говорят, "сферу Шварцшильда". Таким образом появляются Коридоры, ведущие в
иные миры.
Короче, я и сам многого не понимаю, это какой-то запредельный
уровень. Лучше еще раз спросить у Китовраса, он ведь как-никак Инспектор.
Ходит по этим Коридорам, как у себя дома.
- Инспектор, Хранитель, - недовольно пробурчал Тим. - Вот дракон -
это понятно. Озеро - Инкубатор, тоже более-менее ясно, а все эти сферы
Шварцшильда, криттеры, электромагнитные излучения пусть физики изучают.
- Да не знают ни черта твои физики! - Павел даже вскочил от
возбуждения, но тут же снова сел, предупрежденный тихим рычанием Гарма.
- Если бы они толком знали о Коридорах, ядерные испытания запретили
бы давным-давно. Китоврас ведь говорил, что Коридоры сейчас почти
постоянно открыты именно из-за этого.
Пускаем в свой мир неизвестно кого, а потом плачем, разобраться ни в
чем не можем.
- И что ты теперь собираешься делать?
- Пока не знаю. Может, подожду твоего окончательного решения.
Захочешь - уйдем вместе. Китоврас обещал помочь выбраться к поселку. Хотя,
если честно, хотелось бы пожить здесь, посмотреть, чем закончится эта
заварушка. Колдун говорил, что у них неприятности. Слишком много сейчас
вокруг Инкубатора криттеров, не все они здесь нужны. Есть такие, что
просто мешают. Вот, дакини, например. Как я понял, Колдун прогнать их пока
не может. Потом с инопланетянином этим желаю побольше потолковать...
- Это с Китоврасом, что ли?
- С ним самым. Галактический инспектор... С ума сойти.
Словно услышав, что говорят про него, на крыльцо выбрался кентавр.
Павел и Тим посторонились, освобождая ступени, и Китоврас неловко
спустился по ним на поляну, стараясь не поворачиваться к Гарму спиной.
- Хороша ночка! - кентавр протопал к опушке и встал под деревом с
густой лиственной кроной. - Душ принять не хотите? - спросил он и, не
дожидаясь ответа, встряхнул гибкий ствол.
Роса с банным плеском обрушилась на обнаженный торс, и Китоврас
добродушно ухнул, как будто от леденящей свежести у него перехватило
дыхание, а от дровяного сарая послышался недовольный голосок домового.
- Опять купаться вздумал. Полотенец на него не напасешься!
Павел разгладил лежащую на столе туристическую карту озера и
вопросительно взглянул на кентавра. Китоврас стоял, в задумчивости теребя
курчавую бородку, голова Павла едва достигала его плеча.
- Ну и карты у вас, - Китоврас хотел еще что-то добавить, но
сдержался. - Как вы умудряетесь по таким схемам ориентироваться, ума не
приложу.
- У меня еще кроки есть, - Павел торопливо начал листать блокнот. -
От устья Чилей через километр родник, еще через двести метров судоходный
бакен, потом рыбачья избушка.
Китоврас пренебрежительно махнул рукой.
- Здесь тебе кроки не помогут. Я ведь уже говорил, что по воде не
пройдешь, так что забудь о байдарке. Идти придется берегом, а лучше
напрямик через перевал до водопада Три Ступени, потом опять вверх по
Сухому хребту прямо на юг. Вот там и найдешь пещеру, где живет Алабелла.
- Может быть, все-таки пойдете со мной? Вы ведь собирались идти к
Алабелле.
- Так это было два дня назад. Теперь уже не имеет смысла. Я прямо
чувствую, что Путешествие начнется очень скоро. Возможно, сегодня ночью.
Да и Колдун говорит то же самое. Так что, если хочешь, иди один. Хотя не
советую.
- Это из-за того, что после начала Путешествия Алабелла не станет
отвечать на вопросы? Я постараюсь успеть. Тут и пути-то самое большое дня
на два. Ведь точно, когда улетит дракон, не знает никто. Кстати, почему вы
дракона называете по-разному? Колдун зовет его Вуйвр, а вы...
- Я называю его Нирах. Под этим именем дракон был известен у шумеров.
А вообще-то имен у дракона множество. Китайцы, например, зовут дракона -
Лун. Но они прекрасно знают, что драконы бывают разные. Тот, что сейчас в
озере, для них - Хуан-Лун, то есть желтый, и они никогда не перепутают его
с Чи-Луном или Сюань-Луном. Племена арикана назвали бы этого дракона
Мармарину, шотландцы - Кирейн Кройном, египтяне - Акером, иранцы -
Ажи-Дахаком, а корейцы - Куронъи. Существует еще немало имен, перечислять
их все не имеет смысла.
- А у русских это - Змей Горыныч?
- Нет, скорее Огненный змей.
- Я читал латышские сказки, там тоже есть огненный змей, он
появляется в виде летящего пламени. Кажется, его зовут Пуке.
- Точно. Могу тебе для коллекции добавить Балаура, под этим именем
дракон известен у восточнороманских народов, и, возвращаясь к началу
разговора, отмечу сходство этого названия с уже известным тебе Вуйвром.
Кстати, это тот же огненный змей, но по старо-французски.
- А как же называете его вы? - спросил Павел и прикусил губу.
Щекотливую тему инопланетного происхождения Китовраса он еще не
затрагивал. Спросить об этом впрямую он пока не решался, а сам кентавр,
по-видимому, был не очень склонен обсуждать этот вопрос. Возможно,
подобная беседа казалась ему преждевременной, возможно, он просто не
рассчитывал на понимание, так или иначе, кроме самых сухих и разрозненных
сведений о Китоврасе, Павел не знал ничего.
Поняв, чем вызван прямой вопрос, Китоврас помедлил и внимательно
посмотрел на Павла, но потом не менее прямо ответил.
- Я не делаю тайны из своего языка и, если хочешь, могу даже дать
тебе начальные уроки. Но, согласись, сейчас тебя интересует вовсе не это.
Поэтому скажу, что моя планета находится в созвездии Плеяд. Наша раса
значительно древнее земной, а наша миссия - быть наблюдателями в
Инкубаторах, подобных этому, на Земле. На этой планете - это последний
Инкубатор. Но в космосе существует еще несколько таких же. Несмотря на
древнее происхождение и множество знаний, которые значительно превосходят
знания вашей цивилизации, мы также не знаем многого. Мы только стремимся к
этому, но не уверены - достигнем ли абсолютного понимания всемирных
законов. Нам известно, когда дракон прибудет на ту или иную планету за
яйцом, - тибетцы называют его Дунги Гонгмо, - являющимся катализатором
протожизни, но никто еще не сумел объяснить, каким образом оказывается
яйцо в Инкубаторе, откуда появляется дракон и куда он отправляется. Об
этом мы только догадываемся. Каждое такое Путешествие совершается примерно
один раз в пятьсот земных лет.
- Зачем же тогда здесь живет Колдун? - от волнения Павел не замечал,
как его пальцы мнут край карты, словно ненужную бумажку. - Он что, тоже с
другой планеты?
- Как раз нет, - Китоврас с сочувствием и одновременно с сожалением
смотрел на Павла, лицо которого пошло красными лихорадочными пятнами.
- Хранитель берется всегда из местных. Он, разумеется, не совсем
обычное существо в вашем понимании, поэтому вы его и называете колдуном.
Но так проще, и мы не против. Колдун так колдун. Первоначально его
приходится искать, а потом Хранитель сам находит себе замену, ученика.
- Так, как сейчас нашли Тима?
- Иногда так, иногда - иначе. Колдун сам знает, кто будет его
учеником. Главное, чтобы тот обладал маниту, - и, заметив недоуменный
взгляд Павла, кентавр добавил. - Маниту - это магическая власть, невидимая
сила. Часто люди сами не понимают, что обладают такой силой, тогда им
нужно помочь.
- Это Тим-то - колдун? Он недавно школу кончил, ему еще учиться и
учиться.
- Это не те знания и не та сила, - прервал Павла Китоврас. - Ты ведь
уже убедился, что Тимофей может многое, хотя и знаком с Колдуном всего
один день. Люди только начинают догадываться, что сумма сугубо
практических, с их точки зрения, знаний не дает главного - возможностей не
противоборствовать, а объединиться с природой, космосом, если угодно. Мы
все прошли через подобное противостояние. Такой путь - тупик.
Павел хотел еще что-то возразить, но с поляны послышался высокий
голос Тима. Он дразнил Гарма, держа перед его носом большую кость.
- Служи, Гарм, служи, - приговаривал Тим, не давая псу вырвать кость
из рук. - Вот так, молодец!
Павел отодвинул занавеску и выглянул из окна как раз вовремя, чтобы
увидеть, как страшный лохматый пес неуклюже садится на задние лапы, словно
болонка, выпрашивающая сахар у хозяина.
Пуховые шарики редких облаков казались подсиненными - такой
пронзительной голубизны неба Павел не видел давно. Да он уже и забыл,
когда еще доводилось вот так, лицом вверх, лежать на свежескошенной траве
и слушать журчащую песню кузнечиков.
Рядом, также заложив за голову руки, лежал Тим. Разговаривать было
лень, не хотелось шевелиться, но Павел все же приподнялся на локте, чтобы
еще раз посмотреть на пасеку - примерно десяток ульев, между которыми
неспешно расхаживал Никишка.
- Образцовое хозяйство, - как бы про себя проговорил Павел и вновь
рухнул на душистое сено. - Старательный у тебя домовой. Омшаник выстроил
капитальный, пчел развел, вот даже сена накосил на зиму, кого только
кормить будет - неизвестно.
- Это почему неизвестно? - Тим перекатился со спины на живот и
прикусил сухую травинку. - Зимой разную живность будет подкармливать.
Косуль, зайцев.
- Медведей, - продолжил ему в тон Павел.
- Медведи сами не придут.
- Что, ты не пустишь?
- И я не пущу, - не принял шутки Тим. - И сами не сунутся. Они Гарма
чуют.
- Ты, кажется, окончательно вжился в роль будущего Хранителя. Скажи,
тебя это все не пугает? Ты во всем разобрался? Ты хоть понимаешь, Тим, на
что идешь? Посмотри на Колдуна, и ты ведь будешь таким.
- Таким, наверное, нет, - Тим глядел куда-то вдаль, не поворачивая
лица к Павлу, в его губах мелко дрожала, прикушенная крепкими зубами,
травинка. - А вот знать и уметь буду, конечно, не меньше.
- Он тебя как учит, лекции читает или больше на практике?
- Отстань, - примирительно попросил Тим. - Не читает он никаких
лекций. Просто для того, чтобы учиться, надо быть с ним рядом. Я тебе
этого объяснить не могу, это надо чувствовать.
- Куда уж нам, - немного обиженно протянул Павел. - Мы в колдуны
рылом не вышли.
- Глупости опять говоришь, да к тому же и сам это понимаешь. Просто
я, ну более способный, что ли. Ты к Алабелле идти не раздумал?
- Не раздумал. Жутковато, правда, но пойду.
- И о чем спросишь? Сколько лет проживешь?
- Вот это ни в коем случае. Об этом я не хотел бы узнать ни за что.
- Почему? - разговорился Тим. - Представляешь, зато точно можно
рассчитать, что стоит делать, что нет. Будешь четко знать, как построить
свою жизнь. Об этом ведь тоже можно спросить. Узнаешь, на что способен.
- Вот сам иди и спрашивай, - Павел рассердился и стал грубить. -
Узнаешь, когда помрешь, когда влюбишься. Не забудь уточнить, когда
заболеешь и чем, в каком году будет проведена денежная реформа и что ты на
этом заработаешь.
Тим внимательно посмотрел на Павла и неожиданно расхохотался.
- Чудак-человек! Зачем злишься? Мне-то об этом знать как раз ни к
чему. Я о себе и так кое-что знаю. Мне больше надо о своем бессмертии
беспокоиться. Бессмертие - тоже проблема.
- Скажешь тоже, - Павел недоверчиво покосился на Тима. - Ты что же,
будешь жить вечно?
- Если захочу. Колдун вот не хочет.
- Ему что, надоело?
- Сложно все это, - веселые искорки в глазах Тима погасли. - Об этом
я и сам хотел бы спросить у Алабеллы, но, наверное, не решусь. Колдун,
кстати, так и не осмелился. Но ты так мне и не ответил, зачем идешь к
Алабелле.
- Сам бы хотел знать. Когда я разговаривал с Китоврасом, он сказал,
