казались мертвыми. Ее остановил крик рыжеволосой:
- Передай Джехан! Ты знаешь, кто это, - она помогла делизийке, Эйрис.
Той делизийке, которая помогла тебе!
При имени Эйрис СуСу чуть-чуть нахмурилась и повернулась к загону.
- Да, - продолжала Талот, - передай Эйрис, что геды держат людей в
клетках. Скажи ей, что геды вылечили чесотку, но не отпускают нас, а
заставляют глотать другие лекарства!.. - По телу Талот пробежал озноб, но
она усилием воли подавила дрожь. - Скажи ей, что здесь и делизийцы, и еще
скажи... Ты слышишь меня? Черт... неужели ты меня не слышишь?
СуСу тупо смотрела на Талот. Имя Эйрис больше не прозвучало. Девушка
снова отвернулась. Талот сжала кулаки.
- Подожди! Отнеси это Эйрис. Вижу, что ты слышишь ее имя. Да что же
это такое... Отнеси это Эйрис, СуСу. Эй-рис!
Талот развязала узел на голове и, запустив пальцы в свою длинную
гриву, с силой вырвала прядь волос. Морщась от боли, она ловко связала
локон в узелок и бросила его через щель во врофе. Локон упал к ногам СуСу.
- Отнеси Эйрис, - повторила Талот.
СуСу вспомнила вдруг, что в прошлый раз уже брала здесь коробку с
волосами. Странно. Но имя Эйрис подействовало. СуСу подняла прядь и той же
дорогой побрела прочь.
Словно во сне, легла на пол. Ее больше не тревожили доносившиеся из
клетей крики людей. Лежать пришлось долго, потом снизу поднялись новые
чаши с едой. СуСу поморщилась от ожогов, но не пошевелилась.
Снова оказавшись во все еще пустом зале нежилого дома, она сходила в
баню, прополоскала белую тунику, натянула мокрую и неторопливо побрела к
Дому Обучения. По дороге девушка хмурилась. Она не могла отыскать одну
картинку в мерцающем огне памяти. В тот, другой день, она нашла за Стеной
темно-серую коробочку. Теперь этой коробочки не было. Девочка никак могла
припомнить, куда она подевалась. Все заслонили другие воспоминания:
братья-легионеры, сестры-легионеры, Аллея Проституток, грубые руки,
которые тянутся к ее матери, и безумная жажда тишины...
Воины.
Почти у самого здания она зашвырнула рыжую прядь в кусты.
56
Джехан убежала, а Эйрис внезапно столкнулась с Ондар. Ничего не
оставалось, кроме как провести ее по коридору в свою комнату. Дахар
закрылся в комнате для занятий, куда вскоре должны были прийти Лахаб, Тей,
Криджин и Гракс. Глаза Ондар сверкали:
- Джелиец-легионер, вот кто был с тобой ночью, после того, как ты
сломала ногу! И это несмотря на то, что они пытались тебя убить! В нашем
доме - в нашем собственном доме!
- Ондар, послушай...
- Или это началось еще раньше? Как это могло случиться? Первый
лейтенант Джелы! Как ты могла, Эйрис? Это все равно что отдаться
животному. Ты, наверное, больна...
Эйрис сдавила пальцами подлокотники кресла. Сейчас сама Ондар похожа
на животное - злобное и глупое лицо и фигура делизийки перекосились, она
как-то странно сгорбилась, подалась вперед, под выпяченной губой
заблестели острые зубы:
- Жаль, что джелийцы не убили тебя тогда.
Эйрис вздрогнула. Потом холодно спросила:
- Ну и что собираешься делать ты?
- Пойду к Келовару. Я пришла тебе сообщить, что он... Но ты
недостойна это знать!
- Ондар...
- Ты предала Делизию!
- Да? Каким образом? Разве я выдала лейтенанту планы Калида?
Интересно, что бы он стал с ними делать? Он больше не легионер, а я не
бываю в делизийском лагере. Подумай, Ондар: для Делизии наши отношения с
Дахаром не имеют никакого значения.
Но Ондар ничего не хотела слушать.
- Ты делизийка. И ты пригрела джелийскую змею между ног...
- Если ты скажешь Келовару, он убьет нас обоих.
- И поделом. - Теперь Ондар говорила спокойно и холодно. Эйрис
помнила этот тон по залу Совета в самой Делизии. Кроваво-красный свет
Перводня падал на каменные плиты пола сквозь витражи. Потом было изгнание.
- Раз уж ты так печешься о Келоваре, то подумай еще кое о чем. Если
он нападет на Дахара, не исключено, что будет сам убит. А виновата будешь
ты. Кто бы ни был убит, убийство произойдет из-за тебя... Ты была добра ко
мне, а теперь готова рисковать тремя жизнями...
Ондар не смягчилась.
- Кто научил тебя словесным выкрутасам, Эйрис? Он? Ты скулишь, словно
джелийская горожанка. У вас с ним всегда так? Он разыгрывает из себя
настоящего легионера, а ты - раболепную шлюху, доступную первому
встречному?
- Ондар...
Но ее красноречие вдруг иссякло. Ондар закрыла лицо руками. Эйрис,
подведя кресло поближе, вцепилась в ее платье. Положение сложилось не из
приятных, и Эйрис лихорадочно соображала, как бы утихомирить подругу.
Темная коробочка, принесенная СуСу, теперь постоянно находилась у Эйрис
под рубашкой, в мешочке. Тяжелая, с острыми углами... Если ударить ею по
голове...
- Пожалуйста, не говори ничего ни Келовару, ни Калиду, никому, ладно?
Это бессмысленно... - прошептала Эйрис.
Ондар отвела руки от лица. В ее глазах тлело скрытое отчаяние,
которое Эйрис уже видела однажды, когда они вдвоем ухаживали за СуСу.
Вдруг, совершенно забыв о происходящем, она подумала, что, даже будь они с
Ондар знакомы давным-давно, эта делизийка все равно ни за что не открылась
бы подруге. Что скрывается за ее опустошенностью, что пригнало ее из
Делизии к воротам Эр-Фроу?
- Пожалуйста, поверь, я никогда не причиню вреда делизийцам, да и
Дахар тоже...
- Ничего не хочу слушать, - бросила Ондар. - Для меня ты умерла. Мы с
тобой незнакомы. Я вырвала тебя из сердца.
Ондар давно ушла, а Эйрис так и осталась сидеть неподвижно. Потом она
направила кресло в рабочую комнату.
Все уже были в сборе. Глаза Дахара спросили: "Опасность?" Эйрис
незаметно покачала головой. Она не могла ничего объяснить, но Дахар уже
переключился на другое. Эйрис почувствовала на себе взгляд Гракса. Гед
невыразительным голосом обращался именно к ней. В руке он держал сосуд,
оставленный вчера шестерыми учениками в пузыре из врофа на солнце.
Содержимое стало прозрачным.
- Ты отлично рассуждала, Эйрис. Свет Кома убил незнакомые
микроорганизмы. Что бы это ни было, они не переносят солнечного света.
- Свет, - возбужденно повторил Дахар. - Свет.
- Теперь нам остается превратить его в лекарство, - сказал Тей.
- Зачем? - отозвался Дахар. - Солнечный свет доступен всем.
Тей, расположившийся у стены, молчал.
Эйрис придвинулась к Граксу. Вблизи раствор во флаконе тоже казался
прозрачным, но в нем плавали какие-то хлопья. Они добились своего. Это
настоящий триумф! Они убили бактерию - или кого там еще - и, значит, нашли
лекарство от чесотки. Они сделали это сами, без помощи гедов, и одержали
победу.
"Эта микрожизнь не переносит солнечного света Кома. Но тогда откуда
же она появилась? Не иначе как геды привезли ее с собой".
- Пожалуй, - раздался голос Тея, - с меня на сегодня хватит биологии.
Все уставились на торговца. Эйрис заметила то, чего не замечала
прежде: под маской добродушного безразличия Тея вспыхнуло бешенство.
Глаза-бусинки превратились в угли. Тей ждал, когда они получат лекарство,
чтобы, взяв его с собой в Делизию, продавать страждущим. Но теперь в
Эр-Фроу покончат с чесоткой, никто ею не заразится, и лекарство за стенами
города гедов никому не понадобится. Гракс задумчиво наблюдал за торговцем.
- Что-то я устала, - сказала Эйрис. Она не побоялась взглянуть на
Дахара в присутствии взбешенного Тея.
Делизийка осторожно развернула кресло и, покинув комнату, двинулась
по коридору к своей комнате - она все-таки не отважилась при свидетелях
отправиться в комнату Дахара. Придется дождаться, когда он соизволит
явиться сам, а до тех пор ей некому рассказать о разговоре с Джехан и
угрозах Ондар. Правда, в ее комнате, наверное спит СуСу.
Однако девочка исчезла.
Эйрис закрыла дверь. Заставив кресло опуститься на пол, она спустила
с подножки здоровую ногу, потом высвободила из поля стазиса искалеченную.
Боли не чувствовалось. Эйрис уже знала, что кость срастается - ее ведь и
раньше приходилось вынимать из каркаса, чтобы вымыться или спокойно
поспать. Теперь Эйрис захотелось большего. Усевшись поперек гедийских
трубок, она собралась и попыталась встать. Больная нога подвернулась, и
Эйрис, вскрикнув, как от кинжального удара, повалилась по пол. Когда боль
утихла, она осторожно забралась обратное кресло. Поле стазиса,
непостижимое и таинственное, окутало ногу, и боль исчезла, как будто ее и
не было.
Как это ни печально, пока без обезболивания не обойтись. Так же и с
Дахаром. Он стал необходим Эйрис.
Дахар долго не появлялся, а когда наконец пришел, она догадалась, что
он чем-то потрясен. Он уставился на нее, но она дала бы руку на отсечение,
ничего перед собой не видел.
- Белазир убита.
- Как?! Откуда ты знаешь?
- Гракс сказал.
Жрец продолжал смотреть куда-то сквозь нее, и тут Эйрис заметила у
него в руках сосуд. Дахар до белизны пальцев стискивал горлышко, которое
невозможно разбить. Эйрис с трудом поборола охватившую ее слабость. Когда
он наконец посмотрит на нее, она увидит в его глазах прежнюю ненависть, и
между ними снова встанет стена. Делизийка. Но она увидела только
неизбывную боль, почти ужас, и новое подозрение заставило спросить:
- Кто ее убил, Дахар? Геды?
- Геды? - повторил он, не понимая. А когда наконец осознал, его лицо
потемнело от гнева, мгновенного, злого бешенства, требующего выхода.
- Что ты несешь? Зачем гедам убивать ее?
- Я не знаю. Болезнь...
- Мы только что открыли способ лечения. Ты что, не поняла? Как у тебя
язык повернулся? Геды убили главнокомандующую! Да ты спятила!
Эйрис подавленно молчала.
- Ты надеялась на это, вот в чем дело. Ты надеялась, что Гракс
наконец подтвердит твои подозрения и даст повод не доверять ему. Но у тебя
нет повода, так ведь? Ты не доверяла ему с самого начала, даже когда он
открыл нам то, до чего людям за всю свою жизнь не додуматься. Он дал нам
целый новый мир - я надеялся, что ты, в отличие от всех остальных, поймешь
наконец это... Нет, правду говорят: "Делизия для предательства". Тебе не
терпится предать гедов, ты только ждешь случая...
Эйрис поняла: ему хотелось причинить ей боль. Это стало последней
каплей. Джехан, Ондар, а теперь еще и он.
- Какое "предательство", Дахар? Чье? Геды сами учат нас сомневаться и
рассуждать, а ты называешь это предательством. Ты не слышал, что
рассказала мне Джехан. Она уверена, что ее любовницу, Талот, геды насильно
забрали внутрь Стены. Талот пошла туда не по своей воле, ее забрали.
Зачем? Откуда нам знать, действительно ли больные погружены в стазис?
Откуда нам знать, лгут нам геды или нет? С самого начала. Ты веришь им,
потому что жаждешь знаний, но этого мало. Твое извращенное джелийское
воспитание требует "почитать" их в благодарность за полученные знания.
"Честь" - понятие не гедийское, Дахар. Оно ниоткуда не вытекает. Его
нельзя доказать теоретически, нельзя подтвердить на опыте. Оно изобретено
Джелой. Но ты торгуешься так же откровенно и рьяно, как это делает Тей:
"Дайте мне знания, и я буду почитать вас, геды, как братьев-легионеров,
что бы ни случилось". Правда, ты уже не легионер, но даже если бы твоя
главнокомандующая не прогнала тебя, ты был бы недостоин этого звания, раз
торгуешься, как делизиец, и считаешь, что нет такой цены, которую нельзя
заплатить за знания!
Она видела, как его ранят ее слова, и радовалась.
У него побелели губы.
- Это не цена. Ты рассуждаешь, как привыкли все делизийцы. Как Тей,
