Аттилу. - О, Великий Танджо, как тебе удается видеть их насквозь. Ты сказу
сказал: "Будет на что посмотреть, если ее умыть. Приведите женщину ко мне
после того, как она поест и помоется".
- Действительно, там было на что посмотреть, - Аттила подмигнул Гизо.
- Но потом ты не посылал за ней... - Гизо на мгновение запнулся, -
больше трех лет.
К Аттиле начало возвращаться хорошее настроение.
- Жалкий раб! Да какое тебе дело до того, что я делаю со своими
женами? Я не желаю, чтобы ты шпионил за мной! - он посмотрел на непокорную
жену. К его удивлению, она приветственно помахала ему рукой. - Она так и
не научилась повиноваться, - пробурчал Аттила. - И все-таки надо вновь
послать за ней. Я уже стал забывать, какая она была забавная. Ну чистый
волчонок, - нахмурившись, он повернулся к Гизо, дабы показать, что его
дерзость не забыта. - Пойди и предупреди ее, что не след нарушать
установленный порядок.
В большинстве своем домики были крошечные, с комнату, но один
выделялся как размерами, так и колоннами по углам. В нем жила Церка,
многие годы бывшая любимой женой Аттилы, мать его старшего сына, Эллака. В
доме Церки хватало роскошно обставленных комнат. Она стояла выше законов,
предписанных к неукоснительному исполнению другими женами. Она вышла на
крыльцо, чтобы поздороваться с проходящим мимо ее дома мужем.
Молодость Церки осталась позади. В ее волосы густо вплелась седина
(краску, которой пользовались другие женщины, она отвергала), но фигура
сохранила прежнюю стройность. И расшитое золотом алое платье только
подчеркивало ее достоинства. Церка обворожительно улыбнулась.
- В последнее время я так редко вижу тебя, о Великий Танджо, -
проворковала она.
Аттила остановился.
- Разве ты не слышала, что я собираю армию, какой еще не видел мир?
Что я на пороге величайший из войн истории?
Любимая жена улыбнулась.
- Я слушаю все, что говорится о твоих планах. Но, о могущественный
владыка, ты так редко заглядываешь ко мне, когда навещаешь нас. Иногда ты
замечаешь меня и улыбаешься. В другой раз проходишь мимо, словно я и не
существую.
- Голова моя занята другим, - пробормотал Аттила. Чувствовалось, что
ему не по себе. Все знали, что этот суровый и не прощающий ошибок человек
терялся, когда жены начинали о чем-то просить его. А потому всячески
старался избегать подобных разговоров.
Прекрасные серые глаза Церки поймали его взгляд.
- Я должна поговорить с тобой, - в голосе ее слышалась мольба. - Ты
же не забыл наши долгие беседы? Тогда ты интересовался моим мнением и
любил рассказывать о себе. Ты даже признавался, сколь ненавистен тебе этот
римский юноша Аэций и как стесняет тебя его присутствие. Иногда мне
кажется, о великий наш господин, что только со мной ты был так откровенен.
Аттила нетерпеливо повел плечами.
- Ты остановила меня лишь для того, чтобы все это сказать?
- Нет, о великий Танджо. Я хотела поговорить с тобой об Эллаке. Нашем
сыне. Твоем первенце, Аттила. Он тебя боится. Когда он со мной или со
своими сверстниками, он весел и полон жизни. У него такие же задатки
повелителя, как и у его отца. Но, когда он сидит рядом с тобой, он молчит.
Боюсь, тебе он кажется забитым, лишенным мужского характера. На самом деле
это не так. Эллак унаследовал от своего отца самое лучшее.
- Я не нахожу подхода к мальчику, - признал Аттила.
- Может, потому, что ты решил предпочесть ему других сыновей, - лицо
жены, которую Аттила все еще полагал любимой, хотя уже не приглашал в свой
дворец, полыхнуло гневом. - Я слышала такие разговоры.
Тут рассердился и Аттила.
- Кто это говорил? Кто? Ты слушала двух своих братьев? - он тряхнул
головой. - Они вечно всем недовольны. Они думали, что я назначу их
губернаторами провинций. Или отдам под их начало большие отряды. Они
только мутят воду!
- Аттила, мой господин! - вскричала Церка. - Моя семья тут не причем.
Мои братья ничего мне не говорили. Это касается только тебя и меня, - она
схватила его за руку. - У меня есть к тебе просьба, о Аттила. Возьми с
собой своего старшего сына, Эллака, когда выступишь на врага. Он уже не
так мал. И быть рядом с тобой - его право.
Аттила обдумал предложение Церки.
- Я старею, - вздохнул он. - И солдатам пора увидеть моего сына,
скачущего со мной, - он кивнул. - Да, это его право. Он мой первенец. И
единственный по возрасту, кто может пойти со мной на эту войну, - он
мрачно посмотрел на Церку. - Пусть так и будет. Ты довольна?
Его любимая жена просияла.
- Это все, о чем я хотела попросить тебя, о властелин. И вновь
коснулась его руки. - Если только... о мой господин, ты не сочтешь
возможным вернуть мне свое расположение. Я знаю, что прошу слишком
многого, у тебя столько жен. Но я люблю только тебя.
- Угу! - буркнул Аттила и вырвал руку. Он принял решение, более
говорить было не о чем.
Он направился к центральному зданию, внушительных размеров и с
претензиями на красоту: его построил китайский архитектор. Демонстрируя
свое презрение к культуре, главный гунн неоднократно заявлял, что ни в
Константинополе, ни в Риме он не увидит строения, сравнимого с этим
дворцом. Крышу покрывала черепица, стены и пол - мрамор, отчего внутри
всегда царила прохлада.
Генизарий сидел за столом, нервно перебирая листы пергамента. Роста
он был небольшого, а его мертвенно-бледная кожа резко контрастировала с
курчавыми черными волосами и бородой. Компанию ему составляла полная,
привлекательная женщина со светло-серыми глазами и сединой в волосах. То
была Айя, когда-то, давным-давно, любимая жена, а теперь дуэнья,
присматривающая за молодыми. В комнате находилась еще и девушка.
Тоненькая, как былинка, она сидела в углу, наклонив голову, и не подняла
ее при появлении Аттилы.
Генизарий же и Айя распростерлись на полу, повторяя раз за разом: "О,
великий Танджо, мы твои недостойные слуги".
Наверное, впервые столь откровенная покорность вызвала у него
раздражение.
- Встаньте! - приказал он. - Или вы думаете, что мне нравится
созерцать затылки и торчащие к верху задницы моих подданных? Зрелище
малоприятное.
Женщина поднялась первой.
- Было время, великий и непобедимый, когда ты не мог наглядеться на
меня.
Аттила улыбнулся. Вот такой разговор с женами ему нравился.
- Тогда твой зад был не шире двух моих ладоней. А теперь посмотри,
что ты с собой сделала, не зная меры в восточных сладостях и медовых
тортах римлян. Но я все равно рад тебя видеть, Айя. Рад, что ты стоишь
передо мной и смотришь на меня своими зазывными глазами. Нет, я не хочу
менять заведенного порядка, - торопливо добавил он. - Ни слова из
сказанного мною не должно выйти за пределы этой комнаты. Но признаюсь, с
тобой я всегда расслабляюсь, Айя. Ты же знаешь, что ты мне всегда
нравилась?
- О, да, господин. Хотя ты выказывал это не слишком часто.
- Ты удерживала меня дольше других. Сияющими глазами и острым
язычком. Ты знала, как рассмешить меня. И мы с тобой одного племени, дочь
храброго солдата. Если б ты только подарила мне сына!
- Сына я тебе уже не подарю, господин мой, но рассмешить по-прежнему
могу.
Последнюю фразу говорить, пожалуй, не следовало. У Аттилы вновь
испортилось настроение.
- Твое время уже прошло, - тут он обратил внимание на девушку в углу.
- А это еще кто?
- Девушка, которую прислали тебе из Тифлиса. Два года тому назад. Ее
отец - богатый армянский купец и христианин. Она тоже христианка.
Аттила кивнул.
- Теперь я вспоминаю. Симпатичная девушка, но ветер унесет ее, если
мои воины начнут перебрасывать ее с пики на пику. И она не может говорить
на нашем языке. Я видел ее только раз, - он помолчал и добавил уже более
раздраженно. - Да и что можно делать с женой, которая ничего не говорит и
лишь упрекающе смотрит на тебя большущими глазами.
Айя шепотом объяснила ситуацию, хотя предосторожность явно была
излишней: девушка не понимала, о чем шла речь.
- С тех она ни выучила ни слова. Живет сама по себе, ни с кем не
разговаривает. Она очень несчастна, потому что другие начали издеваться
над ней. Прошлым вечером... - Айя замялась, не зная, как отреагирует
Аттила на ее слова, - прошлым вечером она попыталась покончить с собой.
Взяла со стола нож и вонзила себе в бок. Нож вошел неглубоко, потому что
наткнулся на ребро.
Аттила вгляделся в приткнувшуюся в углу девушку. Чувствовалось, что
он не знает, как вести себя в такой ситуации.
- И в чем проявляются эти издевательства?
- Иногда, другие женщины притворяются, что они тоже христианки, и
начинают петь вместе с ней гимны.
Хозяину гарема это не понравилось.
- Одна больная курица может заразить весь курятник, заметил он. - Но
должен признаться тебе, Айя, мне ее жаль. Я помню ее огромные черные
глаза, - тут Аттила кивнул, приняв решение. - Впервые я намерен выгнать
жену. Но за это ее богатенькому папаше придется хорошо мне заплатить. Как
только я получу деньги, она уедет домой. Думаю, их должно хватить на
вооружение сотни всадников. Немедленно начни переговоры, Генизарий.
Последний словно только и ждал, когда же Аттила вспомнит о его
присутствии. Он встал из-за стола, дрожа как осиновый лист. Взгляд Аттилы
задержался на высоких стопках листов пергамента.
- Жалкий недоносок! - взревел Аттила. - Опять ты со своими бумагами.
Имена, имена, имена! Сплетни насчет моих жен и грязные намеки! Ты-таки
сведешь меня с ума.
Генизарий от страха потерял дар речи, но Айя пришла ему на помощь.
- У тебя шестьдесят жен! - воскликнула она. - И ты хочешь быть в
курсе всего, что происходит. Поэтому, о владыка всех миров, и появляются
бесконечные листы с именами, намеками и обвинениями, - она шагнула к нему,
уперлась руками в необъятные бедра. - Я говорила это раньше и повторю
теперь. У тебя слишком много жен. Избавься от большинства из них. Оставь,
скажем, двадцать. Ни одному мужчине не нужно столько жен.
- Из-за того, что я отсылаю одну, ты сделала вывод, что мне хватит
нескольких, как какому-то кузнецу или писарю? - Аттила не на шутку
рассердился. И сверлил взглядом когда-то любимую жену. - Думай, о чем
говоришь, а не то я избавлюсь от тебя. Похоже, ты не помнишь добра. Быть
добрым с женами - себе дороже, - лицо его почернело. - Разве ты до сих пор
не уяснила, Айя, что я никогда не расстаюсь с тем, что принадлежит мне?
Будь то пядь земли или золотая монета, - он повернулся к Генизарию и
рявкнул. - Мне сегодня не до тебя. Убирай свои бумажки, жалкий уродец. Я
хочу одного: жену, которая тихо посидит рядом и разделит со мной чашу
вина. Кого ты можешь мне предложить?
Ответила ему Айя.
- У нас для тебя сюрприз.
Она подошла к двери, ведущей в одну из комнат и тихонько стукнула по
гонгу, взятому во дворце китайского принца. Быстро проинструктировала
появившегося слугу и повернулась к Аттиле.
- Девушка прибыла этим утром, о владыка земли и небес. С пленниками с
севера.
Аттила подозрительно посмотрел на Айю.
- Она молода? Она развлечет меня? У нее золотистые волосы или такие
же, что у этого черного паука, - пренебрежительный кивок в сторону
Генизария.
- Ты все увидишь сам.
Девушка в углу так и сидела согнувшись.
- Выведите ее до прихода другой, - тихонько попросил Аттила. - И
постарайтесь объяснить, если сможете, что я отсылаю ее домой.
Девушка, которую привели несколько минут спустя, оправдала все его
