- Ну ладно, до связи.
- До связи.
Оба положили трубки и некоторое время сидели у своих аппаратов непод-
вижно.
Рожков понял, что, если Лис не встревожился и не высказал желания не-
медленно подъехать для переговоров, значит, он уже подготовил запасные
позиции. А Лис понял и оценил предупреждение коллеги.
Потом Рожков вызвал Названкина и вернул ему материал.
- Похоже, ты на правильном пути, продолжай раскрутку. Сделай поквар-
тирный обход во дворе по месту убийства, может, найдутся еще свидетели.
Да изучи уголовное дело, по которому проходил этот тип, отработай его
связи... Потом снова потряси ивээсников, скорей всего они просто потеря-
ли фотографию и дактокарту. Поговори с Кореневым, он наверняка что-то
подскажет...
Рожков дал подчиненному совершенно правильные советы. Только поквар-
тирный обход, теоретически необходимый на данной стадии розыска, ничего
добавить не мог. Майор просто создавал своему коллеге резерв времени.
Но Лис всегда полагался только на себя и не ждал подарков. Поэтому он
с раннего утра зачищал все нестыковки и шероховатости этой истории, по-
бывал в нескольких местах и сделал то, что считал необходимым.
Следователь Нахичеванского РОВД Апресян легко согласился выполнить
просьбу, которая ему ничего не стоила: переписал протокол допроса обви-
няемого в грабеже Громова, добавив всего две фразы: "Предложил мне отоб-
рать деньги случайный собутыльник, который назвался Василием Колеровым.
Со слов, он ранее судим и состоит в близких отношениях с вором по проз-
вищу Хромой". Сам Громов отныне признает эти фразы своими, потому что
это ему не только ничего не стоит, но и дает большое преимущество:
изъятая при задержании анаша превращается в безвредный порошок и отпада-
ет противная "наркошная" статья с возможностью принудительного лечения
от наркомании.
Кроме того, Апресян задним числом написал на имя Коренева отдельное
поручение: "Прошу принять меры к розыску и задержанию подозреваемого в
соучастии в грабеже Василия Колерова, который предположительно является
близкой связью преступного авторитета Хромого". Никаких вопросов у сле-
дака не возникло: оперативный интерес подполковника Коренева выглядел
вполне оправданным.
Теперь непреложный факт водворения Лисом Колерова в камеру получал
официальное объяснение. Документы о том, что он многократно проделывал
это и ранее, не сохранялись, поэтому оставалась только одна неувязка:
неполно оформленное личное дело задержанного. Если Колеров попал в ИВС
на общих основаниях, в деле обязательно должна быть дактилокарта и фо-
тография.
Через несколько минут Лис мчался в пригородный поселок Грушевка, где
проживал старшина Тимшин. Тот возился в огороде у небольшого, но кре-
пенького домишки и, увидев подполковника выронил из рук лопату.
- Как жизнь, дружок? - Лис приветливо помахал рукой. - Иди сюда, раз
в дом не приглашаешь!
Старшина на негнущихся ногах двинулся к нему. Так кролик против своей
воли ползет к разинувшему пасть удаву.
- Садись в машину, разговор есть, - Лис гостеприимно распахнул двер-
цу. Если бы кто-то наблюдал эту сцену со стороны, то решил бы, что к Па-
хому Тимшину прибыл закадычный друг или скорее родственник, потому что
откуда у деревенского мужика такие солидные и красиво одетые друзья?
- Ну что, иуда, - совсем другим тоном заговорил Лис, когда предатель
захлопнул за собой дверь. - "Наседок" сдаешь? А про подписку забыл? И
присягу не помнишь? Это лет на шесть-семь потянет...
Тимшин икнул. Он понимал, что просто так сделанное им не обойдется, и
даже хотел скрыться, но никакой другой жизни, кроме как в своем домике с
живностью иогородом, он не представлял, а потому приготовился покорно
встретить любой поворот судьбы.
- Если бы двух трупов не было, - продолжил Лис. - А так соучастие в
убийстве корячится - лет на пятнадцать...
Он "брал на понт", но старшина не разбирался в юридических тонкостях,
зато отлично знал, что такое тюрьма...
- А может, и по-другому закончиться, - обнадеживающе улыбнулся Лис. -
Вдруг Колеров дознается, кто его сдал? Дело-то нехитрое! Или дружки уби-
тых к тебе придут за товарищей спросить? И домик твой сгорит синим пла-
менем, и скотина... Да и тебя, я думаю, спалят! Как считаешь, спалят те-
бя бандюки или оправдаешься?
По морщинистому лицу старшины покатились крупные слезы. Он влип в
скверную историю, теперь приходилось держать ответ. Он не мог рассчиты-
вать на могучих покровителей и высокооплачиваемых адвокатов, да вообще
ни на кого. Никому на этом свете он не был нужен, кроме своего кабанчи-
ка, который регулярно получал пищу из его натруженных рук.
- Я расскажу... Все расскажу...
- А чего ты такого нового расскажешь? - хмыкнул Лис. - Все и так яс-
но. Вот только как ты их нашел, мне пока непонятно...
- Они сами... Я бы никогда сам не стал... Что я, не знаю как записки
носить...
Не перебивая. Лис выслушал покаянную историю, каковых за годы службы
переслушал столько, что уже перестал чему-нибудь удивляться.
- Передал записку-то?
- Не... Разорвал и кусочки пожег...
- Прочел вначале?
- Прочел...
- Ну? Только не вздумай фуфло прогнать, - угрожающе придвинулся Лис и
вонзил в мутные и мокрые глаза предателя обжигающий взгляд.
- "Колдун сказал - бери все на себя, вытащим", - процитировал Тимшин.
- Подписи не было.
- Колдун? - переспросил Лис и задумался. - Ладно. Сейчас поедем в го-
род, зайдешь в ИВС и скажешь, что забыл положить документы в личное дело
Колерова. Они вроде в столе остались или еще где-то...
- В шкафчике могли... Там не смотрят...
- Вот и вытащишь их, вроде как из шкафчика, - Лис показал дактилокар-
ту и фотографию.
Карточка была не очень качественной, и в принципе мутноватое изобра-
жение бывалого зека неопределенного возраста чем-то походило на компози-
ционный портрет Колерова.
- Это раз, - деловито подытожил Лис. - Ты Колерова никогда раньше не
видел и ни с кем о нем не разговаривал, это два! И тех двоих ты никогда
не видел, это три!
- Значит...
Тимшин облегченно вздохнул и вытер мокрое лицо.
- Спасибо... Большое спасибо...
В его глазах вспыхнули огоньки искренней благодарности.
Четвертым условием Лис хотел поставить немедленную подачу рапорта на
увольнение, но внезапно передумал. Это не хищник, просто попавший в обо-
рот забитый мужик, обреченный на то, чтобы при любом раскладе стать
жертвой... А в дальнейшем его можно использовать в своих целях - раска-
явшийся грешник подходит для этого гораздо лучше, чем откровенный злодей
или непорочный праведник.
- Я все сделаю! Только его ведь могут найти по фотке и отпечаткам...
Лис едва заметно усмехнулся. Прощенный грешник уже пытается принести
пользу... На фотографии был изображен разбойник, разыскиваемый в советс-
кие годы угрозыском Грузии. А отпечатки на дактилокарте принадлежали
трупу неизвестного, личность которого установить так и не удалось.
- Это, дружок, не твоя забота. Но котелок у тебя варит, молодец!
Доброе слово и кошке приятно. Лицо старшины разгладилось. Сейчас он
испытывал к Лису самые добрые и признательные чувства. С этого и надо
начинать доверительные отношения.
* * *
Задержанный в подъезде Литвинова чеченец никаких показаний не давал,
даже имя свое назвать отказался. Сигарет он не брал, в контакт не всту-
пал, смотрел волком, наручников с него на всякий случай не снимали. Лис
пришел к выводу, что и допрос третьей степени не даст результатов. Лит-
винов придерживался другого мнения, но в конце концов согласился.
- Если бы мы за него не отвечали... Взяли в поле, там же и остави-
ли... А так...
Все же кое-что решили попробовать.
- Значит, замаскировался? - доброжелательно спросил Лис. - Ни имени,
ни фамилии не говоришь, думаешь, мы так и не узнаем, что ты Руслан Шери-
пов?
Губы задержанного чуть заметно дрогнули.
- Слушай, волчара, не будь дураком, - тихим голосом увещевал Литви-
нов. - Сейчас тебя повезут на тюрьму. Там есть разные камеры, в одной
сидят военные, которых трибунал судит. Контрактники, сверхсрочники, пра-
пора... Полно таких, которые у вас воевали. Хочешь к ним попасть? Нам
это очень просто устроить. Не хочешь - скажи, где твои дружки прячут-
ся...
- Мне все равно, где сидеть, - надменно ответил террорист. - Все рав-
но недолго. Наши заложников возьмут и меня обменяют.
- Вот так ты решил, да? - вроде бы удивился Лис. Они стояли по разные
стороны от задержанного, чтобы тот постоянно вертел головой - это созда-
ет чувство неловкости и неудобства. Но тому было плевать на тактику доп-
роса, и он вообще не поворачивал головы, уставясь в пространство прямо
перед собой.
- Тебя вряд ли станут менять. И потом - помнишь, что вы с нашими ре-
бятами делали? Если ты к военным попадешь, то уже через час станешь ка-
мерным петухом...
Террорист рванулся так, что, казалось, затрещали наручники.
- Ты будешь петухом, и ты тоже! А я нет! Загрызу каждого, кто подой-
дет! Всех загрызу! А не получится - пусть убивают! Мне умирать не страш-
но, у меня три брата, дяди... Есть кому мстить! Это Ужаху умирать
нельзя, он последний мужчина рода...
Он прикусил язык, поняв, что сболтнул лишнее и назвал имя командира.
Но Лис тут же воспользовался этой оплошностью.
- Исмаилов последний? Так сидел бы дома. Чего он сюда приехал? Здесь
его обязательно пристрелят!
- Вы бы лучше сидели дома! Это вы пришли на нашу землю, разоряли го-
рода и убивали невинных людей! Вы заставили нас приехать сюда! У Ужаха
есть давняя, личная месть, но он отложил ее, чтобы рассчитаться с вами!
- А что за личная месть? - вроде бы заинтересовался Литвинов.
- У него дагестанцы старшего брата убили. За паршивых овец! Мальчиш-
ка, Джафар Арцатов застрелил... Уже лет двенадцать месть тянется: то на-
ши ихнего убьют, то они нашего... Ужах должен дело до конца довести, но
вы перепутали все наши планы...
- Это в Анди было? - быстро спросил Лис. - Там мальчишка его
родственника убил?
- Откуда знаешь? - впервые террорист вскинул голову и прожег подпол-
ковника ненавидящим взглядом.
- Все знают. Джафар всему Тиходонецку об этом рассказал. Он любит
хвастать...
- Джафар здесь?!
- Давно, - кивнул Лис. - Собрал земляков, погоду в городе делал...
Сейчас местные их побили, но он живой остался...
Террорист закрыл глазами принялся методично раскачиваться вправо-вле-
во, будто что-то бормоча про себя.
"Что это он?" - взглядом спросил Лис у Литвинова. Тот поднял палец,
предостерегая от излишнего шума и предлагая ждать. Через несколько минут
чеченец вышел из транса и открыл глаза. С ним произошла перемена: вместо
затравленного и приготовившегося к смерти волка перед офицерами милиции
сидел собранный для серьезного разговора, волевой и целеустремленный че-
ловек.
- У нашего народа обычай мести свят, - четко произнес он, переводя
взгляд с Литвинова на Лиса и обратно. - Маленькую нацию уничтожить прос-
то, спасти ее может только то, что она никому не прощает обид. Потому мы
приехали сюда, рассчитаться за войну. Вчера у нас ничего не вышло, мой
друг и брат погибли, я сижу в наручниках, но это ничего не значит: пока
хоть один из наших жив, будет литься кровь тех, кто воевал на нашей зем-
ле.
Террорист откашлялся, было видно, что он не привык к столь длинным
речам.
- Но это не личная месть: чеченцы мстят русским, исполняют вековой
обычай, не больше. Личная месть - совсем другое - У моего друга и брата
Ужаха есть личная месть к этому подлому Джафару. И он, последний мужчина
рода, если он не исполнит свой долг, то покроет себя позором навеки! Мы
обязаны во всем помогать ему. Сейчас я узнал очень важную вещь и должен
сообщить ее Ужаху. Если вы отпустите меня, я поклянусь на Коране, что мы
