донского воровского кодлана способен разогнать целую толпу бритоголовых
фофанов. Так велось издавна и до сих пор правило не знало исключений.
Вопрос лишь в том, какой способ отступления изберут наглецы, попытавшие-
ся влезть в чужую епархию. От этого зависел вид и размер штрафа, который
им придется платить.
Обращенные к "чероки" двери "девятки" раскрылись одновременно, два
пистолетных ствола уставили черные бездонные зрачки на пассажиров джипа.
- Ты что, пес! На кого! - бессвязно выкрикнул Король последние в жиз-
ни слова.
Пистолет Макарова морально устарел и имеет немало недостатков. Совсем
отстал от современного уровня оружейного дела давно снятый с вооружения
ТТ. Но при стрельбе с двух метров все это роли не играет. Даже если ТТ
имеет техническую неисправность.
"Бум! Бум! Бум!"
Держа "пээм" двумя руками, Амбал колотил в широченный проем двери
вездехода. Тупая пуля, имеющая скорость триста пятнадцать метров в се-
кунду, угодила Королю в глаз, пронзила мозг, пробила височную кость,
вырвалась наружу, пересекла просторный салон и врезалась в стойку кузо-
ва, разлетевшись на несколько осколков.
Простреленная голова запрокинулась назад, брызнувшая из двух отверс-
тий кровь обдала кабину. Вторая пуля пробила наискосок грудину и застря-
ла в легком. Третья прошла мимо - оружие увело отдачей, - пронизала кры-
шу, пролетела двадцать метров по косой траектории, щелкнула о мраморную
плиту облицовки монумента и с визгом ушла в сторону.
"Бах! Бах!"
Веретено вел огонь с заднего сиденья, не забывая вручную передерги-
вать, затвор. Звук ТТ был громче и раскатистее, пули имели скорость че-
тыреста двадцать метров в секунду и более заостренную форму, поэтому
пронизали насквозь и Короля, и сидящего рядом телохранителя.
"Бум! Бум! Бум!"
"Бах! Бах! Бах!"
Дымящиеся гильзы сильно цокали о лобовое стекло и открытые дверцы,
отлетали обратно, обжигая лица и руки стреляющих.
Водитель молча повалился на рулевое колесо, второй телохранитель ко-
ротко вскрикнул, подскочил и обмяк в удобном кожаном сиденье. Все было
кончено, но работа подобного рода требует избыточного запаса надежности.
Поэтому бритоголовые дегенераты продолжали вдавливать спусковые крючки.
"Бум! Бум!"
Затвор "макара" заклинило в заднем положении.
"Бах! Бах! Бах!"
Тоже произошло и с израсходовавшим магазин "токарем".
- Рвем когти!
Хлопнули дверцы, "девятка" резко сорвалась с места. "Стрелка" продол-
жалась ровно полторы минуты.
Изрешеченный, набитый окровавленными телами "чероки" остался у подно-
жия обелиска. Дома у Короля остывало чанахи.
* * *
Составленные у мясного павильона прилавки были застелены белой бума-
гой. Через каждый метр на импровизированной скатерти возвышались башни
из пустых тарелок, между ними лежали ложки, горки ломтиков черного и бе-
лого хлеба, упругие, в сизой кожице зубочки чеснока.
Бедно одетые граждане - в основном старики и старушки - робко подхо-
дили к столу, брали тарелку, и стоящие по другую сторону люди в чистых
белых халатах и отглаженных колпаках с приветливой улыбкой наполняли ее
густым наваристым борщом из тридцатилитровых фляг-термосов.
Фотоаппараты и телекамеры фиксировали куски мяса в тарелках и умирот-
воренное выражение лиц утоливших голод неимущих жителей Тиходонска. Кад-
ры получались пристойными, их не портила давка и толкотня, злые пропитые
физиономии рыночных бомжей и обычная здесь матерщина. За благочинность
происходящего отвечал новый начальник охраны - бывший старший опер, а
потом недолгий и.о. начальника УР Центрального РОВД Бобовкин.
Подчиненные ему молодчики с волчьими глазами отбирали из бурлящей
толпы голодных людей тех, кто имел приличную внешность и манеры, а ос-
тальных отгоняли подальше коротким движением губ или столь же коротким
тычком кулака под дых. Они же зорко следили, чтобы допущенные к бесплат-
ному обеду не приблизились к правому краю длинного стола, где угощалась
вовсе не оголодавшая публика: глава областной администрации Лыков, гене-
ральный директор Воронцов, городские и областные начальники, редакторы
газет.
Многочисленные репортеры рыскали вдоль стола, задавая одни и те же
идиотские вопросы:
- Вкусно? Хороший борщ? Наваристый?
И, получив утвердительные ответы, задумчиво морщили лбы и переходили
к "проблемной" части интервью:
- А что вы вообще думаете об этом? Хорошая инициатива?
Неимущие не хотели вступать в дискуссии и плотнее припадали к тарел-
кам, приходилось делать вопрос доступней:
- Хорошо, если вас всегда будут так кормить - вкусно и бесплатно?
- Конечно! - в сладостной, хотя и малореальной надежде улыбались ста-
рики.
Эти улыбки жадно схватывала пленка, а в следующем Кадре уже появлялся
кандидат в депутаты Иван Павлович Воронцов, обещающий, что надежды оп-
равдает и вкусно накормит всех: бедных бесплатно, остальных дешево.
Воронцов и Лыков с аппетитом хлебали дымящийся борщ и сообщали в те-
лекамеры о своих гастрономических пристрастиях.
- Лучше мозговой косточки ничего нет, - делился Иван Павлович, выса-
сывая содержимое толстой кости. - Конечно, тут без стопки водки не обой-
тись, но сейчас нельзя - работа!
- А с борщом чесночок люблю, - откровенничал Лыков. - Еще в детстве
бабушка приучила. И для здоровья полезно!
Милые подробности утепляли образы руководителей, которые, оказывает-
ся, имеют такие же привычки и маленькие слабости, как и любой работяга.
Словом, все шло хорошо и замысел Воронцова реализовывался вполне ус-
пешно. Тщательно протерев жирные губы, он обратился к Лыкову:
- А не принять ли нам и вправду по сто грамм? У меня есть "Абсолют",
от него никакого запаха!
- Ну разве что по сто, - не стал упорствовать глава администрации.
В это время сквозь толпу пробилась возбужденная Надька.
- Хасьянов пропал! - с ходу выпалила она. - Вчера ночевать не пришел,
сегодня тоже не объявился! Там, в приемной, жена ревмя ревет...
Уловивший возникшую напряженность Бобовкин вмиг оказался рядом.
- Наш юрист пропал, - обратился к нему Воронцов. - Тщательно разбери-
тесь, подключите милицию, надо найти... У нас уже пропадали люди, и мне
это сильно не нравится. Очень сильно не нравится!
Настроение у Воронцова испортилось. Но в приемной поджидал еще один
неприятный сюрприз.
- Иван Павлович! - почтительно окликнул Шамана молодой человек в
спортивном костюме и внимательно оглядел Лыкова.
- Меня прислал Баркас. Он хочет с вами переговорить и просил назна-
чить на завтра встречу. В каком месте вас устроит?
Когда-то вызываемый на дуэль выбирал оружие. По сегодняшним "поняти-
ям" ответчик имеет право определить место "стрелки".
Лыков ничего не понял. Обычное деловое обращение к руководителю.
Сколько их бывает за день?
- Заходите, Виктор Семенович, я сейчас...
Воронцов распахнул перед главой администрации обитую, с затейливыми
головками гвоздей, дверь кабинета. Потом повернулся к посланцу Баркаса.
- В пять, на Левом берегу, у озера! - оскалившись, сказал он. - Ска-
жи, что я его съем!
- Кто такой Баркасов? - поинтересовался Лыков, когда директор зашел в
кабинет. - Я такую фамилию, по-моему, не встречал.
- Это не ваш уровень! - беззаботно ответил Воронцов, скручивая
стальную пробку "Абсолюта". - Когда-то работал у меня, потом ушел, не
знаю, чего он хочет...
Но беззаботность его была наигранной. Схватка с Баркасом сулила неп-
риятности для обоих.
Прозрачная жидкость до половины наполнила хрустальные стаканы.
- За твой успех на выборах, Иван Павлович, - торжественно провозгла-
сил Лыков.
- Спасибо! - механически произнес Воронцов.
До выборов следовало дожить. И он лихорадочно обдумывая, как это сде-
лать.
* * *
А юрист Хасьянов сидел за маленьким столиком в подвале дачи Байкова и
быстро писал, время от времени испуганно поглядывая на стоящего рядом
Лиса. Тот брал каждый заполненный лист, читал, задавал уточняющие вопро-
сы, и адвокат продолжал писать. Иногда в подвал озабоченно заглядывал
хозяин дачи, но почти сразу же исчезал.
Лис был непривычно для самого себя респектабелен: легкие серые брюки,
голубая рубашка с короткими рукавами, мягкие туфли серой замши. В отда-
лении на стуле висел удлиненный пиджак с двумя шлицами и красный, с
абстрактным узором галстук. Он разделся перед тем, как приступил к убеж-
дающей части беседы с адвокатом.
- Все! Теперь точно все!
Хасьянов положил ручку, размял дрожащие то ли от напряжения, то ли от
страха пальцы.
- И про судью? - грозно спросил Лис.
Адвокат кивнул.
- Но я-то ничего не делал! Я юрист - мне поручили, я пошел! Что мне
теперь будет?
- Не станешь хвостом крутить - отделаешься легким испугом. Посидишь,
конечно, немного - от трех до десяти дней, пока разберутся, кто за тобой
стоит. В изоляторе я тебе нормальные условия обеспечу. Не санаторий, яс-
ное дело, но зато останешься жить... Поползешь назад - сдохнешь! Ты меня
понял?!
- Понял, понял!
Хасьянов сжался на стуле.
- Только мне все равно конец... Иван Павлович не простит. А у него
такие головорезы...
- Все правильно, - согласился Лис. - Поэтому ты теперь кровно заинте-
ресован, чтобы твой Иван Павлович отправился за решетку. Или куда по-
дальше. А значит, должен мне помогать не по обязанности, а от всей души.
Ведь с этой минуты мы с тобой самые лучшие друзья, почти братья...
Лис протянул руку, адвокат шарахнулся в сторону, но на этот раз зря.
- Не бойсь, дурашка, - Лис обнял его за плечи. - Я-то и есть твой за-
щитник. А Воронцов - наоборот, злейший враг. Так?
Вместо ответа юрист зарыдал навзрыд.
- Успокойся, - привычно произнес новый друг, наливая в стакан теплую
мутноватую воду.
- Когда по твоим наводкам судью убивали, банкира расстреливали, акции
у людей отнимали, ты же не плакал?
Давясь, Хасьянов выпил противную воду.
- Вот и хорошо. А сейчас откровенно, без записи расскажи мне, своему
лучшему другу, обо всем, что происходило в вашем кубле за последнее вре-
мя...
В кабинете Хондачева музыкально промурлыкал телефон.
- Ну и охранника ты себе подобрал! - не здороваясь, выпалил Одилян.
- Коренев? Он не охранник. Он старший консультант службы безопаснос-
ти, - спокойно уточнил Хондачев, не обращая внимания на возбужденный тон
члена правления.
- Он ничуть не уступает тому бандиту, который заставил меня продать
акции! - возмущенно кричал невидимый собеседник.
- Вряд ли. Уверен, что старший консультант не требовал ничего проти-
возаконного.
- Он заставил меня написать заявление!
Хондачев усмехнулся. Одилян мог обратиться в милицию только под ство-
лом пистолета.
"Интересно, как Филипп его убедил?" - подумал банкир и тут же получил
ответ на мысленный вопрос.
- Ткнул в зубы пистолет и пообещал вышибить мозги! И он не шутил!
- Скорей всего это была детская игрушка. Но почему тебя надо застав-
лять? Ведь у тебя угрозами отняли акции...
- А теперь меня вообще прихлопнут! - истерически взвизгнул Одилян.
- Старший консультант этого не допустит, - вразумительно произнес
председатель правления. - К тому же аналогичные заявления написали Пет-
ровский, Басилов и Трефилов...
- Он и их заставил?!
- Убедил. Коренев обладает даром убеждения. Я тоже письменно расска-
зал об угрозах и вымогательстве. А сейчас письменные показания дает тот
хорек, что приходил нас запугивать.
Одилян помолчал.
- Вот даже как! Ты решился на войну... Но имей в виду, я в этом не
участвую! И когда меня вызовут, откажусь от того, что написал!
- Дело твое, - голос председателя оледенел. - Но старшему консультан-
ту это не понравится.
- Угрожаешь?
- Нет. Но, отказавшись от заявления, ты срубишь сук под самим собой.
