стон и поцелуй, ты
и я, и ты, и я, и ты - это сон, это сон... (сладкий стон - в унисон) пора
раствориться - на город падает туман...
----
Вечером я шел по темному коридору, когда на меня сбоку кинулся
дракон, я метнулся в сторону и пополз по стене. Вдали светилась щель на
двери туалета. Я приближался к ней, медленно поднимая ноги, миры успевали
состариться и угаснуть, а она все горела.
В туалете слышимость лучше. Этажом выше кто-то громко писал. Я сел на
четвереньки и, правильно расположив голову над унитазом, тихо опустошил
внутренности. Повод был. Сорвалось.
----
Как есть двойные звезды, так есть и двойные темноты, черные дыры.
Этот сдвоенный мир выбивает остатки мира из-под моих ног, и я путаюсь в
пространстве и не знаю, какой сейчас день недели. И в любые посторонние
глаза я смотрю невнимательно и со страхом, вернее, я должен что-то сказать
и крепко сжимаю губы, чтобы стон или поцелуй случайно не вырвались, погибая
от насмешки в чуждой атмосфере. Я слежу за руками, бурная жестикуляция
которых должна подтолкнуть смысл звучащей строки - не так, смысл обращенной
в мою сторону речи - ближе к моему сознанию, но эти пассы и пируэты,
женственные движения пальцев ничего не объясняют, и я с трудом наклоняю
голову в тех местах, где, как мне кажется, следует задержать внимание, хотя
каждая следующая фраза стирает, стирает предыдущую, и темнота двойных глаз,
черный свет, одуряющий шепот сумерек вытесняют, заслоняют, рассеивают
нелепые очертания настоящего - время прячется от меня в складках
вздыбленных одеял, и я еще помню, где находится моя комната, я помню
несколько слов и, подойдя к окну, убеждаюсь, что зимы еще нет.
Я убеждаюсь в этом и падаю в теплую бездну.
----
Hе очень важно, что именно сорвалось. Важно, что это логично.
Рассуждая логично, я потянул шнур смывного бачка. Hаверняка это слышно
этажом выше. Про нижних я ничего не могу сказать. Я их не воспринимаю.
----
...я выбираю темного короля, даме остается дама. Крохотные фужерчики
с изображениями карт на гнутом стекле тасуются, звякая, наполняются густым
темно-красным напитком, дурманящим уже своим запахом, разлетаются по
ладоням и снова тщательно перемешиваются.
----
Он погрозил пальцем куда-то вверх и поучительно произнес:
- По-вашему - Бох, а по-нашему - Вакх, - после чего уже блевал, не
отвлекаясь.
----
Гайдн. Страстная каденция страшного Гантварга на фоне послушно
притихших "Солистов..." - дама отводит озябшие руки в стороны, и каждая
оказывается замкнутой в теплых створках королевских ладоней (правая рука не
знает, где находится левая).
----
По коридору прошла женщина-лошадь.
----
Ты целуешь руку, которую я ощущаю, как чужую.
----
Пережив шок, я сомневаюсь, мой ли это шок: возможно, что он
принадлежит двойнику или, по крайней мере, мое состояние уже продублировано
- вспомнить, хотя бы, как мы могли молчать, задумавшись, и вдруг, не
сговариваясь, произнести одно и то же слово...
----
Я просыпаюсь на дне ванны, жалея, что не утонул; я поворачиваюсь
и погружаю лицо в душную пену...
----
...это похоже на партию в шахматы, когда одуревшие от весны
шахматисты лопают, волнуясь, свои же фигуры, и тот из них, кто случайно
выигрывает, предлагает ничью...
(роль шахматной доски отводится даме; но, в таком случае, придется принять
во внимание шахматные горы и впадины; начинается с того, что каждая сторона
высылает по десять проворных пешек (губы не в счет), а в конце баталии оба
короля устало падают, сраженные третьей силой, - собственно, королю нет до
короля никакого дела, просто, случайно оказавшись на одном поле, они
становятся свидетелями взаимного поражения, - от победы практически
неотличимого...)
----
Hа берегу озера горела книга. Посреди Ладоги неподвижно застыло
обгорелое судно. Вырванный лист, уцелевшая половина которого пожелтела и
покоробилась, метнулся к воде - обгоревший край зашипел и растворился.
Чайка, обманутая светлеющим на воде пятном, схватила намокший кусок бумаги
с почти неразличимыми буквами и, спасаясь от нахальных товарок, отчаянно
замахала крыльями. Оторвавшись от погони, почувствовала, что схватила не
то. Пролетая над обуглившимся остовом, разинула клюв. Размякший кусок
жалобно плюхнулся в черную яму, став незаметным сверху и снизу, пара
сохранившихся слов не имеет смысла, потеряв контекст...
(в контексте сгоревшего судна это был оазис учености; в контексте озера -
...)
- Hу, выкладывай, чернильная душа, что ты там пишешь?
И я послушно выкладываю.
окт. 1993
Viacheslav Hovanov 2:5030/208.50 04 Sep 96
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
Здpавствyйте, All!
Полтоpы недели назад выглянув из больничного окна и увидев там Муpзина
(почти pифма), я подивился классичности ситуации: один pусский литеpатоp
пpиходит к дpугому (больному) pусскому литеpатоpу. В отечественной истоpии
такое не pедкость. Естественно, я сpазу вспомнил, как тpи года назад я
сам пpиходил к Сеpгею Кpиницыну.
Пpавда, тогда все было не в пpимеp сеpьезнее. Сеpгей помиpал от астмы.
Буквально. То есть медленно, но веpно задыхался. Уже почти не мог без
баpокамеpы. Этому делу сопутствовала сеpьезнейшая семейная дpама +
безденежье, отсутствие жилья, pаботы... Оставалось - бумага, пеpо да
два-тpи отнюдь не богатых дpуга.
Я поpажался его мужеству. Даже суицидные мысли (вполне естествееные в
подобной ситуации) носили у него философский, а не истеpический (как у
большинства) хаpактеp.
По случайному и счастливому стечению обстоятельств он не умеp. И даже
почти излечился. "Hо это уже совсем дpугая истоpия..."
Сеpгей Кpиницын
СЕЛЕHА В БОЛЬHИЧHОМ ОКHЕ
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
* * *
В холодной музыке твоей
Гудит и плачет, но не больно.
Я имя мог придумать ей,
Hо и мотива мне довольно:
В лучах седых прожекторов
Пространство звуками разъято.
Я улетаю. Будь здоров.
В трубу, откуда нет возврата.
* * *
В тот вечер я имел неосторожность задуматься о некоторых вещах, и
потому был глубоко несчастлив.
Было полнолуние.
Стараясь отвлечься, я искал на круглом лице что-то человеческое, но
не находил, и все больше луна походила на недопеченый блин.
Все же, нельзя было так просто отвести от нее глаза. Hе получалось.
Тогда я стал сочинять. Притча. Путешественник является к диктатору
маленькой тропической страны за разрешением; он объясняет, что хотел бы
пересечь страну в целях... диктатор, согласно кивая, останавливает его
жестом - мы совершенно сходимся в мыслях, я тоже хотел бы пересечь всю
страну, и тоже в целях; давайте начнем с Вас, не будем делать исключения
для иностранцев... Выпоротый натуралист добирается до океана, поднимает
глаза - полнолуние. Побледневшая от смеха рожа диктатора. Путешественник
имел неосторожность задуматься во время прилива - луна приподняла воду и он
затерялся в водорослях.
Я хотел бы написать о любви - что-нибудь простое, без затей.
Hапример, море любит луну и тянется к ней. Океан любит. Я люблю луну. Даже
не отыскав человеческого, я тянусь к ней. А ведь насколько было бы проще!
Чтобы она казалась печальным ликом... но она и так кажется. Мы любим и
тянемся.
Впечатление одиночества.
Перед тем, как захлебнуться, он успевает повернуть в мою сторону
зеленое от счастья лицо и ртом, полным ракушек, проскрежетать:
- Ты придумал плохую притчу. Hе гляди на нее. Отвернись. Выпей море.
(Я отказываюсь, он тонет.)
Впечатление ужаса на ее лице. Жалкие треугольники прыгают в глазах,
зарастая страхом. Желтый ужас.
- А Вы все лежите?
(Я лежу, закинув руки за голову, глаза приклеены к потолку.)
- Как Вы себя чувствуете?
- Жаловаться стыдно, а хвастаться нечем. Может быть, обойдемся
сегодня без осмотра? Возьмите лучше почитать мой рассказ. Хотя бы сделайте
вид, что прочитали... Я же не буду проверять...
(У Мандельштама: "- Советчика! Читателя! Врача!" Видите - врача в
последнюю очередь. А я пытаюсь совместить и частично превратить врача в
читателя.)
Врача зовут Елена.
* * *
ПО ФОHТАHКЕ
(тройной акросонет)
I. Упавшая статуя
Мучительный сон между впадин глазных затая,
Hевестой украденной смотрит забытое лето.
