- Кто это - Великие? - спросил Элвин, жадно подавшись
вперед.
Тонкие, непрерывно двигавшиеся жгутики взметнулись на
секунду к небу.
- Великие, - сказало существо. - С планет вечного дня. Они
придут. Учитель обещал нам.
Эти слова ничего не проясняли. Но прежде чем Элвин смог
продолжить свой допрос, снова вмешался Хилвар. Его расспросы
были столь терпеливы, полны сочувствия и в то же время глубоки,
что Элвин предпочел не прерывать их, несмотря на свое
нетерпение. Он не желал признавать, что Хилвар интеллектуально
превосходит его. Но, без сомнения, присущий Хилвару дар
обращаться с животными распространялся даже на это
фантастическое существо. Более того, оно, как видно, не
осталось безучастным. Его речь стала в ходе разговора более
отчетливой, из резкой, почти грубой она превратилась в
пространную и информативную.
Пока Хилвар собирал невероятную историю воедино, Элвин
потерял ощущение времени. Они так и не смогли выяснить все до
конца; оставалось бескрайнее поле для догадок и споров.
Существо, все более охотно отвечая на вопросы Хилвара,
постепенно меняло свой облик. Оно сползло обратно в озеро, и
его короткие ноги точно растворились в остальном теле. Затем
произошла еще более необычайная перемена: три огромных глаза
медленно закрылись, съежились и исчезли: словно существо
увидело все, что хотело, и больше в глазах не нуждалось.
Постепенно происходили другие, менее заметные изменения,
и в конце концов над поверхностью воды осталась только
вибрирующая диафрагма, с помощью которой существо
разговаривало. Без сомнения, впоследствии она также
растворилась бы в исходной аморфной протоплазме.
Элвину трудно было поверить, что разум может
существовать в столь нестабильном облике - но самый большой
сюрприз ждал его впереди. Было ясно, что существо имеет
неземное происхождение. Но Хилвару, несмотря на немалые
познания в биологии, понадобилось время, чтобы сообразить, с
каким именно организмом они имеют дело. Это было не единое
существо; в разговоре оно всегда называло себя "мы". Оно
представляло собой не что иное, как колонию независимых
существ, управляемых неведомыми силами.
Отдаленно похожие животные - к примеру, медузы - некогда
процветали в древних океанах Земли. Некоторые из них имели
огромные размеры, распластывая в воде свои прозрачные тела и
заросли жалящих щупалец на пятнадцать, а то и на тридцать
метров. Но ни одна из них не достигла даже слабейшего проблеска
разума, обладая лишь простыми реакциями на внешние воздействия.
Здесь же интеллект, хоть и тускнеющий, вырождающийся,
определенно присутствовал. Из памяти Элвина никогда не
изгладилась эта неземная встреча, когда Хилвар медленно
складывал из фрагментов историю Учителя, многоликий полип
подбирал забытые слова, темное озеро плескалось у руин
Шалмираны, а трехглазый робот наблюдал за ними немигающими
зеницами.
13
Учитель прибыл на Землю в хаосе Переходных Веков, когда
Галактическая Империя уже распадалась, но связи между звездами
оборвались не полностью. Он был человеком, но дом его находился
на планете, обращавшейся вокруг одного из Семи Солнц. Еще в
молодости он был вынужден покинуть свой мир, и воспоминания о
доме преследовали его всю жизнь. В своем изгнании он винил
мстительных врагов. На самом же деле он страдал неизлечимой
болезнью, которая, судя по всему, из всех рас Вселенной
поражала только Homo Sapiens. Этой болезнью была религиозная
мания.
В раннюю пору своей истории человеческий род выдвинул
бесконечную череду пророков, провидцев, мессий и евангелистов,
которые убеждали себя и своих последователей, что им одним
открыты секреты Вселенной. Некоторые из них преуспели в
установлении религий, переживших многие поколения и затронувших
миллиарды людей; другие же были позабыты еще при жизни.
Подъем науки, с монотонной последовательностью
опровергавшей космогонии пророков и творившей чудеса, с
которыми не под силу было тягаться ни одному из них, в конце
концов разрушил все эти верования. Он не уничтожил
благоговения, почтения, смирения, испытываемого всеми разумными
существами при созерцании ошеломительной Вселенной, служившей
для них домом. В итоге он ослабил и наконец стер влияние
многочисленных религий, каждая из которых с невероятным
высокомерием провозглашала, что именно она является
единственным вместилищем истины, в то время как миллионы ее
соперниц и предшественниц ошибались.
Тем не менее, хотя религия и потеряла реальную власть с
того момента, как человечество достигло элементарного уровня
цивилизованности, отдельные новые культы все же продолжали
появляться на протяжении веков. И как бы ни были фантастичны их
символы веры, они всегда ухитрялись привлечь некоторое
количество последователей. С особой силой они процветали в
периоды смятения и беспорядка, и неудивительно, что Переходные
Века дали огромный всплеск иррационализма. Когда реальность
подавляет, люди пытаются утешить себя мифами.
Учитель, даже будучи изгнанным из собственного мира,
ушел отнюдь не обездоленным. Семь Солнц были центром
галактической мощи и науки, а у него, судя по всему, были
влиятельные друзья. Он начал свою хиджру на небольшом, но
стремительном корабле, считавшемся одним из самых быстрых среди
звездолетов всех времен. В изгнание он взял с собой и другой
шедевр галактической науки - робота, который сейчас
рассматривал Элвина и Хилвара.
Никто не представлял себе всех талантов и возможностей
этой машины. До некоторой степени она стала, в сущности,
"вторым я" Учителя; без нее, вероятно, учение о Великих
потерпело бы крушение после его смерти. Они скитались вдвоем
среди звездных облаков извилистыми путями, которые в итоге
привели (и, конечно, не случайно) в тот мир, откуда вели свое
происхождение предки Учителя.
Об этой саге были написаны целые библиотеки, и каждая
работа вдохновляла множество комментаторов до тех пор, пока,
подобно цепной реакции, исходные тома не оказались погребенными
под горами толкований и аннотаций. Учитель посетил многие миры
и приобрел последователей среди многих рас. Его личность,
видимо, была могучей и безмерно привлекательной, если он смог
вдохновить в равной мере как людей, так и негуманоидов. Без
сомнения, религия со столь обширным кругом поклонников должна
была включать в себя много прекрасного и благородного.
Вероятно, Учитель был наиболее преуспевшим - и последним - из
всех мессий человечества. Никто из его предшественников не
приобрел такого количества новообращенных и не пронес свое
учение через подобные бездны времени и пространства.
В чем именно заключалось это учение, ни Элвин, ни Хилвар
не смогли разобраться даже приблизительно. Огромный полип
безнадежно старался донести до них его суть, но большая часть
употребленных им слов была бессмысленна. Кроме того, он без
конца повторял фразы и целые речи, заученные им чисто
механически, и уследить за их содержанием было крайне трудно. В
конце концов Хилвар постарался вывести разговор из этого
теологического болота, чтобы сосредоточиться на реальных
событиях.
Учитель прибыл на Землю вместе с отрядом самых верных
своих последователей еще до отмирания городов; в то время Порт
Диаспара еще был открыт звездам. Они, видимо, прилетели на
различных кораблях; к примеру, полипы - на звездолете,
заполненном морской водой, в которой они жили. Неизвестно,
хорошо ли их приняли на Земле; по крайней мере их доктрина не
встретила насильственного сопротивления, и после некоторых
блужданий они нашли прибежище среди гор и лесов Лиса.
На исходе долгой жизни мысли Учителя вновь обратились к
дому, из которого он был изгнан. Желая посмотреть на звезды, он
попросил своих друзей вынести его на воздух. С угасающими
силами Учитель ждал наступления кульминации Семи Солнц. Перед
своим концом он бормотал о многих вещах, и эти речи
впоследствии вдохновили множество комментаторов. Опять и опять
говорил он о "Великих", которые покинули материю и
пространство, но, без сомнения, когда-нибудь вернутся, и
поручил своим последователям оставаться здесь, чтобы встретить
их. Это были его последние разумные слова. Более он не
осознавал происходящего вокруг, но перед смертью произнес
фразу, прошедшую сквозь века и преследовавшую впоследствии
сознание всех услышавших ее: "Как чудесно следить за цветными
тенями на планетах вечного света". Затем он умер.
После смерти Учителя многие из его сторонников отошли от
его религии. Но остались и верные Учению, постепенно
совершенствовавшие его с веками. Сперва они верили, что
Великие, кто бы это ни были, скоро появятся, но надежда эта
угасала с бегом столетий. Рассказ в этом месте был очень
запутан: вероятно, правда и легенды переплелись нерасторжимо.
Элвин лишь смутно смог представить себе поколения фанатиков,
ожидавшие грандиозного события, которое было им непонятно и
должно было случиться в неопределенном будущем.
Великие так никогда и не возвратились. Постепенно
движение ослабело; смерть и разочарование похищали обращенных.
Первыми из последователей Учителя ушли люди, наделенные слишком
коротким веком. Некая высшая ирония была в том, что последним
приверженцем пророка-человека оказалось существо, абсолютно
отличное от людей.
Огромный полип стал последним сторонником Учителя по
очень простой причине. Он был бессмертен. Миллиарды
индивидуальных клеток, составлявших его тело, умирали, но перед
тем воспроизводили себя. В течение длительных периодов монстр
распадался на огромное количество отдельных клеток, которые
жили сами по себе и размножались делением, если для этого были
подходящие условия. В этой фазе полип просто не существовал как
разумная целостность, наделенная самосознанием. Это тут же
напомнило Элвину обычай жителей Диаспара - проводить спокойные
тысячелетия в Банках Памяти города.
Когда наступало время, некая таинственная биологическая
сила собирала вместе рассеянные компоненты, и начинался новый
цикл бытия полипа. Он возвращался в сознание, припоминал
прежние существования - хотя часто и не вполне отчетливо,
поскольку случайные воздействия иногда повреждали клетки,
хранившие нежные отпечатки памяти.
Вероятно, никакая другая форма жизни не могла бы хранить
так долго веру в догматы, позабытые всеми не менее миллиарда
лет назад. В некотором смысле огромный полип был беспомощной
жертвой своей биологической природы. Будучи бессмертным, он не
мог перемениться и был принужден вечно воспроизводить один и
тот же неизменный образ.
На последних стадиях своего угасания вера в Великих
стала отождествляться с поклонением Семи Солнцам. Когда же
обнаружилось, что Великие упрямо не хотят являться, стали
предприниматься попытки сигнализировать им. Уже давно
отправление сигналов превратилась не более чем в бессмысленный
ритуал, ныне выполнявшийся животным, забывшим, как познают
новое, и роботом, никогда не знавшим, что означает слово
"забыть".
Когда немыслимо древний голос стих, в наступившем
безмолвии Элвина охватила волна жалости. Бессмысленная
преданность, верность пустым словам, пережившая звезды и
