Он почувствовал надежду.
Кто-то тряс Стью за плечо, и ему понадобился долгий промежуток
времени, чтобы всплыть на поверхность сна. Его разбудил Глен Бэйтмен,
вырисовывавшийся смутным силуэтом в почти полной темноте.
- Тебя не добудишься, Восточный Техас, - сказал Глен. - Ты спишь, как
фонарный столб.
- Ты хоть бы свет включил, чертов болван.
- О, Господи, я ведь совсем забыл, что у нас снова есть
электричество!
Стью включил лампу, поморщился от неожиданно яркого света и уставился
совиным взглядом на будильник. Было без четверти три.
- Что ты здесь делаешь, Глен? Ты знаешь, а я ведь спал. Говорю это на
тот случай, если вдруг ты не обратил на это внимания.
Стью перевел глаза с будильника на лицо Глена. Оно было бледным,
испуганным... и старым. По лицу его пролегли глубокие морщины, и он
выглядел очень измученным.
- В чем дело?
- Матушка Абагейл.
- Умерла?
- Господи помилуй, мне почти хотелось бы, чтобы это было так. Она
очнулась. И она ждет нас.
- Нас двоих?
- Нас пятерых. - Голос Глена стал более хриплым. - Она знает, что
Сюзан и Ник мертвы, и что Фрэн лежит в больнице. Не знаю, откуда ей это
известно, но это так.
- И она хочет встретиться с комитетом?
- С тем, что от него осталось. Она умирает и говорит, что ей надо
кое-что нам сообщить. Не уверен, что мне очень хочется это слышать.
Они выбрались из джипа как раз в тот момент, когда из-за угла
вынырнул свет фар. Это был старый грузовик Ральфа. Ральф вылез из кабины,
и Стью быстро подошел к месту пассажира, где, прислонившись спиной к
диванной подушке, сидела Фрэн.
- Привет, крошка, - сказал Стью нежно.
Она взяла его за руку. Лицо ее маячило в темноте белым круглым
пятном.
- Сильно болит? - спросил Стью.
- Не так уж и сильно. Я приняла обезболивающее. Стью помог ей
выбраться из кабины, и Ральф взял ее под другую руку. Оба они заметили,
как она вздрогнула, сделав первый шаг.
- Хочешь, чтобы я тебя понес?
- Со мной все будет в порядке. Ты только поддерживай меня, хорошо?
- Разумеется.
- И пойдем помедленнее. Мы, старушки, не можем носиться сломя голову.
Они пошли по направлению к дому. Стоявшие в дверях Глен и Ларри
внимательно за ними наблюдали.
- В чем дело, как ты думаешь? - пробормотала Фрэн.
Стью покачал головой:
- Я не знаю.
Они подошли к двери, и Ральф помог Стью ввести ее внутрь. Ларри, как
и Глен, выглядел бледным и обеспокоенным.
- Извини, что пришлось тебя сюда притащить, - сказал Ларри, обращаясь
к Фрэн. - Я сидел с ней. Мы организовали дежурство. Понимаешь?
- Да, я понимаю, - сказала Фрэнни.
- Люси ушла спать примерно час назад. Я задремал ненадолго, а когда
проснулся... Фрэн, могу я чем-то тебе помочь?
Фрэн покачала головой и с усилием улыбнулась.
- Нет, со мной все в порядке. Продолжай.
- ...она смотрела на меня. Она может говорить только шепотом, но
вполне разборчиво. Она сказала мне, что Господь заберет ее домой на
рассвете. Но перед этим она хочет поговорить с теми, кто остался. Я
спросил, что она имеет в виду, и она сказала, что Бог уже взял к себе Ника
и Сюзан. Она _з_н_а_л_а_. - Он испустил долгий, прерывистый вздох и
взъерошил волосы.
В прихожую вошла Люси.
- Я приготовила кофе. Пейте, как только захотите.
- Спасибо, любовь моя, - сказал Ларри.
Люси неуверенно огляделась вокруг.
- Мне пойти с вами, ребята? Или это относится только к комитету?
Ларри посмотрел на Стью, и Стью сказал:
- Пошли с нами. У меня такое впечатление, что время комитетов уже
прошло.
Они медленно прошли в спальню, приноравливаясь к шагу Фрэн.
- Она скажет нам, - неожиданно сказал Ральф. - Матушка все нам
скажет. Так что без толку судить да рядить.
Они вошли все вместе, и ослепительный, умирающий взгляд Матушки
Абагейл остановился на них.
- Садись, моя девочка, - прошептала Матушка Абагейл. - Тебе очень
больно.
Ларри подвел Фрэн к креслу, и она села в него, испустив тоненький
вздох облегчения.
Не отрывая от нее своего сияющего взгляда. Матушка Абагейл
прошептала:
- Отродье призвало свою невесту, и скоро она понесет. Уцелеет ли твой
ребенок?
В комнате воцарилось молчание. После паузы Матушка Абагейл
продолжила:
- Мать, отец, жена, муж. А против них - Князь Гор, господин сумерек.
Я погрязла в гордости. И все вы, вы тоже погрязли. Разве вы не слышали,
что нельзя доверять повелителям и князьям мира сего?
Они молча смотрели на нее.
- Электричество - это не ответ, Стью Редман. И радиопередатчик тоже,
Ральф Брентнер. Социология тут не поможет, Глен Бэйтмен. Не поможет и твое
раскаяние, Ларри Андервуд. И твой еще неродившийся сын не сможет
предотвратить это, Фрэн Голдсмит. Звезда Антихриста взошла. Но вы не
желаете служить Богу.
Она оглядела их всех по очереди.
- Бог поступит, как Ему заблагорассудится. Вы - не горшечники, вы -
глина, из которой делают горшки. Может быть, человек с запада - это тот
гончарный круг, о который вас разобьют. Мне не дано это знать.
Слеза скатилась у нее по щеке.
- Матушка, что мы должны делать? - спросил Ральф.
- Подойдите ближе, все вы. У меня остается мало времени. Я иду домой,
и никогда еще не было на свете человека, который был готов к этому лучше,
чем я. Приблизьтесь ко мне.
Ральф сел на краешек кровати. Ларри и Глен встали в ногах. Фрэн
встала, поморщившись от боли, и Стью поставил ее кресло рядом с Ральфом.
- Бог собрал вас вместе не для того, чтобы вы создали комитет или
общество, - сказала она. - Он собрал вас здесь, чтобы послать вас дальше,
в поход. Он хочет, чтобы вы попытались уничтожить Темного Князя.
Тишина. Вздох Матушки Абагейл.
- Я думала, что вас поведет Ник, но Он взял к себе Ника - хотя, мне
кажется, что Ник еще не совсем покинул нас. Нет, не совсем. Но теперь во
главе будешь ты, Стюарт. А если Он возьмет и Стюарта, то поведешь ты,
Ларри. А если Он возьмет тебя, то впереди пойдет Ральф.
- Вести? - холодно спросила Фрэн. - _В_е_с_т_и_? Но куда?
- Ну как же - на запад, девочка, - сказала Матушка Абагейл. - Но ты
не пойдешь туда. Только эти четверо.
- Н_е_т_! - Она встала на ноги, невзирая на боль. - Что вы такое
говорите? Что все четверо должны сами отправиться в его логово? Сердце,
душа и мужество Свободной Зоны? Чтобы он мог прибить их к крестам,
спокойно прийти сюда следующим летом и убить всех до одного? Я не согласна
смотреть на то, как мой муж будет приносить себя в жертву вашему
Богу-убийце. Пошел Он в жопу.
- ФРЭННИ! - У Стью перехватило дыхание.
- Бог-убийца! Бог-УБИЙЦА! Миллионы - может быть, _м_и_л_л_и_а_р_д_ы -
погибли во время эпидемии. И миллионы после. Мы даже не знаем, останутся
ли в живых наши дети. Разве Он еще не доволен? Или это будет продолжаться
до тех пор, пока вся земля не будет принадлежать крысам и тараканам? Он
никакой не Бог. Он - демон, а вы - Его ведьма.
- Прекрати, Фрэнни.
- Никаких проблем. Я уже кончила. Я хочу уйти. Забери меня домой,
Стью. Не в больницу, а домой.
- Мы послушаем, что она нам скажет.
- Прекрасно. Ты послушаешь за меня. А я ухожу.
- Послушай, девочка.
- НЕ СМЕЙТЕ МЕНЯ ТАК НАЗЫВАТЬ!
Рука Матушки Абагейл дернулась и сжала запястье Фрэн. Фрэн застыла.
Глаза ее закрылись. Голова ее откинулась.
- Н-н-н-не над-д-д-дооо... О ГОСПОДИ... СТЬЮ...
- Я здесь, здесь! - заорал Стью. - Что вы с ней делаете?
Матушка Абагейл не ответила. Секунда затянулась, чуть не
превратившись в вечность, а потом рука старой женщины разжалась.
Медленно, ошеломленно Фрэн начала массировать запястье, хотя на нем
не было никаких следов. Глаза Фрэнни внезапно расширились.
- Что с тобой? - спросил Стью обеспокоенно.
- Исчезла, - пробормотала Фрэн.
- О чем это она? - спросил Стью, беспомощно оглядевшись вокруг.
- Боль... боль в спине. Она исчезла. - Она ошеломленно посмотрела на
Стью. - Совсем исчезла. Посмотри. - Она наклонилась и кончиками пальцев
достала до пола: один раз, потом второй.
Потом она снова посмотрела в лицо Матушке Абагейл.
- Это взятка от вашего Бога? Если это так, то Он может забрать ее
обратно. Пусть уж лучше боль, но вместе со Стью.
- Бог не дает взяток, дитя мое, - прошептала Матушка Абагейл. - Он
просто дает знак и оставляет людям свободу воспринимать его, как им
заблагорассудится.
- Стью на запад не пойдет, - сказала Фрэн. Но теперь в ее голосе был
не только испуг, но и изумление.
- Сядь, - сказал Стью. - Мы должны выслушать ее.
Фрэн села. Руки ее непрерывно ощупывали поясницу.
- Вы должны пойти на запад, - прошептала Матушка Абагейл. - Вы не
возьмете с собой ни воды, ни еды. Вы отправитесь прямо сегодня, даже не
переодевшись. Вы пойдете пешком. Мне известно, что один из вас не дойдет
до цели, но я не знаю, кто это будет. Не знаю, будет ли на то Божья воля,
чтобы вы победили его. Не знаю, будет ли на то Божья воля, чтобы вы снова
увидели Боулдер. Мне не дано это увидеть. Но я знаю, что он в Лас-Вегасе,
и вы должны пойти туда. Вы пойдете туда, и вы не дрогнете, потому что вам
будет помогать Рука Всемогущего Господа. Да. С Божьей помощью вы выстоите.
Она кивнула.
- Вот и все. Я сказала, что должна была сказать.
- Нет, - прошептала Фрэн. - Это невозможно.
- Матушка, - сказал Глен каркающим голосом. Он прочистил горло. -
Матушка, мы не совсем понимаем вас. Мы... мы не обладаем благословенной
близостью к той силе, которая управляет всем этим. Это просто не наш путь.
Фрэн права. Если мы отправимся туда, нас просто убьют, и, скорее всего,
это сделает первый же встретившийся нам пикет.
- Неужели ты слеп? Разве ты не видел, как Бог только что исцелил
Фрэн? Неужели ты думаешь, что в планы Бога входит ваша смерть от руки
ничтожнейшего из воинов Темного Князя?
- Но Матушка...
- Нет. - Она подняла руку и жестом заставила его замолчать. - Я не
собираюсь спорить с тобой или убеждать тебя. Мне только надо, чтобы вы
поняли замысел Бога. Слушай, Глен.
И внезапно изо рта Матушки Абагейл стал вырываться голос Глена
Бэйтмена.
- Матушка Абагейл называет его пешкой дьявола, - произнес этот
сильный мужской голос, необъяснимым образом исходящий из впалой
старушечьей груди и беззубого рта. - Может быть, он всего лишь последний
волшебник рациональной мысли, привлекающий для борьбы с нами все
достижения технологии. А может быть, он серьезнее, темнее. Мне известно
только, что он есть. И я уже больше не думаю, что социология, психология
или любая другая логия сможет его остановить. Я думаю, с этим может
справиться только белая магия.
Рот Глена широко раскрылся.
- Это правда или это слова лжеца? - спросила Матушка Абагейл.
- Не знаю, правда это или нет, но это мои слова, - сказал Глен
дрожащим голосом.
- Веруйте. Веруйте, все вы. Ларри... Ральф... Стью... Глен...
Фрэнни... ты, Фрэнни, особенно. Веруйте... и повинуйтесь слову Господа.
- А у нас есть выбор? - горько спросил Ларри.
Она удивленно посмотрела на него.
- Выбор? Всегда есть выбор. Так решил Господь, и Он не изменит своего
решения. Ваша воля свободна. Делайте, что хотите. Никто на вас не надевает
кандалы. Но... ВЫ СЛЫШАЛИ, ЧЕГО ОТ ВАС ХОЧЕТ БОГ.
Снова воцарилось молчание. Первым его нарушил Ральф.
- В Библии написано, что Давид справился с Голиафом, - сказал он. - Я
пойду, раз вы говорите, что так надо.
