- я кубарем слечу по помосту, завизжу высоким фальцетом, что объявляю
новый великолепный мост открытым, и лично срежу ножницами все пуговицы
с парадного мундира первого сановника. Л на всех остальных благородных
воров просто наблюю.
- Вопросов нет, - спокойно кивнул Махони. - Великолепная идея.
- Ох, чуть не забыл. Твой оперативник, как его?..
- Стэн.
- Да, Стэн. Его и наемников проинструктировали?
- Они не окажутся в поле вашего зрения, сир.
- Проблем не было?
- Абсолютно никаких. Теодомир их презирает. Большая часть наемников
- дезертиры из Гвардии. Кроме того, с каких это пор солдату нравилось
привлекать к себе внимание начальства?
- Полковник, - сказал Император, в сотый раз проверяя, все ли
пуговицы на его полночно-черном мундире застегнуты правильно, - ты
хороший психолог. Скажи, почему я до сих пор нервничаю перед событиями
подобного рода - после тысячи лет царствования?
- Потому что вы вечно молодой, - ответил Махони. - Вы очаровательно
наивны. Именно за это качество мы любим и ценим ваше Вечное
Беспокойство.
- Да ну тебя, - проворчал Император, крутя одну из пуговиц. -
Капитан, опускай свою жестянку. Надоело ждать.
Пять боевых кораблей, почти километровой длины каждый, направились
к взлетно-посадочному полю. Черное пространство за бортом корабля
исчезло, в иллюминаторы проникли яркие лучи солнца Санктуса.
Четыре корабля повисли в ста метрах над головой людей, а пятый,
"Версингаторико", мягко сел на поле. Следуя приказаниям, капитан
включил генераторы Мак-Лина, и днище корабля погрузилось на двадцать
метров в грунт поля. Таким способом Император оставлял личный автограф
на планетах.
Борт корабля откинулся, превратившись в сходни двадцатиметровой
ширины.
Теодомир, как ужаленный, замахал руками. Заиграл оркестр. Проиграв
двадцать тактов, оркестр замолчал, поскольку на сходнях никто так и не
появился. Только после того, как оркестр снова грянул и снова смолк,
по сходням прошествовал Император. На расстоянии трех шагов за ним
следовали два взвода гурков. Смуглые низкорослые мужчины выстроились в
две шеренги на поле, и Император прошел сквозь этот строй к трибуне.
Две орудийные башни, установленные на "Версингаториксе", стали
вращаться, прикрывая трибуну.
Император остановился перед трибуной и стал ждать. Иерархи
Таламейна бухнулись на колени. Даже Теодомир, осознав, что совершил
недопустимую ошибку, пал ниц. Один лишь Матиас остался стоять, глядя
на мускулистого темноволосого Императора сверху вниз.
Император включил свой микроларингофон. Техник на "Версингаториксе"
нашел нужную частоту громкоговорителей взлетного поля и подключил к
ним микрофон властителя.
- Приветствую тебя, о Пророк! - многоголосое эхо подхватило слова
Императора. - Я, ваш Император, приглашаю тебя и твоих людей вернуться
в лоно Империи и встать под ее покровительство. Как ваш Император, я
признаю героизм людей этой планеты, истинность их убеждений и долгое
мученичество основателя веры, Подлинного Пророка Таламейна.
Император отключил микрофон и стал подниматься по ступеням на
трибуну, размышляя над тем, как долго ему удастся продержать этих
обливающихся потом болванов на солнце, прежде чем позволить им
приступить к следующей, полностью предсказуемой, части церемонии.
- А это, - с гордостью сказал Теодомир, - копия пушки, которую
установил сам Таламейн в "Полете к Свободе". Матиас, Император и
Теодомир находились в самом сердце Санктуса, осматривая сокровища
веры, хранящиеся в крепости.
Куда бы Император ни поехал, его везде сопровождали сотрудники
службы безопасности, одетые в штатское, а так же взводы гурков. За
последними на расстоянии около сорока метров тянулся хвост сановников
и компаньонов.
- Знаешь, - доверительно сказал Император, - я, между прочим, был
лично знаком с Таламейном.
Теодомир прищурил глаза, а Матиас почувствовал острую потребность
встать на колени. Император улыбнулся, видя их конфуз.
- Я отчитал его... интересным собеседником. Он был необычайно
просвещенным человеком... для своего возраста.
Матиас удивленно посмотрел на Императора. Лишь дряхлые старцы с
убеленными сединами волосами могли похвастаться тем, что
непосредственно лицезрели Таламейна. Вряд ли Матиас ответил бы на
вопрос, что шокировало его больше - мысль о том, что Таламейн ходил по
планетам, как простой смертный, или то, что этот спокойный
уравновешенный человек, стоящий сейчас напротив него, разговаривал с
Первым Пророком, а значит, был старше его.
Вдалеке от этой маленькой группы поднялась суматоха. Один из
компаньонов услышал сказанные Императором слова и с криком "Ересь!"
потянулся к своему оружию, забыв, что оно не заряжено.
Прежде чем пальцы компаньона коснулись кнопки кобуры, один из
гурков приставил к его горлу стальной клинок кукри, прошипев:
- Убери руку, неверный. Живо.
Компаньон послушался, а молодой гурка вежливо улыбнулся, отвесил
небольшой поклон и вложил длинный кинжал в ножны.
Император изъявил желание сделать свое объявление после службы, на
широких ступенях внутренней лестницы крепости. Речь была записана на
пленку и передана по всему: созвездию.
- Посетив Санктус, - сказал он, - я увидел плоды деятельности
Таламейна и убедился в том, что жители планеты достойны стать
подданными Великой Империи. Я так же узнал Пророка Теодомира, выслушал
его речи и понял, что он хороший и умный человек. По этой причинен
объявляю: рука Императора налагается на Волчье созвездие и его людей.
Обещаю им покровительство в любом деле. Отныне Пророк Теодомир
является законным правителем Волчьего созвездия. Он и его наследники
будут считаться законными правителями этого региона до тех пор, пока я
не решу убрать руку помощи с их голов.
Пусть силы Вселенной и Первого Пророка Таламейна одобрят и
благословят это решение.
Началось бурное ликование, целые толпы народа впадали в истерику.
Сейчас больше всего на свете Императору хотелось вернуться на корабль,
влезть в домашний халат и пропустить несколько... нет, много бокалов
чего-нибудь крепкого.
Но он не мог позволить себе этого. Скоро должен был начаться
банкет.
Глава 48
Проходя по улице Монументов, Махони пересчитывал могилы. Найдя
нужный склеп, он подошел к нему поближе и огляделся. Слежки не было,
никто не поджидал у входа. Махони незаметно проскользнул в темную
дверь.
- Полковник, - послышался голос Стэна, - думаю, у нас может
возникнуть проблема.
- Что случилось?
- Ничего особенного. Конкретных данных нет.
- Не темни, выкладывай.
- Так, слухи, эмоции. Поговаривают о священной войне. Но зацепиться
не за что.
Махони в какой-то степени был рад темноте. Подчиненные не должны
видеть своего начальника в расстроенных чувствах.
- Теодомир?
Стэн пожал плечами.
- Вряд ли, - сам себе ответил Махони. - Он же алкаш, развратник.
Нет, эта версия отпадает.
- Знаю, - сказал Стэн. - Бессмыслица какая-то.
- Как насчет Матиаса?
- Возможно, - кивнул Стэн. - Послушайте, я же сказал вам, что все
это досужие разговоры. Не будем гадать. Я хочу, чтобы вы дали мне
больше времени на выяснение.
Махони с минуту подумал, затем покачал головой.
- Ты уже просил об отсрочке. Стэн угрюмо молчал.
- В общем, ты прав, парень. Должно пройти какое-то время, чтобы
возникла соответствующая ситуация. Тогда легче было бы во всем
разобраться. Но времени, к сожалению, нет. Не могу сейчас объяснить
тебе, почему. Ладно, оставим сантименты. Ты у нас очевидец. Есть
какие-нибудь соображения?
Стэн задумался.
- Постараюсь устроить так, чтобы наемники держались вместе какое-то
время. У меня сейчас одна задача - оказаться в центре возможного
конфликта.
- Ты понимаешь, что может произойти в худшем случае? Я имею в виду,
помимо миллиона перерезанных старателей, развернутых военных действий
в Волчьем созвездии, армий восставших под предводительством агрессивно
настроенных вооруженных Пророков, шастающих по Вселенной, а так же
поголовного заключения под стражу всех охранников? А произойдет вот
что, парень - нас с тобой вызовут на ковер.
- Ну что ж, я отправлюсь в штрафной батальон, а вы - в полевое
командование.
- Ошибаешься. Нас обоих зафутболят на какую-нибудь болотистую
планету. Тебя - в качестве рядового, а меня - в качестве сержанта, -
сказал Махони. - Это, конечно, при условии, что Император не
выпотрошит из нас все внутренности, включая дерьмо. Тем не менее,
полагаю, на данном этапе игры мыслишь ты правильно. Надеюсь, если
случится худшее, ты и твои солдаты найдете способ разрешить проблему.
Хотя я в этом глубоко сомневаюсь.
Махони покачал головой и направился к выходу из склепа.
- Полковник?
- Да, лейтенант?
- Будьте добр, сделайте одолжение. Впрочем, два одолжения.
Махони обмер от такой наглости. Лейтенанты не просят о личных
одолжениях у своих командиров даже в отряде Богомолов. Но лейтенанты
обычно и не отваживаются заявить своему командиру, что его план
сражения был полон дракха.
- Каких?
- Со мной служил один человек, Виллиам Киршейн. Он погиб во время
последнего рейда на дженнов.
- Продолжай, - сказал Махони.
- Когда-то он служил в Первом полку Гвардии. Мне бы хотелось, чтобы
его восстановили в звании, посмертно. И... медаль бы тоже дать не
помешало. Если у него остались родственники, они бы гордились им.
Махони не стал спрашивать, заслуживал ли этот человек таких
почестей.
- Как я найду его документы, лейтенант? Знаешь ли ты, сколько
Киршейнов служило у нас в Гвардии? Стэн ухмыльнулся.
- Вам не составит труда найти нужного, сэр. Его понижали в звании
четырнадцать раз и представляли к Галактическому кресту четыре раза.
Махони облегченно вздохнул и согласился. Он сделает это одолжение.
- Насколько я помню, ты, сучий потрох, осмелился просить о втором
одолжении? Стэн замялся.
- Эта просьба интимного характера. Махони ждал.
- Она касается сестры Паррела, Софи, - выговорил наконец Стэн..
- Красивая женщина, ничего не скажешь.
- Возьмите ее с собой. Она хочет быть представленной ко двору.
- Думаешь, ситуация стала настолько серьезной, парень?
- Не знаю, сэр.
Махони поразмышлял, пожал плечами, крякнул. "А почему бы и нет,
черт возьми? Выполню и эту просьбу".
- Завтра вечером, лейтенант. Подведешь ее к третьему посту часовых.
Пусть доложит о себе на "Версингаторикс", трап "С". Я позабочусь о
ней.
- Благодарю вас, сэр.
Глава 49
Островной континент Санктуса вздрогнул, когда императорский флот
отделился от земли и завис на Мгновение на одной параллели с трибуной,
где рядом с компаньонами стояли Теодомир и Матиас. Затем корабли
стали медленно удаляться, превращаясь в едва заметные точки, и вскоре
исчезли совсем. Под ними, где-то далеко внизу, перед ангаром, стояли
Ото, Стэн и Алекс.
Стэн помахал Софи на прощание рукой. Девушка была несколько
удивлена, узнав о скором отъезде, однако почти ничего не сказала.
Впрочем, они оба были немногословными во время последнего бурного
занятия любовью, перед тем, как Стэн проводил ее к сходням огромного
Имперского боевого корабля.
Стэн повернулся лицом к Ото.
- Вы, люди, обожаете прощаться, - начал было бхор.
- Не сейчас. Ото, - оборвал его Стэн. - Необходимо, чтобы ты
заправил один из своих боевых лайтеров горючим. Я хочу так же, чтобы
два корабля вышли на орбиту Небты. Кроме того, мне нужны два
