дожидаясь приглашения, начальник бессмертных последовал его примеру.
Какое-то время оба молчали, посматривая друг на друга; затем Артаксеркс
спросил:
- Кто это сделал?
- Не знаю. Ни я, ни один из моих людей не причастны к этому. Нужно
искать того, кому это выгодно.
- Мне, но я этого также не делал.
- Еще.
- Тебе.
Гидарн энергично помотал головой, напрочь отвергая подобное
предположение.
- Я бы воспользовался мечом.
- Неужели Дарий?
- Вполне может быть. У него есть вполне естественная причина ускорить
уход отца в заоблачные выси Гародманы. Кроме того, здесь может быть
замешана его жена, ненавидящая Ксеркса [жена царевича Дария Фраорта была
дочерью Масиста, казненного Ксерксом]. Фраорта вполне могла действовать
руками мужа.
Артаксеркс лениво рассмеялся.
- Вот об этом я как-то не подумал. Тогда вариант с Дарием становится
предпочтительным.
- Зато, могу поклясться, об этом сразу подумал Ксеркс.
- Наверно, ты прав. Но кто бы это ни был, он спутал наши планы. Ведь
так?
- Да. Теперь нам придется поторопиться.
- Когда?
- Будет день, будет ночь, - уклоняясь от прямого ответа, сказал
Гидарн.
- Кто?
- Ваше величество хочет слишком много знать.
Губы царевича стали тонки, словно змеиное жало.
- Хорошо. Но предупреждаю: не знаю, сколько вас будет, но хочу лишь
одного - не допустите промашки!
- Меня так же, как и ваше величество, это заботит более всего. Мне
вовсе не хочется, чтобы жители Сард увидели мою голову на колу перед
дворцовыми воротами.
Артаксеркс негромко хмыкнул.
- А занятное, должно быть, было бы зрелище!
Увидев, что лицо Гидарна напряглось, юноша поспешно добавил:
- Шучу. Кто-нибудь из твоих людей знает о моей причастности к этому
делу?
- Никто, ваше величество. Они полагают, что царевич Артаксеркс -
игрушка в руках коварного Гидарна.
- Пусть полагают.
- Пусть, - согласился начальник бессмертных.
Царевич погладил ладонью поросший пушком подбородок и с внезапной
злобой процедил:
- Я хочу, чтобы это произошло сегодня же!
- Как будет угодно вашему величеству. Мы готовы.
- Но перед этим вы должны избавиться от моего брата. Это возможно?
- Нет ничего невозможного, - протянул Гидарн. - Но это очень трудно.
Царя охраняют евнухи и бессмертные Дитрава. Их немного и, если напасть
внезапно, мы разделаемся с ними. Но узкий, перегороженный решеткой вход в
Желтую башню сторожат двадцать отборных воинов. Они расступятся лишь перед
царем или тем, кто предъявит серебряный ключ. А ключ этот - в руках
Дитрава. Выходит, прежде, чем расправиться с царевичем, нужно убить
Дитрава. А подобраться к начальнику первой тысячи весьма непросто!
- Делай что хочешь, но Дарий должен быть мертв!
Гидарн хотел что-то прибавить, но в этот миг в Алую залу вбежал
преданный слуга Артаксеркса.
- Сиятельная Аместрида! - запинаясь, выдавил он.
Гидарн поспешно вскочил на ноги. В его планы совершенно не входила
встреча с матерью царевича, коварной интриганкой, способной ради
мимолетной прихоти донести обо всем увиденном Ксерксу.
- Спокойно! - велел Артаксеркс, не теряя хладнокровия. - Быстрей
сюда!
Начальник бессмертных бегом последовал за царевичем, устремившимся к
огромному, во всю стену гобелену с изображением леопардовой охоты. За
яркой тканью скрывалась потайная дверь, о существовании которой Гидарн не
подозревал. Отворив ее, Артаксеркс скороговоркой пробормотал:
- Этот лаз выведет тебя в коридор за моими покоями. Поспеши, я не
хочу, чтобы старая тварь о чем-нибудь пронюхала!
Гидарн хотел этого еще менее. Кивнув, он поспешно юркнул в лаз,
гобелен тут же опустился на прежнее место.
Однако вопреки приказу царевича вельможа не поспешил прочь. Судьба
предоставила ему возможность подслушать, о чем будут разговаривать мать с
сыном. Как истинный царедворец Гидарн не мог отказаться от подобного
соблазна. Устроившись поудобней на холодном полу, вельможа затаил дыхание.
Сначала было тихо, но вскоре послышались тяжелые шаги и голос
царевича.
- А, мама! Не ожидал увидеть тебя.
- Ты один? - басом осведомилась Аместрида, и Гидарн представил как
выпуклые глаза царицы обегают комнату, придирчиво ощупывая каждый угол.
- Конечно, один. Что привело тебя ко мне?
Аместрида ответила не сразу. Жалобно скрипнул дифр. Гидарн понял, что
царица присела рядом с сыном. Потом она зашептала, точнее зашипела. Ее
слова были наполнены такой лютой злобой, что вельможа невольно вздрогнул.
- Сколько ты еще намерен терпеть этого старого жирного ублюдка?
- Но мама...
- Молчи! Неужели тебе не надоело кланяться ему! Неужели ты не хочешь
занять золотой трон и надеть на Себя царский кидар в присутствии шести
тысяч коленопреклоненных сановников в ападане!
- Мама, о чем ты говоришь!
- Мой мальчик, ты полагаешь, что можешь обмануть меня, выдавая себя
за неразумного юнца? Обмануть - да, но не меня. Я-то знаю, кто ты есть на
самом деле. Ведь ты мой сын, моя кровь, твое сердце полно ненависти и
коварства. Как ловко ты плеснул в чашу толстяка яд!
- Но...
- Молчи! Не говори ни слова! Твоя мама поможет тебе овладеть троном.
А за это ты всегда будешь любить ее...
- Мама!
- Молчи!
Послышалось мокрое хлюпанье, затем шуршание одежды и скрип дифра.
Гидарн с гадливым чувством прислушивался к этим звукам, ощущая как
горячеют щеки, а в голове начинают стучать крохотные гулкие молоточки.
Аместрида издала сладострастный стон. Этот звук вывел начальника
бессмертных из оцепенения. Прижимая к себе меч, чтобы тот не звякнул, и
цепляясь плечами за нависающий свод, Гидарн пополз прочь от Алой залы.
Подслушанный разговор мог дорого обойтись ему, ведь если Артаксеркс или
Аместрида узнают, что он был свидетелем происшедшего между сыном и
матерью, то уж тогда голове Гидарна наверняка красоваться на медном шесте
у входа во дворец. Обдирая колени, вельможа полз на четвереньках по узкому
лазу, а в голове его звучали восторженные стоны царицы. Так он добрался до
конца потайного хода, откинул деревянную панель, скрывавшую этот ход
снаружи, и осторожно высунул голову, желая убедиться, нет ли кого
поблизости. В этот миг две пары сильных рук подхватили парса под локти и
вытянули на свет.
- Еще раз приветствую тебя, сиятельный Гидарн! - Голос Гистаспа был
притворно-насмешлив. - Что это ты ползаешь, словно степной гад, вместо
того, чтобы ходить как подобает человеку.
Начальник бессмертных угрюмо молчал, сознавая, что попался будто
несмышленый мальчишка. Теперь он был полностью в руках царского брата, за
спиной которого стояли шестеро косматых телохранителей-скифов. Можно было,
конечно, попытаться выхватить меч и умереть в бою, а не на плахе. Можно
было...
Брат царя потешался, глядя на растерявшегося вельможу.
- Что-то ты сегодня не столь разговорчив, как обычно. И плащ твой
помят и изодран. И уже не вспоминаешь о славных предках, и не клянешься в
верности повелителю.
Гистасп обернулся к своим скифам и приказал:
- Оставьте нас. Ступайте к моим покоям.
Проводив длинноволосых богатырей недоуменным взглядом, Гидарн
воззрился на царского брата. Тот усмехнулся и, взяв вельможу за локоть,
увлек его в сторону, противоположную той, куда ушли телохранители. В
голосе Гистаспа звучала доверительность.
- Страшные времена настали, Гидарн. Приходится даже в своем доме
ходить в окружении вооруженных слуг. - И без всякого перехода. - Как
поживает любимый богами Артаксеркс? - Гидарн не нашелся с ответом. Царский
брат насмешливо хрюкнул. - А как дела у сиятельной Аместриды?
Начальник бессмертных безмолвствовал, лихорадочно размышляя, как
следует себя вести. Гистасп, напротив, извергал потоки слов.
- Да, о нравы! Что сказал бы мудрый Заратустра, увидев все это! Мы
катимся в пропасть. Куда подевалась былая простота! Где она, женская
стыдливость и целомудренность! Суки совращают собственных щенков! Что ждет
державу!
- Чего ты хочешь от меня? - наконец спросил Гидарн, бросая косой
взгляд на говорливого сановника.
- Наконец-то ты соизволил собрать разбежавшиеся мысли! Хорошо,
поговорим начистоту. Ты красиво говорил сегодня, Гидарн, но я не царь и я
не поверил ни одному твоему слову.
- Почему ты тогда молчал?
- А что я должен был сказать? Что старый верблюд не вынесет перехода
через Говорящую пустыню? Думаю, ты и сам давно понял это, как и то, что
старому верблюду лучше оставаться в неведении относительно того, что
думают окружающие его.
Гистасп закудахтал-засмеялся, драгоценная цепь на его груди
отозвалась легким звоном.
- Говори, - прошептал Гидарн, - мне интересна твоя речь.
- Я хочу оказать тебе две маленькие услуги, а за это ты ответишь мне
тем же. Видишь вот эту штуку... - Гистасп извлек из поясного кошеля
серебряный ключ и показал его вельможе. - Он открывает одну очень крепкую
дверь. По-моему, он тебе нужен.
- Допустим. Где ты его взял?
- А разве это имеет значение! Лови, он твой!
Гистасп подбросил ключ вверх. Начальник бессмертных ловко поймал его
и зажал в кулаке.
- Что требуешь взамен?
- Хочу быть уверенным, что твои люди не появятся этой ночью в моих
покоях.
- Даю тебе слово. Что ты еще можешь предложить мне?
- Я подскажу тебе место, где пройдет мой царственный брат,
отправляясь на ужин.
Усмешка тронула губы Гидарна. Начальник бессмертных резко спросил:
- Яд подействовал слишком быстро?
Этот вопрос совершенно не смутил Гистаспа. Он также усмехнулся.
- Представляешь, это так огорчило главного хранителя царских
погребов, что он вонзил себе в брюхо кинжал.
- Сколько же украденного вина вытекло! - воскликнул Гидарн. Вельможи
натянуто рассмеялись. - Что ты хочешь за вторую услугу?
- Я был бы рад, если б вслед за отцом последовали оба верблюжонка.
Гидарн покачал головой.
- Не выйдет. Один из них нужен мне.
- Ты делаешь глупость. Щенок не простит тебе смерти отца.
- Он сам повязан в этом деле.
- Все равно не простит. Становясь царями, наследники избавляются от
отцеубийц. Он расправится с тобой тихо, посемейному.
- Не выйдет, - упрямо стоял на своем Гидарн, и было непонятно, что он
имеет в виду под этим "не выйдет".
Но царский брат понял.
- Тогда я не говорил тебе этого.
- Хорошо. Так где будет царь перед ужином?
- Он посетит меня, а возвращаться будет через старую галерею. Там
десять глубоких ниш, в которых стоят треножники. Сегодня ночью их забудут
зажечь.
- Забудут?
- Именно. Мои слуги порой страшно беспамятны.
- А если он не захочет пойти к тебе?
- Захочет. Ты когда-нибудь чувствовал себя волком, которого гонят
облавой? Примерно так ощущает себя наш толстячок. Ему нужна волчица, рядом
с которой ему будет спокойно. Я и есть эта волчица.
- И старый верблюд пойдет к Гародману!
- Надеюсь.
- Ну хорошо. Я буду помнить об оказанных тобой услугах.
- Тогда прощай. Нехорошо, если нас увидят вместе. Надеюсь встретить
тебя за ужином завтра, сиятельный хазарапат!
Гидарн кивнул и почти бегом бросился в покои Мегабиза, где дожидались
известий прочие заговорщики. Минуло совсем немного времени, и у входа в
Желтую башню появились трое закутанных в плащи вельмож. Шедший первым
Гидарн показал начальнику караула ключ. Бессмертный внимательно рассмотрел
его и кивнул своим воинам. Толстенная медная решетка со скрипом поползла
