эксперимент, она отбросит свой скептицизм, которому сами же чужаки и
научили людей.
Эйрис показалось, что она уловила мгновение, когда Гракс наконец
принял решение.
- Да. Мы можем создать пузырь из прозрачного врофа на внешней стене
Эр-Фроу.
- Это должно сработать! - обрадованно воскликнула Криджин.
- В пузырь надо поставить два сосуда, - вмешался в разговор Дахар. -
Один с гноем, разведенным в воде, а другой просто с гноем, из которого
влага испарится через несколько часов...
Лахаб перебил жреца. Ремесленник до сих пор не проронил ни слова. По
старой привычке джелийского горожанина он все еще опускал глаза, если в
комнате находился Дахар.
- Прозрачный вроф может действовать как линза. Он усилит жар. И все
будет не так, как если поставить сосуд на прямой солнечный свет.
Разгорелся спор. Криджин захотела что-то сказать, но Дахар перебил
ее. Тей покинул свое место у дальней стены и подошел к их кружку; хитрое
выражение исчезло с его лица. Все четверо начали наперебой предлагать
разные решения. Криджин, коротко взмахивая руками, отстаивала свою идею.
Говорили все громче и громче, и даже Лахаб, речь которого всегда казалась
неторопливой в сравнении с быстрыми репликами других, старался перекричать
остальных.
Гракс наблюдал за ними, переводя взгляд с делизийского торговца на
джелийского ремесленника, с брата-легионера на гранильщицу. В первый раз
их не разъединяли ни война, ни торговля, ни клинки чести. Проблемы Делизии
и Джелы на время отступили, люди обсуждали то, что волновало сейчас всех.
Только Эйрис ни о чем не забыла. Гракс принял ее условия, он достоин
доверия, как утверждал Дахар. Но ожидаемого облегчения не наступило.
Делизия для предательства. Хотя Гракс и ответил ей правдиво, она
знала, что молчаливой сделки ей недостаточно. Эйрис все равно ему не
доверяла.
- Свет, - произнес ликующий Дахар, и она заставила себя улыбнуться.
53
Дряхлый старик на острове зашевелился. Второй раз он, хромая,
заковылял к зонду. Его глубоко запавшие глаза, обведенные темными кругами,
пристально разглядывали странный аппарат.
- У нас нет ничего подобного. Ничего. Скажите, на материке, куда они
отправились, есть другой корабль? Когда они уплыли?
Зонд повернул объектив к примитивной клавиатуре, встроенной в
противоположную стену. Старик повернулся, провожая взглядом аппарат.
- Временная замена, - прохрипел он. - Как и все вокруг. За неимением
лучшего. И я обучил тех, кто в состоянии учиться, я обучил своего сына...
В комнату вбежал ребенок - маленький мальчик с черными кудрями и
блестящими глазами. Вместо рук у него были короткие обрубки,
оканчивавшиеся кусками морщинистой кожи. Зонд повернулся к нему, мальчишка
наклонил голову и посмотрел прямо в камеру.
- Они все еще на материке? - торопливо спрашивал человек. - Они
выжили? Их было так много: военные, врачи и эти проклятые колонисты,
негодяи все до единого, беглецы, люди без прошлого... они там? Что с ними?
Ребенок улыбнулся, вдруг повалился на спину и, подняв правую ногу с
растопыренными пальцами, потянулся к зонду. Послышался женский голос, не
то встревоженный, не то раздраженный.
- Али! Али, где ты?
Мальчик улыбнулся еще шире.
- Вы, должно быть, с материка, - произнес старик. - Или с
орбитального катера. Мой сын и другие юнцы угнали катер три дня назад. Они
его как-то починили и угнали. Они угнали его. Мой сын. Сын Аллаха.
Зонд завис прямо над ребенком. Мальчишка осторожно дотронулся до него
большим пальцем ноги.
- Вас послал сюда мой сын? Их было пятеро. Мой сын - великан. -
"Великаны пойдут вместе с вами". - Голос старика изменился. - Мутант. Все
они... они рассказали о поле стазиса? Рассказали, что с нами происходит?
Ребенок, дотянувшись до зонда обеими ногами, измазал серый вроф
грязью. Маленький камешек скатился с босой ступни и шлепнулся на землю.
- Али! - окликнула ребенка женщина. Голос удалялся. Старик зашамкал:
- Сын Аллаха. Не то что остальные. Те сразу бежали подальше от
корабля. Даже офицеры побросали свои посты! Занесите это в ваши банки
данных!
Он закрыл глаза и затянул песню на чужом языке. Голос поднимался и
замирал, изливаясь в причитаниях, смысла которых Энциклопедист, сверяясь
со своей обширной памятью, так и не смог постичь. Старик сложил руки на
груди и начал медленно раскачиваться из стороны в сторону.
Безрукий ребенок, растянувшись на спине, ухватил зонд обеими
ступнями, поднял глаза и хихикнул.
Изображение застыло.
ЧАСТЬ ШЕСТАЯ. СВЕТ ЧУЖОГО СОЛНЦА
Вселенная изобилует гармоничными пропорциями,
но даже гармония должна развиваться.
Иоганн Кеплер
54
Прошло четыре дня после исчезновения Талот. Ранним утром Джехан
пробралась к Дому Обучения. В одной руке она сжимала дробовую трубку, в
другой - триболо. Ножи и тепловой пистолет пристегнула к поясу. В тусклом
свете лицо девушки казалось таким же серым, как оружие.
Сейчас там четверо. Всю ночь она просидела в кустах, наблюдая и
размышляя. Делизийский солдат Илабор не входил и не выходил - где его
черти носят? Она должна выяснить, где он. Если внутри, это все меняет.
Эйрис, Дахар и проститутка провели там всю ночь не выходили из зала;
наверное, и у солдата тоже есть своя комната. Может быть, Илабор спит с
Эйрис или с проституткой.
Гракс, горожанин Лахаб и двое делизийцев еще не появлялись.
Покалеченная Эйрис не страшна, маленькая проститутка тоже. Остаются Илабор
и Дахар. Раньше Джехан и в голову бы не пришло, что первый лейтенант Джелы
- пусть даже разжалованный, пусть даже придумавший "Кридогов" - может
представлять угрозу для сестры-легионера. Теперь все изменилось. Перед ней
два противника: Илабор и Дахар. Придется использовать Эйрис вместо щита.
Дахар, лучше тренированный, опаснее солдата. Нет, если не перестать
заранее думать о встрече лицом к лицу с Дахаром, ничего хорошего не
выйдет. Может быть, следует дождаться прихода Гракса? Если вместо Эйрис
использовать щит из невидимой брони чужака, Дахару, чтобы вступить в
ближний бой, придется обогнуть геда, и Джехан выиграет несколько лишних
секунд. Но в конце концов Джехан решила не загадывать. Трудно предсказать
поведение геда.
И все же, где Илабор? Нельзя допустить, чтобы он вошел вслед за ней,
с тыла. Илабор не слабак, не чахлый торговец или делизийка, он - солдат.
Потратив несколько часов, она убедилась, что делизийские караульные не
охраняют Дом Обучения снаружи, да и с какой стати? Они уже заняли его
изнутри, четверо против двух. Нет, четверо против одного. Дахара нельзя
считать за джелийца - он действовал на руку Калиду, внес сумятицу в умы
легионеров, пойдя на позорную сделку с делизийскими мерзавцами...
Что сейчас собирается сделать и она.
Джехан нахмурилась. Талот, Талот, только ради тебя... Где же, черт
возьми, Илабор?
Она слишком долго ждала, гадая об этом. На дорожке показалась чья-то
фигура, и Джехан нырнула в кусты. Оказалось, это была всего лишь
делизийка, спешившая куда-то с беспечностью горожанки, полагающей, что
беглого взгляда, брошенного вокруг, достаточно, чтобы уберечься от засады
и нападения. Еще одна пустоголовая курица.
Делизийка скрылась в Доме Обучения. Джехан последовала за ней.
Коридор был пуст, в одной из комнат звучали голоса. Джехан проскользнула
поближе, прислушалась. Эйрис разговаривала с только что пришедшей.
Отлично. Сейчас она им устроит.
Джехан рванула дверь на себя.
- Стоять!
Перед ней были делизийка, Эйрис, устроившаяся на каких-то
металлических палках, Дахар и маленькая проститутка, сидящая в дальнем
углу. Илабор отсутствовал. Прекрасно! Джехан направила дробовую трубку на
Дахара.
- Опусти оружие, лейтенант! Не доставай его!
Прежнее звание Дахара само слетело с губ девушки. Лицо жреца застыло.
Он не шевелился.
Джехан отрешенно подумала, хватит ли у нее духа убить его, если
сейчас вместо того, чтобы развязать пояс, он попытается выхватить
гедийский пистолет, и решила, что хватит. Он прочитал эту мысль у нее на
лице, но продолжал стоять неподвижно, пока Эйрис не крикнула:
- Опомнись, Дахар! Не дай ей выстрелить!
Вторая женщина застыла с выпученными глазами.
Дахар бросил пояс с оружием на пол и отступил в сторону. Не опуская
трубки, Джехан сделала несколько шагов в глубь комнаты, откуда могла
держать под прицелом дверь. Потом повернулась к Эйрис.
Та, непонятно почему, двинулась прямо к ней. Металлические палки
поднялись в воздух и полетели вперед - они что, живые? Джехан невольно
вздрогнула и переместила прицел на металлические трубки. Потом догадалась,
что перед ней очередная игрушка гедов, таинственная, но не живая. Ей
понадобилась лишь секунда, чтобы сообразить, но Дахар воспользовался ее
замешательством и кинулся вперед.
Впоследствии Джехан так и не смогла вспомнить, как все произошло и
что она почувствовала. Помнила только, что произошло нечто странное:
что-то быстро поднялось от пола. Не было ни мерцания, как от брони Гракса,
ничего, только время вдруг замедлило свой бег, стало тягучим и вязким,
позволив Джехан опомниться и ужаснуться. Такого еще не было: первый
лейтенант Джелы бросается врукопашную на сестру-легионера, которая
собирается убить его. Мозг девушки лихорадочно работал, и она догадалась:
геды защищают Дахара. И еще она поняла, что их усилия пропали зря.
Джехан не нажала на курок, хотя могла сделать это еще раньше, до того
как тягучее время сковало ее движения, а Дахар сам замедлил свою
смертоносную атаку. Первый лейтенант Джелы не смог напасть на
сестру-легионера. Дисциплина и понятие "своего" вошли в плоть и кровь
Дахара и Джехан, и потому оба остановились и теперь стояли друг перед
другом на расстоянии вытянутой руки.
Джехан, несмотря на потрясение, вдруг живо представила себе, что
чувствовал Дахар, обрекая на смерть Джаллалудина. И что чувствовала при
этом Талот.
Поле стазиса отключилось. У Джехан на секунду закружилась голова, и
она покачнулась. Вокруг нее царил хаос. Незнакомая делизийка визжала,
Эйрис кричала что-то Дахару. Наконец они умолкли - должно быть, жрец
приказал обеим замолчать. Джехан разозлилась, и ей, как ни странно, стало
легче.
- Я хочу поговорить с Эйрис наедине, - рявкнула она. - В коридоре.
Остальные пусть подождут здесь.
И прежде, чем Дахар успел возразить, Эйрис направила свое трубчатое
кресло к двери. Джехан последовала за ней, держа под прицелом комнату,
затем приказала Эйрис остановиться.
Джехан использовала ее как щит между собой и теми двумя, что
оставались в комнате. Вдруг оттуда кто-то выбежал, но не Дахар, и не
делизийка, а проститутка СуСу.
- Пусть останется здесь, - быстро проговорила Эйрис. - Не трогай ее,
Джехан, она нам не помешает. Она... глухая. Чего ты хочешь?
- Я спасла тебя от... двух горожан. Мы стоим на... - Девушка не могла
выговорить остальные слова. К чему разговоры о чести с мокрицей,
пресмыкающейся перед гедами? Вместо этого она сказала другое:
- Один из них покончил с собой. Из тех двоих, которых из-за тебя
покалечили. Ты знаешь об этом?
Эйрис побелела, но ответила тем же ровным голосом:
