Эдди), который последние полгода или около этого не в себе. Смотри,
какие у нее красные глаза, и веки припухли. Наверняка плакала или плохо
спала, а, может, и то, и другое, как думаешь?
А вон идет Линор Поттер, одета, как всегда, с иголочки. Наверняка
намылилась в Вестерн Ауто, чтобы узнать, не пришел ли ее заказ -
специальное органическое удобрение. У этой женщины вокруг дома растет
цветов больше, чем у Картера в аптечке запас печеночных таблеток. Ты бы
знал, как она ими гордится! Наши дамы ее недолюбливают, считают
гордячкой. Из-за этих ее цветов, валерьянки и нюхательных солей, из-за
того, что ей из Бостона каждый месяц присылают семьдесят долларов. Они
считают ее гордячкой, и поскольку мы тут с тобой сидим рядышком на этой
занозистой ступеньке, я скажу тебе по секрету: я думаю, они правы.
Ничего необычного, скажешь ты, все как у всех. И все же некоторые
неприятности у нас в Касл Рок не такие уж необычные. Сейчас объясню. Все
до сих пор помнят Фрэнка Додда, регулировщика, который двенадцать лет
назад спятил и стал убивать женщин; не забыли и собаку, которая
взбесилась и до смерти искусала Джо Кеймбера и старого бродягу на
дороге. Искусала она и нашего доброго старину шерифа, Джорджа
Баннермана. Теперь на его месте работает Алан Пэнгборн, и работает на
совесть, но в глазах города он никогда не станет тем, кем был для него
Верзила Джордж.
Необычно было и то, что случилось с Реджинальдом Мериллом, "Папашей",
старьевщиком, который держал магазин, подержанных вещей. Назывался этот
магазин очень громко - Центр Изобилия и располагался вон там, напротив,
где теперь пустое место. Изобилие это сгорело давненько, но есть люди,
которые были тому свидетелями (или во всяком случае так утверждают), и,
вылив в себя несколько кружек пива в Мудром Тигре, расскажут, что пожар,
который уничтожил Центр Изобилия и унес жизнь самого Папаши Мерилла, был
далеко не случаен.
Его племянник Туз говорит, что с дядюшкой незадолго до пожара
происходило нечто загадочное - ну, вроде как в "Сумеречной Зоне"
[Название кинофильма (прим. пер.).]. По правде говоря, Туз и в глаза не
видел как Папаша калоши отбросил, потому как в это время четвертый год
барабанил в шошенкской тюряге за грабежи в ночное время. Кстати сказать,
у нас тут всегда поговаривали, что Туз плохо кончит. Он еще в школе
учился, а уже был самым задиристым из всех мальчишек в городе. Когда он
шел по улице в своей кожаной мотоциклетной куртке, обвешанной всякими
бряцающими молниями и клепками, и сапогах, подбитых железными подковами,
добрая сотня ребятишек, завидев его, перебегала на другую сторону. И
все-таки, знаешь, теперь ему верят. Кто знает, может, и вправду что-то
странное происходило в тот день с Папашей, а, может, тут больше болтовни
за чашкой кофе и куском яблочного пирога у Нэн.
Наверняка здесь все так же, как и там, где ты вырос. Есть люди
религиозные, есть светлые личности, есть такие, кого хлебом не корми,
дай посплетничать, а кому - поворчать... Да, наверное, и такого сорта
таинственная история, которая произошла с Папашей в тот день, когда он
расстался с жизнью в своем магазинчике, тоже не редкость, и повсюду
будут болтать от чего да почему это случилось. И все-таки, как говорит
указатель при въезде в город, Касл Рок вполне уютное местечко для тех,
кто желает здесь родиться и состариться. Солнышко обогревает воду в
озере и листья на деревьях, а в ясный день с вершины Касл Вью вся дорога
на Вермонт прямо как на ладони. Летние приезжие поднимают бучу насчет
того, что написано в воскресных газетах, и изредка по вечерам в пятницу
или субботу происходят рукопашные стычки на стоянке перед Мудрым Тигром
(иногда, правда, не или, а и в пятницу, и в субботу), но летние приезжие
всегда, в конечном счете, возвращаются домой, и стычкам приходит конец.
Рок, как говорится, приличный городок, и когда кто-нибудь оскаливает
зубы и навостряет когти, знаешь, что мы говорим? Мы говорим: у него это
пройдет. Или: у нее это пройдет.
Генри Бофор, например, бесится, когда Святоша Хью нападает на
Рок-Ола, а он это всегда делает, как только напьется... Ну, у Генри это
пройдет. Вильма Ержик и Нетти Кобб терпеть не могут друг друга, просто
бесятся... У Нетти это пройдет (возможно), а для Вильмы бешенство вообще
нормальное состояние. Шериф Пэнгборн все еще скорбит по своим
безвременно ушедшим жене и ребенку, что уж, конечно, настоящая трагедия,
но у него это тоже пройдет со временем. Артрит Полли Чалмерс не пройдет
ни за что на свете, наоборот, он со временем все больше дает себя знать,
но она к нему привыкнет и научится с ним жить. Живут же другие.
Мы все время сталкиваемся друг с другом то там, то сям, по поводу и
без него, но в целом жизнь течет спокойно. Во всяком случае текла до сих
пор. Но я тебе, дружок, должен поведать настоящую тайну, из-за которой я
и подозвал тебя, когда увидел, что ты вернулся. Мне кажется,
неприятности - настоящие неприятности - у нас впереди. Я их нюхом чую,
наплывают с горизонта, словно весенняя гроза, когда небо раскалывается
от грома и молний. Дрязги между католиками и баптистами по поводу Казино
Найт, жестокость ребятишек, которые дразнят несчастного заику Слоупи,
святость Джона Лапонта, горе шерифа Пэнгборна... мне думается, все это
покажется детскими забавами по сравнению с тем, что предстоит.
Видишь дом напротив, через Мэйн Стрит? Через три после того места,
где когда-то Центр Изобилия стоял? Экий ты, да вон тот, с зеленым тентом
над входом. Ну да, верно. НУЖНЫЕ ВЕЩИ, написано. Черт его знает, что это
значит. Ты понимаешь? И я - нет. Но селезенкой чувствую, что беда оттуда
грядет. Точно говорю.
Теперь взгляни вон туда. Видишь мальчонку? Вон того, с велосипедом? У
него такой вид, как будто ему самый сладостный сон снится из тех, какие
когда-либо посещали мальчишек. Вглядись в него повнимательней, парень.
Зуб даю, с него все и начнется.
Нет, говорю тебе, я не знаю что именно... И все-таки запомни этого
мальчонку. А еще советую тебе побродить по городу, понаблюдать,
прислушаться. Сразу поймешь - что-то не так, вот-вот все завертится, и
это так же точно, как будто кто-то пообещал.
Я знаю этого паренька, того, что велосипед вперед толкает. Ты тоже,
наверное. Его зовут Брайан и как-то там еще. Папаня его ставит рамы и
двери то ли в Оксфорде, то ли в Южном Париже.
Не спускай с него глаз, говорю тебе. И вообще, держи ухо востро. Ты
уже бывал здесь раньше, но скоро все изменится.
Я это знаю.
Я ЧУВСТВУЮ.
Гроза надвигается.
Часть первая
Премьера
Глава первая
1
В маленьком городке открытие нового магазина всегда большое событие.
Брайан Раск не придавал этому такого значения, как другие, например
его мать. Он слышал, как она чирикала (ты не думай, что я сплетничаю.
Говорила она сыну, сплетни - грязное занятие, и я никогда в жизни такого
не допущу) по телефону со своей лучшей подругой Майрой Иванc, и
происходило это в течение месяца, а то и больше. Первые рабочие
появились в старом здании, в котором раньше помещалась контора
"Недвижимость и Страхование Западного Мэна" в начале учебного года, и с
тех пор там работали. Мало кто доподлинно знал, чем они занимаются;
первой их задачей было установить большое витринное стекло, а второй -
замазать его мелом.
Две недели назад на входной двери, прямо над пластиковым прозрачным
глазком, появилось объявление:
СКОРО ОТКРЫТИЕ!
гласило оно.
НУЖНЫЕ ВЕЩИ
НОВЫЙ ТИП МАГАЗИНА
"Вы не поверите своим глазам!"
- Это всего лишь очередной антикварный магазин, - мать Брайана
говорила Майре. Кора Раск делала три дела одновременно - сидя на дИванс
держала одной рукой трубку, второй то и дело подносила ко рту конфету,
вишня в шоколаде, и при этом не отрывала глаз от экрана телевизора, по
которому демонстрировали очередную серию "Санта Барбары". - Говорю тебе,
обычная антикварная лавчонка, где будут продавать дурацкую американскую
мебель начала века и старые никому ненужные телефонные аппараты. Вот
увидишь.
Этот разговор происходил сразу после того, как было вставлено и
забелено витринное стекло, и в голосе матери звучала такая непоколебимая
уверенность, что Брайан решил, будто вопрос полностью закрыт. Ее
размышления и предположения казались настолько же бесконечными и
неиссякаемыми, как проблемы телевизионных героев "Санта Барбары" и
"Городской Больницы".
На прошлой неделе первую строчку объявления на двери поменяли:
ГРАНДИОЗНОЕ ОТКРЫТИЕ!
ПРЕМЬЕРА СОСТОИТСЯ 9 ОКТЯБРЯ!
ПРИВОДИТЕ СВОИХ ДРУЗЕЙ И ЗНАКОМЫХ!
Брайан не так был увлечен событием, как его мать (и кое-кто из
учителей; он слышал, как они обсуждали этот вопрос в учительской средней
школы Касл Рок, где он учился), но все же ему было всего одиннадцать
лет, а любой здоровый одиннадцатилетний ребенок всегда проявляет интерес
ко всему новому. Кроме того, он был совершенно заинтригован названием.
НУЖНЫЕ ВЕЩИ... Что бы это значило?
В прошлый вторник, возвращаясь домой из школы, он прочитал новую
строку объявления, появившуюся взамен старой. По вторникам во второй
половине дня он был занят. Дело в том, что Брайан родился с заячьей
губой и, хотя благодаря хирургической операции, проведенной когда ему
исполнилось семь лет, внешний вид губы был исправлен, все же ему
приходилось посещать логопеда. На расспросы взрослых он всегда упрямо
твердил, что терпеть не может эти занятия, но на самом деле кривил
душой. На самом деле он был глубоко и безнадежно влюблен в мисс Рэтклифф
и всю неделю с нетерпением ждал, когда наступит час урока. Вторник в
школе тянулся бесконечно, и последние два часа Брайан начинал со
сладостным замиранием сердца прислушиваться к тому, что творилось у него
в душе. А там в это время уже начинали трепетать крыльями разноцветные
нежные бабочки.
С ним вместе исправлением дикции занимались еще четверо детей, и
никто из них не жил в том же районе города, что Брайан. Он был этому
чрезвычайно рад. После того, как он в течение часа находился в классе с
мисс Рэтклифф, компания ему была ни к чему. Он любил ранним вечером
брести домой в одиночестве, не спеша толкать велосипед, а не ехать на
нем верхом, и мечтать, мечтать о ней, не замечая, как плавно, скользя в
воздухе, падают к его ногам желтые осенние листья, позолоченные косыми
лучами октябрьского солнца.
Его путь проходил тремя кварталами выше Общинной Площади, по Мэйн
Стрит, и в тот день, увидев объявление о предстоящей премьере, он
сплющил нос о стеклянную поверхность двери в надежде увидеть, что
явилось на смену массивным столам и тоскливо-желтым стенам Недвижимости
и Страхования Западного Мэна. Любопытство его не нашло удовлетворения. И
дверь, и витрина были наглухо затемнены шторой. Брайан увидел лишь
отражение собственной физиономии и сложенных чашечкой ладоней.
В пятницу, 4-го числа, объявление об открытии нового магазина было
помещено в еженедельной газете "Призыв", издающейся в Касл Рок.
Объявление было занесено в рамку, а ниже текста были нарисованы
ангелочки, стоящие спиной друг к другу и дующие в длинные трубы. Там
ничего не говорилось такого, чего нельзя было прочитать в объявлении,
