с этой планеты.
Кэри заскучала и заснула посреди дискуссии. Когда голоса затихли, она
проснулась, объявив, что с этого момента одному из них лучше стать на
часах, и, что она будет караулить, пока Орл и Росс будут спать.
Когда Росс проснулся, стояла ночь, и он перевернулся на спину, с
надеждой глядя на звезды. Он не знал точно, что он высматривает. Знакомые
созвездие, даже, если бы он узнал его, мало бы ему сказало. Это могло бы
означать, что он всего лишь в нескольких световых годах от Земли, а не в
миллионе, но разница была бы не велика. Без действующих Ворот соседняя
солнечная система была так же недоступна, как и соседняя галактика. И все
же он был разочарован, когда не смог найти ничего знакомого. По небу
проходила широкая полоса, похожая на Млечный Путь, состоящая из массы,
казалось миллионов, ярчайших звезд, не похожих ни на что, видимое с Земли.
Она занимала на небе два или три градуса, и ее яркость равнялась яркости
полумесяца на Земле. Здесь не было видно никакой луны, которая оспаривала
бы свое господство в ночном небе.
Он подумал, что это был центр галактики, видимый из точки
расположенной к нему гораздо ближе, чем Земля. На мгновение предчувствие,
которое он ощущал несколько раз вчера, снова завладело окраинами его
мозга. Центр галактики! Или мог это быть центр другой галактики? Не стоит
ограничивать свои мечты одной жалкой галактикой.
Однако, это настроение не удержалось. Пока он лежал здесь, над ним
простиралось чужое небо, его тело по-прежнему ныло от дневных испытаний,
и, постепенно, в нем начинало нарастать чувство утраты. Тот факт, что он
был на чужой планете, что корабли действительно путешествовали меж звезд,
и, даже, в далеком прошлом, на саму Землю, никак не мог утешить его.
Единственной мыслью, приносящей некоторое утешение, была вероятность того,
что они смогут найти Ворота на Землю, и будут в состоянии открыть их. Он
продолжал думать об этом до тех пор, пока снова не погрузился в сон.
Сны Росса были о Земле. Это не были, однако, приятные сны. Не один
раз он просыпался, осознавая себя непроизвольно дрожащим и мысленно громко
вскрикивая. Все его сны концентрировались на нескольких днях более, чем
пятнадцать лет назад, когда он вместе со своим отцом стали лагерем в одном
из национальных парков. Тогда ничего не случилось, но теперь, в сонных
воспоминаниях о тех событиях, происходило _в_с_е_. Каждый неопознанный
звук в ночи превращался в реальное и ужасающее животное, безжалостно
охотящееся на него. Десятки раз за эту ночь он выбирался из своего
спального мешка и в ужасе мчался в темноту. Позади он слышал топот ног,
треск ветвей, рев, рычание или вой, в зависимости от того, какое животное
его преследовало. А затем наступала тишина, когда его преследователь
отталкивался от земли в последнем прыжке, и он ожидал, когда тот обрушится
ему на спину.
Каждый раз, когда он просыпался под чужим небом Веннтры, у него
возникало необъяснимое желание снова очутиться в кошмарном мире сна,
только бы иметь возможность умереть на Земле, а не здесь, в этом безумном
чужом мире.
Один раз, проснувшись, он увидел Кэри, обеспокоенно склонившуюся к
нему. Он хотел было объяснить, что ему приснился плохой сон, но не смог. В
веннтранском языке, похоже, отсутствовало слово "сон". В конце концов, он
вынужден был объяснить, что такое сон, в тех же выражениях, в каких он
объяснял воображение.
Кэри недоверчиво посмотрела на него.
- Ты хочешь сказать, что во время сна ты лжешь даже самому себе?
- Что-то вроде того, - согласился он.
- Я не понимаю этого.
- Ладно, на самом деле, и я не понимаю этого. Также, как и никто из
волшебников Земли. Они изучают это уже много лет, но так, в
действительности, и не узнали, что служит его причиной. Единственное, что
они знают, это то, что сон необходим. Если мы не лжем себе во сне, наш
мозг заболевает.
Кэри покачала головой в темноте.
- Ваши люди - странные, Россаллен. Наверное, это потому, что они
являются расой волшебников. Они заразились от странных вещей, которые они
изучают.
7
Росс усмехнулся в темноте.
- Лучше поберегись; я могу заразить тебя.
Она фыркнула.
- Ваши люди читают слишком много лжи. До тех пор, пока я не умею
читать, до тех пор я буду в состоянии сказать, что реально, а что - нет.
Это последнее утверждение было спорным, решил Росс, но первое
попадало прямо в цель.
- На Лииэне кто-нибудь умеет читать? - спросил он. - Тебе известно
это слово.
- Некоторые умеют. Торговцы должны делать записи, в некоторых городах
есть короли, которые записывают великие события, есть несколько книг о
магии. Но мне никогда это не было нужно. Опасности на Лииэне такие, что их
можно увидеть, услышать, сражаться с ними. Они не невидимые и не
неощутимые, как здесь.
- Расскажи мне о Лииэне, - предложил Росс.
Она посмотрела на него удивленно.
- Правду? - спросила она.
- Правду.
- Что ты хочешь знать? - Ее голос прозвучал несколько неуверенно, и
Росс мгновение помолчал. Он спрашивал себя, какой мог быть первый вопрос у
человека, который только несколько дней назад узнал, что существует более
чем один населенный мир. Если бы кто-нибудь попросил рассказать ему о
Земле, с чего бы он начал?
- Начни с себя, - сказал он наконец. - Ты была воином, бойцом?
- Не больше, чем необходимо, - ответила она. - Я всегда хотела быть в
состоянии позаботиться о себе сама. Вот почему этот мир пугает меня; я не
знаю, как сражаться с колдовством.
- Ты сказала, что ты не слишком высокого мнения о людях в твоей
деревне; почему?
- Потому, что они тупые земляные черви, которые не знают ничего, что
происходит за пределами деревенских земель, и не хотят узнать.
Кэри продолжила еще немного объяснение своего отвращения к
деревенской жизни. Она вспомнила свою первую работу, как она, еще совсем
маленькой девочкой, пропалывала посевы; она должна была это делать почти с
того момента, как смогла работать. Были и другие обязанности, все они
вызывали у нее отвращение. Она всегда стремилась быть сорванцом, но ей
никогда этого не позволялось; Росс подметил, что деление между мужскими и
женскими занятиями было даже резче, чем это было в примитивных обществах
на Земле.
- Затем, когда я стала старше, наступила засуха, - сказала она.
Пустыня подступила к деревне так, что крестьяне вынуждены были перейти на
новую землю, отобрав ее у другой деревни. Война ослабляла обе деревни до
тех пор, пока, в конце концов, уцелевшие не объединились вместе и не стали
обрабатывать невероятно скудную землю.
- Я хорошо показала себя в сражении, - сказала Кэри с некоторой
гордостью. - Поскольку наша деревня потеряла множество мужчин, мне
позволили носить лук и кинжал. Однако, они не позволили бы мне вести
мужчин в битву; они говорили, что это не подходит женщине. А я могла бы
выиграть ту войну... - Она оборвала фразу. - Во всяком случае, после
сражения от меня ожидали, что я остепенюсь, возьму себе мужа и вернусь к
исполнению женских обязанностей. Но к тому времени все мужчины боялись
меня. Большинство из них - еще, даже, до битвы, но я рассказывала тебе об
убийстве того мужчины.
- Не могу сказать, что я осуждаю их, - заметил Росс. - Ты не похожа
на идеальную жену.
Кэри засмеялась.
- Это то, что я говорила и тому кочевнику, но он мне не поверил.
Когда достигла совершеннолетия, через их деревню проезжала группа
кочевников. Десяток крестьян был убит, а оружие, пища и шесть молодых
женщин были увезены ими.
Кэри была уведена в их числе, не выразив особого протеста.
- К тому времени я уже знала, что не хочу провести всю свою жизнь в
этой деревне. Но той ночью, когда кочевник пришел ко мне, я сказала, что
не хочу провести всю жизнь, также, и с ним. В конце концов, я вынуждена
была убить его его же собственным ножом, чтобы освободиться.
После этого она превратилась в вечного путешественника по Лииэне, в
поисках места или человека, которые могли бы ее устроить. Иногда она
останавливалась в огороженных деревнях и работала, чтобы добыть себе
пропитание, иногда - совершала набеги на лагеря кочевников за припасами.
Но, в основном, она охотилась, чувствуя уверенность, что ее сноровка в
обращении с луком, кинжалом и копьем не уступает кому-либо на Лииэне.
Иногда ей представлялся случай убедиться, что так оно и было.
Затем, однажды, она нашла что-то напоминающее пещеру наполовину
скрытую скальной плитой в безлюдной долине. Из любопытства она вошла
внутрь - и оказалась на Веннтре. Веннтра вызывала в ней смешанные чувства.
Жизнь здесь была легче, чем на Лииэне, но наличие такого большого
количества волшебства беспокоило ее.
- Теперь твоя очередь, - сказала она. - Расскажи мне о твоей планете
волшебников.
Росс считал, что, как писатель, он понимал земной тип человечества
достаточно хорошо. Но к тому времени, когда он удовлетворительно объяснил
Кэри, что такое образование, что такое баскетбол, зачем кому-либо
обеспечивать ему образование за то, что он играет в баскетбол, на что
похож Нью-Йорк, почему все предпочитают жить там, что такое деньги, почему
их ему платили за то, что он управлял бульдозером, что такое жилищное
строительство, и почему все хотят жить в таких домах, к тому моменту,
когда он объяснил ей все это, он понял, что его представление в
определенной степени было более поверхностным, чем он думал.
В конце концов, она вернулась к снам, которых она совершенно не могла
понять, окончательно решив, колдуны были странными людьми, и что, за
исключением, может, Росса, лучше не иметь с ними дела.
Росс задумался об отсутствии слов для обозначения как сновидений, так
и для воображения в веннтранском словаре. Может, это было характерно
только для Земли? Если так, то почему? После того, как Кэри оставила его в
покое, и он медленно снова погрузился в сон, этот вопрос застрял у него в
мозгу, вызывая соответствующие сны о самих снах.
Первое, что заметил Росс утром, было то, что он смог встать и идти.
После предыдущего дня, он не очень надеялся, что ему это удастся. Процесс
по-прежнему был мучительный, но через несколько минут это стало терпимым и
не было похоже, что со временем станет хуже. Даже Орл казался частично
пришедшим в себя. Их продвижение, однако, казалось более медленным по
сравнению с первыми часами предыдущего дня.
Когда они остановились для завтрака, и Росс вытаскивал из портфеля
кое-что из их истощающихся запасов пищи, Кэри протянула руку и вытащила
динамитную шашку.
- Будь поосторожней с этим, - предупредил Росс. Он начал было
извлекать капсели и фитили во время одного из привалов прошлым днем, но
решил, что не уверен в том, что сможет сделать это, не взорвав все вокруг,
поэтому он оставил их в покое и обращался с портфелем исключительно
осторожно.
- Как действует это колдовство? - спросила Кэри.
Росс пожал плечами. Почему бы и не обучить ее?
- Дай мне ее на минуту, и я покажу тебе, - сказал он.
Она вернула ему шашку, и Росс вздохнул с облегчением.
- Ты должна поднести огонь вот сюда, - сказал он, показывая ей
фитиль, - а затем уходи от нее, как можно дальше. - Он объяснил трудность
точного определения времени взрыва, и она удивленно посмотрела на него.
- Дай мне кусочек той части, к которой ты подносишь огонь, - и
покажи, как ты это делаешь.
